Между прошлым и будущим

Разумеется, Соль не пришла в восторг от такого заявления. Я увидел, как ее зеленые глаза наполнились обидой. Но у меня даже не было возможности почувствовать себя виноватым, потому что Берни тут де поднялся и провозгласил: — Маттео, мы можем поговорить наедине? Пожалуйста. Я кивнул, взглядом извинился перед Амбар и Гастоном, а затем, стал на ноги. Берни увел меня в глубь дома. На выходе из гостиной мне очень захотелось обернуться и еще раз посмотреть на Соль. Вот только я заставил себя этого не делать, потому что понимал: боли на ее лице мое сердце не выдержит. Я не смогу уйти, если увижу, что ранил бывшую подругу детства. У меня не хватит духа исчезнуть из ее жизни, и моя обожаемая невеста снова будет ревновать, просыпаясь от ночных кошмаров. Нет, я не был готов идти на такие жертвы! Берни привел меня в свой кабинет, который располагался на том же этаже, только в другом конце дома. Он представлял собой квадратное помещение с довольно богатой обстановкой. Дверь из темного дерева открывалась внутрь, а за порогом сразу ощущался аромат дорогой кожи. Наверное, всему виной было большое количество кожаной мебели. У противоположной стены находился большой темный стол, на котором стояла черная лампа, а также, лежало несколько папок с бумагами. Угол этого самого стола украшала большая статуэтка слона, судя по всему, позолоченная. Далее находилось большое темное кресло, в которое сел Берни, жестом предложив мне место напротив, кожаный же стул. За спиной отца Соль оказался книжный шкаф во всю стену, Все оставшиеся стены покрывали коричневые панели. Слева от входа располагалось большое окно с раскрытыми золотистыми шторами, а рядом с ним — еще два небольших кожаных кресла и коричневый кофейный столик. — Мрачновато у Вас, — заметил я, сев туда, куда было предложено. — Из этого дома много лет назад навсегда исчез источник ярких красок, — пояснил Берни. Я сразу догадался, что он имел в виду тетю Лили. Не то, чтобы она была поклонницей ярких кислотных цветов, но такое обилие темного решительно не одобрила бы. — Так о чем Вы хотели поговорить? — подытожил я. Прежде, чем ответить, Берни сложил руки перед собой и глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями. Наконец, он неуверенно заговорил: — Знаешь, за все эти годы не проходило и дня, чтобы я не думал о Лили. Она часто является мне во сне и всякий раз напоминает, что я должен заботиться о нашей дочке. — Что ж, это вполне понятно, — заметил я. — Отец говорит, что моя мама тоже ему снится. — А тебе? — полюбопытствовал Берни. — Только сам момент ее смерти, — отвечал я. — Если честно, мамино лицо с каждым днем тает в памяти. Я смотрю на фотографии и все менее отчетливо узнаю ее. — Вот, видишь? — хмыкнул Берни. А Соль свою маму, вообще, не помнит. Вернее, не помнила до твоего появления. — Вы ведь сами хотели, чтобы она все вспомнила, — возразил я. — Хотел, — согласился мужчина. — Но я надеялся, что это произойдет как-то без тебя. — Уж как получилось, — развел руками я. — Вы же понимаете, целью моего визита в Буэнос-Айрес было вовсе не это. — Знаю, знаю, — отвечал Берни. — Ты хотел выяснить, нет ли моей вины в произошедшем. И я тебе клянусь, что не было у меня никакой интрижки. Тем более, с Шерон. Строго говоря, я, вообще, понятия не имел о том, что она могла в меня влюбиться. Я всегда был с ней вежлив, но и только. Тем не менее, не будем уходить от темы. Ты появился, и моя дочь все вспомнила. — Берни, Вы привели меня сюда, чтобы обвинить или поблагодарить? — начал я терять терпение. — Ни то, ни другое, — покачал головой тот. — Я всего лишь хотел спросить кое о чем. — Так спрашивайте! — Почему ты не хочешь дальше поддерживать контакт с Соль? Я сник. Да уж, вопрос был не в бровь, а в глаз! — Это трудно объяснить, Берни, — ответил я. — На самом деле, не думаю, что у меня это получится. — А ты попробуй, — настаивал мужчина. — Давай-ка я объясню, как все это выглядит с моей точки зрения. Соль говорила, что все это время не помнила тебя, но знала, что скучает. Она всегда любила тебя — и тогда, и сейчас. Ты тоже еще вчера уверял, что скучал по ней и любишь ее. А что сегодня? Разлюбил? — Нет, Берни, дело совсем не в этом, — заявил я. — Поймите меня правильно. Я люблю Соль, и спорить с этим не собираюсь. Но только люблю ту малышку из прошлого, а не девицу, которую вижу перед собой теперь. — Ну, извини, ты тоже вырос! Вы оба повзрослели, это нормально. — Внешние перемены здесь ни при чем. Я говорю о характере Вашей дочери. Он изменился далеко не в лучшую сторону. Когда мы впервые столкнулись здесь, она натравила двоих своих прихвостней на беззащитную девушку, чтобы те ее изнасиловали. Это, по-Вашему, нормально?! Берни молчал, но по выражению его лица было заметно, что он искал для Соль оправдания. — Так и думал, — фыркнул я. — Вы готовы переступить через кого угодно, только бы Ваша доченька получила желаемое. Вот, что я Вам скажу: Соль выросла наглой избалованной и беспринципной особой. А виноваты в этом Вы. — Тон смени! — возмутился хозяин дома. — Ты кто такой, чтобы оскорблять мою дочь?! — Я — тот, кто вытащил ее из пылающего особняка, пока Вы с моим отцом пили виски в баре! — отрезал я. — И мне доподлинно известно, что в детстве Соль такой не была. Берни открыл, было, рот, чтобы возразить, но я решительно прервал его и заявил: — Только не говорите, что все люди взрослеют и меняются! Не нужно объяснять мне очевидные вещи. Тем более, на это все равно сильно влияют родители. Ребенка нужно воспитывать, а не баловать. — Вот, будут у тебя свои дети — тогда и поговорим! — отрезал Берни. — Я потерял жену, черт возьми! Дочь осталась моей единственной радостью! — Позвольте Вам напомнить, что жену потеряли не только Вы, — парировал я. — Мой отец после того пожара тоже был вынужден воспитывать меня в одиночку. Тем не менее, я не считаю определенных людей второсортными лишь потому, что их социальный статус ниже, чем у меня. Тем более, я не приказываю друзьям никого насиловать! — Это я уже понял, — пробурчал Берни. — Судя по тому, что ты собираешься жениться на девушке без приданого, да еще и на бывшей проститутке. Я… — А вот за это можно и по морде еще раз получить! — рассердился я, вскакивая. — Или Вам напомнить, кто виноват в том, что Амбар оказалась в таком положе… Но остаток моей фразы заглушил громкий крик, который, судя по всему, принадлежал горничной. — На помощь! — вопила женщина. — Сеньориту Соль убивают!