Облака в тумане

— Какащи-и-ик! — весело прокричал бровастый мужчина в смешном зеленом костюме, забежав в небольшую мрачную комнату, в которой мерцала лишь одна свеча. Атмосфера была пугающей: в воздухе витал негатив, и хотелось поскорее покинуть это место. Хотелось, но не так сильно, как поведать о чувствах человеку, о котором были все мысли. Приоткрыв рот, Майто прищурился в поисках друга. Он нашел его сидящим на подоконнике. Сердце быстро забилось, казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Какаши был так бледен, как и красив. Его черная одежда сливалась с мглой комнаты, лишь белое лицо со светлыми волосами выдавали присутствие. — Вот и ты! — Майто подошел ближе к другу, нервно перебирая пальцы. — Давно хотел сказать… Я люблю тебя! Не просто как друга… — тон голоса стал серьезным, а большие руки сжались в кулаки. — Очень сил… — И? Ты же прекрасно знаешь мой ответ, — спустя долгую минуту молчания раздалось хриплое бормотание. Запустив руку в серебристые волосы, Какаши сделал затяжку, выдыхая дым через рот. В уголках его темных глаз блестели слезинки, а аккуратный нос сморщился. Он не любил курить. После сигарет остается ужасный привкус горечи. Секунда миновала, и вот, новая затяжка, а следом серый дым, сковывающий лицо. Попытка удержать кашель не выходит — глотку рвет. Помещение окатил гортанный кашель. Какаши чертовски не любил курить, но это было необходимо, ведь только так он чувствовал себя любимым. Облокотившись об оконный косяк, расслабленно опустил одну ногу в распахнутое окошко, а вторую прижал ближе к себе. Его задумчивый взгляд смотрел куда-то сквозь ночную гладь, а рука, которая держала сигарету, слегка подрагивала. Маска больно давила на горло — хотелось поскорее избавиться от нее, но он лишь поджал губы в тонкую полоску и проглотил терпкий вкус после сигареты. — Посмотри на меня! Равнодушные темные глаза нехотя покосились. Вырвался зевок. Совершенно ничего не хотелось, в особенности разбираться с какой-то там влюбленностью друга-дурочка… — Уйди, Гай… Какаши спрыгнул с подоконника на пол и на ватных ногах добрался до большого кресла. Опустив веки, он приземлился на мягкую поверхность и перекинул ноги через обивку. Проведя рукой по маленькому столу, Хатаке нащупал лежащую на нем книгу. — Какой ты… черствый. Не успев открыть книгу, Хатаке положил ее обратно и в одно движение встал с кресла, быстро приближаясь к когда-то лучшему другу. Его черные глаза мерцали гневом, а губы злобно дрожали. — Это я-то «черствый»?! — резко начал он, разводя руки по сторонам. — Это жизнь подает тебе говна на лопате! Я не просил и никогда не хотел, чтобы ты влюблялся в меня! — тыкнул он пальцем в Майто. — Мне не нужна твоя любовь!.. Я и так уже накупался в ней вдоволь и сейчас хочу, чтобы меня просто оставили в покое! — схватил его за шиворот, слегка приподнимая над полом. — Так что больше не желаю слышать от тебя этих треклятых слов! — так же, как и поднял, он резко опустил ткань, отряхивая руки. — Мне больно смотреть на тебя такого! Хочу увидеть твою улыбку хотя бы еще один раз, — в маленьких темных глазах появились прозрачные слезинки, а нос картошкой начал хлюпать. — Я не хочу, чтобы человек, в которого я влюблен, страдал в одиночку. Поджав губы, Какаши лишь отвернулся, направляясь обратно к старенькому креслу. Сердце неспокойно билось, а дышать становилось тяжело, хотелось просто уйти. Уйти насовсем. И больше не вспоминать о былых временах, что с каждым днем казались наваждением. Хотелось крушить. — Что толку от любви, если от нее лишь одна чертовски невыносимая боль?! В этот миг, в эту секунду Какаши окончательно закрыл свое сердце и свою душу ото всех. В том числе от самого себя. Или же он сделал это еще тогда?.. — Убирайся и больше не приходи сюда. Видеть тебя не желаю. Заметив, что Майто пытается еще что-то сказать, Какаши закатил глаза, и на красивом лице появился злобный оскал. Взяв книгу, он кинул ее в друга и попал прямо в цель. Раздался глухой шлепок. Бледная щека приобрела розовый отпечаток, а шокированный взгляд отразился на лице. — Прости меня… — прошептал Майто, сократив расстояние между ними и попытавшись притянуть Какаши к себе. — Но как ты можешь говорить такие вещи? — горячая слеза скатилась со щеки, падая на лоб Хатаке. — Сейчас я уйду, но завтра все равно вернусь. — Не возвращайся. Когда ты придешь в следующий раз, меня уже не будет. Он убрал руки Гая с себя и показательно отряхнулся от его прикосновений. Прикрыв глаза, отвернулся и услышал, как закрывается дверь. Голова ужасно гудела, а из горла вырвался стон. Прикусив до крови губу, Какаши всхлипнул, погружаясь вновь в болезненные воспоминания. Воспоминания, которые, как клеймо, поселилась в самой глубине потаенного. Хотелось просто взвыть.

***

— М-гм… Глухие шлепки раздавались в полумрачной комнате, пот стекал с висков, а руки сжимали мятые простыни. Было жарко. Какаши сходил с ума, прося больше ласки и грубого проникновения. Учиха рыкнул и прильнул к искусанным устам, врываясь еще сильнее и быстрее. Он любил, когда Какаши раздвигал перед ним ноги в приглашении. Ему нравилось слышать его стоны, мольбы и смотреть на прекрасное покрасневшее личико, искаженное в удовольствии. От этого сердце отстукивало чечетку, а в паху становилось тесно. Новый глубокий толчок под громкий стон, и слегка грубоватые руки вцепились в сильные плечи, оставляя еле заметные отметины. Вздох, и Обито вобрал розоватый сосок в рот, играясь с ним языком. Вздох, и Какаши схватился за его ягодицы в ответ. Сладко усмехнувшись, Учиха оторвался от покрасневшего соска и схватился за член Хатаке. Он дразняще медленно поглаживал его вверх-вниз, вызывая хриплые стоны. — Нечестно играешь, приятель. — Зато эффективно! — подмигнул Обито, прижимаясь потным телом к любимому. — Я тебя потом оттрахаю, — усмехнулся Какаши. — Да пожалуйста, если силы останутся! — произнес Учиха, толкаясь в заднее отверстие и доходя до самого основания. — Ах… О-останутся… Уф… Прикусив жилку на шее, Какаши толкнул Обито на кровать и упал на него сверху, продолжая двигать бедрами. Высунув язык от удовольствия, Учиха схватился за упругие ягодицы и насадил Хатаке еще глубже на член. Мокрые шлепки будоражили кровь в венах, а податливое тело стало еще горячее, еще желаннее. Зажав губами мочку уха, Обито кончил одновременно с Какаши и вышел из аппетитной попки. — Я же тебе в прошлый раз говорил: не кончать в меня, — он встал с бедер парня. — Значит, тебе можно кончать на мой животик, а мне в тебя нет? — прикусил губу Учиха, поднимаясь следом. — Как я тебя люблю… Облизнув нижнюю губу, Обито подошел к Какаши и заключил его в объятия со спины и стал поглаживать по твердому прессу. Вздохнув, Хатаке прикрыл глаза, проводя пальцами по сильной руке парня. — Я тоже тебя люблю. Ну, а сейчас готовь свою попку!

***

Сонно потянувшись, Какаши потер веки и приподнялся на кровати. Он провел рукой по правой стороне постели и, не обнаружив Обито, нахмурился. Хатаке тяжело вздохнул и встал с мягкой постели. Тело побаливало, а ноги с трудом удерживали равновесие. Поежившись от легкой прохлады, он накинул на себя халат, который так удобно висел на спинке стула. Пройдясь по пустому дому и никого не найдя, Хатаке заглянул за дверь приоткрытого балкона, на котором стоял Обито и курил, выдыхая дым. Он смотрел вдаль, задумчиво постукивая свободной рукой по перилам. Темные волосы колыхались, а левая нога нервно дергалась. Длинный халат висел на расслабленных плечах, поднимаясь и опускаясь вместе с ними. Зайдя на балкон и тихо прикрыв за собой дверь, Какаши встал возле Учиха и так же, как и он, направил свой взгляд вдаль, пытаясь понять, на что тот смотрит. Дым от сигареты неприятно дал в нос, а тихий кашель вырвался из груди. — Тебе лучше зайти в дом, — раздалось тихое бормотание, а затем прохладная рука коснулась теплой щеки. — Мне интересно, о чем ты задумался? Хатаке пожал плечами и прикрыл глаза от нежного поглаживания. Секунда, и что-то мягкое накрыло губы. Еще секунда, и его утянули в мокрый поцелуй сквозь маску. — Какаши… — прошептал Учиха, кладя голову на плечо парня. — Почему жизнь преподносит такое говно? Я так устал. В гробу я видел эту медицину! Его темные глаза покрылись пеленой слез, а изо рта вырвался всхлип. Какаши прижал любимого к себе, мягко поглаживая по дрожащей спине. Это еще сильнее заставило Учиха уткнуться в плечо. Горькие слезы. Хатаке терпеть не мог видеть Обито в таком состоянии. Сердце начинало болеть, а на душе скребли кошки. — Что тебе сказали в больнице? Как Рин? — спустя пару минут долгого молчания тихо произнес Какаши, положив подбородок на голову Учиха, и продолжая заботливо поглаживать по спине. Обито со всей силы сжал ремень махрового халата, а прохладный нос уткнулся в ложбинку меж ключиц. Слезы почти закончились, оставляя за собой неприятный осадок. — Ей стало хуже. Совсем ничего не помогает. Сегодня утром у нее случился новый приступ. Дрожащими руками Обито потянулся в карман за пачкой и достал оттуда очередную сигарету. Оторвавшись от цепких рук Хатаке, он прикурил, впуская в себя новую дозу никотина, и вытер тыльной стороной ладони глаза. Оголенный участок тела подрагивал от прохлады весеннего ветра, а лучи солнца неприятно давили, заставляя щуриться. — Перестань, — тяжело вздохнул Какаши, отнимая зажженную сигарету и выкидывая ее восвояси. — Сигареты делу не помогут! — шикнул он, разворачивая парня к себе. — Верни сигареты! Мне от них легче! Какаши мягко поцеловал Обито в заплаканный глаз и укутал любимого в халат, аккуратно завязывая на нем бантик из ремня. Он засунул руку в махровый карман и вытащил оттуда почти полную пачку сигарет. Покрутив ею перед его носом, убрал к себе. Обито хотел было начать возмущаться, но Какаши резким движением спустил свою маску и впился настойчивым поцелуем ему в губы. Они были слегка потрескавшиеся, а горячий язык отдавал горьким привкусом. Хотелось его поскорее отмыть. Ощущения опьяняли голову и сводили с ума. Придвинув парня ближе, Какаши забрался под халат и принялся поглаживать мускулистые плечи, покусывая зубами кончик шустрого язычка. Схватившись за серебристые волосы, Обито провел по ним руками, еще больше взлохмачивая. Разорвав порочный и такой страстный поцелуй, он вытер пальцами губы Хатаке и смахнул слюнки. — Когда тяжело, просто будь рядом со мной, — Какаши дотронулся своим лбом его, — а не кури эту дрянь.

***

Погода была солнечной и теплой. Белоснежные облака окутали небосвод, придавая спокойствие дню. На душе было умиротворенно. Пары внезапно отменили, и можно было отдохнуть в библиотеке, пока ждешь любимого. Закинув ногу на ногу, Какаши небрежно перевернул очередную страницу не очень интересной книги и хмуро пробежался взглядом по новому ряду слов. Он тяжело вздохнул и поджал губы, с громким хлопком закрывая рассказ. Лениво встав и размяв шею, Хатаке поставил книгу обратно на полку. Он осмотрел стеллаж в поисках чего-то интересного, но путного так и не нашел. Сев обратно в просторное кресло возле камина, взглянул на наручные часы: ждать оставалось еще долго. Веки начали наполняться свинцом. Осмотревшись, усмешка появилась на бледно-розовых устах: он находился здесь почти один, не считая двоих девчушек, которые готовились к экзамену. Поправив маску на носу, Какаши облокотился на мягкую спинку и прикрыл глаза… Разлепив веки от непонятного, но до дрожи приятного ощущения, Хатаке содрогнулся. С его приятелем играли умелые губки. Протянув руки к копне темных волос, он слегка надавил на макушку, со вздохом принимая удобное положение. — Обито, ч-что ты делаешь… М-гм?.. — оттягивая волосы, двинул бедрами Хатаке. Схватившись рукой за член, Обито провел пальчиками по стволу, целуя головку. Его темные глаза поблескивали, щеки порозовели, а с мягких, слегка шершавых губ, стекала слюнка. Он оторвался от своего занятия и любовался своим возлюбленным. — Как это — что? Делаю тебе приятно! — непринужденно пожал он плечами и соблазнительно облизнул верхнюю губу. — Ты хоть дверь закрыл?.. — Зачем? Все равно библиотека пустая. Никого нет, — провел он языком по всей длине. — К тому же, так интереснее, ведь никогда не знаешь, кто сюда войдет! — коснулся губами яичек. — Так что, просто получай удовольствие, милый. — Милый? — усмехнулся Какаши. Его покрасневшие щеки было видно даже через плотную ткань маски. Обито подмигнул и вобрал твердый член в рот, сладко причмокивая. Сжав кончиками пальцев черные джинсы, Какаши откинул голову назад, ахая. Учиха расстегнул ширинку на светлых брюках, приспустил их, а потом засунул палец в свое анальное отверстие. Он провел языком по стволу и прикусил головку зубами. Погрузив в ротик член до основания, Учиха повторил так несколько раз, заглатывая все глубже и глубже под тихие рыки и такие энергичные движения пальцев внутри себя. Прикусив губу, Хатаке надавил на затылок, вталкиваясь до предела. У Обито из глаз брызнули слезинки, сердце забилось чаще. В животе все скрутилось тугим узлом, и член запульсировал с новой силой. Учиха любил доставлять удовольствие своему милому. — Хватит, сейчас кончу… — прохрипел Какаши. Вытащив изо рта член и еще раз вобрав его в рот, Обито, довольный, как мартовский кот, проглотил всю сперму без остатка. Он облизал нижнюю губу и задвигал пальцем в своем отверстие быстрее. — Как всегда на высоте! — весело залепетал он, вставая с колен и отряхивая руки. — Иди ко мне, — томно прошептал Хатаке, усаживая парня на колени. — Ты же хорошо себя подготовил? — спуская маску и впиваясь в шею зубами, прошептал он. Обито обхватил пальцами член Какаши и со стоном вставил его в себя. Голова шла кругом, щеки пылали, а дыхание участилось: хотелось большего, хотелось глубоко. Прильнув к желанным устам, он прикусил их до крови. — Хочу еще больше чувствовать тебя… — прошептал Обито, высунув кончик языка. Учиха разорвал белоснежную рубашку Хатаке и прильнул к розовому соску, усерднее насаживаясь на парня. — Мой член точно так же, как я, без ума от тебя.

***

Раскинув руки и ноги по сторонам в форме звездочки, Какаши прикрыл глаза, наслаждаясь теплыми лучами майского солнца. Травинки были слегка мокроватые после ночного дождя, а в воздухе витал приятный аромат выпечки, которую так аккуратно раскладывал на красное покрывало Обито. Услышав шорох возле себя, Хатаке лениво приоткрыл один глаз, щурясь от яркого солнца. Радостный Обито улегся возле него и закинул руку на пресс парня. Его темные глаза блестели, и легкий смешок вырвался из приоткрытых губ. Какаши любит слушать его смех, видеть его улыбку и горящую радость в глазах, когда он не думал ни о чем плохом. Просто вот так лежать рядом… Это время с ним незаменимо. — Ох, вспоминается детство. Помнишь, как мы раньше любили лежать и смотреть на облака? — Да… — произнес одними губами Хатаке, поворачиваясь к улыбающемуся Обито, который так пристально глядел на небо. — Мы рассматривали их, пытаясь понять, на что они похожи. — И я выигрывал! — довольно произнес Учиха, поднимая руку и расправляя пальцы. — Вообще-то я, — закатил глаза Какаши и приподнялся на локтях. — Я точно помню, что находил больше схожестей! — Обито надул губы, словно ребенок, и повернулся боком к своему бойфренду. — Ну нет, быть того не может! Я был этим человеком, а не ты. — Точно я! — резко вскочил с покрывала Учиха. — Ну не-е-ет! Это бы… Бледно-розовые губы неторопливо накрыли несмолкающие уста, сливаясь в мягком поцелуе. Прикрыв глаза, Какаши отдался трепетным прикосновениям, обвивая шею парня. В голове пропали все мысли, а спор, который был всего секунду назад, забылся. Шаловливый язычок прошелся по зубам, забираясь в рот, а руки пробрались под легкую футболку, вычерчивая пальцем непонятные узоры вдоль позвоночника. — Может, как в старые добрые, полюбуемся облаками? — тяжело дыша после долгого поцелуя, сипло произнес Учиха. — Заодно и проверим — кто же прав! — поднял он указательный палец вверх. — Только потом не плачь. Раздался звонкий смех. Шуточно ударив любимого по плечу, Обито удобнее прилег на траву, поднимая обе руки к небу и соединяя пальцы в небрежный квадратик. Какаши последовал его примеру. Оба прищурились, всматриваясь сквозь самодельный «фотоаппарат» в поиске узнаваемых фигур. Ностальгия теплой негой окутала их сердца. Когда они были маленьким, вечно бегали на скалу, которая находилась возле их домов, и устраивали там пикники и любовались облаками. Иногда собирали разных жуков в большие банки, отыскивая их под палыми листьями или в коре деревьев, а потом всегда хвастались: у кого больше и лучше. Так продолжалось изо дня в день, и никому даже в голову не приходило это прекращать. Сегодня они решили навестить своих родных и заодно наведаться на излюбленную гору, устроить пикник и полюбоваться на небо. А самое главное, кроме них об этом месте больше никто не знал. — О! — резво воскликнул Учиха. — Глянь-ка туда! — указал он пальцем на одно из множества облаков. — Это облако похоже на кролика! А вон то на колобка! — подвинул палец чуть левее на маленькое, слегка рассеянное облако. — М-гм, ну, насчет колобка, я, пожалуй, согласен, а вот зайца… — почесал подбородок Хатаке. — Где ты видишь там зайца?! — Ну как это?! Вот уши, а вон там мордочка! — Обито начал активно водить пальцем по вымышленным очертаниям, вырисовывая фигуру животного. — А вон там маленький хвостик! — Пошли есть, хвостик, — тяжело вздохнул Какаши. Увидев увлеченное лицо своего парня, улыбка сама по себе появилась на устах, оголяя белоснежные зубы. — Ты согласен, что я прав, ведь так? — задорно проговорил Учиха, поднимаясь следом. — Ничего подобного! Раздался легкий хрипловатый смех, а сильные руки окольцевали со спины подкаченную фигуру Учиха, прижимая ближе к себе. Горячие губы оставили легкий чмок на шее. Хитро прищурившись, Обито прикусил нижнюю губу. — Так и знал!

***

Дорога была практически пустой, что просто не могло не радовать. Солнце заходило за горизонт, делая путь темнее. А настроение, как по щелчку, пропало из-за пролитых слез парня. Припарковав машину возле больницы, Какаши вышел и открыл дверь для Учиха. — Выходи, Обито. — Какаши… — поднял он опустошенные глаза, медленно выползая из машины. Хотелось пустить слезу: негативные мысли наполнили разум, и то, как от них избавиться, Учиха понятия не имел. Он волновался, переживал, не мог найти себе место. Голова трещала, а ноги подкашивались — он боялся. Его маленькая сестричка… Оперевшись на плечо Какаши, Обито вошел в палату. Его Рин лежала с закрытыми глазами и тихо посапывала. Ее болезненный цвет кожи выглядел бледным под лампой, отчего становилось более неспокойнее. Неуверенно приблизившись к койке, Учиха присел на ее конец и дотронулся до теплых тонких пальцев. Одинокая слезинка скатилась по щеке, а из горла вырвался всхлип, плечи затряслись. Стиснув хрупкую кисть, Обито приблизился к ней лбом. Сжав руку в кулак, Какаши подошел к парню, приобнимая за плечи. Ему хотелось, чтобы его любимый почувствовал, что он не один, что есть люди, которые останутся с ним во что бы то ни стало. — Как же это глупо, — тихо прошептал Обито, касаясь губами руки Хатаке. — Почему, когда я наконец-то смог увидеть свою единственную сестру спустя долгое время… — он шмыгнул носом, падая в объятья Какаши. — Почему?.. Ты и Рин — самые дорогие мне люди и… — Тс-с-с, — нежно погладил его по спине Хатаке, оставляя мягкий поцелуй на лбу. — Она поправится, не переживай. — Думаешь? — с надеждой откликнулся Обито на его слова, поднимая мутные темные глаза. — Все же она твоя сестра и такая же сильная, как ты. — Мг-м… Обито выбрался из цепких рук Какаши и подвинул стул ближе к койке. Место хватало двоим, поэтому он присел на край, жестом приглашая парня. Учиха до жжения на языке хотелось курить. Он прижался ближе к Какаши и положил голову ему на плечо. Его близость отвлекала от дурной привычки. Какаши посмотрел на настенные часы. Сегодняшнее утро не задалось с самого начала, точнее, еще с вечера. Пока они нежились в теплой постельке, позвонили из больницы и сказали, что Обито должен приехать: его сестре стало хуже. Какаши не успел ничего толком обдумать, как Учиха на всех парах начал собираться, нервно бормоча что-то себе под нос. Малышка Рин с самого детства не славилась крепким здоровьем и вечно лежала в больницах. Мальчики с родителями ходили ее навещать и приносили с собой множество вкусностей, чтобы хоть как-то порадовать кроху и увидеть прелестную улыбку. Какаши хорошо помнил, как Обито после этого всегда становился грустным, и ему приходилось делать все возможное, чтобы его развеселить. Это было достаточно сложно, ведь Учиха слишком сильно переживал за сестру, но при ней он нацеплял на себя фальшивую улыбку, которая сжигала его изнутри. Когда Рин выпускали погулять или выписывали из больницы, они всегда втроем играли и частенько ловили бабочек, сравнивали, кто поймал самую красивую, а потом отпускали. Иногда играли на детской площадке и лепили из песка замки. А когда стали взрослее, ходили в интернет-кафе, либо в игровые центры. Так и проходили их детство и подростковый период. Взглянув на сопящего парня, так мило прижавшегося к нему, а затем на Рин, Хатаке усмехнулся. В голову сразу всплыл момент, когда они с Обито застали эту маленькую девчушку в постели с парнем. Тогда Учиха сильно разнесло. Такой запас мата и гневных высказываний, пожалуй, он еще не слышал. Но тот паренек достойно все вытерпел, хоть и был шокирован происходящим. Красные щеки выдавали его с головой. Они вместе с Рин пытались прикрыть свои голые тела под одеялом. После этого малышка выкрикнула фразу, которая и по сей день смешит Какаши: «Ну, я же ничего не говорю по поводу того, что мой брат гей, да еще и встречается с другом детства! Стони потише, братец, даже через наушники слышно!..» Именно эти слова и заставили Обито застыть, как дурачка, среди комнаты, а Хатаке лишь весело захохотать. Вот так они и познакомились с тем парнем — Генмой Ширануи, — который долгое время не давал покоя Обито. — Сестрофил… — на ресничках заиграла одинокая слезинка. Погладив любимого по щеке, Хатаке взволнованно прикусил губу. Он больше всего в жизни не хотел видеть слезы Обито, который оплакивает свою сестру. Какаши положил голову ему на макушку и устало прикрыл глаза. Спящая атмосфера подействовала на него, словно магнит, заставляя покориться ей. — Братик… — раздался хриплый шепот. Вздрогнув, Какаши резко распахнул глаза и сонно осмотрелся по сторонам. — Кокеш, с добрым утром. А братик не с тобой? Где он? «Вот же паразит! Снова курить поперся. Получит нагоняй дома!», — невольно заулыбался Какаши, поправляя маску. — Рин! С тобой все хорошо? — подпрыгнул Какаши. Он подошел к девушке и мягко взял ее за руку. — Лучше не бывает! Я так хорошо поспала! — накрыла она руку Какаши своей. — А ты знаешь, что Генма собрался поступать в ваш универ? Вот я обрадовалась: мой лапуля хоть не один будет! — А Обито-то как рад будет! — неловко улыбнулся Хатаке, почесав затылок. — Пойду-ка поищу его! А то как-то долго он в туалете! — пролепетал, выскакивая из палаты. Очередная сигарета покинула пачку и опалилась огнем. Обито облегченно выдохнул, выпуская серый пар. Возле больницы практически никого не было, и можно расслабиться. Легкий ветерок трепал и без того взлохмаченные темные волосы, а потрескавшиеся губы расползлись в слабой улыбке при виде выходящего из здания Хатаке. Натянув на нос черную маску, Какаши покачал головой и устремил взгляд на тлеющую сигарету в любимых устах. — Ты снова за курево? — закатил глаза Какаши, облокотившись об столб. — Ничего не могу с собой поделать — нервы ни к черту. — Только встал и сразу убежал, ай-яй-яй, — наигранно погрозил пальцем Какаши. — Даже пропустил, как родная сестра проснулась. — Рин?! — воскликнул Учиха. Из разжатых пальцев выпал окурок, а ноги сами понеслись обратно в больницу. — Эй, погодь, а выкинуть курево свое?! — воскликнул вдогонку Хатаке, присаживаясь на корточки. — Выкинь за меня! — послышался отдаленный ответ. — И вот так всегда.

***

— Епт! Какаши! — раздался взволнованный голос. Оторвавшись от телефона, Хатаке лениво поднял глаза на своего парня, вскинув светлую бровь в немом вопросе. Сегодня он, можно так сказать, преподавал урок по вождению, ну как преподавал, просто на словах говорил, что и как, а сам играл в телефон. — Что ты разорался? Как будто в первый раз водишь! Мы же это уже проходили! — Да, епрст, машина заглохла! — воскликнул Учиха, размахивая руками. — Как это заглохла?! — А вот так вот! Взяла и заглохла! — Ну епон, на что ты там понажимал, милый?! — буркнул Какаши. — Вылезай, будем меняться местами! — отложил в сторону телефон и вышел из машины. Надув губы, Учиха поменялся местами. Сев на водительское сиденье, Какаши начал заводить машину, которая так и не подала признаков жизни. Чтобы он не пробовал, все шло через одно место. Выглянув в окошко, он поджал губы: сейчас они находятся на окраине, это место, где очень редко проезжают какие-либо автомобили, вдобавок начало темнеть. Оставалось лишь одно — обратиться за помощью в автосервис, который находился в пятнадцати минутах езды от этого места. Хорошо, что у него в контактах были номера всех салонов в городе. Лениво набрав номер и пообщавшись с диспетчером, Хатаке сбросил вызов, а взгляд его потяжелел. — И что сказали? — Приедут только через два часа. Ну и что будем делать, м? — Ну, можем выйти и полюбоваться облачками. Может, тут их хорошо видно? — задумчиво произнес Учиха, улыбнувшись во все тридцать два зуба. — Почему бы и нет!.. Только Какаши собрался открыть дверь, как ясное небо закрыли тучи, и прогремел гром. Маленькие капельки дождя стеной обрушились на асфальт. Приоткрыв рот, парочка посмотрела друг на друга, затем на улицу, потом снова друг на друга. — Вот и посмотрели на белогривых лошадок, — скучающе произнес Хатаке, отпуская сидение немного вниз. — Да еще и находимся черте где! — Прости, — буркнул Обито, ловко переползая к Какаши на сиденье и забираясь на колени. — Чего? Больше я тебя за руль не пущу! — усмехнулся Хатаке, откидывая голову на спинку. — Ты что-то хочешь? Обито провел языком по губам и прикусил выпирающую венку на шее, расстегивая пуговку за пуговкой серую рубашку в то время, как Какаши ловким движением стянул с него футболку и зажал пальцами бледно-розовый сосок. Раздался приглушенный вздох. — Я хочу тебя… — томно прошептал Учиха, расстегивая молнию на штанах. — Тогда не сдерживайся! — поднял руки вверх Какаши, стаскивая джинсы с парня. — Трахнуть. — Давай как-нибудь в другой раз, — прошептал он на ухо, заставляя кожу покрыться гусиной кожицей. Прикусив мочку, Какаши приподнял ягодицы, засовывая два пальца в отверстие. — Ты это говоришь постоянно! — ахнув, шепнул Обито, кусая губы без поцелуя. — За все время наших очень долгих отношений я был сверху всего пять раз! — Ну, тебе ж нравится такой расклад, разве нет? — Хатаке обвел языком тело Учиха, заканчивая мокрую дорожку страстным и тягучим поцелуем. — М-гм… То, что Обито это нравилось, он никак не мог отрицать. Он обожал это чувство полного кайфа. Когда твердый и большой член в вбивается в него, доводя до исступления, когда он дрожит в сильных объятиях, прося еще больше ласки. А поцелуи, которые Хатаке оставлял на коже и губах, ни с чем не сравняться… И как тут не быть снизу?.. Когда перед ним шикарный мужчина, полностью принадлежащий ему одному! Прикусив зубами сосок, Какаши резко протолкнулся вперед, чем вызвал громкий стон наслаждения. Идиллия тишины была нарушена. Прижавшись к парню, Обито задвигался в унисон с любимым. Безумные шлепки услады раздались в машине, заполняя пространство похотью. Даже звуки дождя не смогли заглушить их страсть.

***

— Бухне-е-ем, друзья мои! — послышался радостный, но писклявый голосок Майто. — Я спою для вас песню, и эта песня будет с вами и… — Захлопнись!.. — пробурчал Хатаке, запустив в друга пустую рюмку из-под саке. — Если нажрался, веди себя прилично… ик! — хлопнул по столу Хатаке, выказывая свое недовольство. — Какашик, может, ну его, и домой? — протараторил Обито, поглаживая парня по голове. — Какой «домой»? Если начинается самое веселье! Ик… — О, нет… Покачав головой, Обито осмотрел всех присутствующих. Каждый из них был пьян, отчего становилось еще досаднее, ведь даже не с кем было поговорить, а ему этого не хватало. Он совсем не любил наблюдать за тем, как его милый пьет бухает. В этот день две группы из параллели объединились в одну, чтобы культурно отдохнуть. Но что-то пошло не по плану, и к ним присоединилась еще и куратор из группы Хатаке. Это была милая женщина преклонного возраста с светлыми волосами, карими глазами и большой грудью — она никак не походила на свой возраст, а тонна косметикина лице доказывали приложенные усилия для этого. — Требую еще бухла! — завопила женщина, ударив рукой по столу, что тот затрясся. — Тащите все, что у вас есть! Сглотнув, Обито перевел взгляд на Какаши, наблюдая за тем, как он в очередной раз чокается с Гаем и хитро улыбается. Учиха уже представлял, как будет тащить на своей спинушке эту тушу до дома. Он был до сих пор трезв, потому что единственный в этом помещении, кто не выпил ни грамма алкоголя. Это было очень странно, ведь он любил алкоголь и ему нравилось отдыхать таким образом. Только дома, перед телевизором с Какаши, банкой пива и острыми крылышками, а не вот так… Если подумать, то они с Гаем познакомились не так давно: год назад или около того. Они тогда только поступили и искали свои кабинеты, а нашли странного человека в кипельно-зеленом костюме, из которого выглядывала желтая майка. Его черные, как смоль, волосы были прилизаны назад, а густые брови задорно шевелились туда-сюда, будто пытаясь заигрывать. Его белоснежная улыбка сверкала: так и веяло позитивом и странностью. Заметив парней, он тогда, как угорелый, подлетел к ним и, сев на одно колено, схватил Хатаке за руку и признался тому в любви. Обито был в шоке. Какаши ошарашен. Ошарашен настолько сильно, что даже слово выдавить не смог, поэтому вопрос о непонятно откуда взявшейся любви от первого встречного пришлось решать Учиха — это его вторая половинка. Его собственность и ничья больше! После этого случая вопросов больше не возникло… почти. Сейчас история их непонятного и сумасшедшего знакомства заставляет Обито только улыбаться. Но он все равно в оба глаза следит за Майто, да и за всеми остальными «ухажерами» Хатаке тоже. Посмотрев на телефон, Обито закатил глаза: уже почти полночь, а уходить, видимо, еще никто не собирается. Ему хотелось быстрее добраться до квартиры, помочь Какаши переодеться и лечь в теплую кроватку. — Ты здесь один, красавчик? — подсела к нему русоволосая девушка с выразительными синими глазами и пухлыми губами. — Я Кёске. А ты ничего… Ик… — ткнула в него пальцем. — Может, уединимся? — подмигнула, поиграв бровями. — Эм… — Обито глупо похлопал ресницами, медленно возвращаясь в реальность. — Что тебе нужно от моего парня?! — резким тоном проговорил Какаши, моментально трезвея. — Парня?.. — девушка раскрыла рот и выпучила глаза. — Так вы т-того? Геи что ли? Мило! Люблю таких! — схватилась за живот и засмеялась. — Ой, что-то мне плохо… Ну, я это… пойду… Ик! — покачивающейся походкой девушка направилась в сторону выхода. Нахмурившись, Хатаке на ватных ногах поднялся, схватил Обито за руку и тоже повел к выходу. Голова гудела и ничего не соображала, хотелось жутко пить. Выйдя на улицу, Какаши остановился и прикоснулся спиной к двери. Пьяный взгляд задумчиво осматривал Обито, и легкая улыбка появилась на губах. Притянув к себе в объятия парня, он зарылся носом в копну мягких темных волос, вдыхая приятный запах мяты и банана. Было так хорошо. Спокойно. Тепло. Любимо. — Я очень сильно тебя люблю, — прошептал Какаши, еще крепче прижимая любимого к себе. — Поэтому никогда не бросай меня, Обито, — из темных затуманенных глаз потекли слезы. — Я и вправду люблю тебя. — Я чувствую то же самое, — улыбнулся Учиха, перебирая серебристые волосы на затылке. Дотронувшись до плеча, Какаши слегка отодвинул молодого человека от себя и заглянул тому в глаза, пьяно ухмыльнулся. Придвинувшись ближе, Хатаке прикоснулся к его губам рваным поцелуем. Взяв любимого за руку и проведя по ней пальцами, Учиха разорвал контакт и игриво улыбнулся: — Пора домой. Запрыгивай на спинку!

***

Потерев глаза, Какаши перевернулся на другой бок: голова ужасно гудела, а в горле першило. Он терпеть не мог такое состояние, и каждый раз говорил себе, что бросит пить. Но слова быстро выскальзывали из памяти, когда становилось легче. Пощупав место возле себя и почувствовав теплое тело, слабая улыбка озарила его губы. Придвинувшись ближе, Какаши со спины заключил Обито в объятия. Его любимый тихо сопел, закутавшись ногами в одеяло, которое почти спало на пол. Его красивое светлое лицо было умиротворенным, потресканные губы слегка приоткрыты, а милый нос иногда смешно морщился. Темные волосы были запутаны и небрежно спадали на щеки — захотелось их убрать, что Какаши и сделал, подцепив кончиком пальца локон. Лицо Учиха было в идеальном состоянии: ни одной морщинки и намека на прыщи, не то что у Хатаке… На прекрасном бледном лице красовался шрам, который тянулся от начала брови и до конца левого глаза. Какаши считал его уродливым и раньше всегда его старался маскировать. Но это продлилось недолго: на третьем году обучения Обито это надоело, и он выкинул все, чем можно прикрыть шрам. «Тебя этот шрам только красит, Какаши. Перестань стесняться!» Он любит его и этот шрам — этого ничто и никто не сможет изменить. Хатаке пришлось просто смириться. Какаши получил этот шрам странным образом, он не помнил подробностей — все произошло слишком быстро. Это случилось во втором классе старшей школы. Он записался в кружок фехтования, в который начал ходить еще в средней школе, и был лучшим в этом деле. В тот день, как и всегда до этого, Какаши усердно тренировался, но не заметил, как защита съехала с лица. Он так нервничал из-за того, что любимый придет на его тренировку, что плохо ее застегнул. Перед тем, как уклониться от удара, Хатаке отвлекся на Обито, который слишком сильно привлекал к себе внимание громкими словами поддержки. Какаши, конечно, было приятно, но из-за того, что он переключил свое внимание на Учиха, то совершенно не заметил удара, а очнулся, лишь когда к нему на всех парах мчался Обито весь в слезах, встревожено размахивая руками. Какаши осознал, что произошло, почувствовав адскую боль возле глаза, а потом свалился в обморок. Когда он очнулся, возле койки сидел разбитый Обито, нервно кусавший ногти на руках. Его глаза были опухшими от пролитых слез, нос красным, а губы подрагивали. Он нервно дергал ногой, что-то шепча себе под нос. Какаши было даже немного забавно на это смотреть. А еще он был счастлив, что его любимый так переживал за него. Невесомый поцелуй в уголок губ заставил Хатаке вздрогнуть и сморщить нос. Пахло сигаретами и чем-то сладким. Ему не нравилось, когда Обито курил, он терпеть не мог запах сигарет и их привкус, который ощущал во время поцелуя. От сигаретного дыма становилось тошно: этот противный терпкий запах впечатывался в нос, мешая нормально дышать. Но Какаши продолжал терпеть, ведь Обито это нравилось.

***

— Дай укусить! — воскликнул Обито, радостно захлопав в ладоши. Его темные глаза восторженно блестели, рот приоткрылся в полуулыбке. Он приобнял за плечи Хатаке, пытаясь вот уже пять минут попробовать его мороженое, которое так соблазнительно тот поедал, сладко причмокивая губами. — Ну, я немножечко! — состроил мордочку он. — Когда ты сказал так вчера, у меня половина бургера ушла! Усмехнувшись, Какаши посмотрел на Обито, что так гневно начал раскачиваться на качелях, бурча что-то себе под нос. Качнувшись еще пару раз, он резко затормозил ногами. Демонстративно поковырявшись в кармане бридж, Учиха достал оттуда сигарету. — Ну, тогда остается лишь одно! — поджег бумагу, хитро улыбаясь. — Вот черт! — закатил глаза Хатаке, отбирая зажженную сигарету. Он затушил ее о землю и выкинул в урну неподалеку. — Держи. Словно маленький ребенок… — Ура! — по-детски невинно заулыбался Учиха, поедая сладость в рожке. Усмехнувшись, Какаши покачал головой: надо купить больше мороженого. Подперев рукой подбородок, он прикрыл веки, но почувствовав что-то холодное и липкое у себя на носу, распахнул глаза. Обито, хихикая и держа перед ним почти съеденное лакомство, уже был готов к новой «атаке». Пошатнувшись и чуть не упав с качели, Какаши начал убегать от парня, который кинулся ему вдогонку. Забравшись на горку, Хатаке показал язык своему преследователю и исполнил забавный танец. Погода вечером была теплой, она зеркально передавала чудное настроение парочки. Приблизившись к Какаши, Обито по-хищному улыбнулся. Схватив его за руку и потянув на себя, он лизнул бледный нос, совсем не замечая, как у него выхватывают потекшее мороженое из рук. Ухмылка озарила лицо Хатаке, а рука самопроизвольно дернулась, занося сладость на лицо, на слишком довольное лицо. — Какашка! — воскликнул Обито, весело засмеявшись. Его радостное лицо было все липкое и в кусочках, которые уже подтаяли. — Довольно соблазнительно, — заключил Какаши после пары минут молчания и внимательного рассмотрения своего парня. — Да? — облизнул нижнюю губу Обито, слизывая крем. — И вкусно. — Хочу попробовать, — сипло прошептал Хатаке, приближаясь к его лицу. Он коснулся его щеки языком, плавно переходя ниже, находя губы и проникая в теплый рот. Он испробовал это лакомство. Взяв парня за руку, Какаши сплел их липковатые пальцы, медленно и продолжительно целуя. — И как тебе? — тяжело дыша, прильнул к мужественной шее Хатаке. — Ничего не понял — хочу еще. Прикусив губу, Какаши поднял их сцепленные руки, провел языком по пальцем Учиха, заставляя того покрыться легким румянцем. Его скользкий, шаловливый язычок прошелся по каждой фаланге пальцев, вбирая их в рот и посасывая кончики. — Пошли-ка домой…

***

На улице уже похолодало: укутавшись поплотнее в одеяло, Какаши коснулся губами виска Учиха и прижал его еще крепче к себе. Множество звезд озаряло ночной горизонт, окружая полную Луну. На улице было тихо и спокойно. Только где-то вдали слышался звук кузнечиков, играющих свою симфонию — самое время для того, чтобы насладиться природой, лежа на крыше сделанного ими когда-то домика на дереве. — Если я проведу вот так, то получится Дракон! — сонно прошептал Обито, положив голову на грудь Хатаке и проведя пальцем по воздуху. Это было самое большое созвездие, и располагалось оно в области Малой и Большой Медведиц. Созвездие Дракон сложно различить. Это длинная кривая линия, заканчивающаяся четырехугольником. — М-гм, верно, — поглаживая короткие темные волосы, слабо улыбнулся Какаши. — А вон там Цефей, — начал он обводить пальцем неправильный пятиугольник подле Малой Медведицы. — Ого, а я и не заметил! Молодца! — чмокнул Учиха парня в щечку, ласково поглаживая по запястью. — Смотри, а вон там Кассиопея! — обвел пальцем букву «W» Какаши, указывая на еле видное созвездие. — Да, все-таки ты очень хорошо знаешь астрономию… Какаши, лишь поджав губы, кивнул. В детстве он любил с папой и Обито разглядывать ночное небо. Его отец был лучшем в астрономии, и Хатаке хотел пойти по его стопам, поэтому два раза в неделю он часами вместо сна учил созвездия по учебникам. И мечтал когда-нибудь удивить своего любимого папу, но не успел. Из-за одного ученого, который украл его выигрышный проект и выступил с ним. Это привело к тому, что Сакумо покончил жизнь самоубийством. С тех пор Какаши забросил это дело и только спустя долгие годы согласился с Обито вновь посмотреть на звезды. — Хэй! Ты как? — вздрогнул Учиха, чуть приподнимаясь на локтях и внимательно смотря на парня. — Хочешь сегодня остаться в этом домике?

***

— Ах! Глубже!.. К-каши, м-гм… — Расслабься и будь чуть тише, ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал… Рыкнул Хатаке и погладил по аппетитной ягодице, шлепая и толкаясь еще жестче, еще глубже. Прикусив руку, которая закрывала ему рот, Обито сжал пальцы в кулак, положил лоб на плитку туалетной кабинки и прогнулся, вздыхая. Из глаз брызнули слезы наслаждения и дикого восторга, хотелось взлететь. Тело вспотело под шерстяной кофтой, было ужасное желание ее снять. Но руки совершенно не слушались. Прикусив мочку уха, Какаши провел рукой по слегка согнутой ноге, поднимаясь выше к округлостям. Ему сносило крышу перед видом Обито во время их любви. Он был таким соблазнительным и сексуальным, что хотелось брать его еще грубее и беспощаднее, слушая громкие стоны. Ахнув, Обито задвигал бедрами навстречу Хатаке, погружаясь с головой в омут неги. Толчок, и он бьет по плитке локтем, еще один — сходит с ума от кайфа. Приспустив ворот кофты, Какаши прильнул к манящей шее, оставляя влажные поцелуи и покусывания. Со стороны послышался шорох, а затем дверь со скрипом приоткрылась, впуская людей в туалет кинотеатра. Кинотеатр, в который они пришли посмотреть новый фильм. Но кино, как оказалось, было интересным, но уступало по накалу другому делу… Все это время, пытаясь смотреть новинку, поедая попкорн и попивая колу, они думали друг о друге. Так было гораздо интереснее. А легкий поцелуй в щеку, касание по закрытым участкам тела сквозь плотную ткань… Парней и след простыл на середине фильма. — Вот это была графика у фильма! — послышался голосок какого-то мальчугана. — Да, а я тебе про что! — радостно произнес второй. — Будь мышкой, — прошептал Какаши на ухо, мягко поглаживая по щеке свое Солнце. Закрыв рот Обито ладошкой, Какаши прикусил губу, делая новые и новые толчки. Адреналин, что их застукают на таком щепетильном моменте, только больше возбуждал, разгоняя кровь по венам. Хатаке казалось, что он сходит с ума. Он совсем ничего не соображал, толкаясь все больше и глубже. Вбирая всего его. Голоса стихли, а затем совсем пропали — послышался хлопок дверью. Не сдержавшись, Обито застонал, кусая руку любимого до крови. Содрогнувшись, он кончил и обмяк в руках Какаши. — Ну-ну, еще немного… — рыкнул Хатаке, выходя, а затем снова проталкиваясь в отверстие. Пройдясь по кубикам пресса под кофтой, Какаши тихо вздохнул, подбираясь к члену парня. Взяв его в руки, он провел вверх-вниз, входя до самого основания под тихие всхлипывания. Было потрясающе! Он любил ощущать себя внутри этого парня. Находиться с ним в такой близости. Это приятно нарушало его душевное равновесие. — Можно мне… — Да, кончай… Ах! Прикусив жилку на шее Обито, Какаши излился, не спеша выходя из теплого места. — Было круто… — прошептал Учиха обессиленно, выпрямляясь. — Как и всегда! — беззаботно улыбнулся Хатаке, чмокнув в нос парня и моментально натягивая маску. — Ну, а теперь может еще раз сходим на тот фильм?

***

Присев на лавочку, Какаши вздохнул. Появившийся пар на секунду заставил силуэт Обито расплыться. Он вместе с маленькой девочкой лепил снеговика. Его щеки и уши были красными от мороза, а озябшие руки слегка подрагивали, закрепляя голову снеговику. Только радостная улыбка никак не спадала с лица. Хатаке в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние. Помялся на хрустящем снегу, стянул с головы шапку, помялся на хрустящем снегу. Он заботливо надел ее на Обито, натягивая края на уши, а поверх накинул капюшон от куртки. Вздрогнув, Учиха повернулся и невинно заморгал ресницами. Его щеки стали еще розовее, а рот слегка приоткрылся в немом вопросе. Не говоря ни слова, Какаши схватил его руки и надел на них свои перчатки, при этом не забывая растирать каждый палец. — Не снимай. — Ой, какой ты заботливый, ну, милый! — посюсюкал Учиха, делая губы «уточкой». — Бр-р. Засверкав темными глазами, Обито набросился на Какаши и неуклюже свалил его с ног, а после поцеловал каждый миллиметр лица. — Обито! — Ну, я же так тебя люблю! — весело пролепетал он, срывая черную маску и находя губы. Оттянув нижнюю губу, Обито ловко проник язычком в рот и свел в танце языки. Он совсем забыл о рядом стоящей девочке, которая продолжала лепить снеговика. — Спасибо! — потеревшись носами, засмеялся Учиха. — И правда, люблю тебя. Очень сильно. Расширив глаза, Какаши покраснел и расплылся в нежной улыбке. Потрепав щеки Обито, он коснулся губами лба. — Дяденька, а снеговик! — топнула ногой черноволосая девочка в красных сапожка, привлекая внимание молодых людей к себе. — Дома нужно заниматься ласками! Так мама говорит! — погрозила она пальчиком. — И вообще, нельзя лежать так долго на снегу — можно заболеть! — Какая умная девочка! — весело проговорил Обито, поглаживая серебристые волосы. Посмотрев друг на друга, они громко засмеялись. Обито помог Какаши подняться. Отряхнув его, он подмигнул и начал собирать в комок снег для снеговика. Улыбнувшись, Хатаке взглянул на небо. — Я тоже люблю тебя.

***

Как и предполагал Какаши, Обито заболел, поэтому он с самого утра бродил по аптекам и магазинам, чтобы сварить ему вкусной кашки и купить необходимые лекарства. И обязательно что-нибудь вкусненькое. Вот только то, что нужно было Хатаке, он так и не мог найти, хотя обошел пять магазинов со сладостями. Он искал любимые крекеры Обито с малиной, которые тот обычно уплетал за обе щеки, даже когда простужался. С малых лет, когда Учиха только начинал кашлять, Какаши приносил ему эту вкусняшку. И на вопрос: «Ну что, вкусно?», в ответ получал уверенный кивок. Улыбнувшись своим мыслям, Какаши вошел в еще один магазин. Как только его взгляд упал на нужную упаковку, то сразу схватил три пачки. Теперь хотелось поскорее увидеть Обито. Идя по пустой аллее, Какаши заглянул в пакеты, еще раз перепроверяя, все ли он купил. Пошатнувшись от толчка в правый бок, Хатаке поднял растерянный взгляд на человека напротив, который, поспешно извинившись, побежал вперед, где толпилось множество людей. Любопытство брало над собой вверх, и он решил посмотреть, что произошло — слишком большая толпа. Руки затряслись, пакеты полетели на асфальт, а из горла вырвался немой крик, из глаз градом покатились слезы. В его машине, на водительском сидении, откинув голову чуть назад, лежал Обито. Когда-то прекрасное лицо было изранено: с правой стороны торчали стекла; текли кровавые слезы, смешиваясь с порезами. На секунду показалось, что глаза Обито встретились с растерянным взглядом Какаши, а губы приоткрылись в попытке что-то сказать… Сердце забилось в учащенном темпе, в глазах стало темно, а руки с ногами дрожали. Какаши совершенно ничего не видел и не слышал, он просто бежал. Бежал к побитой машине, с которой столкнулся грузовик. Он даже не чувствовал рук, что пытались его остановить, хватаясь за запястья и плечи: машинально отмахивался от них, не сбавляя скорости. Порвав желтую ленту, Какаши неподалеку упал на колени, смотря на то, как Обито вытаскивают и перекладывают на каталку. — Обито! — воскликнул он, что есть силы. Сердце ушло в пятки, а душу разрывало. На ватных ногах он поднялся и ринулся к каталке, но был остановлен полицейскими, которые что-то говорили. Но что именно, он не слышал. — Обито! Отпустите меня! — вырывался от цепкой хватки Хатаке, дергая руками. Хотелось закричать взвыть. Но все, что он сейчас мог — это смотреть, как его Обито помещают в скорую, а затем… пустота — машина уехала. Выдернув из захвата руки, Хатаке гневно взглянул на полицейских. Маска съехала с лица, открывая вид на злобный оскал, а из черных глаз пеленой катились слезы. Руки то сжимались в кулак, то разжимались. На лбу появилась испарина. Захотелось крушить.

***

«Это большое чудо, что мы смогли его спасти! Такие шансы выпадают один на миллион!» «Осталось только дождаться, пока он придёт в себя» «Не пугайтесь, когда увидите его» Фразы прокручивались раз за разом в голове Хатаке, пока он смотрел на перевязанное лицо Обито, держа за свободную от разных аппаратов руку. Его левая сторона лица, где не было бинта, была бледной, а губы шершавыми, тёмные волосы, которые спадали на глаз, слегка отросли закрывая половину щеки. Дотронувшись аккуратно до прядей, Какаши заправил их за ухо, мимолётно касаясь тёплого носа кончиками пальцев. Слизнув кровь с искусанной губы, Какаши коснулся лбом его руки. Слёзы уже давно высохли, оставляя за собой красные глаза и нос. Мыслей никаких не было, отчего становилось еще тревожнее. А неспокойствие на сердце выбивало из колеи. Он так чертовски боялся. Боялся, что Обито может не проснуться, и этот страх рушил все вдребезги. Доводя до бессонных ночей и мучительных, долгих дней. — Я же говорил тебе, чтобы ты больше не садился за руль, — новая порция слез вырвалась из глаз, хотя казалось, что их уже и вовсе не осталось. — Почему ты, черт тя дери, не послушал меня?! Обито! Губы задрожали, и Какаши забился в истерике. Он был в смятении. Ему было ужасно больно, одиноко и грустно. Он корил себя в произошедшем и не знал, что делать ему дальше и что будет, если его любимый не очнется. Если он оставит его совсем одного. Сердце Какаши так изнывало, он понимал, что легче ему точно не станет, пока Обито не придет в себя и вновь не скажет, как сильно любит его. Посмотрев на раскладушку, Хатаке знал, что снова здесь останется. Как оставался всегда, неделю назад и весь тот месяц, что прошел.

***

Мамы Какаши и Обито были лучшими подругами, поэтому с самых пелёнок они всегда были рядом друг с другом. Ну, если исключить те моменты, когда они ссорились из-за неподеленной игрушки или по другим, совершенно несерьёзным мелочам. В то время их вечно разнимала Рин, девчушка была на два года младше их, но тем не менее умной и проницательной. Несмотря на то, что она всегда говорила им одно и то же: «Ребята хватит ссориться! Ссоры ни к чему хорошему не приведут!», грозилась пальцем, они редко когда её слушали, хотя надо было, ведь после недомолвок они могли неделями не разговаривать. Дети, что с них взять. Особенно эти двое, пока сами не захотят, будут настаивать на своём и дуться. Но даже так, как бы они часто не спорили и не могли найти общий язык, всегда приходили на выручку друг другу, защищали и оберегали. В один из многих дней они заплутали, ловя бабочку, и забрались на высокий склон горы. То было неизвестное для них место и невероятно красивое. Из склона утеса виделись поистине живописные пейзажи, которые просто завораживали. Детей их возраста должно было напугать то, что они потерялись не пойми где, но только не Какаши и Обито. Ребята совсем недавно закончили детский сад и считали себя взрослыми. А взрослые по таким мелочам не должны страшиться. Им настолько понравилось это место, что они просто легли на траву и, раскинув руки, смотрели на небо, наблюдая за тем, как облака плывут по голубому небу, — это действительно завораживало и приносило удовлетворение. Поэтому после этого дня ребята решили сделать это место своим тайным уголком. Потайным, только для них двоих. Они знали, что смогут сюда приходить в любое время, чтобы отдохнуть и вновь любоваться этим завораживающим дух местом. Когда они вернулись домой, уже совсем стемнело. Хоть им то место и пришлось по вкусу, всё же оно было далеко от дома, и им пришлось постараться, чтобы найти дорогу обратно. Зато они хорошо запомнили её, в следующий раз смогут без проблем добраться до полюбившегося им места. По возвращении домой обоих ждало наказание и притча о том, что нельзя ходить в незнакомые места и возвращаться за полночь. Ведь мало ли что с ними могло произойти, всё же они ещё дети. Спустя неделю их отцы решили построить для них домик на дереве. Тот был неподалёку от двух домов, и так взрослым было спокойнее, ведь они знали, где их дети. Какаши и Обито понравился этот домик, ведь какому ребёнку не понравится домик на дереве, но даже так они не забывали про своё место и частенько наведывались на склон горы. Но делали это днём или утром, чтобы не вызывать больше волнения у родителей. Так продолжалось день за днём, ни одному из мальчиков не надоедал ни домик на дереве, ни их личное место. Им нравилось проводить так каждый день. Вот только длилось это до той поры, пока отец Какаши не скончался. После смерти папы Хатаке закрылся в себе и больше не желал ходить на ту гору, не подниматься на домик на дереве. Учиха долгое время не мог привести в чувство своего близкого и единственного друга. Что бы он не делал, ничего не помогало. Хотя он знал достаточно хорошо Какаши, чтобы помочь ему прийти в себя. Правда, эти знания не особо помогли, но Обито не собирался сдаваться и пробовал всё новое и новое, ещё и ещё. И ему это удалось. В тот день шёл дождь, тучи пронзили небо, закрывая белоснежные облака. Погода была ужасной, мерзкой. Обито стучался в дверь дома своего друга. Но долгое время никто не выходил на стук, словно внутри строения никого не было, вот только Учиха знал, что Какаши был дома, и намерен был дозваться своего друга. Несмотря на навес, который был на крыльце, капли дождя всё равно попадали на мальчика, и уже совсем скоро он покрылся мурашками и озяб. Его кулачки болели от столь долгого стучания по двери, но, как и раньше, он не планировал сдаваться, знал, что его друг обязательно откроет. Знал, что не зря мокнет. Так и случилось, когда Обито собирался постучать в очередной раз, дверь неожиданно распахнулась, и его настойчиво потянули внутрь тёплого дома. Какаши был не рад таким действиям своего друга и тем, что спал и не услышал, как стучат, раньше. Он принялся отчитывать мальчика, каждое его действие выдавало волнение. Не выдержав, Обито заплакал, позволив чувствам взять над собой верх. Он кинулся на шею Хатаке, шепча словно мантру: «прости». Именно в этот момент Какаши пробило на сильные эмоции, которые он не показывал даже на похоронах. Он заплакал. Слёзы текли по его щекам неустанно, пока он прижимался к мокрому телу мальчика. Они просидели так долго, Обито сжимал в объятиях своего друга, разделяя вместе с ним слёзы и боль до тех пор, пока Какаши не успокоился. После того дня он начал приходить в себя, начал возвращаться. Шло время. Их дружба укреплялась и становилась прочнее, казалось, что её вообще невозможно разрушать. И вот настала пора средней школы, Какаши тем временем сильно увлёкся фехтованием и начал ходить в кружок. Он с нетерпением ждал те моменты, когда мог научиться чему-нибудь, чтобы показать Обито. Вот только так продлилось недолго, потому что со временем, сам того не осознавая, Какаши начал избегать Учиху. Рядом с ним сердце билось как-то неспокойно, казалось, что ещё немного, и оно выпрыгнет, щёки начинали полыхать, а руки потеть от волнения. Он не знал, что с ним происходит, и хотел с этим поскорее разобраться, потому что без Обито скучал. И спустя пару недель долгих раздумий и игнорирования Обито он понял, что влюблён. Это осознание пришло, словно гром среди ясного неба. Как быть дальше — он не знал. Ему совсем не приходил в голову тот факт, что нужно просто поговорить и обо всём рассказать, ведь это его лучший друг, он всё поймёт. Но Какаши боялся, ведь любить другого мальчика — это странно. Лето сменялось осенью, зима сменялась весной, и вот они не заметили, как стали второгодками средней школы. Какаши стал популярнее у девушек, которые его совсем не интересовали, ведь он давно уже понял, что гей и ему нравится мальчики, вернее — мальчик, а вот Обито это ой как злило. Ему не нравилось видеть, как на Хатаке кто-то виснет, кроме него самого. Поэтому, после церемонии их перехода в третий класс средней школы, он, взяв волю в кулак, признался в своих совсем не дружеских чувствах. И это привело в шок Какаши, но больше он был рад тому, что любовь взаимная. В тот момент, на крыше школы, он заключил Учиху в крепкие, тёплые объятья, касаясь желанных губ, запечатляя на них первый, неловкий поцелуй. Их первый раз произошёл довольно странно и не в таких обстоятельствах, в которых хотелось бы. Парни после школы, как и обычно, направились на гору разглядывать излюбленные облака. На улице было так тепло и хорошо, что согревало сердце. Трава была мягкой и такой приятной, а облака красивыми, на вид казались плюшевыми. Радостно смеясь и бурно обсуждая найденное животное или же какой-нибудь цветок, они и не заметили, как начали целоваться. Сначала это было мягко и расторопно, но скоро поцелуй перекрался в страстный, похотливый, от которого кружило голову. Они и раньше трогали друг друга, но дальше этого дело не доходило, ну, не считая минетов и других неловких ласк… Но в тот день было всё иначе. Они поглощали друг друга. Какаши ласкал, гладил тугое отверстие, готовя к проникновению податливое тело. Они оба были неумелы и знали лишь основы, что и как нужно сделать для дальнейших действий, для более гладкого скольжения члена. Обито был узким, и сколько бы парень его не подготавливал, шире не становился, только влажные стенки становились мягче и раскрывались больше. А потом он погрузился внутрь тугого колечка мышц, заставляя обоих задыхаться от нахлынувших ощущений. Обито хныча сквозь боль царапал спину парню, пытаясь быть ещё ближе, а когда боль переросла в безумное удовольствие, он сошёл с ума. Ему нравилось то, как Какаши мягко касался его кожи, так трепетно, словно трогает самого важного. Нравились лёгкие поцелуи, которые он оставлял, горячее тело, что так тесно соприкасалась с его. Обито тонул в страсти. Так и пролетали их безмятежные дни юности. Не успели они оглянуться, как поступили в старшую школу. Ох, и как же тогда злило, что и к тому и тому клеились девчонки. Было глупо ревновать, тем более зная, что они безумно любят только друг друга, но как тут не поревнуешь, когда на твоего любимого парня вешаются, или пытаются всунуть шоколад на День святого Валентина. Поэтому после школы и клубной деятельности они славно отыгрывались в домике на дереве, теряя всякий рассудок и изводя до предела. Однажды, когда они целовались, начиная раздеваться, туда забралась Рин. Какаши и Обито думали, что всё — конец, малая доложит родителям, и пиши пропало, но вместо этого она начиная пускать слюнки и фотографировать их, приговаривая: «Ну нифигаш себе, мне так повезло!», в тот момент они узнали, что Учиха младшая — яойщица и втайне сводила своего брата с другом. На втором году обучения их чуть не застукал одноклассник, когда они шкодили в, казалось бы, закрытом классе. После этого приходилось внимательнее проверять наличие закрытых дверей. Под конец третьего года обучения в старшей школе Какаши с Обито рассказали родителям, что они в отношениях. Им запретили видеться друг с другом, что они, разумеется, проигнорировали, решив сбежать из дома. Они нашли себе квартиру неподалёку от места, куда хотят поступить в дальнейшем учиться, и начали снимать. Благо учась в школе, они откладывали деньги, которые давали родители на игры и ланч, со временем у них накопились сбережения. Позже каждый устроился на подработку. Помирились с семьёй они только на первом году обучения в университете, когда Рин в очередной раз положили в больницу. В слезах мать с отцом Обито приняли их отношения, сказав, чтобы те навещали их хоть иногда и звонили. Мама Какаши просто похлопала сына по плечу, слабо улыбнувшись, проговаривая: «Буду ждать вас двоих на выходных, нам следует о многом поговорить, дети мои». Некоторое время спустя молодые люди купили себе квартиру, в которой спокойно живут до сих пор.

***

«Значит, он собирался навестить тебя из-за нового приступа…» «Да… если бы не это, братик, братик… С ним бы всё было хорошо!» «Ты не виновата, Рин» «Он же придёт в себя, правда? Хочу его проведать, но не могу, меня не отпустят отсюда!» «Он проснётся от этого долгого сна, и всё будет в порядке, верь мне» «Но, а ты сам-то себе веришь?» «Хотел бы я сказать — да» Сонно приоткрыв глаз, Какаши резко поднял голову, осматривая аудиторию, где все с большим усердием решали тест, который им выдали. И который совсем не интересовал молодого человека. Лекция, по который был этот самый тест, была ужасна скучна и легка, так что Хатаке ещё в начале пары всё решил. А сейчас просто просиживал остаток времени до окончания пары, чтобы потом наконец уйти с универа и навестить Обито. Поправив маску, Какаши провёл рукой по и так растрёпанным волосам, делая те ещё хуже. Все думы были лишь об одном самом родном человеке. Просто невыносимое чувство: оно уже так давно поселилось в его сознании, поедая живьём. Два месяца, уже прошло чёртовых два месяца, но ничего так и не изменилось. Только лишь страх потери и жгучая боль обволакивали сердце целиком, пожирая. Дни тянулись мёртвым грузом и казались такими скучными и однообразными, что можно было сойти с ума, а от больничного запаха, который так и витал повсюду, хотелось блевать. Не дождавшись окончания пары, Какаши резко поднялся с места, больно ударяясь коленкой о стол. Забрав лист с тестом, он отдал его профессору под пристальным взглядом, и ни сказав и слова, покинул аудиторию под крик пожилого мужчины. Сдерживая внезапные рвотные порывы, Какаши ринулся в больницу. Он должен был увидеть Обито. Даже если жутко тошнило от всех этих препаратов, в которых его любимый ежедневно находился.

***

Поправив отросшие волосы, Какаши снял маску, откладывая на больничную тумбочку. Открыв книгу, внимательно прошёлся глазами по строкам, плотно поджав губы. «Первая любовь, она же и последняя, и совсем неважно, что было в промежутке, и сколько горечи это всё принесло», — несмотря на то, он читал, переворачивая страницу за страницей, мысли были совершенно в другом месте. На улице стоял май, в этот период начинает цвести сакура. И именно в этом месяце хуже всего переносить боль от незнания. Прошло уже так много времени, а Обито так и не пришёл себя. Показатели не двигались с места. «И вот чудный день, я так хочу быть рядом с тобой…» — отложив книгу в сторону, Хатаке протёр глаза. Он ужасно скучал по светлой улыбке Учихи, по его прекрасному голосу, радостному смеху, даже по слезам. Тёплым объятиям и трепетным касаниям рук. Этого всего так не хватало. Какаши чувствовал себя таким опустошённым, будто частичка души покинула тело, оставляя за собой лишь зияющую пустоту. — Обито, вернись ко мне, прошу. Невесомо оставив лёгкий поцелуй на лбу своего возлюбленного, Какаши покрутил веточку сакуры, которая до этого стояла в вазе. Её розовые лепестки медленно опали на пол, заставляя Хатаке обратить на них внимание. Одинокая слеза скатилась по щеке. Он винил себя, что не смог быть рядом, когда был так нужен. Винил, что не он попал в эту аварию и не он сейчас лежит в коме. Что не разделяет ту же учесть, что и его любимый. — Чёрт, почему судьба так жестока?! — шикнул он, закрывая рот ладошкой от громких всхлипов. Положив ветвь на тумбочку возле маски, он прикрыл глаза, хватаясь за руку Обито. В это время они бы уже пошли любоваться облаками сквозь сакуру, громко обсуждая и споря, как обычно делали. Но сейчас… Сейчас… так невыносимо… Прикусив губу до крови, он всхлипнул. Как же отвратно он себя чувствовал, эти все переживания не давали спокойно вздохнуть. Четыре месяца… грёбаные месяца… за которые он плохо спал и считал дни, надеясь, что вскоре сможет вздохнуть спокойно. За всем этим стрессом и боли, что переживал, Какаши начало казаться, что за ним кто-то следит. Это чувство приносило отчуждение, и он старался его прогнать. Вот только это не выходило, потому что взгляды так и преследовали по пятам, Какаши это всерьёз начало напрягать. Куда бы он не пошёл, по телу пробегал холодок, а спиной чувствовался чей-то взгляд… Что же это, чёрт возьми? Резко распахнув глаза, Какаши посмотрел на руку, держащую пальцы Обито… Тёплое касание — в ответ. Сердце забилось в ускоренном темпе, а рука потянулась к кнопке «Вызов врача». А дальше всё проходило под пеленой слёз. Врачи, бегающие туда — сюда, что-то проверяющие и радостно улыбающиеся и записывающие какую-то информацию в маленькие блокноты. Неужели его Обито наконец-то пришёл в себя. Наконец-то он вернулся к нему. Хатаке не знал, сколько прошло времени, пару минут или несколько часов, он просто сидел на месте, глупо улыбаясь, смотря из пелены слёз в одну точку. Всё было так радостно, что было сложно поверить. В день, когда расцвела сакура, а небо было голубое, — голубое с большими пушистыми облаками, — Обито проснулся. — Не плачь, Какаши… Раздался сиплый, слабый-слабый голос.

***

«Что стало с моим лицом?! Я урод!» «Не говори так, Обито! Ты прекрасен» «У меня половину лица, мать твою, всмятку! О каком прекрасном тут может идти речь, Какаши?!» «И что дальше?! Ты всё равно остался прежним!» «Прежнего меня больше никогда не будет, это морщинистое лицо… просто сводит с ума до такой степени, что я готов рвать на голове волосы!» «Не говори так! Это больно слышать» «Как тебе не противно смотреть на меня?!» «Ты всё такой же красивый, как и раньше, и я очень сильно люблю тебя» Покачав головой, Какаши помахал рукой Обито, нежно улыбаясь. Вот уже неделю он проходит реабилитацию и довольно неплохо восстанавливается. Ещё немного, и его точно выпишут, и они наконец-то вернутся вместе в их квартиру. Сейчас всё было так хорошо, и вроде он должен быть спокоен, но было так тревожно, казалось, что авария была лишь началом трагедии. Вдобавок, помимо этого, его всё преследовало чувство, что кто-то его преследует. И если так подумать, оно началось ещё за две недели до аварии, но тогда он был настолько счастлив рядом с Обито, что не обращал на это внимания, но сейчас, когда всё уже нормализовалось, Какаши пришёл в ужас от этого осознания. И несмотря на то, что он махал руками и пытался отвязать эту навязчивую мысль, говоря, что это всё — чушь, по неизведанной причине не мог принять это. Всё больше начинало казаться, что то чувство слежения — правдивое. Что у него вовсе не разыгралось воображение. — Хэ-э-эй! — помахал рукой темноволосый возле лица Какаши. — О чём задумался? — О том, что я счастлив, что ты сейчас мной, — сходу шепнул Хатаке, беря за руку Учиху и помогая сесть возле себя. — Спасибо, что дождался меня! — улыбнулся тот во все тридцать два зуба. — Не надо меня за это благодарить. — Прости, что оставил тебя так надолго… — с его тёмных глаз потекли слёзы, задевая зашитые раны на лице. — Мне правда жаль. — Эй, перестань! — нахмурил светлые брови Хатаке, заключая любимого в объятья. — Пожалуйста, замолчи! — слёзы скатились по щекам, падая на макушку Обито. За это время Какаши пролил больше слёз, чем за свою прожитую жизнь. И те появлялись так внезапно, стоило взглянуть лишь на любимого, что становилось ещё страшнее. Он так боялся снова его потерять, с каждым днём гнетущее чувство всё усиливалось и усиливалось, делая в голове полный беспорядок. Ему казалось, что со всем этим вскоре станет параноиком. — Я так люблю тебя, — погладил по бледной щеке Хатаке темноволосый. — И поэтому я буду стараться упорнее! — Хорошо, — ласково улыбнулся Какаши, прикрывая глаза. — Может, поедем к морю, когда тебя выпишут? — Обожаю тебя!

***

Вздохнув морской запах, Какаши прикрыл глаза: было так хорошо и спокойно, что даже становилось как-то не по себе. Впервые за эти долгие полгода он себя так ощущал. Обито стоял рядом, крепко сжимая его руку, и смотрел куда-то вдаль, в его свободной руке тлела сигарета, которую он нерешительно подносил у губам, выдыхая светло-серый дым. Солнце уже садилось за горизонт, делая небо красно-жёлтым, а волны становились не спокойнее. Коснувшись пальцами ног воды, Обито выдохнул, положив голову на плечо Хатаке. И мечта — проводить вот так вот время всегда. Они приехали сюда пять дней назад. Всё это время они гуляли, ели вкусную еду, ходили в парк аттракционов, где побывали в доме с привидениями, а когда вышли, радостно засмеялись, обсуждая, что можно было сделать намного страшнее. Прошли все места, которые там были, и вечером катались на колесе обозрения, с которого было видно море. Красивое море… и огни разных кафешек подле. Такой восхитительный вид. Остальные дни они ходили купаться и загорать. А когда приходили в снятый домик, занимались бурной любовью. И так день ото дня. Теперь у Обито было огромное желание переехать сюда жить и любоваться этими чудесными просторами. Хотя можно даже и не переезжать, достаточно бывать в этих красивых, красочных местах почаще. Уже завтра им придётся вернуться обратно: Учихе нужно снять нити с лица и пройти обследование. Какаши уже представлял, какое мерзкое ощущение будет испытывать возлюбленный, как ему будет неприятно и мерзко… Сжав руку Какаши, Обито напрягся, заставляя того взволнованно нахмурить светлые брови и посмотреть на него. — Что такое? — Не хочу завтра в больницу… — буркнул он, надув губы. — Боишься? — улыбчиво поинтересовался Какаши, забирая почти выкуренную сигарету с рук. — Хватит. Много нельзя. — Бука, — поджал губы Обито, отдёргивая свою руку. — Не боюсь, просто не хочу, чтобы кто-то помимо тебя касался моего лица. Вот и всё, — краснея, чуть тише произнёс он. — Ч-что? — щёки Какаши моментально приобрели розовый оттенок, а сердце забилось как сумасшедшее. Казалось бы, за столько лет отношений он должен был привыкнуть к таким моментам, словам и всему остальному. Но сколько бы времени не прошло, Какаши всегда будет взволнован таким словам. Впрочем, как и сам Обито. — Люблю тебя, говорю! — поднял он руки вверх, быстро чмокая парня в щёку. Прикусив щеку, Какаши поковырялся в кармане коротких джинсовых бридж, доставая оттуда нечто маленькое и блестящие. Он очень долго раздумывал о правильности своего решения и так же долго не мог решиться к серьёзным действиям. Но сейчас… Заходящее солнце освещало лицо Обито, делая его ещё краше, а сияющая улыбка, которой он так мило и искренне улыбался ему, заставляло сердце биться в сто крат, руки потеть, а голову туго соображать. Сейчас он точно был уверен в правильности своих намерений. Как же он любил этого человека. — Дай мне свою левую руку… — шепчет с придыханием. — Руку? — приподнял тёмную бровь Обито, вкладывая свои пальцы в чужую ладонь. Не сказав ни слова больше, Какаши нежно чмокнул кисть и, погладив безымянный палец, надел кольцо, отпуская руку. Расширив глаза, Обито выставил перед собой ладонь, любуясь мерцанием. Из глаз брызнули слёзы, щеки покрылись румянцем, а губы сомкнулись. В голову пришли сразу отрывки из прошлого, когда они были помладше, у них были игрушечные парные колечки, которые они носили не снимая, пока те, к сожалению, не потерялись в речке. — Давай, как и раньше — никогда не расставаться, наденешь? — показывает своё кольцо. Кивок. Обито берёт руку Какаши и одним движением окольцовывает палец, притягивая в крепкие объятья. Так мягко и трепетно целуя в уста, что Какаши казалось, словно у него земля уходит из-под ног. Поглаживая тёмные волосы, Хатаке углубляет поцелуй, не желая отстраняться от излюбленных губ. — Спасибо, Какаши, — тихо шепчет парень, зарываясь носом в шею. — Давай, когда закончим универ, улетим в Америку и сыграем там свадьбу? — Правда? — заглянул Учиха в тёмные глаза, сжав чужую кисть. В животе царил такой балаган, будто стая бабочек путешествует по каждым участкам пространства, беспорядочно летая. Хотелось петь и танцевать от восторга, не веря своему счастью. Какаши пребывал в диком предвкушении. — Да. Не хочешь? — вскинул светлую бровь Хатаке, переплетая пальцы рук с Обито. — Очень хочу! Отдёрнув руку, он сжал щёки Какаши пальцами, сделав из него «утку», и быстро оставил лёгкий поцелуй. Подпрыгнув и воскликнув «Юху!», Обито запрыгнул на спину любимого, закричав, что скоро будет «жёнушкой самого лучшего парня в мире». Такого восторга он себе и представить не мог.

***

— Мгм… — сморщился Обито, когда очередную нитку сняли с правой стороны лица. — Готово! — воскликнула медсестра, хлопнув в ладоши. — Что ж, больше вам не нужно приходить сюда! — улыбнулась она, записывая что-то в блокноте. Стоявший около прохода Какаши облегчённо выдохнул, слабо усмехнувшись сквозь чёрную маску. Склонив голову, он последний раз осмотрел маленький, но уютный кабинет, прежде чем выйти, не забыв предупредить возлюбленного, что будет ждать на улице. Зевнув, он вышел на улицу и прикрыл глаза. Какаши напрягся, чувство волнения так и не могло отпустить. Казалось, что та авария в машине была лишь началом чего-то страшного и непоправимого. Того, что Хатаке так боялся. Несмотря на то, что он знал и был уверен, что никогда не оставит Обито, мерзкое чувство раз за разом скручивало его. — Чёрт … — шикнул он. Кожа покрылась мурашками, послышался вздох. Такое мерзкое чувство, будто кто-то следил. Снова. Это казалось всё безумнее. Возможно, ему следовало сходить психологу и принять тот факт, что он постепенно сходит с ума, раз частенько ловит себя на мысли о преследовании. Он бы смирился с этой мыслью, если бы так показалось лишь раз, но это ощущение преследовало слишком часто. Словно за ним действительно кто-то ходил по пятам. Но если его и правда кто-то сталкерит, то с какой целью? Они с Обито всегда жили непримечательно и никогда не лезли в чужую жизнь. Сжав руку в кулак до выпирающих вен, Какаши резко обернулся, мимолётом сталкиваясь с чьим-то пронзительным взглядом. Этот человек… На его голове была кепка с капюшоном, глаза как-то странно и пугающе поблескивали, казалось, что он был каким-то сумасшедшим, а на лице красовалась тёмная маска… как и сама вся одежда. Это было довольно подозрительно, учитывая тот факт, что уже полгода он ощущает себя не в своей тарелке, выходя из дома. Видимо, всё это время ему не казалось. Он не сошёл с ума. Какаши ощутил лёгкий, сквозящий страх. И только он собирался подойти к этому подозрительному человеку, от которого по спине бродили мурашки, чтобы разобраться со всем, — его отвлекла скрипучая дверь, за которой последовал радостный голос. — Прощай, запах больницы! — воскликнул Обито, подпрыгнув. — Ты чего это, Какаши? — задумчиво спросил он, вглядываясь в лицо любимого, что так пристально смотрел куда-то. Проследив за взглядом и не найдя там никого и ничего такого, напрягся. — Ты на что так пристально смотришь? М? — пощёлкал он пальцем перед носом, заставляя посмотреть на себя. — М? Обито? — будто придя в себя, прошептал Какаши, взлохмачивая серебристые волосы. Подозрительный человек скрылся за поворотом больницы, как только дверь распахнулась. — Что это с тобой? — прищурился Учиха, ставя руки по бокам. — Задумался… — О чём? Ты так пристально пялился в ту сторону, даже не заметил, что я тебя звал, — прищурились тёмные глаза. — Об экзаменах… — Не ври, ты же никогда о таком не думал! — Просто внезапно в голову пришло, вот и всё, — пожимает плечами Хатаке, переплетая пальцы рук с Обито. — Пошли домой. «Что же ты хочешь скрыть от меня, Какаши?», — сжимая руку в ответ, хмурился Учиха, поворачивая голову в то место, куда так пристально смотрела любовь всей его жизни.

***

Проснувшись от слишком громкого шума, Какаши напрягся, сонно потерев глаза. Он стал с постели и направился на источник звука, как оказалось, это была ванная комната. Просунув голову с растрёпанными волосами, Хатаке приоткрыл рот в немом шоке, внимательно наблюдая за действиями будущего жениха. Обито, встав на носочки и вынув язычок, внимательно смотрел на себя в зеркало, нанося очередной мазок на волосы, вокруг царил полный хаос. Ведро для мытья полов и все ненужные предметы валялись посреди ванной, а осветлитель небрежно капал с кисти на когда-то чистейший кафель. Футболка в краске лежала неподалёку от раковины, а бриджи на острых бёдрах были слегка спущены. Его губы были сомкнуты в тонкую полоску, а рука, которой он осветлял волосы, слегка подрагивала. — Чем ты тут занимаешься? — ошарашенно похлопал ресницами Хатаке, заходя в ванную комнату. — Какаши! — воскликнул Учиха, ранняя миску с осветлителем на пол, — Упс… — Ну вот, снова убираться… — цокнул языком Какаши, подходя к молодому человеку ближе. — Зачем ты портишь свой прекрасный цвет волос? — поднимая миску и закидывая ту в раковину, прикрыл он глаза. — Хочу покраситься в пепельный! — поднимает тот палец вверх, улыбнувшись. — Поможешь? — Помогу, вот только для чего? — наводя новый осветлитель, вскинул светлую бровь Хатаке. — Просто захотелось обновиться! — мило улыбнулся Учиха, внимательно наблюдая за своим парнем, предвкушая, как же круто будет выглядеть пепельным блондином. Тяжело вздохнув, Какаши аккуратно провёл по прядям волос кисточкой, макая её вновь в миску. Проделывая одно и тоже, из раза в раз, пока полностью не нанёс осветлитель по всем прядям волос. У самого Хатаке были серебристые волосы, которые он раз в месяц подкрашивал. Вот только те сами по себе всегда были светлыми, и на них легко ложилась краска, что не скажешь об Обито. С тёмного цвета сложнее перейти к светлому, тем более — пепельному. Задумавшись, Какаши легко поцеловал парня в щёку, понимая, что лучше бы тот сделал это «изменение» в салоне. Пока осветлитель впитывался в волосы, Хатаке помыл миску и навёл краску. Он со вздохом посмотрел на весь беспорядок, понимая, что его ждёт снова уборка, и, негодуя, как ведро вообще могло оказаться в ванной, подошёл к парню. Обито всё это время просто сидел перед зеркалом и следил за каждым действием своего возлюбленного. Какаши обнял его сзади и принялся легко чмокать то в нос, то в щёки, ведя пальцем по шрамам. Они решили дождаться, пока краска впитается в ванной, поэтому Какаши не нашёл ничего лучше, кроме того, как приставать к своему парню. Когда нужное время подошло, Какаши ловким движением встал и потянул Обито за собой, чтобы смыть осветлитель с уже осветлённых волос, мягко массируя макушку головы. — Гм, как приятно… — сладко причмокивал губами Обито. Схватив за щёки Какаши, который был к нему вверх ногами, он оставил лёгкий, но такой сладкий поцелуй на устах. — Спасибки! Без тебя я б ещё сто лет тут проторчал! — неловко усмехнулся он. — Правда, я хотел тебя удивить, когда ты проснёшься, но всё пошло как всегда… — грустно вздохнул. — Ты меня и так слишком удивил! — покачал головой Хатаке. — Я думал, помру, когда увидел такой срач в комнате, которую вчера выдраил до блеска! — нервно посмеялся. — П-прости, я помогу тебе убраться! — смущённо прошептал парень, нервно поглаживая себя по рукам и ринулся в попытке. — Сидеть, я тебя только осветлил, надо ещё покрасить! — взяв миску с кисточкой обратно в руки, поджал губы Хатаке, рассматривая лицо Обито. И когда он только успел заделаться парикмахером? — Тебе идёт. — Я знал, что тебе понравится…

***

— М-м… Опрокинув голову, Обито глухо простонал, надавливая на затылок возлюбленного. Прикрыв глаза, Какаши вобрал член ещё глубже в рот, стараясь принести как можно больше удовольствия, чувствуя, как головка бьётся о горло, а нос утыкается в лобок. Он замер так на мгновение, после чего выпустил твёрдый член наполовину. Обито под ним громко заскулил и заёрзал по стене, на которую облокачивался, выгибая спину и прося ещё больше ласки, которую в ту же секунду и получил. Какаши не жалел себя и вбирал плоть в рот, насаживаясь практически до предела, наслаждался прекрасной музыкой, которой его награждал возлюбленный. Погружаясь всё больше и больше в неописуемую страсть, Какаши совершенно не сдерживал себя, желая довести любимого до пика удовольствия. Хатаке ужасно нравилась реакция парня, он провёл вдоль ствола языком и легко прикусил розовую, красивую головку, после чего подул на неё и сладко поцеловал. Обито вцепился в серебристые волосы и, вплетая пальцы в них, дёрнул бёдрами навстречу Какаши, который снова погрузил пульсирующий член в рот. Всего одно движение взад-вперёд заставило Учиху увидеть звёзды перед глазами и, вскрикнув, кончить. Какаши обвёл руками любимые бёдра, несильно сжимая кожу, и проглотил всю сперму без остатка, что была у него во рту, выпуская вялый член. Он вытер рот и взглянул на тяжело дышащего Обито. — Раздевайся, — резко произнёс Какаши и провёл языком по собственным губам, принимаясь расстёгивать пуговицу шорт. Избавившись от всей лишней одежды, Какаши принялся помогать раздеваться Обито. Тому оставалось только стянуть рубашку, потому что трусы со штанами уже давно были отброшены прочь. Обито хищно обвёл взглядом возлюбленного и провёл пальцами по подкаченной фигуре. Он прошёлся по каждому кубику пресса, пока не спустился к затвердевшему паху и не обхватил толстую плоть ладошкой. Пальцы Учихи были прохладными и жадно скользили по стволу. — Тебе тоже не помешало бы принести удовольствие! — подмигнул он, садясь на колени. Громко чмокнув головку, Обито похотливо улыбнулся и с нетерпением вобрал в рот, насаживаясь на плоть по самую глотку. Член Какаши был длинным и толстым, он всегда приносил много удовольствия Учихе, будь он внутри его разгорячённых стенок или внутри рта. Простонав, Какаши вцепился в осветлённые волосы парня, задавая собственный темп. С каждым проникновением и касанием влажного языка ноги Хатаке подкашивались от наиприятнейших ощущений, а дыхание становилось сбивчивым. Он замычал и закусил губу, когда Обито особенно приятно погрузил плоть в рот и сжал яички рукой, легко массируя сначала одну половинку, а затем и вторую. Что не говори, а Обито отлично натренирован делать минет — всегда кружил голову Какаши, делая его. Нехотя оторвав от себя раскрасневшего, увлечённого любимого, Какаши помог ему встать, тут же впиваясь в заманчивые уста. Проведя языком по ряду зубов, он встретился с слегка солоноватым язычком, унося в безумный танец. Он прижал любимого плотнее к себе, соприкасая свой твёрдый член с его твердеющим, и провёл рукой по оголённой спине, очерчивая каждый мускул. Какаши так сильно любил чувствовать нежную кожу в своих руках, так сильно любил касаться, целовать и гореть одним страстным пламенем с Обито. Он сходил с ума, каждый раз стоило ему ощутить касания своего парня на себе. Разорвав их грязный поцелуй, Хатаке лёгкими чмоками спустился ниже по шее, обвёл языком кадык и, сжав возлюбленного сильнее в объятиях, проскользил дальше. Он целовал каждый участок кожи, пока не добрался до груди с розовыми комочками. Какаши прошёлся языком по одному соску, несильно прикусил его зубами и вобрал в рот, начиная посасывать. Рукой он прижался ко второй груди и, покрутив сосок между пальцами, принялся играть с ним. Другой рукой он оглаживал пресс любимого, наслаждаясь неровными вздохами. — Мгм… Какаши, по-подожди… Ах, ты же ещё не кончил… Оторвавшись от соска, он снова вобрал его в рот и, покрутив по нему языком, выпустил. Рукой же в последний раз легко сжал розовый комочек и нехотя отстранился. Какаши быстро чмокнул в губы и, подойдя к кровати, открыл тумбочку, которая стояла около, чтобы вытащить из неё коробку презервативов. — Ещё успею, сегодня мы используем её всю! — покрутил он коробкой возле носа Учихи, быстро вернувшись к нему. — В-всю?! — невинно похлопал глазами молодой человек, выставляя перед собой руки. — Т-там же их штук десять, не меньше! — Нет! Не угадал тут их втрое больше! — мило улыбнулся Хатаке, протягивая за руку к себе в объятия. — Устроим же марафончик! — Ты ж меня в могилу отправишь! — Я буду нежен… — прошептал Какаши, оставив лёгкий поцелуй на щеке. Обито покраснел и покрылся мурашками предвкушения. Он понимал, что его любимый говорит серьёзно, но также знал, что хочет этого так же сильно, как и сам Какаши. Учиха притянул за затылок к себе любимого и впился жёстким поцелуем в его губы. Он кусал их до крови, проводил языком, размазывая кровь по губам, а затем снова кусал, страстно поглощая своего мужчину. Освободившись от пут грубого поцелуя, Какаши провёл языком по собственным губам и усмехнулся. Его парень умел задать нужный настрой. Взяв Обито за плечи, он аккуратно опустил его на пол и помог встать на четвереньки, после чего звонко шлёпнул по округлой ягодице. — Милый, хочешь погрубее? Нерешительно повернув голову к Какаши, парень прищурился, встречаясь с затуманенным взором тёмных глаз. От это взгляда мурашки покрыли кожу, а сердце отбивало ритм чечётки. Дикое желание наполняло всего его без остатка. Он, ужасно хотел Хатаке. Всегда. — Ты же сказал, что будешь нежен… — томно шепчет он, краснея от нетерпения. Ему на самом деле было неважно, как это будет — нежно или грубо, заниматься любовью с Какаши при любом положении было слишком хорошо. — Ты же первый начал кусаться!.. — пошло облизывает губы Хатаке. Какаши вновь шлёпнул по одной из ягодиц, после чего на месте шлепка оставил лёгкий укус и схватился за обе половинки, сжимая те и пропуская мягкую кожу сквозь пальцы. Он довольно ухмыльнулся, смотря на открывающийся перед ним развратный вид. Прогнутая гладкая спина, расставленная задница, превосходно смотрящаяся в его ладонях, и идеально округлые бёдра. Какаши сглотнул и приблизился к половинкам, мягко очертил губами по каждой из них и раскрыл их, поглаживая пальцем зажимающуюся розовую дырочку. Вертя пальцем у входа, он с благоговением наблюдал за реакцией своего возлюбленного, что тянулся к его касаниям, невольно двигая ягодицами, чтобы ещё больше почувствовать ощущения пальца, желательно внутри. Вот только Какаши не планировал пока входить, продолжая семенить пальцем вокруг дырочки, дразня. — К-какаши, пожалу… Договорить Обито не успел, он громко простонал и опустил голову на свои руки — Какаши погрузил во влажные, узкие стенки язык, предварительно проведя им по входу, и начал медленно водить. Он круговым движением прошёлся по тёплому пространству и двинулся дальше, пока не упёрся носом в нежную кожу. Учиха, не сдерживаясь, стонал и подавался бёдрами навстречу языку, желая как можно скорее почувствовать ещё больше наслаждения. Ему нравилось такое чертовски приятное внимание со стороны возлюбленного и, конечно, он с большим удовольствием принимал всё, что готов был дать ему Какаши. Какаши, не сдерживаясь, двигал языком внутри узкого, влажного пространства, обводил тёплые стенки и ритмично то вводил, то выводил язык из входа, доводя Обито до иступления. Его парень буквально сходил с ума, тая прямо в руках. Его ноги дрожали, и если бы не хватка за бедра и задницу, — точно бы рухнул на пол. У Обито все мысли выскочили из головы; осталось только одно желание — ощущать как можно больше своего возлюбленного, больше. Лицо пылало, а губы то и дело открывались, издавая громкие звуки. Обито было так хорошо, и он чувствовал каждой частичкой себя, что уже близко. Ещё немного, и он вновь кончит. Ему так сильно хотелось испытать оргазм, что он больше не мог тянуть. Обито обхватил свой член и провёл по нему вверх-вниз, особое внимание уделяя головке, поглаживая ту. Какаши ускорился, вылизывая стенки более тщательно чем до этого, к языку он добавил палец, легко проникая по фаланге, и положил руку поверх руки своего любимого. Он легко погладил её, после чего незамедлительно убрал с пениса. Хатаке намеревался довести Обито до предела без касания к члену. И сделав всего пару движений, ему это удалось. Учиха сжался и, глухо простонав, излился на пол, немного попадая и себе на живот. — К-какаши, мгм, — неровно выдохнул он, еле сдерживаясь, чтобы полностью не осесть на пол. Обито знал, что до конца ещё далеко. Оторвавшись от входа, Какаши решил дать время передохнуть любимому, поэтому, проскользив поцелуями к внутренней стороне бедра, начал оставлять вдоль ляжки яркие отметины, ведя рукой по гибкой спине. Не смотря на коробку возле, Хатаке вслепую потянулся к ней, чтобы достать оттуда квадратик и лубрикант. Не теряя зря времени, он открыл презерватив, после чего раскатал тот по уже давно жаждущему ласки члену и обильно обмазал его вязкой жидкостью, затем проделал то же и со входом любимого. Какаши навис над Обито и, нежно развернув его голову к себе, впился в пухлые губы страстным, долгим поцелуем. Он взял в руку член и пристроил его ко входу, потеревшись о сжимающуюся, разработанную дырочку. Какаши неспешно погрузился внутрь, расширяя тугие стенки и всё продолжая целовать уста. Глухо простонав в рот возлюбленного, Обито прикусил язычок Какаши и двинул бёдра навстречу большой плоти внутри себя. Хатаке идеально наполнял его, растягивая стенки. Войдя до предела, ощутив, как яйца соприкасаются с упругой задницей, Какаши на секунду остановился, давая любимому свыкнуться с ощущениями, и задвигался. Когда целоваться стало тяжело из-за нахлынувших чувств, Обито разорвал пылкий поцелуй и громко застонал, когда Какаши так хорошо проехался по простате. Он выгибался, ловя поцелуи и укусы в шею, мыча и мурлыча от того, насколько это было нежно и приятно. Хатаке не скупился на ласку: он оставлял следы на шее, покрывая те мягкими поцелуями, на лопатках, плечах, разрисовывая белоснежную кожу следами любви, ниже вдоль позвоночника. Он поглощал реакцию тела любимого и наслаждался тем, как тот тает в его руках, ловя каждый толчок. Какаши не сдерживался, двигаясь в головокружительной узости, так как он хотел, так как им обоим было очень хорошо. С каждым движением, поцелуем и касанием они растворялись в друг друге, пытаясь вобрать в себя всё, что только могли. Двигаясь в унисон друг другу, они подводили себя к вершине наслаждения. Сделав особенно приятный толчок, Какаши кончил, чувствуя как Обито следует за ним, сжимая внутри. Выйдя из обмякшего тела, Какаши убрал защиту, откинув в сторону завязанный презерватив, и вновь обратил внимание на изнуренного после столь приятного ощущения Учиху. Хатаке действительно не хотел изнурять своего мужчину, но над ним в воздухе всё ещё витало неприглядное, сильное желание. И он сразу предупредил, что сегодня будет жарко. Какаши не шутил, говоря, что они используют всю коробку. Обведя жадным взглядом тело, Какаши наклонился к шее Обито, обвёл языком вдоль и играючи прикусил, после чего положил его на спину, меняя позу, и навис сверху. Хатаке незамысловато провёл по телу любимого, пропустил сосок между пальцами, а другой рукой коснулся внутренней стороны бедра, сжимая нежную кожу. Обито дразняще заиграл бровями и поставил ноги шире, чтобы было удобнее. Он откинул голову, подставляя шею под приятные поцелуи, и рукой нащупал коробку, доставая из той маленький пакетик. Он решил не томить, загнанный желанием, ему так же, как и Какаши, хотелось почувствовать всё сполна и насладиться их страстным марафоном. Учиха отстранился от своего парня и, опрокинув его, меняясь местами, взялся за уже вставший член. Он обвёл пальцем головку и представив к ней презерватив; сомкнул на верхушке губы, чтобы в следующую секунду раскатать защиту по стволу при помощи рта и рук. Какаши с горящими глазами внимательно следил за действиями своего парня, понимая, что с таким рвением они точно потонут в общей похоти. Хатаке встал и потянул Обито за собой к кровати. Его возлюбленный лёг на мягкую поверхность и раскрыл руки, приглашая обнять. Какаши легко поддался этому, кутаясь в объятия и проталкиваясь внутрь. Запутавшись в серебристых волосах, Обито подался бёдрами навстречу размашистым движениям, пытаясь поймать темп Хатаке, не переставая дарить стоны. Когда Какаши двинулся резче, сильнее и мощнее, чем до этого, Обито проехался вдоль лопаток короткими ногтями и вжал в себе член, со смешком впиваясь в желанные губы. Их вечер, полный страсти, только начинался, и Какаши знал, где и как его продолжит, как именно будет доводить Обито и себя до головокружительного состояния. Так же как и то, что закончат этот вечер они в тёплой, приятной ванне и в комфорте любви.

***

— В-вы-вы ч-что собираетесь сделать? — шокированно воскликнул Майто. Рюмка с саке, которую он держал, выпала из рук, а на маленьких глазах образовались слезинки. — Пожениться… — лениво отвечает Какаши, ковыряя палочкой острые куриные ножки. — И убери за собой стёкла. Обито может пораниться, когда придёт. — Ну как же так?! — заревел тот в три ручья, наливая себе новую стопку саке, которую выпил до дна одним глотком. — А как же я?! — А что ты?! — вскинул светлую бровь Хатаке, сглатывая саке. — Как это что? Я же всеми фибрами себя без ума от тебя! — крикнул он на всё кафе, поднимая руки и заставляя посетителей посмотреть в их сторону. — Не мои проблемы, — равнодушно произнёс Хатаке, пожимая плечами. — Обито слишком многое для меня значит, так что извини. И это, будь, что ли, потише… — Ой. Но на самом деле, я знал, что мне ничего даже и близко не светило, — слабо улыбнулся Гай, нагибаясь и начиная собирать осколки. — У меня никогда и намёка на «шанс» не было… Вы же с детства вместе, да? По вам хорошо заметно, что вы очень любите друг друга, — положил он осколки на край стола, выпрямляясь, — Уф-ф-ф! — отряхнув руки, он снова налил себе саке, выпивая. — Я знал, что вы всегда будете вместе, но чтоб до женитьбы… — Само как-то так вышло… — неловко произнёс Хатаке с покрасневшими щеками. — Ты умеешь краснеть? — вытаращил глаза Гай, покраснев. — Заткнись. Взяв куриную лапку, Какаши только хотел было её положить в рот, как резко отпустил, позволяя той упасть прямо на светлые брюки. Выругавшись, Какаши встал со стола и под выкрики Гая направился в мужской туалет, дабы отмыть пятно, пока то ещё было возможно. Включив воду, Хатаке первым делом умыл лицо, взглянув на своё взволнованное выражение лица. Снова, ему снова показалось, что кто-то за ним следит. Именно по этой причине он заляпал свои брюки и сейчас ощущает ужасный дискомфорт. — Блять! — шикнул он, оттирая светлые брови. Вена, которой до этого и вовсе не было видно, вздулась на лбу, а нервы не на шутку зашалили. — Неужели всё-таки параноиком становлюсь… Хатаке прикусил губу, выключая воду, и взглянул на пятно, которое из-за воды стало ещё больше. Вытерев руки салфеткой, Какаши уже собирался выходить, когда его схватили за руку, останавливая. Нахмурившись, Какаши медленно развернулся, сталкиваясь с человеком слегка ниже его, у него были большие тёмные глаза, как у рыбки, бледное лицо и тёмные волосы. Он приветливо улыбнулся, отпуская руку, что в порыве схватил. — А у вас случаем не найдётся лишнего презерватива? — спросил он, вгоняя Какаши в полный ступор. — Что? Похлопав ресницами и покачав головой, Какаши быстро вышел за дверь, игнорируя незнакомца, который пытался до него докричаться. — Ненормальный, — покачал он головой. Добравшись обратно до места, где они с Майто выпивали, Хатаке отобрал рюмку саке у Гая, делая большой глоток, совсем не замечая взволнованный взгляд друга. И лишь после этого сел обратно на своё место. — Ребята! А вот и вы! — раздался приближающийся голос Обито, который нёс пару пакетов в руках. — Какаши, только давай не сильно пей, а то снова придётся тебя на горбе тащить! — Мне нравится, когда ты меня так тащишь! — улыбнулся Хатаке, отодвигаясь для парня. — И это должно меня порадовать? — закатил глаза Обито, но всё же оставил лёгкий поцелуй на щеке возлюбленного. — Давайте-ка вы не будете при мне тут сюси-муси! Ик… — пригрозил пальцем резко ставший пьяным Гай. — У людей тут между прочим горе! — П-прости… — неловко прошептал Обито, моргая и пытаясь понять, в чём дело. — А что такое? — всё же спросил он. — Ну и когда же у вас свадьба и где? — весь в слезах и соплях произнёс тот. — Я…я…я… Ик… — В Америке, сразу после окончания универа, — улыбчиво произнёс Какаши, влюблёнными глазами смотря на парня. — Какаши, видишь, человеку плохо, так же нельзя! Ты разбиваешь ему сердце! — погрозил пальцем Учиха, прищурившись. — Ну а ты разбиваешь его мне! — буркнул он. — Что?! Каким образом?! — растерянно воскликнул Обито, выставляя руки перед собой. — Я же так тебя люблю… — полез обниматься. — Да, я тоже люблю тебя, — кивнул Обито, мягко поглаживая по спине своего возлюбленного. — Прости, Гай. — Он понимал, что их другу не очень приятно на них смотреть, таких счастливых, когда влюблён безответно, поэтому старался хоть как-то это сгладить, пусть даже лёгкими извинениями. — Обито! — пуще прежнего заревел Майто, потянувшись за бутылкой саке.

***

Идя по пустому коридору и напевая песню себе под нос, Какаши изредка заглядывал в телефон, проверяя, не написал ли ему что важное Обито, который сегодня решил не идти на пару. Дорогой: Жду тебя дома, попытался приготовить креветки с лапшой! Люблю! — улыбнувшись сообщению, Какаши, уже представил, как выпивает литр воды из-за переперчённой и в то же время недоделанной еды, как обычно это и выходило, если готовил Обито, ведь тот этого делать не умел. Дорогой: Собираюсь пойти в магазин, тебе купить что-нибудь? — появилось тут же второе сообщение. Собираясь ответить, Какаши с кем-то столкнулся. Подняв голову, он растерянно осмотрел молодого человека перед собой, проклиная себя за то, что именно с ним удосужилось столкнуться. Он помнил этого человека, хоть и видел лишь раз. — И снова здравствуй! — радостно воскликнул он, как ни в чем не бывало. Большие глаза как-то подозрительно и страшновато осматривали всего его, а большие губы расплывались в непонятной улыбке. — Отпусти. — Чего? — глупо похлопал глазами незнакомец, продолжая осматривать. — Плечо. Отпусти. — Ой, прости-прости! — неловко заулыбался тот, убирая руку и почёсывая затылок. — Надеюсь, ты нашёл, что искал в тот раз в туалете, чудак. — Меня зовут Ямато, приятно познакомиться! — протянул он радостно руку, совсем не обращая внимания на слова Хатаке. — Какаши, — прикрыл глаза парень, поправляя на носу маску, не собираясь отвечать на жест. — Ты младшекурсник? — Да! — убирая руку, кивнул Ямато, продолжая наблюдать за каждым движением. Какаши поёжился, ему было действительно не по себе от столь пристального взгляда. Ему казалось, что именно эти глаза преследуют его, постоянно, в последнее время смотрят в спину. Он поспешил ретироваться. — Что ж, удачи, — поджал губы Какаши, решив, что на дальнейшие пары больше не пойдёт. Отойдя чуть подальше, всё ещё ощущая пристальный взгляд на себе, Какаши напрягся, понимая: ему не просто показались эти глаза и это чувство знакомым. Впредь стоит быть внимательнее, не хватало ещё обзавестись действительно каким-то чокнутым преследователем. Выйдя на улицу, он облегчённо вздохнул, вспоминая, что нужно ответить Обито, который, скорее всего, испереживался, что долго нет никакого ответа — Какаши всегда отвечал быстро на сообщения, стоило те только прочитать. Он как раз собирался ответить, когда услышал голос возлюбленного. — Какаши! Обито ринулся к нему и кинулся на шею, мягко поцеловав в щёку, после чего вжался в тело плотнее. Какаши обнял в ответ и начал покрывать любовью шрамы на лице, не пропуская ни один. — Ты чего тут? — Решил забежать к тебе, а потом в магазин. Какаши улыбнулся на это и погладил Обито по волосам. Они жили близко к универу, поэтому за то время, что он потратил на разговор с тем непонятным человеком, Учиха мог вполне спокойно сюда добраться. — Пошли вместе. Я как раз домой собирался. Они переплели пальцы и пошли к магазину.

***

Поставив последнее блюдо на стол, Рин хлопнула в ладоши, заставляя обратить на себя внимание. На симпатичном личике красовалась нежная улыбка, а карие глаза поблескивали. Волосы цвета шоколада были идеально выпрямлены и красиво лежали на женских плечах. Её нежно-розовое платье хорошо сидело на миниатюрной фигуре, делая куда милее. Обняв Обито за плечи, Какаши положил свою голову на его, обводя взглядом юную особу. Расставив руки по бокам, Учиха-младшая подмигнула, заулыбавшись ещё шире и радостнее. — Итак! — начала она, хлопнув в ладоши. — В этот чудесный, солнечный и просто потрясающий день я рада поздравить себя с выпиской из больницы! — прикрыла она глаза, выставляя руку вперёд. — Можете поаплодировать! — прищурилась она, надув губы. Раздался хохот и громкие шлепки рука об руку. — Так-то лучше! — гордо заявила, отправив воздушный поцелуй своему парню. — Ладно. Это ещё не всё! — Давай шустрее, я жрамкать хочу! — пробубнил Обито, смотря на аппетитную курочку в мундире. — Молчать, мелкий! — Сама ты мелочь, — резко дёрнул головой Обито, сбивая с себя Какаши и получая гневный зырк. — Прости, милый… — В глаз захотел?! — сжала руку в кулак Рин. — Я тут, значит, ради тебя стараюсь, помогаю маме на кухне с самого утра, наготавливая вкуснятину, а ты… Ты!. — Я?! — Придурок! — наконец покраснела от злости Рин, демонстративно отвернувшись. — Что за дети пошли! — покачал головой мистер Учиха, наблюдая за своими оболтусами. — Ох, как всегда, только Рин выйдет с больницы, так у них любящие ссоры начинаются! — хихикнула миссис Учиха в ладошку. — Обито, извинись, — шепнул на ушко Какаши, оставляя лёгкий чмок на чужой скуле. — Мне мало! — покачал парень головой, впиваясь в губы. Все присутствующие резко посмотрели на парочку, глупо улыбнувшись. Кроме Рин. Та, в свою очередь, достала телефон, начиная фотографировать в разных позах. Она вставала на стул, садилась на коленки, даже подпрыгивала, хотела запрыгнуть на стол, но её остановили… В общем, в разных, разных видах. — Конечно, свадьба будет только через пару месяцев… Но, горько! — воскликнула миссис Хатаке, поднимая фужер с шампанским, как сделали и все присутствующие, радостно поднимая стаканы и крича: «Горько!» Углубив поцелуй, Учиха запустил руку в растрёпанные серебристые волосы, оттягивая. Он любил сладость тех губ, шаловливость горячего языка и сильные руки, которые обнимали во во время поцелуя. — Да хватит уже! — воскликнула Рин, кричавшая целых пять минут «горько». Схватившись за лбы парней, она их разъединила, с красными щеками смотря то на одного то на второго. Их затуманенные глаза осмотрели её, а на лицах выступила неловкая улыбка с лёгким румянцем. — Любить себя можно и у себя дома! Не за столом! — топнула она ногой. — Но я рада, что двое близких мне людей станут женатиками! — радостно она обняла их, поцеловав каждого в щёчку. — И я обязательно поймаю букетик от тебя, Обито! — Хорошо, — улыбнулся тот, из тёмных глаза скатилась слеза. — А ну не распускать нюню, нашёлся мне тут женишок. Стоп, или же невестушка?!

***

Прикурив, Обито улыбнулся, помахав рукой Какаши, который вошёл на крышу и ровной походкой подошёл к нему. Лёгкий ветер взлохмачивал растрёпанные серебристые волосы и короткие пепельные, а солнце слишком ярко светило в глаза, из-за чего приходилось щуриться. — Сколько раз я говорил тебе, что нельзя забираться на крышу универа? — цокнул Какаши, сморщившись от запаха сигарет, несмотря на то, что иногда и сам покуривал. В периоды сложных ситуаций. — Ну а что тут такого, помнится, раньше ты тоже любил по крышам ёшкаться, — вспоминая школьные годы, усмехнулся Обито, стряхивая пепел. — Да и вид тут очень красивый. — Ох, Обито! — улыбнувшись, покачал головой молодой человек. — А знаешь, что ещё будет прекрасно тут сделать? — усмехнулся Учиха, делая последнюю затяжку и выкидывая окурок. — Понятия не имею, — невинно покачал головой Какаши, улыбаясь. — Показать? — задумчиво шепчет Учиха, расстёгивая ширинку на своих джинсах. — Помнишь, мы часто так игрались в школе на крыше? Тебе будет приятно… — прошептал он, оставляя терпкий поцелуй на пухлых губах. Яростно целуя податливые губы, спустив маску с лица, Обито протянул руку к своим ягодицам и пальцем коснулся собственной дырочки. Он её обвёл и медленно проник внутрь. После вчерашнего он и так был неплохо растянут, поэтому сейчас хватило всего трех пальцев и несколько минут растяжки, чтобы быть готовым принять член. Они гладили друг друга и доверительно отдавались друг другу. — Давай же, быстрее, Какаши. Решив долго не тянуть, парень приспустил штаны с трусами, пока Хатаке разбирался со своими. Какаши наклонил Обито, заставляя вцепиться его руками в перила, и поцеловал в шею, слабо кусая. Он потёрся головкой о вход и одним движением погрузился внутрь, Учиха выгнулся и подался бёдрами навстречу, ловя единый ритм с любимым. Как же Обито любил это чувство наполненности.

***

Открыв старый фотоальбом, Обито провёл по фотографии, где они с Какаши в колясках, рукой. Оба были такими милыми, с румяными щёчками и игрушками в беззубом рте. Учиха повернул следующую страницу, тут же хихикая: на фотографии они сидели с кастрюлями на голове и указывали пальцем друг на друга. И таких фотографий на самом деле было в достатке. Переворачивая страницу за страницей и умиляясь детским фотографиям, он и не заметил, как к нему подобрался Хатаке. Тот обнял его со спины и легко прикусил кончик уха, после чего потёрся носом об щеку, точно кот, и легко поцеловал. Обито погладил руку возлюбленного и переплёл пальцами, другой рукой всё так же переворачивая страницу за страницей. Какаши тоже поглядывал в альбом, улыбаясь на некоторых, особенно удачных. А затем внезапно достал телефон из кармана. — Сделаем фото? — Фото, говоришь… — задумался Учиха, откладывая фотоальбом в сторону. — Да, давай! — поднял он руку вверх. Сделав пару фоток разного ракурса, Какаши хихикнул, открывая галерею. Просмотрев каждую, он прикусил губу, взглянув на взъерошенного Учиху, который с любопытством забрал его телефон, начиная листать каждую фотографию, увеличивая. Он так увлечённо и внимательно всё рассматривал, высунув язычок и закинув ногу на ногу Какаши, что тому становилось и самому интересно. И хоть он уже их все посмотрел, ему захотелось глянуть ещё раз. Пока он делал это, поглаживал ступню Обито, медленно переходя на пятку, чтобы легко пощекотать. — К-кака-аши-и, щекотно! — Щекотно? — усмехнулся тот, забираясь рукой под лёгкую штанину спальных штанов, поглаживая по голени. — Да-а! Мягко вытащив телефон из рук, Какаши положил Учиху на кровать, нависнув сверху. Хитро ухмыльнувшись, он мимолётно коснулся его губ, запечатляя лёгкий поцелуй. Он приподнял бледно-розовую футболку и чмокнул в грудь, несильно кусая возле соска. Когда Обито расслабился под его руками, Какаши коварно улыбнулся и просеменил пальцами по рёбрам, начиная яростно щекотать. Учиха забил ногами по дивану и громко засмеялся, крутясь от щекотки. — Ну, Кака-ка-ка-ши-ши-к, пре-пре-крати! Ах-ха-ха! — Ты такой миленький, что я не могу это сделать!

***

Рассматривая фотки кошек, Обито улыбнулся, увидев мейн-куна. Он всегда хотел завести большого кота, заботиться о нём и играть, но когда он думал о Хатаке, эта мысль вечно себя изживала, и ему приходилось думать только о нём и ни о ком более. Учиха, конечно, не прочь это делать, а только даже за, но любимчика-питомца всё равно хотелось. Всё же Какаши хоть и можно было до одури обнимать, трепать и делать даже больше, чем это, — всё равно животное существо совершенно другое. Дотронувшись ногой до ребра Хатаке, Обито слегка ей пошевелил, привлекая к себе внимание. Оторвавшись от любимой книги, Какаши лениво повернул голову, вскинув светлую бровь в вопросе. — Какашик… — протянул Обито, убирая телефон в сторону и приползая на коленках ближе к любимому. — М-м-м?.. — А давай заведём миленького, маленького котика после свадьбы? — похлопал невинно глазками он, заставляя Какаши закрыть книгу, откладывая ту в сторону. — Котика, говоришь… — задумчиво поджал губы Хатаке, взвешивая все за и против. — Порода? — прижавшись к нему и положив руку на оголённую грудь, Обито блеснул глазами. — Мейн-куна! Вытаращив глаза, Хатаке посмотрел на потолок, затем на Обито, потом снова на потолок и снова на парня, повторяя то же самое несколько раз. Приоткрыв рот и выдохнув несколько раз, он нервно провёл рукой по руке Учихи. — Маленький котёнок, говоришь? — Угу! — довольно кивнул Обито, прижимаясь ещё сильнее к мускулистому телу. — Он же здоровенный и жирный! — укоризненно качает головой парень, пытаясь освободить свою руку от цепкой хватки. — Но такой милый! Какаши тяжело вздохнул, понимая, что ему теперь не отвертеться. Если они заведует эту здоровенную пушистую сарделину, Обито будет счастлив, можно даже предположить… на седьмом небе, а для Какаши счастье своего любимого превыше всего прочего. — Убирать за ним будешь сам. — Ура! — воскликнул Обито, налетая с поцелуями. Он чмокнул сначала в нос, затем в щёку и лоб, после чего наконец добрался и до губ. Закончив дурачиться, Учиха положил голову на вздымающуюся грудь, поглаживая ладошкой ногу Какаши. Открыв книгу на нужной страницы, Хатаке продолжил читать, иногда касаясь губами щеки Обито. — А давай купим маленький домик в Америке? — после долгой тишины внезапно произносит Какаши, переворачивая страницу. — Чего это ты? — покраснел Обито, слегка приподнявшись и посмотрев на своего парня сверху вниз. — Подумал, что было бы неплохо там пожить. — Правда? — радостно подпрыгнул Учиха. Его глаза заблестели в предвкушении, а лицо осветилось радостной улыбкой. — Сегодня прям какие-то сюрпризики получаю! Люблю тебя! — Я тебя тоже люблю. Заключив Какаши в объятия, он прикоснулся губами к его, забирая в нежный, чуткий, но глубокий поцелуй. Унося их обоих в другую галактику. — Но как же родные и наше место, вдруг мы не найдём такого красивого места для облаков и… — Будем приезжать сюда! — пожимает плечами Хатаке, мягко поглаживая по его шрамам на лице. — Даже можем квартиру не продавать, вдруг мы совсем решим сюда вернуться. — Разве это не слишком дорого? — Дорого, но у нас есть накопления с подработок, плюс подарят на свадьбе. И оформим кредит. — А ведь точно… Ты лучший!

***

Застегнув последний чемодан, Какаши вытер испарину со лба. Уже завтра ночью они летят в Америку, через пару недель свадьба. Всё было уже подготовлено и заранее куплено, так как они совсем недавно были в Штатах и нашли приличное место, куда уместятся все их родственники и близкие друзья. Какаши волновался и предвкушал это событие. Совсем недавно они закончили учёбу, радость от этого смешалось с радостью предстоящего события. Он даже не мог поверить в своё огромное счастье и был благодарен за такую радость в жизни. В последний раз присев на диван и откинувшись на спинку, он ожидающее вздохнул. На самом деле, хотелось действительно поскорее оказаться в аэропорту, а лучше на месте. Хотелось уже оказаться в их маленьком уютном доме, который они присмотрели. А дальше распаковка чемоданов, уборка, можно даже завести наконец и кота. Ну а потом их будет ожидать самое главное событие для обоих — свадьба. — Какашик! — восторженно воскликнул Обито, обняв со спины парня и чмокнув в шею. — Ты всё собрал? — Да! Ты не представляешь, сколько я выгреб ненужного барахла! — Почему же, очень даже хорошо представляю!.. — Пойду-ка я всё выкину! — он принялся покусывать шею Хатаке. — Может, завтра с утра? Зачем на ночь глядя ходить? — прикрыл глаза Какаши, поглаживая руку любимого. — Ну просто хотелось бы сегодня со всем покончить, и всё, — легко пожимает он плечами, ещё сильнее прижимаясь к парню. — Обито, давай всё же завтра. Может, спать пойдём? — И всё же пойду сейчас, чтоб завтра мы с тобой просто отдыхали не выходя с постели, — подмигнул Учиха, разворачивая голову Какаши к себе. — Хорошо, только аккуратнее будь. Или, может, мне тоже стоит пойти и помочь тебе? — Нет, не нужно, там, конечно, много мусора, но в две руки я справлюсь! — погладил он по щекам, дотронувшись своим носом об нос Хатаке. — Уверен? — Я туда и обратно, даже глазом моргнуть не успеешь! Коснувшись своими пухлыми губами слегка покусанных, Обито оставил короткий, страстный, но в то же время чувственный поцелуй. Отстранившись, он ещё несколько раз чмокнул мягко в губы и ушёл, тихо прикрывая за собой дверь. Какаши проводил его взглядом и встал с дивана, чтобы пройтись по полупустому дому. Прошёл уже месяц, с тех пор как они закончили универ, но Какаши до сих пор вспоминал это событие с улыбкой на лице. Они очень хорошо отпраздновали то событие, настолько хорошо, что по итогу Хатаке пришлось нести на своём горбу возлюбленного. И это на самом деле было забавно, потому что до этого всё было наоборот, и именно Обито приходилось так возвращать Какаши домой. Вот только обычно мужчина спал на спине своего принца, в отличие от Учихи, который громко напевал песни, что они прошли, или вообще выкрикивал «Но-о, лошадка, иго-го!», мотая ногами и рукой, Какаши чуть вместе с ним не навернулся. После этого тот слегка успокоился, но ненадолго, потому что уже вскоре начал клясться в вечной любви и в вечности, целуя в шею. Это сбивало немного с пути, но Какаши вернул его в дом в целости. А там и получил вознаграждение в виде Обито, который с ходу напал на него и оседлал, выбивая все мысли из головы. На утро Обито настойчиво начал заверять, что больше пить не будет, на что Какаши лишь уверил, что не нужно так категорично. Он не прочь ещё позаботиться о своём женихе. Улыбка расползлась по губам Какаши, он покачал головой, чтобы отогнать воспоминания в сторону: сейчас не время. Обито должен вернуться уже. Вот только тот не пришёл ни через пятнадцать минут, ни через полчаса. Хатаке начал не на шутку нервничать. Он тут же принялся звонить, но ответа не было — Обито был недоступен. Это, конечно, не остановило парня, и он продолжил настойчиво звонить, вот только ничего не изменилось. Хатаке, быстро накинув куртку, выбежал на улицу, хлопнув за собой дверью. Он несколько раз обежал периметр около дома и двух соседних, около мусорки, что стояла неподалёку, и даже забежал дальше, вот только Обито нигде не было. Он не мог найти своего мужчину, который просто пошёл выносить мусор. Тому же так приспичило ночью всё выкинуть. Какаши нужно было пойти с ним. Решив, что ещё поздно отчаиваться, Хатаке осмотрел снова все места, по которым уже пробегал ранее, и даже забежал в магазины поблизости, но всё тщетно. Какаши завернул за угол и, присев на корточки, схватился за волосы, понимая, что Обито действительно нигде нет и он не брал трубки, с ним могло что-то случиться. Какаши начал обзванивать больницы, и с болью на сердце даже морги. С последним, когда оповестили, что таких людей не поступало, — он выдохнул облегчённо. В полицию он позвонил тоже, вот только заявление о пропаже человека можно подавать спустя трое суток, да и мало ли, вдруг Обито уже дома, у него сел телефон, поэтому и не смог позвонить Хатаке. Это казалось логичным. Вот только в голову Какаши лезли сомнительные мысли. Даже страшные, у него очень неспокойно было на душе. И это «беспокойство» было слишком ясным, чтобы на него закрыть глаза или подумать, что это из-за нервов, вызванных тем, что он не мог не связаться с любимым. Он ещё никогда не испытывал такого страха, предчувствия, что что-то плохое непременно должно случиться. Или уже произошло. Обычно его предчувствие никогда не обманывало, но именно это хотелось, чтобы обмануло. Какаши боялся, что произойдёт что-то страшное с самым дорогим человеком. Какаши, решив ещё немного пройтись, вернулся домой, мало ли Обито уже там. Телефон был практически разряжен из-за частых звонков, нужно было срочно зарядить, он точно пригодится, особенно если его возлюбленного не будет дома. Обито дома не оказалось, и Какаши с грохотом опустился на колени, понимая, что теперь дело явно обретает скверный оборот. Учиха предупредил бы его, если бы куда-то собирался пойти, но тот, наоборот, сообщил, что быстро вернётся и они проведут в объятиях друг друга всё оставшееся время. За окном ночная гладь сменялась утренней прохладой, Какаши со страхом в душе и сильнейшей паникой понял, что всю ночь проискал своего мужчину и так и не нашёл. Вот теперь он боялся по-настоящему. И этот страх был ужасающим, бил по нему слишком сильно. В глазах защипало, и слёзы медленно потекли из глаз. Как бы он хотел избавиться от этого душевного неспокойствия и найти Обито, чтобы обнять и убедиться, что с ним всё хорошо, всё в порядке. С каждой минутой стресс всё больше и больше накапливался внутри. А на душе царил ураган различных эмоций. От душевной боли и переживаний до сильнейшего беспокойства и надежды. Не выдержав все эти гнетущие эмоции, Какаши позволил скатиться слезе. И прижав ноги к себе, тихо заплакать, молясь, чтобы Обито сейчас зашёл в их квартиру, чтобы все эти гнетущие чувства с его приходом испарились, а вместо них пришло облегчение и радость, что его любимый вернулся, что паниковал зря. Но как бы Какаши не хотел, Обито так и не вернулся. И вместе с этим внутри появилось опустошение. Дыра. Он как раз встал, чтобы пойти вновь на поиски (Какаши не мог опустить руки, только не сейчас), когда телефон зазвонил и на экране высветилось долгожданное «Любимый». Вздохнув то ли с облегчением, то ли с гнетущим страхом, Какаши принял вызов, в надежде, что на другом конце телефона был Обито, а не… Раздался незнакомый баритон. — Здравствуйте, вы были в списке быстрого набора. Кем вы приходитесь этому человеку? Сердце Какаши забилось в ушах. Произошло нечто страшное. Мужчина нервно сглотнул, почувствовав, как начали трястись ноги, он сел на диван, чтобы не упасть на пол, и впервые дрожащим голосом произнёс: — С кем я говорю? — С офицером полиции Кеи… — дальше Какаши совершенно не слышал, в ушах зазвенело, а душа ушла в пятки. Что могло произойти такого страшного, что позвонила полиция? Он старался не думать о самом страшном, вот только это плохо выходило. — Вы знакомы с этим человеком? От вас очень много пропущенных и… — Да, я его парень. Что произошло? Где Обито? — голос начал срываться на крик, и он как мог боролся с истерикой, которая так быстро начинала настигать, хотя она изначально была, ещё с того момента, как он бегал и искал везде своего мужчину. Только сейчас всё сильнее вырвалось наружу. — Вы сейчас сможете приехать на опознание трупа? Адрес… — Т-трупа? — одними губами произнёс Хатаке, роняя из рук телефон. Как добрался до места назначения — Какаши не знал, он просто гнал на всей скорости, стараясь никуда не врезаться, и молился, чтобы это оказался не Обито, а кто-то другой, просто этот кто-то нашёл его телефон и забрал себе, а потом его кокнули. Вот и всё. Это не Обито, не его любимый, самый дорогой на свете человек, не его… Вот только все молитвы рухнули прахом, стоило лишь забежать в тёмное помещение. Хатаке с опаской подошёл к полицейскому и патологоанатому, который держал пару листов в руке и другой поправлял маску. — Эм… — О, это вам я звонил? — начал мужчина, поправляя фуражку на голове. Какаши лишь кивнул, не обращая внимания на людей в помещении. Он смотрел на накрытое тело одеялом, неспокойно и громко сглатывая вставший ком. Без лишних слов мужчина в синем халате раскрыл одеяло. Какаши подошёл ближе и чуть не упал от потрясения. Все его надежды пали вместе с Обито. С его любимым, который безжизненно лежал на кушетке. Хатаке не сдерживаясь кинулся к нему и прижался к прохладной груди; слёзы текли по щекам, стекая на кожу, что больше никогда не станет теплой. Он ревел, не сдерживая слёз, и бормотал что-то невнятное. Они же должны были лететь в Америку, совсем скоро у них должна была состояться свадьба, они собирались жить в своём маленьком домике и завести кота…. Но… но Учиха не просыпался, он спал и больше никогда не проснётся. Его любимый, самый дорогой в жизни человек покинул его навсегда. Какаши не знал, сколько так простоял, осматривая, поглаживая израненное тело и плача. Не знал, сколько клялся в любви, и мечтал, чтобы это оказалась неправда, чтобы это всё было просто сном. Вот сейчас он проснётся и рядом будет живой Обито, улыбнётся ему и скажет какую-нибудь глупость. Но увы, этому не суждено было случиться. Какаши точно знал: это всё взаправду, ведь не может быть настолько больно, не может так выть сердце во сне. Подняв голову, он посмотрел на лицо любимого и легко погладил по его щеке, со всей нежностью и любовью, что наполняла его. Обито не должен был здесь лежать, только не он. Он должен быть с Какаши, дома, улыбаться и смеяться, они должны обниматься и разговаривать о разных мелочах, что всегда и делали. Всё не должно так трагично закончиться, не с ними. Ведь их будущее поджидало впереди. Обито, его сердце, душа и солнце, самый дорогой и самый желанный, человек, ради которого он жил. Он покинул его, исчез так быстро, испарился, оставляя Какаши совсем одного с огромной дырой в сердце. Ведь забрал своей смертью и частичку его самого. Какаши не обращал внимание ни на кого, лишь только тогда, когда его начали постукивать по плечу, он очнулся. Хатаке поцеловал ледяную щеку, затем вторую и запечатлел лёгкий поцелуй на губах, прежде чем в последний раз погладить по щеке и, утерев слёзы, которые не переставая текли, повернулся к полицейскому. — Ему нанесли удар в живот и… — Какаши прикрыл рот рукой и опустошённым взглядом посмотрел на рану, сквозь пелену слушал полицейского, понимая, что прямо сейчас хочет немедленно испариться. Исчезнуть и раствориться. — Сожалею вашей утрате. Мы найдём виновника в убийстве. Можете не сомневаться. «Я сам его найду. Найду и прикончу… Даже если на это уйдёт десятки лет», — щёлкнуло внезапно в голове Какаши, и он понимал, что действительно это сделает, отомстит за потерю самого ценного. Какаши как в замедленной съёмке вновь подошёл к Обито, обвёл его предплечья рукой и спустился по руке, чтобы переплести их пальцы. У Хатаке тряслись руки, да и сам он содрогался. Поднеся холодную руку к своим губам, он оставил на ней поцелуй, затем начал наносить лёгкие поцелуи на костяшки. Не в силах больше стоять, вовсе упал на колени и, громко всхлипнув, прижал к себе его руку. Какаши больше не знал, как дальше жить. Хотя будет ли это жизнью, когда он потерял самого родного человека, свою отдушину. Он будет просто существовать в одиноком омуте отчаяния и сильнейшей боли. Он так боялся потерять Обито, одна мысль, что возможно мог потерять самое ценное, приносило нереальную боль. А в действительности это было намного, намного хуже и ужаснее. До такой степени, что Какаши больше не хотелось жить. Но он не мог покинуть этот мир, который для него рухнул, пока не отомстит человеку, кто лишил его самого прекрасного и светящегося. Его свет, его душу. Его любовь. Теперь он больше никогда не сможет почувствовать запах этих сигарет, что так любил Обито. Потому что его больше нет. Его нет. И его не вернуть никогда. Облака, на которые они так любили смотреть, покрылись бренным туманом. А мир разрушился на щепки, навсегда унося Обито, и сердце, душу, Какаши — всего его.

***

Тяжело вздохнув, Какаши покачал головой, вытирая непрошенные слезы — два долгих месяца он себя истязает. Совесть прогрызла в его теле все щели, а разум, сказав «пока-пока», испарился. Он был зациклен на двух целях: поскорее встретиться со своим возлюбленным, покончить со всем этим. И расправиться с человеком, который послужил всему этому кошмару. Тому, кто разрушил всю жизнь Какаши и забрал самое ценное и дорогое, что у него было. Хатаке правда держался изо всех сил, чтобы не закончить со всем быстрее и не нагнать Обито. Он ужасно хотел с ним встретиться, как можно скорее. Мечтал снова его увидеть и заглянуть в сияющие глаза и полюбоваться широкой, счастливой улыбкой. Какаши так себя истязал днями напролёт, размышляя о том, что могло пойти не так, что послужило всему этому. Нет, конечно, он знал, что послужило, ведь уже нашёл главного виновника… и всё же… всё же… Хатаке просто сломался. Его мир рухнул, когда он увидел искалеченное мёртвое тело возлюбленного на кушетке, а сейчас он продолжал себя добивать. Не видя никакого смысла что-то продолжать. Он был совершенно один, плывя в своих страданиях и душевных муках. Не было ни дня, ни часа, ни минуту чтобы он не думал о своём самом дорогом человеке. Горько. Чертовски горько и горестно. — Обито, как же я скучаю… Какаши был виноват. Виноват в том, что так сильно любил, в том, что не смог сохранить эту любовь и что потерял её навсегда. В том, что загнал сам себя в угол. Натянув на себя маску, он встал с кресла. Посвистывая себе под нос, зашёл в маленький подвал, покручивая в руке раскладной ножик. Он включил приглушённый свет и дьявольски усмехнулся — под чёрной маской очертания были ясно выражены. Какаши подошёл к связанному человеку и осмотрел его с ног до головы. Легко похлопав мужчину по щеке, он оторвал скотч с его рта и снова приземлил свою руку на чужую щёку, только в этот раз сильнее. Так сильно, что тот пошатнулся на стуле, откинув голову. — Ты чокнутый, Какаши! — шикнул мужчина, исподлобья посмотрев своими большими глазами на Хатаке. — Знаешь, ради того, кого я люблю, я готов быть чокнутым психом, да вообще кем угодно!.. — шепчет он ему прямо в губы, после чего плюнул в лицо. — Сколько я здесь уже торчу? — Хм, дай-ка подумать, недели две? — гневно прищурился Какаши, проводя остриём ножа по коже мужчины напротив. Раздался крик. — И знаешь, я бы тебя попытал ещё больше, но прости, сегодня придёт твоя смерть. Разумеется, не быстрая. — Жестоко… — Жестоко, Ямато?! Ты серьёзно?! — психически засмеялся Хатаке, сняв с себя ремень, проведя им по ладошке. — Ты меня лишил самого ценного в моей грёбаной жизни! И ты говоришь, что это — жестоко?! Обито больше не рядом, и это ты виноват! — он вновь провёл ножом по коже, только в этот раз делая порез более глубоким, затем ещё и ещё. Ямато крутился, вырывался и кричал, рыдая, но Какаши это не останавливало, он продолжал резать мужчину, беспощадно наблюдая за всей картиной. Когда голова мужчины опустилась, Хатаке остановился и, приблизившись к мужчине, потянул того за волосы, тут же приземляя свой кулак на его лицо. Сплюнув кровь и одарив Какаши кровавой улыбкой, тот хмыкнул. Было видно, что он ни капли не жалеет о содеянном. Хатаке было мерзко от всего этого, тошно. Он желал скорее всё закончить и наконец встретить Обито. Он правда очень скучал по нему и его это всё так достало. — Зато ты теперь зациклен на мне, а я этого и добивался… — прохрипел он, скверно ухмыльнувшись. — В конце-концов, это именно я к тебе пришёл с повинной, — страшно засмеялся, кашляя и отхаркивая кровь, мужчина. Какаши помнит тот день, когда Ямато пришёл и выложил ему всё как на лету. Тогда у Хатаке ещё был траур и он не выходил из дома, пряча свою боль в страданиях, алкоголе и сигаретах. Впрочем, это не изменилось. Наоборот, сделало лишь хуже, а желание убить только возросло, особенно после того что он услышал. Как оказалось, именно из-за Ямато случилось та авария с Обито. Мужчина наблюдал за ними долгое время, поэтому Какаши в последние месяцы и чувствовал, словно за ним следят. Также этот мерзкий человек в подробностях описал, как именно убивал его возлюбленного. После этого Какаши взбесился, а ещё очень плохо спал, в голове постоянно крутились представления о том, как это могло произойти. Хатаке плохо спал и думал лишь о том, какие лучше будут пытки для этого убийцы. Он должен был по полной отомстить за своего дорогого Обито. И сделать Ямато гораздо больнее, чем тот сделал Учихе. — Падла! — воскликнул Хатаке, из глаз брызнули слёзы, а рука слегка подрагивала. Он ещё не привык делать больно людям, особенно резать кожу, но не видел иного способа. Конечно, верным решением было бы обратиться в полицию, но это слишком легко для этого чудовища. Он берёт на себя грех, но это мелочь, если он отомстит. — Таким как ты не место на этом свете. Он снова начал наносить удары, чередуя их с порезами. Звуки боли, которые доносились до слуха Какаши, на самом деле были очень противными, но представление, как каждым ударом, порезом он мстит за Обито, — ему становилось легче. Всё правильно, он делал всё правильно. Он беспрерывно наносил удары, всё так же чередуя удары ножом и рукой. Он видел, как лицо Ямато превращалось в кровавое месиво и тело было всё в ранах и ссадинах. Постепенно и голос становился тише и тише, пока совсем не пропал. Какаши не собирался останавливаться на этом. Он набрал ведро воды и окатил мужчину, чтобы тот пришёл в себя. Так просто всё не могло закончится. Ямато начал измученно мычать, пока Какаши бил его поддых и в другие области возле. — Я же говорил, что быстрой смертью ты не отделаешься… — прошептал он, хотя самого уже начинало тошнить. Он не мог смириться с тем фактом, что именно на его мужчину упало всё это, весь гнев и злоба, обрушались как цунами на Обито, его любимого человека, который никогда не делал ничего плохого никому. Он не заслужил того, что с ним сделали. Он заслужил только самое хорошее и светлое. Почему он должен был лишиться жизни из-за прихоти какого-то ненормального?! Любимый, дорогой Обито должен был жить вместе с Какаши счастливой жизнью, их маленькой семьёй, не зная бед и страданий. Жить в гармонии и счастье. После несколько серий ударов Какаши посчитал, что достаточно отомстил. И можно завершать дело, чтобы наконец убить этого человека, а затем и самому встретиться с Обито. Воткнув нож в место у груди, Хатаке провёл им, разрезая плоть до пупка. Несмотря на то, что у Ямато уже не было голоса кричать, писки всё равно доносились до ушей. Мужчина начал закрывать глаза и держался на стуле только благодаря верёвкам, что его сдерживали. Решив оставить умирать его так, Какаши выронил из дрожащих рук нож. Он знал, что тот долго не продержится. Какаши на ватных ногах отправился в ванную и тут же принялся отмывать руки. Взглянув на своё отражение, он нервно усмехнулся, смахивая с щёк слёзы. Кто бы мог подумать, что он сможет убить. И даже не чувствовать никакого сожаления. — Обито, я отомстил за тебя. Выбравшись из ванной комнаты, Какаши направился обратно в зал, стараясь не думать об убийстве. Он же всё сделал правильно, так? Ради Обито можно было пойти и не на такое. Взяв пачку сигарет, Какаши покрутил её в руках. Обито всегда пах этим запахом, потому Хатаке и пристрастился к ним. Он никогда не сможет отпустить его. Только не его… Ведь Обито… он… он… Встав на край подоконника, крепко сжимая в руках пачку сигарет, он слабо улыбнулся, взглянув в ночное небо. И всё же, что не делается, оно ведь к лучшему? Сделав шаг в пропасть, мужчина произнёс последние слова: — Обито, я так сильно люблю тебя… Жди меня…

Он не любил курить, но только так чувствовал себя ближе к нему… Он не любил запах сигарет, но сейчас ему было всё равно. Одинокая свеча потухла.