Между прошлым и будущим

Я перехватил невесту на полпути к клинике, возле моста Сан-Мартин. Девушка шла вперед, бледная, как смерть, и явно не до конца понимая, в какой ситуации оказалась. — Амбар! — крикнул я, рванув к ней. Возлюбленная, казалось, не видела меня до тех пор, пока я сам не схватил ее за плечи. Лишь тогда она вышла из прострации, ошеломленно уставившись на меня. — Маттео? — охнула она. — Что ты здесь делаешь? — Не позволяю тебе совершить глупость, любимая, — отрезал я, притянув ее к себе. Но тут произошло то, чего никогда не было. Амбар начала сопротивляться, выворачиваясь из моих объятий. И это причинило мне почти физическую боль. — Малышка, не надо! — выдохнул я. — Не надо! Я отпущу тебя, если ты захочешь, но сначала выслушай меня. Маттео, нет! — всхлипнула моя невеста. — Ты ведь знаешь, почему я здесь, правда? — Да, знаю, — вздохнул я. — Хим сказала. Но, знаешь ли, немного обидно, что я узнал об этом от своей сестры, а не от тебя. Кроме того, ты не можешь единолично принимать решения касательно своей беременности. Это и мой ребенок тоже. Тут Амбар, наконец, сдалась. Она перестала сопротивляться, обхватила меня за шею и расплакалась со словами: — Маттео, мне страшно! Не думай, что это решение далось легко. Нет, я очень хочу родить тебе сына или дочь! Хочу, чтобы у нас была полноценная семья. Но как это может стать возможным, если его мать не способна держать себя в руках?! А вдруг моя эмоциональная нестабильность передастся малышу?! А вдруг я сама, под влиянием очередного приступа, причиню ему вред?! Вдруг… — Детка, детка! — воскликнул я. — Успокойся, хорошо? И послушай меня. Ты здорова. Нет у тебя никакой нестабильности! И никаких приступов тоже больше не будет! — Что ты несешь?! — охнула моя невеста, отстранив голову от моей груди. — Я ведь напала на Соль, да еще и на Гастона! — Малышка, это… — Нет, Маттео, не нужно оправдывать мою выходку! — оборвала меня девушка. — Возможно, сильного вреда я твоей подруге детства не причинила, но Гастон… Если с ним что-то случится, ты не сумеешь меня простить. Я знаю, что не сумеешь. И не хочу, чтобы ты оставался со мной только ради ребенка. Ты должен быть счастлив. Вздохнув, я переместил руки на лицо Амбар, взял ее за щеки, заглянул в глаза и воскликнул: — Родная, послушай! Это не ты напала на Гастона! Моя невеста остолбенела. — То есть как — не я?! — дрогнувшим голосом спросила она. — А вот так, — заявил я. — Не ты. Это все — проделки Соль, которая решила, во что бы то ни стало, прибрать меня к рукам. — Ничего не понимаю, — констатировала Амбар. Я огляделся, обнаружил рядом скамейку и подвел девушку к ней. Мы присели, но я все равно не отпускал ее, притянув к себе за талию. — Так что произошло на самом деле? — подытожила моя невеста. Я вздохнул и поведал ей об откровениях Соль, а также, описал попытку моей бывшей лучше подруги задушить Гастона подушкой. Впрочем, глаза Амбар понимание озарило еще в самом начале повествования. И, дав мне закончить, она заметила: — Да, теперь, кажется, и я все вспомнила. Но что же тогда со мной произошло? — Ничего из того, что не может произойти с другими, — улыбнулся я. — Соль нанесла тебе психологическую травму, и твой мозг ее элементарно заблокировал. — Стерев все воспоминания? — изогнула бровь Амбар. Я уже без улыбки прислонил свой лоб к ее и пояснил: — Малышка, в юности ты пережила настоящий Ад на земле. Твое подсознание истерзано. Именно поэтому теперь оно просто вычеркивает из твоей памяти все плохое. Слишком много страданий для одного человека, понимаешь? Содрогнувшись, моя невеста кивнула, а затем, добавила: — Все-таки это не объясняет того факта, почему я напала на Соль. — А что ты сама помнишь? — поинтересовался я. — Помню все эти оскорбления Соль, — вздохнула Амбар. — Помню, как изо всех сил старалась не обращать на них внимания. Помню, как Гастон вступился. Помню благодарность, которую к нему почувствовала. Помню, как Соль его ударила. И вот тут у меня перед глазами как будто стала красная пелена. В мозгу тупо стучало одно слово: «отомщу». Как думаешь, что это значит? — Это значит, — снова улыбнулся я, — что все еще лучше, чем могло бы быть. Произошло то, к чему я так долго стремился. Ты привязалась к Гастону, родная. Признайся. Амбар оторопело замерла, после чего выдохнула: — Господи, да ведь так и есть! Он мне теперь, как брат! — Именно то, чего я хотел, — кивнул я. — И, начав душить Соль, ты мстила не за себя, а за него. — Да, — тихо подтвердила моя невеста. — Похоже на то. — А это значит, что ты — хороший друг, не более, — добавил я. — И ни для кого опасности не представляешь. Особенно, для нашего ребенка. Тут только Амбар улыбнулась, и у меня отлегло от сердца. Я позволил себе ее поцеловать. Моя возлюбленная откликнулась, и я понял, что сумел все исправить. На этот раз, по крайней мере. И все же в будущем мне придется проявлять большую осмотрительность, чтобы больше не рисковать своей семьей. Особенно, теперь, когда, кроме Амбар, в ней будет присутствовать и наш малыш. — Прости меня, родная! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Тебя? — удивилась Амбар. — За что? — За все, — отвечал я. — За то, что заставил ревновать. За то, что не поверил, когда ты сказала, что Соль меня хочет. И главное — прости за то, что усомнился в тебе! Я ведь мог поверить бывшей подруге, и был вполне близок к этому. Детская привязанность ослепила меня и не позволяла увидеть новую, злую, наглую и беспринципную Соль! Прости, любимая! Клянусь, что я больше никого не поставлю выше тебя! — Выше меня и Гастона, ты хотел сказать, — захихикала Амбар. И впервые она произнесла имя моего друга не с язвительной насмешкой, а так, словно это было само собой разумеющимся явлением. — Да, выше тебя и Гастона, согласился я. — Как он, кстати? — поинтересовалась моя невеста. — Лучше, чем можно было ожидать, — ответил я. — Впрочем, ты сейчас сама все увидишь. С этими словами, я поднялся и потянул Амбар за собой. Та послушно соскочила со скамейки и пошла туда, куда я вел, но при этом спросила: — Мы идем в больницу? — Именно, — подтвердил я. — Вам с Гастоном нужно о многом поговорить, согласна? — Да, наверное, ты прав, — согласилась моя невеста. — Думаю, я была несправедлива к нему все это время. — А по дороге придется позвонить Хим, — добавил я. — Она тоже там, наверное, с ума сходит.