Сломан и ремонту не подлежит

Мужики. Мужики. Мужики. «С этим было скучно. А с этим? Не помню. Значит, все было плохо»… Скучно. Ненавижу эти треклятые собрания. «Хирата – изверг!» Ну, хоть развлекусь, что ли, вспоминая, как эти ярые гомофобы надсадно пыхтят, вдалбливаясь в меня и выкручивая руки… Аж дрожь пробирает. Ух! Черт. Как сладко тянет в паху. Если это собрание не закончится в ближайшее время, я не знаю, что делать буду. Умру от спермотоксикоза! Хотя… Дрочить прилюдно? Ммм, отличная идея, кстати. Такой практики у меня пока что не было. Даже интересно, почему? Из пятнадцати боссов и прочей мелочевки, собранных в купленном клубе «грозным» Хиратой – нашим «горячо любимым» кумитё, – только пару-тройку лиц я не знаю. Видно совсем из глубинки мальчики. Свеженькие… – Ясиро! Слюни подбери. О! Какое внимание к моей скромной персоне. – Что? Ты о чем? – поиграем в дурачка. – У тебя все на роже написано. Твои мозги всегда в одном направлении работают! – Хах, – усмехаюсь, – я попался. «Идиот», «клоун» – слышится из-за спины, где и расположились те самые новички. Оскорбления? Пф! Не смешите! Ребятки еще совсем не знают, какими словами меня называют местные шишки. – Ты знаешь правила, Ясиро. – Да-да, – даже как-то легкомысленно отмахиваюсь. – Ты заканчивай поскорее. Я тут составляю план с кем... – Уволь, не интересует. Не хочу знать, кто тебя в очередной раз трахать будет. – Жаль. Может сам? Я расчищу свое расписание. Выделю… полчасика. – Заткнись уже! – Ох, а я-то думал, когда же… – Умолкни! – Хирата выглядит довольно-таки грозно. Черт! Как же этот его свирепый вид заводит! «Хирата! Бери меня! Я весь твой! Пф!.. Ага, размечтался». – Просто так умолкнуть? Ха! Может лучше кляп, наручники, плетки?.. – Твой рот что, совсем не закрывается? – выдает кто-то из новичков. – Когда не занят чьим-нибудь членом? – а это уже местные, знающие. – Нет, не закрывается, – по залу пробегает волной ехидный смешок. – У него вообще ни одна дырка не закрывается. Смех становится уже громче. Гомон поднимается. А я? Обидные слова? Ничего подобного – музыка. И пусть новички сразу узнают. – Заткнулись все! – Хирата вспыльчив. Это все от нервов. Перенапрягается мужик. А пар выпустить некуда. Но… Я ведь постоянно предлагаю ему, а он отказывается. Ну и ладно. – А это правда? – шепот сзади. Слишком громкий для приватной беседы. – Ты не знал? – кто-то знакомый. Прислушиваюсь. Очень ведь интересно узнать, что обо мне базарят. – Этот тип – та еще шлюха. Ляжет под любого. – Ничего нового. Скучно. – Почти каждый здесь трахал Ясиро, – таким же громким шепотом встревает в беседу третий. – Да ладно?! – от шока неизвестные новичок совсем не может контролировать речь. Слишком громко. – Не веришь? – это уже я бросаю, обернувшись. Слишком сильно жжет в причинном месте. – Сегодня тебя устроит? – Э? Я не гей, – растерянно выдает мужик. Рослый, но не шкафоподобный. Мордой не очень, ну и ладно. Ведь главное то, что пониже, там… огого!.. судя по выпирающему бугорку. – Я тоже. Никто из здесь присутствующих «не гей», а меня ебали. И даже этого не стесняются, как я посмотрю. Отворачиваюсь от озадаченного типа. Придет – все приходят. Ну что сказать? Вы, наверняка, уже понимаете. Кроме того, о чем шепталась та парочка, еще могу добавить множество эпитетов в свой адрес. «Конченый мазохист и извращенец, подстилка кого-то из боссов». Вот так вот. Уровень романтизма на нуле – не принц, как не крути. Я с детства, сколько себя помню, выделялся из толпы. Необщительный и отстраненный, я ни с кем не дружил. Неинтересно. А еще… Мои светлые волосы вызывали недоумение у воспитателей и учителей. Уж не знаю, с кем там мать развлекалась. И даже изменой это назвать нельзя – некому было изменять. Первым меня поимел отчим (о да, маман таки решила остепениться на старости лет). Не помню, когда это было – в старшей школе или я еще в средних классах учился. День за днем. Затыкая рот, заламывая руки, он насиловал меня. Возможно, его выводило из себя мое повзрослевшее тело. Он бесился и с остервенением вдалбливался в меня. А мать… Ей было не до этого. Замечательная у меня была семейка, правда? Может это звучит дико, но со временем я понял, что начал получать удовольствие от грубости и жестокости отчима. Поначалу, конечно, было до ужаса страшно. Но чем дальше, тем острее я понимал, что не могу жить без секса, без боли и унижения. Словно топь – меня затягивало, и в определенный момент, звучно чмокнув, тьма проглотила меня окончательно. Я прожигал жизнь, смирившись окончательно со всем. Я не грустил и никого не винил. В том, как сложилась моя жизнь, никто не виноват. И теперь мне нужен не просто жестокий секс. Столько удовольствия, сколько дает мне мужчина, ни одна женщина не доставит. Когда-то во мне уживался еще и садист, но ревущие женщины – самое отвратное, что я видел. Так что, после нескольких подобных опытов, я окончательно потерял интерес к слабому полу. В разнополом сексе приходилось быть активом, а мне это не в кайф. Как-то так. До сих пор не понимаю, каким ветром меня занесло в мир якудза. А как я добрался до места вакагасиры**, никто так и не понял. Подстилка кого-то из верхов, – оптимальное решение для этой загадки, удовлетворившее сплетников. Ну и ладно, не хочу никого переубеждать. И подумаешь, что у меня кроме неутолимого сексуального голода и тяги к извращениям, еще и талант по финансовым махинациям. Кого волнуют умения шлюхи? Да пусть она хоть трижды доктор наук, она так и останется шлюхой. «Собрания… На кой черт Хирата их устраивает?» Бреду по коридору в толпе «коллег». А крышу сносит. «Мужики. Мужики. Мужики». Я сказал правду – я не гей. Никогда не любил и не полюблю мужчину. Но… – Трахаться охота… Сейчас сдохну: привычный жар в паху, стояк, неприятно, упирающийся в ширинку. Нужно что-то делать. Свернув в первый же закуток, оказываюсь перед неприметной дверью с перевернутым синим треугольником. Сортир в этом второсортном клубе, словно выгребная яма. Или помойка. Вонь вместе с грязью, на мой взгляд, была заложена еще на стадии проектирования. Бррр. Я хоть и не привередлив, но все-таки брезгую. Хотел было повернуть назад, ан нет, не тут-то было… – Мразь! – удар кулаком в челюсть, меня отбрасывает назад. Голова кружится, и от удара и от приземления спиной на кафельный грязный пол. – Хах, – сплюнув кровь, ухмыляюсь: именно то, чего мне так сейчас не хватает… Не драки, конечно. – До вечера не терпится? – Какого хрена, тварь? Их трое, все выше, явно сильнее и старше меня. То, что нужно. – А что такого? Я же от чистого сердца предлагал. – Да за кого ты нас держишь?! – орет, аж уши закладывает. А может это последствие удара? – Я, ребятки, с вами не знаком, поэтому держу, за что хочу. – Да как ты… – даже воздухом давится, бедняга. Эх, столько эмоций, злости. Вот бы в нужное русло. Например, мне в задницу. – Хочешь… – подаюсь вперед, на что телохранители этого бугая моментально реагируют. Черт! Теперь еще и носом в пол, немытый, облеванный, обоссаный… Да мало ли что еще тут было! Заводит! – Я всего лишь отсосать тебе хотел, – недовольно бурчу. – Чего? – Вцепившись в волосы, главный вздергивает меня, заставляя смотреть ему в лицо. – Да как ты смеешь?! – Морда перекошена, слюна пенится. Великолепно! – О, ты еще не представляешь, как я смел, – улыбаюсь. – Еще и не то могу. – Босс, что делать? – вклинивается в беседу телохранитель. – Эта мразь так и жаждет быть заткнутой. Держите его! Вот так, собственно, все обычно и происходит. Руки связаны за спиной, один толкается своим не малым членом мне в рот, второй – в анус. Офигенно! Первый грубо, жестоко, до боли резко дергает за волосы, а другой до крови кусает шею и плечи. А что же третий? Лишь мельком успеваю разглядеть мужика (бедняга, двери сторожить поставили): мнется, едва ли не облизывается. Гладит ладонью колом стоящий член. – Ты – сучка, Ясиро, а не якудза, – надсадно пыхтит в ухо главный, а подопечные гадко ухмыляются. «Да ладно? Только узнал? Ах да, точно, совсем недавно. А вообще-то, одно другому не мешает». Сколько продолжается эта процедура «наказания» (для кого как, но для меня это уж точно не было наказанием), я не знаю. Кайф! Резко войдя вдвоем, они все-таки рвут меня. Офигенно! «Мерзкие» оскорбления моей персоны – музыка для ушей, словно афродизиак – лишь сильнее возбуждаюсь. Но, черт, все быстро заканчивается. «Слабаки…» Меня бросают прямо там, на полу вонючего туалета. Тело приятно ноет, боль, простреливающая в заднице, и связанные за спиной руки – постоянно так. Вот только место я бы сменил: уже глаза режет от отвратных запахов. – Босс, – приоткрыв дверь, заглядывает Нанахара – один из моих подчиненных. Видит и, судя по всему, даже не удивляется: – Так и знал. Черт! – О, ты как раз во время. Я уж думал, что задохнусь, – усмехаюсь. Он все понимает, без слов. Как какая-нибудь псина. Я невольно дергаюсь, когда он развязывает руки: – Осторожней, придурок! Эти парни, кажись, мне плечо вывихнули. – А то, что задницу порвали, вас не волнует? – притворно зло восклицает Нанахара. Вот такие у меня подчиненные. О наклонностях знают и давно уже смирились. С подчиненными я руки не распускаю. Сейчас нет. Но поначалу я пытался к ним подкатить, только вот эти идиоты упираются рогами, отнекиваются и сбегают, поджав хвост. Боятся быть жесткими с боссом. Ну а мне… скучно. Обычный секс? Нет, это не про меня. Едва стою на ногах. Давно такого траха не было. Новички – злые и оскорбленные – смотрели свысока, как на грязь у начищенного ботинка. Но так даже лучше, я от этого реально с пол-оборота завожусь. – Домой? Или в офис сначала заедете? – Нет уж. Сегодня работать уже лень. И всё, больше вопросов не будет. Подчиненные отчасти меня презирают, отчасти уважают. Как-то странно выходит. – Это Хирата сказал, где вы, – уже в машине, после затянувшегося молчания сознается Нанахара. – Ясно. Как я отношусь к Хирате? Мне нравится его злить и провоцировать. Этот гомофоб, в два раза меня больше по всем направлениям, желанная цель. Жестокий и беспощадный к врагам, Хирата слывет в определенных кругах заправским садистом. Идеальный для меня партнер. Но, черт, он тверже скалы! Оттого даже интереснее. Мои поползновения на его «добродетель», наш доблестный босс пресекает на корню. Или попросту игнорирует. – Босс, точно все в порядке? Может, Кагеяму позовете? – за размышлениями я не замечаю, как добираемся до дома. Лежу на сиденье так как занять вертикальное положение пока что больно. Издержки, так сказать, развлечения. Нанахара, открыв дверь машины, вопросительно смотрит на меня сверху вниз. – Нет. Заживет. Тем более он точно не придет. И вообще, проваливай, твоя хмурая рожа наводит тоску. Нанахара только фыркает презрительно. И все-таки помогает мне выбраться из автомобиля. Но я его тут же отсылаю. Что я, инвалид, что ли? Вот. Не хочу никого видеть. На данный момент. Кагеяма… Уж кого-кого, а его я точно сейчас не желаю видеть. Эта очкастая рожа, всегда на меня действует, как красная тряпка. И я на него точно так же действую. Но не скажу, что мы друг друга ненавидим. Я и Кагеяма – школьные друзья. Еще со старших классов мы неразлучны. У меня свои наклонности, а у него – совсем другие тараканы в голове. Тем более у него сейчас есть занятие интереснее, чем лечить мое изломанное тело. У него есть тот, кто, в отличие от меня, пробился в каменное сердце Кагеямы. Куга – мерзопакостный сопляк! Я собственными руками столкнул их. Зачем? Это был очередной мой «гениальный» план по захвату Кагеямы. Я просто хотел посмотреть, чего бы ему стоило запасть на мужика, и узнать, как сделать его своим. Но… – Ясиро!!! – его рев был оглушителен. Кагеяма. Неожиданно, скажу прямо. Только вот я что-то не понял: он поджидал меня около дома или только что подошел? Нет, все-таки я соврал. Единственный, кого когда-то я любил, сейчас широкими шагами стремительно приближался. И от него прямо-таки несло угрозой. Кагеяма – врач с частной практикой, отчасти подпольный, помогает членам моей группы. Эх… Высокий, темные волосы, очки… Пышущий гневом, готовый буквально меня убить. Я ведь далеко не железный. «Что ж ты со мной делаешь, Каге?!» И чего это он приперся?.. Ах да… – Ты так быстро ее нашел? – киваю на зажатый в его руке предмет. – Какого хрена, Ясиро? Что она вообще делала у меня в квартире? С размаху он швыряет об асфальт крохотную видеокамеру, которую я самолично, между прочим, устанавливал в квартире Кагямы. Хрупкая коробочка с треском разлетается осколками пластика. «Какой ты сегодня буйный, Каге», – внутренне восхищаюсь, глядя на пышущего гневом друга. – Ну-у… Я всё гадал, как там поживает Куга, вот и решил все основательно проверить, – дружелюбно улыбаясь, отмахиваюсь я. – Врешь! Ты, гребанный извращенец, просто нас записал и наслаждался видом, – орет мне в лицо Каге. – Не пора ли тебе лечиться от пагубных пристрастий?! – А ты меня не полечишь? – Эх, очередная попытка безрезультатна. Какой же я безнадежный. – Ты ведь какой-никакой, а доктор. – Да я тебя убью лучше! И вообще, психотерапия – не моя специализация. Но я тебе давно уже организовал направление к специалистам. Только попроси… – Но я хочу Каге… – капризничаю, как ребенок. Фу, мерзость! Противно! – Тоже мне милашества. Завязывай, гаденыш, – он буквально рычит. – Если ты еще раз засветишься в моей личной жизни, я тебя изврата сдам в психушку! И уходит. Черт! А как же наказание? Вот так вот. Мой эксперимент, мое любопытство рикошетом бьет по мне самому. «Ну, почем не я? А, Каге? Почему тебе меня не достаточно?» Быть так близко к Кагеяме… Скажи я, что не хочу оказаться на месте Куги, я бы солгал. Становясь наблюдателем, я лишь делаю больно себе. Опять. Но это совсем не приятно. Хотя… Я неровня ни Кагеяме, ни Куге. «Сломан и ремонту не подлежит», и тут даже психбольница не поможет. Все печально. – Похер! Трахаться охота… *кумитё – «старший начальник», «верховный босс». **вакагасира – «старший лейтенант» или «региональный босс», стоящий над несколькими бригадами гангстеров одного региона.