***
Башня каге, архив.
— И это «архив», где хранятся все прошлые документы. От законопроектов до отчетов о миссиях, — секретарша сказала Цунаде. — Почему это здесь? Разве не кажется, что хранить бессмысленные документы — пустая трата места? — спросила Цунаде. Она также лениво заметила, что там, кажется, кипит какая-то активность. — Они в основном сохраняются для использования в будущем, например, если появится новая информация о предыдущей миссии. — Здесь всегда так оживленно? — Нет. Они, должно быть, ищут конкретный документ и понятия не имеют о его местонахождении. Цунаде подошла к случайному шиноби, который просматривал документы в ближайшей картотеке. — Какой документ вы ищете? Шиноби не поднял глаз. — Документ, определяющий брак между мертвым сыном четвертого и джинчурики из Водопада. Ее брови удивленно приподнялись. — Есть ли причина для этого? — Шибуки-сама сказал, что у него есть основания полагать, что сын четвертого жив и контракт все еще действителен. Цунаде не очень хорошо знала четвертого. Время от времени она общалась с ним, так как он был учеником ее товарища по команде. На самом деле, ей было наплевать, но это не значит, что он ей не нравился, она просто не знала его. Поэтому, когда она услышала, что он умер от нападения Кьюби вместе со своей женой и сыном, она была немного опечалена, но это ее не сильно беспокоило. — Было ли это… подтверждено? — Мы еще не знаем. Он не скажет нам, пока мы не получим документ. — Джирайя уже знает об этом? — если у кого-то были основания полагать, что сын четвертого жив, имело бы смысл уведомить его. Ведь именно он был учителем четвертого. — Нет. У нас не было времени, у нас и так не хватает рабочей силы. Еще следует помнить тот факт, что мы понятия не имеем, где он сейчас. Она знала, где он. И если Сенджу обнаружит, что он там делает то, что она думает, то она позаботится о том, чтобы Джирайя понес божественное возмездие. После этого, если он будет еще жив, ей придется рассказать ему о подозрениях на то, что сын четвертого жив. Она посмотрела на секретаршу. — Мне больше ничего не нужно сделать, верно? Она кивнула. — Хорошо, тогда я собираюсь нанести удар тупым предметом своему товарищу по команде, — затем Цунаде быстро вышла из картотеки каге в поисках упомянутого товарища по команде.***
Наруто не знал, что делать с Фу. Она казалась почти удивленной, что он даже разговаривал с ней, когда они впервые встретились. У нее была сторона, показывающая, что она очень кроткий человек. Но она быстро открылась, показала беспечный и приветливый характер. И еще было то выражение полного гнева, которое она приняла, когда он убедил ее заплатить за еду. Она была странной. Но он вряд ли мог судить или упрекать ее за этот факт, если вспомнить тех ниндзя, с которыми он общается каждый день. Они достигли лестницы, ведущей к памятнику хокаге. — А разрешено ли нам быть здесь? — недоверчиво спросила Фу. Она думала, что это просто декор, хотя и чертовски большое и внушительное. — Да, хотя сюда практически никто не подходит. — Почему? — Я понятия не имею. Она невозмутимо хмыкнула, а он засмеялся. Когда они достигли вершины, она ахнула. Эта картина... Этот вид на закат был самым прекрасным, что она когда-либо видела в своей жизни. Огромное дерево в центре деревни, скрытой в Водопаде, было живописным. В то время, как окружение дерева казалось мертвой картиной, закат казался взрывом красоты. То, как оранжевый и розовый цвета неба выделяли большие, толстые и ленивые облака... Лес выглядел почти так, как будто он был в огне, объятый солнцем, что отражалось от него. Вид на шумный Конохагакуре. Все это вместе составило картину, достойную восхищения. Она также могла видеть урон от вторжения Звука и Песка, но пока отбросила эту мысль на задний план. — Я отличный гид, не так ли? — сказал Наруто, скрестив руки и высоко подняв голову. — Ты отвел меня к ларьку с раменом и к вершине памятника. Это не экскурсия по деревне. Он надулся и сел. Она наклонилась к его лицу, закрыла глаза и широко улыбнулась. — Но это было великолепно, — добавила она. Он снова вздулся от счастья после ее замечания. Они смотрели, пока солнце полностью не село. — Ты не будешь возражать, если я захочу проводить тебя до отеля? — спросил блондин. — Это было бы хорошо… — она остановилась в отеле, чтобы сложить свои вещи, но после путешествия через Коноху она сомневалась в том, что сможет легко найти дорогу обратно. Он начал медленно идти. Но потом посмотрел на нее, почесал затылок и спросил: — А где ты остановилась? — М-м-м, «Огненный Лист». — О! Я знаю, где это, — Коноха была очень большой деревней, даже по сравнению с другими деревнями. Так что ему повезло, что он знал, где расположен отель, и только потому, что отель был известен своей престижностью. Затем он начал вести ее обратно в указанный отель. Когда они достигли улиц Конохи, она заметила кое-что, на что раньше не обращала внимания. Взгляды. Шепот. То, что она ненавидела больше всего на свете, снова предстало перед ней. Когда она впервые пришла в Коноху, она была поражена полученными взглядами. Были взгляды, были шепоты. Она всегда чувствовала их на себе. Но они появились не из осторожности. Они были не потому, что она напоминала людям обо всех членах семьи и друзьях, погибших из-за семихвостого жука. Они были потому, что она была иностранным ниндзя, блуждающим по Конохе. Это было самое освобождающее чувство, которое она когда-либо испытывала. Но сейчас, и даже чуть раньше, она заметила, что они вернулись. Осторожные, печальные взгляды и шепот, который девушка не могла расслышать, но она знала, что они были о ней. Они вернулись. Это оставило ее смущенной, грустной и сердитой. Но потом она посмотрела на Наруто. Посмотрела в сторону его серьезного лица и больше не злилась. Фу не знала, почему люди снова так на нее смотрят, но ее утешало знание, что есть, по крайней мере, один человек, который, похоже, не обращает на нее внимания. На самом деле, казалось, ему действительно нравилось проводить с ней время. Краем глаза Наруто заметил, что Фу смотрит на него. Он спросил: — Ты в порядке? — Да, я в порядке, — взгляд, который Фу направила на него, был лишен каких-либо эмоций. Поскольку в тот момент она чувствовала себя довольно противоречиво, то надела эмоциональную маску, чтобы избежать неприятных разговоров о чувствах, появляющихся на ее лице. — …Если ты так говоришь. — Безэмоциональный взор был еще одним звоночком, который он добавил в ее список странного поведения. Он отвел ее обратно в отель и попрощался. Вернувшись домой, он заснул в тот момент, когда упал на кровать.***
Цунаде смотрела на тело мужчины. Мужчина, у которого были синяки, рубцы, порезы и даже укусы змеи, плавал лицом вверх в горячем источнике. Цунаде смотрела на тушку мужчины через отверстие в форме человека, которое — по совпадению! — было разделительной стеной на женской стороне горячих источников. «Мне жаль человека, который должен мыть бассейн», — подумала она, совершенно не заботясь о своем умирающем товарище по команде. Но это был хороший жизненный урок для Джирайи, который во всех смыслах и целях теперь чувствовал себя именно так, как он выглядел. Тушка мужчины. — Примечание для себя: никогда больше не подглядывать за девушками... Он встал и вылез из бассейна, лег у источника и начал жалеть себя. Цунаде шагнула через дыру в стене в форме человека. — Вставай, я хочу тебе сказать кое-что важное, — у нее был серьезный тон, что означало, что она не в настроении для всякой ерунды. Он встал очень медленно. — Шибуки из скрытого Водопада считает, что сын четвертого жив. Он повернулся неподвижно, как камень в середине стойки. — О-о, а почему он так подумал? — нервно спросил он, почесывая затылок, и застенчиво улыбался. Подождите. Он кое-что знал. — Что ты знаешь? — спросила блондинка. — Я ничего не знаю. — Что ты знаешь? — это был не вопрос друга, это была команда каге. Он огляделся. Она заметила, что он расширил свои сенсорные способности, чтобы убедиться, что они остались одни. Кивнув самому себе, он сказал: — Наруто — сын четвертого. — ЧТО!? — Тебе собирались сказать, когда ты инаугурируешься. Это своего рода секрет. Но, что более важно, почему Шибуки так думает? Была ли утечка информации? — Сказал, что не расскажет нам то, что он знает, пока мы не получим конкретный документ из архива. — Он сказал какой документ? — Документ, касающийся брака по договоренности между сыном четвертого и их джинчурики. Глаза Джираи вылезли из его глазниц. — Что?! Цунаде была удивлена. — Разве Минато не сказал тебе? Женитьба его сына — важная вещь, которую нужно сказать крестному отцу. — Он мне ничего не говорил. Ты уверена, что документ законный? — Джирайя теперь отчаянно разговаривал, делая всевозможные жесты руками, словно смертоносный змеиный нейротоксин проникал в его вены. — Сейчас они ищут это. — Кто «они»? — Шиноби, отвечающие за внешние дела. — Блять! Если они обнаружат, что документ является законным, — а я не думаю, что это так — то будут иметь доказательства того, что Наруто — сын четвертого... Проведут свадьбу, и секрет раскроется! Они оба замолчали, пока обрабатывали информацию. — Ну, ты знаешь, что тебе нужно делать сейчас? Не так ли? — спросила ученица третьего. — Сказать ему правду о его наследии? — Кажется, мы думаем одинаково. — Черт! Он не должен был узнать, пока не станет старше. — Почему? — Потому, что если бы стало известно, что он сын четвертого, то его сразу же занесли бы в книгу «Бинго». — Но почему ты просто не сказал это ему одному? — Я не мог доверить ему такую тайну, он бы ненароком взболтнул это. Между ними снова воцарилась тишина. Это было сюрреалистическое зрелище: следующий хокаге рассказывал о серьезных вопросах в онсэне человеку, который выглядел так, как будто ему нужна была немедленная медицинская помощь. Цунаде подошла к нему и провела поверхностное исцеление. — Это действительно дерьмовая ситуация, — сказал седой Саннин. — Какая? О браке и Наруто? Или та, где я исцеляю богом забытого извращенца в онсэне? — Обе. Она разделяла его чувства.***
Между тем у ворот.
Стражи ворот Изумо и Котецу готовились к ночной смене, когда услышали звуки разговора. — Почему ты не скажешь нам, почему мы здесь?! — раздался взволнованный мужской голос подростка. — Потому что я не хочу, чтобы ты злился, — раздался более прохладный, старый мужской голос. В поле зрения вошел мужчина в официальной одежде джонина из Песка и трое детей Сабаку. Это сразу насторожило их. Даже если мирный договор между двумя странами рассматривался, они все равно считались врагами государства. Единственная причина, по которой они не участвовали в конфликте, заключалась в том, что они спокойно и, казалось бы, беззаботно шли к стражам ворот. Баки подошел к ним и сказал: — Я здесь как исполняющий обязанности казекаге. Мне нужно обсудить чрезвычайно важные вопросы с руководителем деревни. Они кивнули в унисон, оба с широко открытыми глазами и до чертиков напуганные. Котецу указал на тень на стене, которая показала спрятанного оперативника Анбу. — Она проведет вас к особняку, — член Анбу кивнул группе из четырех человек и пошел впереди. Котецу не был уверен, что принял правильное решение, когда сделал это, потому что не было никаких правил, которым следовало бы следовать, когда иностранный каге появляется у ворот без предупреждения. Не прошло и пятнадцати минут, как они заметили другую группу, состоящую из двух очень крупных и импозантных темнокожих мужчин и одной стройной светлокожей женщины. На ее лице было взволнованное выражение. Казалось, что они недавно поссорились. К ним подошел самый крупный из двух мужчин. Они оба чуть не обосрались в штаны, когда поняли, кем он был. Внушительный рост, зачесанные назад светлые волосы, прямая бородка с усами и чрезвычайно суровое поведение выдавало его. Даже не помогло то, что он был одет в мантию каге. «Это, блять, гребаный райкаге!» — они бессознательно думали одновременно. — Мне нужно срочно встретиться с хокаге, — хрипло сказал Эй. Они оба посмотрели друг на друга. Оба ожидали, что другой предложит план действий. Лист и Облако были не в лучших отношениях. Фактически, если бы ниндзя Конохи обнаружили ниндзя Облака в своем городе, они бы сделали все возможное, чтобы поймать, допросить и казнить шпиона. Потому что он или она определенно были бы шпионом, и его или ее никогда бы не впустили. Но, опять же, не было никаких правил, когда каге из другой деревни появляется без предупреждения и спокойно просит увидеть действующего каге. Итак, Изумо, наконец, неуверенно выдал: — Я провожу вас до башни. Эй кивнул и пошел за Изумо. Югито и Би шли позади. На самом деле, Изумо не должен был покидать свой пост, но без каких-либо сотрудников Анбу, которые указали бы им дорогу, у него не было выбора. Не прошло и десяти минут, как появилась еще одна группа из трех человек. Это были огромный и импозантный подросток со счастливым выражением лица, девушка среднего роста с озорной ухмылкой и очень маленький старик с выражением раздражения на лице. Все со знаком Ивы. Котецу упал в обморок. К счастью, к этому времени оперативник Анбу вернулся, что было хорошо, поскольку это означало, что дипломаты Песка действительно были здесь, чтобы поговорить с хокаге, а не сеять хаос в деревне. Член Анбу просто вздохнул и жестом предложил трем сбитым с толку шиноби следовать за ним.***
Бонус №2.
Цунаде улыбалась, как идиотка. У нее по носу текла струя крови, и она взволнованно записывала свои выводы в свой блокнот. Она сидела на дереве и по очереди смотрела в подзорную трубу на мужскую часть онсэна. Цунаде никогда особенно не любила смотреть на мужскую сторону онсэнов из-за извращенного удовольствия. В основном потому, что тот онсэн, на который она смотрела, был гражданским, и мужчины не заботились о себе так, как это делали шиноби. Но этот онсэн... Этот онсэн был другим. Он был битком набит молодыми, харизматичными, хорошо сложенными и очень красивыми мужчинами-шиноби. Она никогда не испытывала удовольствие смотреть на полураздетых привлекательных мужчин, записывая свои выводы в свою маленькую записную книжку. Она услышала шарканье дерева напротив нее, которое напугало ее. Она случайно пошла по дереву, создав звук, который донесся до другого дерева. На секунду все замерло, пока она с трепетом не убрала листья, заслоняющие ее взор, и посмотрела в глаза Джирайе, который делал то же самое со своим деревом. С дерева, на котором он сидел, открывался прекрасный вид на женскую часть ванн. Они оба смотрели друг на друга добрых тридцать секунд, не зная, что им делать. Пока Джирайя медленно не убрал листья и снова не заслонил ее. После того, как он полностью исчез из ее поля зрения, она также вернула свои листья на место и продолжила свои извращения. Похоже, они двое Саннинов наконец достигли точки взаимопонимания.