* * *
Антон спотыкаясь бежал по ступенькам, пропуская иногда две, а иногда и три ступеньки. Он не оглядывался, он не слышал ничего, кроме громких ударов его кед об холодный бетон, которые стояли гулом в его ушах. Ноги, хотя и были ватные, но умело несли худое тело парня по лестнице вниз. Сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки, а, из-за нехватки воздуха, в глазах темнело. Внутри было столько эмоций, что Шастун не знал, как с ними справиться. Они нападали на парня с каждым его шагом, будто бы, с новой силой. Спуск по лестнице вниз - спуск по лестнице эмоционального состояния Антона. Каждый шаг вниз - новый шаг на пути к выгоранию. Он подавлен. Его мать явно сошла с ума, но не хочет этого признавать. Она пыталась сделать как лучше, найти общий язык с сыном, но привела того в наркопритон к незнакомым людям, которые дали подростку впервые попробовать наркотик. К людям, которых не особо волновало, что те показывают парню хуевый пример, к людям, которых мать Антона даже толком и не знает. Вместо того, чтобы остановить несозревшую голову, мать присоединилась к ней. Вместо помощи с учёбой, она разрешила прогулять. Вместо помощи с будущем своего сына - Антон сейчас обдолбанный бежит по лестнице вниз, потому что он себя не контролирует. Вместо того, чтобы выслушать, Арсений Сергеевич без угрызения совести врезал ему по лицу. Может, заслужил?* * *
На улице уже не было тех говорливых бабок, хотя прошло явно не больше десяти минут. Может переселились на другое место, где скорее всего перед ними пройдут новые наркоманы и проститутки, о чем потом весь дом будет гудеть еще месяц. Здесь ловить больше нечего. Хотя, Антон в таком состоянии мог бы стать звездой их сплетен. Упустили... Зеленые глаза, все еще плохо фокусируясь, остановились на детской площадке возле дома. Отдышаться было тяжело, прям до боли в горле. Тело еще пыталось расслабиться прямо на пороге подъезда, но тревожность в голове не давала ему это сделать. Странное чувство, на самом деле. Антон слегка потрепал свою прилипшую ко лбу чёлку, после чего накинул на голову просторный капюшон, который давал такую шикарную возможность - спрятаться от этого мира. Парень, недолго думая, пошел в сторону площадки, далеко в таком состоянии он не уйдёт. Как по заказу, он был одним единственным гостем среди детских горок и качель. Его взгляд остановился на лавочке, которая показалась из всего предложенного наиболее удобной. Он один в незнакомом районе, у него не осталось денег, ведь он не думая оставил всю сдачу таксисту. Глупый... глупый Антон. Единственное, что было в карманах это наушники, телефон и две пачки сигарет. Он курит в основном LD, ведь они дешёвые, а та пачка, что он стащил из злополучного дома, оказалась пачкой красного мальборо. Ну это стоит растянуть надолго, ведь сигареты неплохие. Он слегка задумался, какую сигарету выкурить, но все-таки смог себе разрешить мальборо. Толстая сигарета так привычно лежит в губах, что, даже не зажигая табак, внутри уже разливается приятное чувство, но позже он все же зажёг ее. Уровень сигарет отчетливо заметен, это по-настоящему приятнее курить. Рука сама достала телефон, а в голове, все еще затуманенной, пронеслась мысль, чтобы набрать мать. Вдруг она пришла немного в себя и заберёт его? Ну или что-нибудь предпримет, она же его родитель. Больше некому. Из динамика монотонно раздавались долгие гудки, уже хотелось наплевать и сбросить звонок, но голос с другой стороны все же послышался: - Да? - голос из динамика был спокойный, даже слишком. Она ответила, неужели есть шанс? - Мам? - голос парня был грустный, с нотками некой надежды, - ты можешь меня забра... Договорить ему не дали, ведь голос женщины его благополучно перебил. - Мам? - она явно попыталась спародировать Антона, после чего Шастун услышал чужие голоса рядом с ней, они начали громко кричать и смеяться, - А кто вообще звонит? - после этих слов, она начала бешено хохотать, а через секунду - вовсе скинула звонок. Зеленые глаза потерянно смотрели в гаснущий экран, в котором виднелось "мама" и завершенный вызов. Такое действительно бывает? Есть возможность, что Антон просто пешком дойдёт до дома, наверное, сто раз потерявшись до этого. Но, а смысл? Ключей нет, мать видимо домой не планирует, либо просто физически не сможет. Он мог бы перекантоваться у Димки или же Сереги, но Шастун давно перестал им жаловаться на свою жизнь, он понял, что в этом нет смысла. Он не хочет им навязываться, он не хочет, чтобы они знали обо всем этом дерьме. Он хочет, чтобы хоть кто-то думал, что в жизни Антона все стабильно, все нормально.* * *
Спешить некуда. Подросток достал запутавшиеся наушники и принялся их распутывать. Из-за все еще одурманенной головы, Антону наушники показались забавными, что тот истерично хихикнул себе под нос. В его голове казалось, что провода ожили и аккуратно окутывают худые пальцы, но он не был против этого. Пусть хоть шею обовьют. Найтивыход - киты умирают в лужах бензина. Глаза обкуренные, но такие старающиеся быть адекватными, зеленые глаза беспорядочно бегали по каждой мелочи, что тот смог заметить. Будь то крышка от пива под детской горкой, будь то неразборчивая надпись на трансформаторе и тоже на площадке. Это точно площадка для детей? Такие детские, безопасные вещи здесь разместились, надо же. Пухлые губы устало произносили строчки той самой песни, выученной почти сразу после первого прослушивания: - В моих морях под кожей никто не выжил... Киты умирают в лужах бензина... Сейчас Антон ощущал себя как те самые киты из песни. Правда его лужа наполнена всем и сразу, что его постепенно и убивает. Хотелось просто крепко зажмуриться, а после открыть глаза - и все в порядке, все как должно быть. А может вся жизнь Шастуна - это сплошные депрессивные мотивы и ему стоит лишь привыкнуть? Парень уверенно закурил еще одну сигарету, а песню - на повтор. В маленькой голове образовалась детская обида, ведь Попов даже не пришел проверить его. Да, он не обязан этого делать. Антон ему никто, но неужели людям может быть настолько плевать? Почему, когда человеку необходима помощь, люди превращаются в слепых, не желающих даже выслушать. Мир гниёт, люди тоже.* * *
Прошел, наверное, час, как Антон сидел на все той же лавочке, возле дома своего ненавистного учителя математики. Сил не было, поэтому худое тело парниши уснуло на ней, моментами дергаясь то ли от прохладного воздуха, то ли от кошмаров. Шастун резко подорвался с лавки, как только кто-то вытянул из его уха наушник. Неужели его так нагло хотят обворовать? Перед ним стоял математик, явно недовольный всем, что произошло. На его щеке красовался красный след. Видимо, Антон, ударив того, поцарапал его своим кольцом. Мужчина напряжённо нахмурил брови, отчего голубые глаза смотрели с прищуром. Тот самый прищур, который так будоражит нутро. Он уже не был в том домашнем стиле, когда Шастун завалился к нему домой. Он переоделся и выглядел также официально, как и в школе. Хочет по-деловому надрать ему задницу? "Если он в костюме ходит за хлебом - мне его жаль" - мимолетно пронеслось в голове Антона, после чего он сел на лавочку, смотря снизу вверх в холодные глаза. - Долго будешь сидеть здесь? - низкий голос Попова вызывал приятные мурашки, что хотелось услышать его снова, но слишком высокомерный вид - просто отпугивал. - Могу пересесть на другую, - Антон кивнул головой в сторону пустых лавок, а после достал из пачки сигарету и закусил ее зубами. Мужчина недовольно следил за действиями парня. Скулы на его лице нервно заиграли, привлекая внимание несносного подростка. Уставшие зеленые глаза взглянули на математика, а губы спокойно выдохнули дым тому в лицо. Мужчина разъяренно скривился, а после вырвал из руки сигарету. - Эй! - недовольно буркнул парень, следя за тем, как ботинок Попова притаптывает тлеющий табак. - Ты лучше меня не беси, Шастун, - тон был очень серьёзный, как и вид математика, - убивай себя сколько влезет, когда я не вижу. Вне школы - не значит, что ты можешь вести себя так при своем учителе. Хотя... - голубые глаза оценивающе пробежались по парню, который всем своим видом показывал, что вставило нехило, - кому я это говорю. - Вы сейчас сами подошли, пока я, никого не трогая, отдыхал... - Антон растерянно посмотрел на лавочку, после чего уверенно поднял глаза в учительские, - на своей лавочке, раздавили мою сигарету, до этого врезав по лицу. И после этого Вы мне еще говорите не бесить?! - возмущение переполняло подростка, хотя серьёзный вид Попова все также смешил из-за опьянения. Поэтому все свои претензии он говорил со странной улыбкой, которая сама позволила себе появиться. - Ты должен быть благодарен, что я вообще пришел к тебе, - скептично ответил Арсений Сергеевич, сложив руки на груди, - ты мне вообще то тоже по лицу проехался, если помнишь. - Прощение просить не собираюсь, зря пришли, - рука Антона снова залезла в карман и вытянула сигарету. Голубые глаза внимательно следили за каждым движением подростка, как пухлые и потресканные губы парня схватили этот яд, а немного трясущиеся худые руки пытались зажечь табак. Рука учителя стремительно потянулась к губам Антона, чтобы снова изъять сигарету, но тот резко наклонился назад. Шастун забыл, что лавочка такая простая и без спинки, так что стремительно начал падать назад, в спешке хватаясь за все, что смог. Под всем, что смог, подразумевается та самая протянутая рука математика. Арсений Сергеевич не был готов к такому повороту, так что Антон потянул его за собой. Раздался грохот. Антон пыхтя открыл глаза, будучи уже на земле, и дыхание замерло. Математик, покрасневший то ли от неловкости, то ли от сил притяжения, навис над Антоном и тяжело дышал. Такие обычно ледяные глаза, смотрящие с какой-то неприязнью, сейчас смотрели сверху вниз с испугом. От мужчины пахло приятным парфюмом, что хотелось запомнить этот аромат навсегда. Парень неуверенно сглотнул. - Как у Вас это получается, Арсений Сергеевич, - математик нахмурился, - Вам все равно удалось забрать у меня сигарету. Правда способ необычный. - в голосе Антона была лёгкая дрожь, а на лице - неловкая улыбка. Попов резко попытался встать, после чего стал отряхиваться. Подросток все также смотрел на него из под лавочки, не собираясь вставать вовсе. Он рассматривал серьёзное лицо учителя, те самые родинки, которые так смешили какое-то время назад, такие тёмные волосы, которые хочется потрогать. Учитель взглянул на лежащего подростка с недоумением, почему тот все еще лежит и с интересом разглядывает его. - Вставай, - мужчина протянул руку. - А смысл? - Попов явно растерялся от такого ответа. - Ну, во-первых, - начал учитель, - земля холодная, можно легко простудиться... - Всё равно, - безразличие в голосе подростка понемногу начало раздражать математика и тот становился все серьёзнее с каждой секундой. - Во-вторых, не беси меня, Шастун, - учитель резко нагнулся к лежащему подростку и схватил его за ворот толстовки, а после резким движением попытался поставить того на ноги, - ты хоть иногда умеешь не спорить или это твой стиль общения? - Антон нехотя поддался и встал рядом с мужчиной, следя за своей еще одной потерянной сигаретой рядом. - Может Вы избранный, Арсений Сергеевич, - саркастический тон парня все больше подбрасывал дров в пламя раздражения математика, что тот уже собирался просто наплевать и уйти домой, оставив этого глупого ребенка здесь. - Не был бы я твоим учителем, - Попов тяжело вздохнул, привлекая внимание Антона, - я бы тебя при первой нашей встрече послал. А теперь перестань выпендриваться и пошли, - мужчина схватил Шастуна за локоть и повёл в сторону нужного подъезда. - Куда? - все еще вырываясь произнес парень, из-за чего почувствовал, как пальцы Арсения Сергеевича впились в его руку сильнее. - На дополнительные по математике, - усмехаясь сказал учитель, чувствуя как зеленые глаза Антона возмущённо, но так благодарно смотрят на него. Внутри даже промелькнуло какое-то приятное чувство. Чувство, что он делает все правильно.* * *
Арсений Сергеевич спокойно прошел в свою квартиру, а за ним следом неторопливо плелся Антон. В голове парня возникла та сцена, когда он так сладко ударил учителя, и это явно вызвало у него лёгкую улыбку. В глаза сразу бросилось то, что квартира небольшая, но очень уютная. Войдя в прихожую, глаза сразу же режет яркий свет, который освещает все пространство. Когда Антон входил в свой дом - его встречал лишь мрак. Этот контраст заставлял Шастуна чувствовать себя ужасно. Ужасно от того, что кто-то живёт нормально, а кто-то - как он. Попов молча снимал свои черные туфли, а парень аккуратно рассматривал того со спины. Для учителя математики, он слишком в хорошей форме. Антон явно засмотрелся на учителя и, когда тот повернулся, нервно начал смотреть в другую сторону. Уши стыдливо покраснели, а руки не знали куда себя деть. - Ты в прихожей будешь стоять? - грубо спросил Попов и оперся плечом о стену, пристально смотря на Антона. Подросток ничего не ответил, а просто стал снимать обувь, несколько раз чуть не упав. "Может же не бесить, когда молчит" - подумал про себя Арсений, наблюдая за парнем. - Ну и что теперь? - неуверенный голос Антона, слегка улыбнул математика, - ну и что я смешного сказал? - уже недовольно пробурчал Шастун. - Пошли, - мужчина пошел в сторону кухни. Антон немного осмотрелся и пошел следом.* * *
Кто бы мог подумать, что у Попова кухня в таких нежных тонах, да и, в прочем, как вся квартира. Все было в бежевых и коричневых тонах, все, будто бы, находилось на своих местах, отчего можно было легко забыть о маленьких габаритах квартиры. На маленьком угловом диванчике расположился переживающий Антон, сложив тонкие руки на таком же маленьком столике. Зеленые глаза уставились на вазу с конфетами и печеньем, стоящую посередине, отчего резко захотелось тошнить. Пальцы слегка постукивали, правая нога подрагивала. Он волновался, но не знал почему. Ему просто было некомфортно, что он вынужден находиться рядом с учителем, который ему неприятен, ведь у него просто нет выбора. Он не хочет, чтобы Попов что-то себе надумал, что Антон благодарен ему. Арсений Сергеевич громко поставил кружку чая на стол и пододвинул к замеревшему на вазе Шастуну, а сам прислонился к кухонной тумбе с другой чашкой кофе. Видимо, кофе за приличную цену, ведь запах этого напитка разлился по всей кухне, отчего Антон резко пришел в себя и перевёл взгляд на мужчину. Сильная рука Попова крепко обвила кружку, видимо забыв, что такое ручка и для чего она нужна. Лишь бы выпендриться или так действительно удобно? Черная чёлка учителя слегка свалилась на его бровь, но тот не обращал на это внимания. Голубые глаза внимательно смотрели на подростка, что внутри от неловкости что-то скрутилось. Он что-то требует этим взглядом или же изучает? - А дополнительные будут? - неловко спросил Антон, пододвигая поближе к себе кружку чая. - Ты так хочешь изучать математику? - такой спокойный бархатный голос раздался в ответ, а тёмная бровь слегка вопросительно поднялась, - у нас сегодня будет ознакомительный урок, - Попов сделал маленький глоток из кружки, все еще не отводя глаз от подростка. - Надеюсь, мы ничего не будем записывать, а то я ничего не взял, - в шутку сказал Антон, повторяя за математиком и делая маленький глоток чая, ловя на себе взгляд всё тех же холодных глаз. - Ты же знал, куда едешь, почему ничего не взял? - непонимающе спросил мужчина, убирая кружку от губ. - Долгая история, - тихо ответил Антон и уставил глаза в стол, показывая всем видом, что тема неприятная. Пальцы вновь нервно начали крутить уже потёртые кольца. - Знаешь, ‐ уверенно начал Арсений Сергеевич, отставляя кружку на тумбу, - может не мое дело, но я должен спросить, - мужчина сложил руку на груди, а голос становился все серьёзнее, а Антону становилось не легче, - Антон, ты пришел ко мне домой обкуренный и пьяный. Не хочешь поделиться? Некое переживание внутри парня, перерастало в какую-то злобу. Пальцы начали прокручивать кольца усерднее, что не ушло от глаз учителя. - Не хочу, - грубо отрезал Шастун, заставляя теперь вскипать и Попова, - не переходить границы учителя и ученика, помните? - процитировал учителя подросток. - Тогда я должен позвонить твоим родителям, - парень истерично хохотнул и начал улыбаться, заставляя чувствовать Попова странно, - Антон, наркотики - это не шутки. Мужчина все еще не мог понять такой реакции парня, поэтому смотрел на него ожидая, что тот расскажет, что могло его развеселить. Но Антон лишь уставился стеклянными глазами на математика. В его глазах можно было увидеть немую боль, обиду и опьянение, и это заставило слегка вздрогнуть тело Попова. - Не поверите, - весело начал Антон, откинувшись на спинку дивана, - но у Вас ничего не выйдет, - глаза учителя слегка округлились, а Шастун довольно поднес кружку с чаем ко рту и сделал глоток. - Почему это? - Матери сейчас не до этого. Я звонил, просил забрать меня, как видите - не забрала, - весёлый тон сменился грустным, от чего повисла неловкая пауза. - А отец? - голос математика слегка дрогнул, он сам не понял из-за чего. Вновь фраза учителя, которая срабатывает на Антоне как красная тряпка перед быком. Даже про мать он смог ответить, не психанув при этом, но вот про отца. А ведь, если подумать, что он может ответить? Он не знает про него ничего и от этого становится еще паршивей. И вот сейчас, он сидит на кухне своего учителя, которого пытается терпеть всем нутром, пьёт его чай из его кружки, а теперь он еще и смеет вновь задеть его. - Арсений Сергеевич, - голос парня звучал так, что он вот-вот сорвётся, - Вы меня так раздражаете... Сорвался. Не в крике, не в оре, а эмоционально. Зеленые глаза моментально заплыли слезами, а горло сводило от подавления всхлипов. Антон смотрел прямо в ненавистные голубые глаза, показывая, что тот искренне не переносит мужчину. В глазах парня было столько отчаяния, а веки уже не в силах сдерживать количество слез. Они медленно покатились по щекам Шастуна, вновь и вновь возникая на зеленых глазах. Арсений Сергеевич опешил от всего, что произошло. Антону ужасно от того, что он испытывает раздражение от учителя и от этого сейчас плачет? Учитель неуверенно подошёл к Шастуну и сел рядом с ним, положив руку тому на спину. - Антон, успокойся, - от этих слов, парень не выдержал и начал рыдать. Он уже не стеснялся показаться слабым перед математиком, ему сейчас все равно. Тяжёлые всхлипы раздавались в ушах Попова, заставляя того начать нервничать. Он не знал, что ему делать. Он не знал, как успокоить Шастуна. Учитель неуверенно прижал к себе подростка, который уже не знал, куда себя девать. Слезы лились рекой из его глаз, а стоны от боли раздавались такими тяжёлыми, что сердце кровью обливалось. Антон наплевав на неприязнь к учителю, уткнулся в его плечо, делая его мокрее от слез. - Тише, - тихо поговаривал Арсений Сергеевич, легко поглаживая дрожащую спину парня. Математик чувствовал через толстовку подростка, какой он худой, ведь ладонь могла пересчитать все его кости. Это пугало, он ведь не знает, что в голове этого мальчишки. - Я н-не буду... извиняться, - всхлипывая, раздался голос Антона в плечо Попова. - Я знаю, - тяжело вздохнул математик, все еще гладя по спине плачущего подростка.* * *
На кухне повисла нагнетающая обстановку тишина. Шастун сидел на угловом диване, а рядом сидел математик. Им двоим было неловко, они оба не знали, что делать дальше. Ведь слезы Антона - это очень личное, очень скрытное от других глаз, но Попов застал это и теперь на нем висела некая ответственность за увиденное. - Так,.. - неуверенно начал учитель, боясь вновь сказать лишнего, но и молчать уже было невозможно, - домой ты попасть не можешь? - он повернул голову и грустно взглянул на поникшего парня. - Найду, куда себя пристроить, - безэмоционально ответил Антон, не поднимая глаз с пола. - Ты в школе везде ходишь с двумя парнями, Дима и Серёжа, если не путаю. Вы же дружите, им звонил? - Нет. - Почему? - учитель нахмурился. Антон взялся за лицо руками и тяжело вздохнул, отчего математик слегка удивился. - Арсений Сергеевич, - подросток хмуро взглянул на мужчину, - я лучше пойду. Спасибо за интересный урок. Подросток резко встал из-за стола, неловко цепляясь за него и чуть не развернув кружку с недопитым, остывшим чаем. Учитель смотрел на уходящего Антона и не знал, стоит ли ему его останавливать. Внутри просто боролись два чувства: чувство, что Антона нельзя просто отпускать и чувство, что это не его дело. Отпустил.* * *
На улице становилось прохладнее, солнце близилось к горизонту. Антон вышел из подъезда и прошел вперед на пару шагов, чувствуя себя самым разбитым человеком в мире. Шастун остановился на той самой площадке и развернулся лицом в сторону подъезда. Зеленые глаза инстинктивно нашли нужный этаж, на котором живёт математик, а после и выходящее во двор окно. Скорее всего, это окно на кухне. Антон не мог поверить своим глазам. Он увидел знакомый силуэт, который явно наблюдал за подростком. Шастуну стало не по себе и он резко отвернулся. Если наблюдает, значит не все равно, но почему промолчал. Достав сигарету таких приевшихся LD, парень пошел прочь из этого двора. Слишком неприятные воспоминания за первое знакомство с этими окрестностями, такие угнетающие. Это было решение Антона, чтобы уйти из квартиры Попова, который, вроде бы, был не против помочь ему. Так почему же он просто отпустил? Почему это все так цепляет Антона? Он же всегда сам справлялся, ни на кого не надеялся. Антону поможет только он сам.