***
Я знала, что вряд ли Аделф появится на следующий же день, но все равно ждала его и вздрагивала, стоило кому-то пройти мимо двери. Он солгал, что губернатор прислал его, а если Делия узнает? Дом не мог существовать без его ведома, вдруг она накажет меня и запрет в каком-нибудь подвале, из которого точно не выбраться? Эстелла и Верена заметили мою нервозность. Первая так внимательно смотрела, будто читала мысли. Я отмахивалась от их вопросов и говорила, что волновалась из-за жениха. Он приедет вечером следующего дня, не знаю, какое чувство было сильнее: то ли страх оставаться с ним наедине, то ли желание увидеть его. Почему-то очень тянуло к его безликому силуэту. Я перестала корить себя за влечение, наверно, действительно была непостоянной и порочной женщиной. Но хотя бы не собиралась бросаться в его объятия. В любом случае можно побаловать себя напоследок, мне осталось недолго здесь. Не знаю, как и когда уеду, но оставаться здесь дольше не имело смысла. Для встречи с незнакомцем я выбрала сиреневое платье с узкими рукавами и широким тканевым поясом. Эстелла пыталась наставлять меня, но я не слушала, какой прок от ее советов? А вот ей, казалось, очень хотелось, чтобы я понравилась незнакомцу. Чем быстрее мы с Севильей подходили к заветной комнате, тем больше казалось, что к ногам привязан груз. Идти не хотелось, было приятнее просто хранить в сердце загадочный образ, но видеть его и думать о том, что он мог скрывать, было невыносимым. Комната, в которой нам предстояло ужинать, не изменилась. Однако, когда я зашла, сразу увидела изменения в незнакомце. Он сидел на стуле и тонул во мраке, но на его лице показались слабые очертания. Я приняла это за игру воображения, но не могла отвести глаз, было слишком любопытно. Чем дальше, тем явственнее виднелось овальное лицо и тонкий нос, глаза поблескивали в темноте, кажется, они были светлыми. Сердце бухало в груди, такие знакомые очертания. Почему он решил показаться, почему сейчас? После визита Аделфа это казалось предвестником беды. Я ожидала, что незнакомец поднимется и поможет мне сесть, но он не двигался и просто смотрел. Я не могла терпеть и быстро подошла к нему. Тонкий нос, четкие губы и светло-голубые глаза. Это… нет, не может быть. — Вы? — спросила я, надеясь, что он опровергнет догадку.Глава 12
8 июля 2021 г. в 09:00
Следующие дни убивали однообразием. Мысли ходили по кругу, и хотелось хоть как-то развлечься, чтобы вернуть ясность в голове. Даже сплетни стали однообразными, потому что новые посетители не приходили. Другие девушки расспрашивали о моем поклоннике, но я только отмахивалась. Вести от него не приходили, с одной стороны, было легче, но он оставался единственной надеждой на избавление, ничего путного так и не удалось придумать.
К нам подселили новую девушку, и это стало единственным развлечением. Сперва нас удивила ее одежда из дорогого черного бархата и тонкое кружево на воротнике. На вид ей было лет двадцать — почему обеспеченная леди до сих пор не замужем? Ответ стал очевиден, когда она указала на нас и открыла рот:
— Я что, буду жить с прислугой?
Строгое платье плохо сочеталось с ее звенящим голосом и глазами, которые живо изучали все вокруг. Светлые кудри тоже странно смотрелись на этом возмущенном создании.
— Помогите же им! — велела она нам, указывая на служанок, которые втаскивали саквояжи. Видимо, ее смутил балахон Верены и моя коса вместо прически. Эстелла опять взялась за трубку, чего воспитанные леди не делали.
Создание звали Росанной, и она оказалась не такой вредной, но болтала столько, что хотелось сбежать.
— Мне не удобно утруждать тебя, — говорила она Верене, пока та расстилала ее постель. — Я здесь ненадолго, скоро меня заберут отсюда.
Росанна кивала, как Клития. Представляю, как наивно выглядела сама, мечтая об Аделфе. Но я точно не была такой беспомощной — самостоятельно Росанна не могла даже вынуть шпильки из волос и обо всем просила нас. И кровать ей была твердой, и еда пресной, из купальни она вовсе сбежала. Поначалу это забавляло, но скоро стало утомлять.
Эстелла с ней не общалась и ограничивалась сарказмом, что всегда приводило к буре возмущений. Они заканчивались рассказами о благородном, заботливом и прекрасном любовнике Росанны, из-за которого муж отправил ее к родителям, а те — сюда.
— Почему он так долго не приезжает? — ныла она. — Прошло уже два дня!
— Он хотя бы знает, где ты? — спрашивала я.
— Если любит, то непременно узнает, он не мог меня бросить. У нас такая красивая любовь.
Последнее она вставляла через слово, а со стороны выглядело, что ею просто воспользовались. Какой-то дальний родственник супруга приехал клянчить деньги на обучение. Верена с восторгом расспрашивала об этом чудесном любовнике, пока мы с Эстеллой переглядывались.
Я ловила себя на мысли, что с большей радостью слушала Росанну, чем думала о будущем. Все упиралось в то, что сюда нельзя будет вернуться, а за воротами некуда идти. Если незнакомца прислал опекун, то он не намерен отпускать меня. А если тот забыл о нерадивой невесте, то предстоит долгая борьба за наследство, вряд ли он отдаст его легко просто из вредности.
Метания продолжались несколько дней, прежде чем свет послал новости. Они пришли очередным утром, когда мы вернулись из купальни и застали у дверей Севилью. Она указала на нас с Росанной и испуганно сказала:
— Девушки, идите за мной.
Росанна ахнула и прижала ладонь к губам. Она ничего не сказала, но наверняка подумала, что приехал ее возлюбленный. Я спросила, что случилось, и молчание показалось предвестником беды. Глаза Севильи бегали, и она потихоньку отходила в сторону.
— Идемте, вас ждет врач, — сказала она.
— Врач? — ахнули мы вчетвером.
Это было удивительно. Не собираются ли женихи проверять нас на наличие болезней? Вспомнился стол под белой простыней в доме Олвы, и как служанка задрала мою сорочку. Что должно было произойти далее, не хотелось представлять, и я обняла себя руками.
Севилья вытянула вперед руку и поманила нас за собой:
— Быстрее.
Но Росанна не собиралась торопиться. Видимо, и впрямь ожидая увидеть любовника, она кинулась к двери, бормоча, что не может пойти в одном пеньюаре. Я испугалась, когда Севилья схватила ее за ухо и потащила по коридору, не обращая внимание на звонкие писки.
— Верония, быстро! — гаркнула она.
Росанна махала руками, Севилья дергала ее, пока не убедилась в покорности. Выходит, Эстелла говорила правду о крепких служанках, которые таскают строптивых девушек по коридорам. Увиденное отбило желание спорить, и я поплелась следом.
— Ты только посмотри, посмотри! — возмущалась Росанна, потирая ухо. — Что за манеры, что дикие люди?!
Севилья торопливо шла впереди, стоило нам ускориться, как она втягивала голову в плечи и будто старалась убежать. Осмотр уже не волновал — происходило что-то странное, и мне это совсем не нравилось.
Знакомые коридоры с вазами сменились узкими, с плиткой на полу и голыми стенами. Гулкое эхо шагов печально уносилось вдаль, словно мы направлялись в бездну.
— Куда мы идем? — спросила я.
Вдруг Эстелла все рассказала матери, и меня накажут? Или Севилья нажаловалась, что я снова убежала от жениха. Но при чем здесь Росанна, которая ничего не успела натворить?
— Вас осмотрит врач, — бросила Севилья.
Мы старались не отставать, а она только прибавляла шаг и опасливо оборачивалась. Это выглядело бы забавно, если бы не пугало.
— Приказ губернатора. — Севилья пошла еще быстрее. — Нужно осмотреть всех, кто недавно прибыл в город, чтобы к нам не пришла огненная лихорадка.
Росанна затихла, а у меня похолодело в груди. А если… нет, будь она больна, это проявилось бы давно. Все начиналось с жара и слабости, как при простуде, но она не проходила, под глазами появлялись тени, щеки вваливались, и человек медленно умирал, как мои родители. Помню осторожный шепот Аделфа в их комнате, и как подглядывала в замочную скважину, молясь, чтобы он улыбнулся, заговорил бодрее или сделал что-то, что дало бы надежду. Хоть самую малость, пусть это была бы неправда.
Я прислушалась к себе, сразу и голова заболела, и ноги показались ватными. Глупые страхи, но теперь хотелось держаться подальше от Росанны. Севилья привела нас к еще пятерым девушкам, среди них виднелась рыжая голова Клитии. Все молчали и затравленно поглядывали друг на друга. Две девушки кутались в яркие пеньюары, будто недоумевая, за что, все ведь только наладилось.
Севилья по очереди отправляла нас за дверь, где ждал врач. Пока все были здоровы, судя по счастливым улыбкам, с которыми бежали прочь. Я пропускала девушек перед собой, боясь услышать приговор. Голова болела сильнее… довольно! Это все от волнения.
Дверь грозно стучала об косяк, словно крышка гроба, из комнаты доносились осторожные шаги и бормотание, как из комнаты родителей. Когда подошла моя очередь, было страшно трогать дверную ручку, я шарахалась от девушек, проходя мимо, а они — от меня. В комнате тоже была плитка на полу и голые стены. В стороне стояла ширма, а перед ней письменный стол, за которым сидел врач. Как он напоминал Аделфа, я даже застыла, не в силах оторваться.
Он низко склонил голову и что-то писал перьевой ручкой. Те же каштановые волосы, которые скрывали лицо, та же изящная линия плеч, даже коричневый фрак выглядел знакомо. Я предалась воспоминаниям, пока они не стали реальными. Сюртук, волосы — слишком похоже. И тут врач поднял голову, показался прямой нос, высокий лоб, губы… Аделф! Это правда был он!
— Верония, Верония, милая, — бормотал Аделф, неуклюже вставая из-за стола.
От удивления я не смогла двинуться, в голове билась единственная мысль: «Он пришел, пришел, пришел!» Аделф приблизился, обнял меня и мы замолчали, наслаждаясь друг другом. Его запах, тепло, пальцы, которые зарылись в волосы — воспоминания закрутились ураганом.
— Верония. — Тихий шепот в шею, как в самые сладкие моменты.
Я обняла его крепко-крепко, сжала в кулаках ткань сюртука, зарылась в волосы, снова сжала сюртук. Хотелось трогать его везде, ласкать и не останавливаться.
— Слава свету, с тобой все в порядке!..
— Т-ш-ш, — протянул Аделф, — говори потише.
Он поцеловал меня в плечо и провел губами по шее, затем по щеке и нашел губы. Мы переплетали языки, обнимались и тихонько вздыхали. Когда улеглась радость, я поняла, что это неправильно. Не из-за того, что нас могли увидеть, а просто нельзя, или чем мы отличались от Эстеллы и Клетеса? Странное чувство, его не возникало даже в доме Аделфа, где происходило уж совсем запретное.
Я отстранилась и погладила его по щекам, заметив красную полосу на виске. Стоило убрать волосы, как стало ясно, что это была рана, под левым глазам виднелся бледный синяк.
— Аделф, — выдохнула я.
— Ничего. — Он перехватил мою руку и прижал к своим губам.
— Это сделал опекун?
— Не будем о нем.
Опекун, кто еще? Наказывал его за страсть, мерзавец.
— Как ты? — тихо спросил Аделф, будто боясь услышать что-то ужасное.
— Все хорошо. — Я улыбнулась так искренне, как только могла. — Еще никто не обратил на меня внимание.
— Верония, — он покачал головой, — если бы я знал, то нашел бы способ увезти тебя тогда.
— Ты не виноват.
Аделф снова поцеловал меня. Я закрыла глаза и старалась насладиться, мне ведь так нравилось, как мягко он прижимался к губам, постепенно проникая между ними языком. Как его движения становились требовательными. Сейчас все происходило так же, но не вызывало былого восторга, казалось пресным, и воспоминания о былой страсти причиняли почти физическую боль. Аделф нашел меня, приехал сюда, и хотелось вознаградить его хотя бы любовью, но никак…
— Я так рад, что все хорошо, — шептал он между поцелуями, — я так боялся.
— Слухи о домах невест куда страшнее правды.
Я не выдержала и отстранилась. Мне не хотелось таких ласк, просто объятий и тепла, как от брата, а не любовника. Посланники тьмы, почему? Почему в тайной комнате представился неизвестно кто?!
— Что сделал тебе опекун? — спросила я и затаила дыхание. Раны не казались серьезными, но виднелось только лицо, а что под одеждой?
— Ничего. — Аделф игриво сощурил глаз, под которым был синяк. — Объяснил, что не сильно доволен нами. А после он заплатил мне, чтобы я больше не подходил к тебе…
— Заплатил? И ты все равно здесь?
— Разве я мог тебя оставить. — Аделф поднес к губам мои руки и поцеловал. — Их хватит нам на первое время, а потом поженимся и получим твое приданое. Мы сможем забыть о Раете.
— Поженимся?
Я отстранилась. Да, мне хотелось видеть Аделфа и его поддержку, но выходить за него… не так быстро, тем более, что в душе творилось неизвестно что. Я до сих пор не доверяла ему полностью, смотрела в глаза Аделфа и пыталась понять, говорит ли он правду. Он хороший врач и много заработал на огненной лихорадке — мог бы найти себе богатую невесту и поближе. Но все равно я не хотела кидаться ему на шею только из благодарности и понимания, что другого друга нет.
— Опекун заплатил, думаешь, он не будет мстить, если узнает об обмане?
— Мы спрячемся от него, — улыбнулся Аделф.
— Но как долго мы сможем скрываться? Мы не сможем прийти за моим приданым, чтобы не злить его. В конце концов нам придется где-то осесть.
Аделф нахмурился и отстранился.
— Ты хочешь остаться здесь? — спросил он.
— Нет.
— Тогда почему ты не хочешь уйти?
— Потому что я боюсь за тебя и наше будущее.
Аделф положил ладонь на мой затылок и притянул к себе. Я чувствовала его подбородок на макушке, было по-домашнему уютно, но что-то поменялось, стало… не таким. Захотелось плакать, тяга к Аделфу были оправданием и отдушиной, а теперь они пропали, и что осталось? Гулящая девица, которая сбежала из дома и отдалась человеку, в котором сомневалась? Я чувствовала себя виноватой за это и влечение к незнакомцу.
— Я все улажу, — шепнул Аделф.
Кажется, он был уверен в этом, но я сомневалась. Может, и зря, опекун мог забыть обо мне, но нельзя было просто понадеяться на это. Аделф всегда выглядел авантюристом, это подтверждало, с какой легкостью он увез меня из замка и хотел сбежать из города. Романтично и красиво, но нельзя следовать за этим и жить в постоянном страхе. Нельзя допустить, чтобы он поддался порыву и испортил себе жизнь.
— Давай подождем, — попросила я, — найди юриста и узнай, как мне забрать наследство.
Аделф напрягся и долго молчал.
— Ты не хочешь за меня? — резко спросил он.
— Я не об этом, просто хочу понять, на что мы можем рассчитывать.
Аделф замер и едва дышал, а я не смела посмотреть ему в глаза.
— Почему ты считаешь, что опекун будет мстить? — спросил он.
— Я только волнуюсь. Он заплатил тебе деньги и рассчитывает на твое слово.
Аделф тяжело вздохнул и помолчал.
— Ты права, прости, я думал только о том, как спасти тебя, — сказал он, качая головой. — Лучше и впрямь поговорить с юристом, прежде чем что-то делать. Ты ведь дождешься меня?
Он тепло улыбнулся. Я кивнула и улыбнулась, хотя в душе хотелось кричать и вернуть былые чувства. Мне было приятно смотреть на Аделфа, я радовалась его появлению, но это была не страсть, а тяга к знакомому человеку. Но почему? Загадочный незнакомец не мог все изменить. Наверное, к Аделфу меня влекли воспоминания и вера в избавление, но этот дом показал, что волшебства не бывает. А незнакомец оказался суровой реальностью.
— Так приказа губернатора нет, — спохватилась я и отстранилась.
— Нет. — Аделф притворно-виновато опустил голову.
— Ты в своем уме? А если Делие станет известно?
— Я просто хотел поскорее забрать тебя отсюда.
Сердце сжалось, и я обняла его. Все сомнения были ложными, кто бы стал так рисковать ради женщины с не самым большим приданым? У нас оставалось мало времени, и скоро пришлось выйти в коридор к напуганным девушкам, которые жались к стенам и закрывали носы ладонями.
Аделф подарил мне надежду, что скоро все закончится. Теперь я была не одна, мне обязательно поможет близкий человек. О своих чувствах и его разочаровании я предпочитала пока не думать, все после.
Остаток дня прошел в трансе. Дико смущало, что опекун заплатил Аделфу, а тот обманул его. Возможно, я переоценивала жажду мести опекуна, но не хотелось поощрять безрассудство Аделфа, как бы ни тянуло уйти отсюда. Тем более, если мы поженимся и явимся за моим наследством, опекун точно рассвирепеет. И почему нужно непременно выходить замуж и отдавать себя мужчине? Почему нельзя просто быть с тем, кто мил сердцу?
Я ушла в себя и не смутилась, когда Эстелла вновь повела меня в тайную комнату. Спросила только, будет ли незнакомец подсматривать.
— Что, понравилось? — улыбнулась Эстелла, надевая сиреневый пеньюар. — В этот раз нет.
Я заставила ее показать соседние комнаты, но они тоже пустовали, только кресла одиноко стояли посередине. Эстелла не выходила после моей просьбы, а незнакомец вряд ли ждал бы до нашего появления где-то за углом. Я выдохнула с облегчением, хотя почему-то стало грустно.
Тайную комнату вновь освещали свечи. Клетес стоял позади кресла и опирался на спинку, волосы падали на лицо, и его скрывала тень, виднелся только блеск глаз и томная полуулыбка. Красивый мужчина, но как раздражал навязчивым вниманием.
— В прошлый раз мы показывали, что делать с нежным любовником, — говорила Эстелла, идя вперед. Вдруг она повернулась ко мне и виновато улыбнулась. — Точнее, мы пытались показать именно это, прости, но суть ясна.
Клетес хохотнул и покачал головой — видимо, они хорошо провели время без меня. Эстелла подошла к нему и мягко провела пальцами по его щеке.
— Но мужчины не всегда бывают ласковыми, — мурлыкала она, — иногда их привлекает наша покорность, потому что они могут проявить силу.
Клетес повернул голову и прикусил ее за палец. Эстелла задорно улыбнулась, словно в ней пробуждалась животная страсть. Это выглядело соблазнительно, я бы оценила, если бы могла сосредоточиться на ситуации. Софы в этот раз не было, видимо, подглядывать никто не собирался, поэтому оставалось только наблюдать у двери.
— Если ты привыкла к нежному обращению, — Эстелла говорила со мной, но смотрела только на Клетеса и наблюдала, как он посасывал ее палец и скользил по нему блестящим языком, — не спеши пугаться его желаниям, просто закрой глаза и попытайся насладиться тем, что ты вызываешь безумную страсть.
Клетес выпрямился и резко притянула к себе Эстеллу. Она звонко втянула воздух, когда с силой ударилась об него. В прошлый раз незнакомец тоже схватил меня и дернул на себя, тогда я не обратила внимания, но сейчас ясно вспоминала прикосновение его пальцев и тепло, которое трудно было ожидать от черной тени.
Намеренно неосторожно Клетес запустил руку в волосы Эстеллы и заставил ее откинуть голову. Она покорно стояла и улыбалась, слабо, но довольно. А незнакомец мягко подталкивал меня к стене, но почему-то представилось, как он настойчиво прижимает к ней. Представилась твердость его тела и запах духов, как близко его губы были от моих, если бы… нет! Я заставила себя очнуться. У меня был Аделф, который не побоялся опекуна и пришел сюда, нельзя больше предавать его в мыслях.
Эстелла что-то лепетала, пока Клетес нагло мял ее ягодицы. Мне не было до них дела, я вспоминала объятия Аделфа, его нежный взгляд и касания, пыталась испытать былой восторг, но никак. Он оставался родным и хотелось, чтобы у него все было хорошо, только образ гас. Незнакомец не притягивал так же сильно, как раньше Аделф. Возможно, к нему меня тянуло из-за недостатка любви и желания вырваться, и теперь он стал не нужен. Ужасные мысли, хотелось стукнуть себя за них, но они казались единственно правильными.
— Да, Верония, — опомнилась Эстелла, пытаясь выпутаться из объятий Клетеса. Он нехотя выходил из роли настойчивого любовника, продолжал обнимать ее и тянуться к губам. — Каким бы ни был твой будущий муж, позаботься о приобретении этой полезной вещицы.
Она залезла в карман и вытащила маленькую серебристую баночку. Клетес дышал сквозь приоткрытый рот и гладил бедра Эстеллы, а она только улыбалась и что-то шептала. Я не могла понять, почему баночка выглядела знакомо… точно, Аделф доставал такую же из шкафа в доме Олвы, она так и не пригодилась. Тут я заинтересовалась.
Клетес хищно усмехнулся и забрал у нее баночку. Он больше не сдерживался, резко повернул Эстеллу и заставил упереться в спинку кресла. Потом стал беззастенчиво задирать пеньюар, я так и застыла, не веря, что все зайдет так далеко.
— Отдаваться мужчине можно по-разному, — протянула Эстелла и закрыла глаза, когда Клетес шлепнул ее по ягодице.
Я догадалась, что было в этой баночке, и вылетела из комнаты. Это было уже мерзко, что-то животное и неприятное. Хотя, возможно, на месте Эстеллы было бы лучше, но смотреть на это…
Когда я вернулась в спальню, Росанна принялась расспрашивать о тайной комнате. Она сидела на кровати, расчёсывала волосы и смотрела в одну точку, но глаза так и светились. Даже Верена захихикала в ладонь. Это плохие мысли, но я бы посмотрела, как Росанну впервые приведут туда. Надеюсь, она не упадет в обморок. Не получалось привязаться к ней и начать сочувствовать, она была слишком важной.
Я отмахнулась от вопросов и подошла к окну. Тьма окутала поля, виднелись только факелы охраны, которые ходили вдоль ограды.
— Далеко отсюда до дома Люции? — спросила я у Верены.
— Кажется, несколько часов на повозке. Не помню, меня везли ночью.
Значит, город близко, и скоро Аделф пришлет весточку. Или сбежит, если вернуть наследство окажется трудно? Хотя вряд ли он отправился бы за мной, если был готов сдаться. Оба варианта вызывали тоску, ведь я понимала, что не хотела замуж за Аделфа, и это могло рассорить нас. Потерять его будет больно.