***
Вакатоши всегда отличался спокойствием. По крайней мере, он так считал, пока не познакомился с Ойкавой. Постоянное соперничество накаливало их отношения, и, несмотря на каменное лицо, внутри бушевала куча эмоций после каждой стычки. «Ненавижу выскочек». Сегодня утром они столкнулись на утренней пробежке. Пелена перед глазами появилась сразу же после фразы «Ушивака-чааан». Вакатоши ненавидит глупые прозвища. Ему пришлось постараться, чтобы сохранить невозмутимое лицо и полностью проигнорировать Тоору. Пустившись вперёд со всех сил, брюнет постарался занять свою голову важными вещами: нужно сдать предстоящую контрольную по математике, а затем отправиться на тренировку. Совсем скоро состоится товарищеский матч с Аобаджосай. Конечно, команда Шараторизавы победит, как и всегда, но расслабляться не следует. Тем более, Ойкава не только сучёнок, но и неплохой игрок. Хороший игрок. Отличный игрок. Лучший связующий, которого Вакатоши когда-либо видел. И это бесит его ещё больше.***
«Дурацкий Ушивака, испортил утро одним своим видом». Тоору агрессивно размешивал сахар в кофе, вспоминая начало дня. Этот идиот так быстро рванул, что Ойкава не успел сказать ни одной заготовленной на месяца вперёд колкости. Ну, ничего страшного, он отыграется на товарищеском матче: сначала их команда победит в бою, а потом Вакатоши услышит всё, что о нём думает связующий Аобаджосай. Ойкава тяжело вздохнул и отодвинул остывший напиток. Получится ли победить? Он так долго идёт к этой цели, что совсем забыл о существовании других людей. - Ты идёшь на тренировку? – Тоору вздрогнул от голоса лучшего друга. - Конечно, Ива-чан. Вы без меня даже мяч от футбольного не отличите. Ай! 1 Первое, что увидели команды перед разминкой, это два сверлящих друг друга взгляда из разных концов спортзала. Игра обещала быть напряжённой. - Он сейчас дыру в тебе просверлит, Вакатоши, - рассмеялся Тендо. – По закону жанра, вы выйдете из этого здания влюблённой парой. - Не позавидую тому, кто влюбится в этого засранца. Ушиджима опустил глаза, стараясь успокоиться перед матчем. Свисток построил команды, и капитанам пришлось выйти вперёд. - Хорошей игры, Ушивака. Постарайся контролировать себя, чтобы никому не пробить голову мячом, - в карих глазах мелькнула вспышка боли от слишком сильного рукопожатия. – Не сомневался, что словарный запас у тебя как у рамёна. Скрипнув зубами, брюнет резко развернулся и занял своё место на площадке. Он внимательно следил за движениями Ойкавы, сравнивая их с игрой своего связующего. Идеальный пас, отличная подача, неожиданный сброс. Жаль, что остальная команда не играет на его уровне. Вот в Шараторизаве Тоору бы смог реализовать свой потенциал лучше. Особенно на пару с Вакатоши. Наверное, их дуэт стал бы непобедимым. Но даже это не стоит того, чтобы терпеть паршивый характер соперника. Ойкава мысленно материл Ушиджиму на чём свет стоит. Он ненавидел его отточенные движения и изучающий взгляд, который мешал сосредоточиться на матче. Особенно отвлекала внезапная мысль, как идеально он бы обыгрывал его пасы. Такие удары не смогли бы отбить даже победители прошлых национальных соревнований. Но ни одна победа не стоит того, чтобы терпеть рядом с собой огромный безэмоциональный кусок… камня.***
Аобаджосай проиграли только в третьем сете, но с огромным отрывом. Уставшая команда выслушивала тренера, не скрывая разочарования и плохого настроения. Такие чувства после встреч с Шараторизавой стали обыденными. Тоору покрутил в руках диск с записью игры – он всегда пересматривает матчи, чтобы проанализировать ошибки и выстроить новую стратегию, но, видимо, этого недостаточно, чтобы стать лучшими. В душе заскребли знакомые кошки и противный внутренний голос проговорил: «Смирись. Ты просто недостаточно талантлив. Этот соперник – не твой уровень». Остальные игроки давно разошлись, оставив Ойкаву в зале одного. «Играть в волейбол – это дар. У тебя его нет. Наверное, не стоило забрасывать ради этого кружок оригами». - Заткнись! Замолчи! – крик парня отразился эхом от высокого потолка. - Проблемы с самоконтролем? Низкий голос выбесил Ойкаву ещё больше, поэтому ответ не заставил себя долго ждать: - О, надо же, Ушивака-чан умеет разговаривать. Интересно, два слова – это твой лимит? - У меня есть имя, - Вакатоши пытался дышать ровнее, чтобы не показать противнику своих эмоций. – Придумывай идиотские прозвища кому-нибудь ещё. - Но кроме тебя тут никого нет. Кстати, что пришёл? Поиздеваться? Или ждёшь поздравлений? Молодец, Ушивака, ты самый-самый крутооой! – настроение медленно, но верно поднималось. Да, бесить Вакатоши – лучший антистресс в мире. Особенно приятно наблюдать, как он пытается сохранять своё ровное выражение лица. - Я забыл кофту. И прекрати меня так называть. - Прости, Ушивака-чан, я не хотел тебя расстроить, Ушивака-чан. Ты уже забрал свою кофточку, Ушивака-чан? Значит, Ушивака, теперь можешь катиться отсюда на… Окончание предложения выбил резкий удар лопатками об стену. Предплечье надавило на горло, мешая дышать, а перед глазами Ойкава увидел то, что даже представить себе не мог. Глаза Ушиджимы превратились в два источника истинного зла, а воздух рвано вырывался через губы. - У меня. Есть. Имя. - Отпусти меня, больной придурок, - Тоору хрипел, пытаясь руками ослабить железную хватку. В секунду Вакатоши понял, что произошло, и сделал шаг назад. Глядя на застывшего перед собой парня, его голову посетила очень странная мысль. Он думал, что связующий испугается или разозлится на такую выходку, но в его глазах читалось что-то другое. Вот только что? Минута оцепенения прошла, и брюнет спешно покинул зал под такие оскорбления, о значении которых и не догадывался. Ойкава мрачно оглянулся по сторонам, потирая саднящую шею. На лавке лежала ветровка Шараторизавы огромного размера. Не думая, он схватил её и поспешил домой. 2 Первой мыслью было сжечь бордовую кофту. Второй – надеть её на какой-нибудь манекен и сделать мишенью для дротиков. А потом сжечь. В конце концов Ойкава накинул её на плечи и подошёл к зеркалу. Этот цвет ему однозначно был к лицу. Казалось, даже во взгляде замелькали бордовые огоньки. Так он выглядел бы, если бы пошёл учиться в Шараторизаву и стал связующим лучшей волейбольной команды префектуры. Но он испугался. Испугался того, что не сможет играть на таком уровне. Испугался, что останется без своего единственного настоящего друга. Испугался, что через год туда поступит Кагеяма и снова его затмит своим талантом. И тогда Ойкава больше никогда не сможет выйти на площадку и станет запасным игроком. Он с раздражением скинул с себя куртку и закинул в стиральную машину. В голове всплыло неприятное воспоминание: Тобио просит научить его сильным подачам. А Ойкава не сдерживается и почти ударяет бедного ребёнка. Спасибо Ива-чану, что остановил руку. Тогда Тоору испытывал ненависть, которую подпитывали зависть и страх оказаться ненужным. Признаться честно, ему стыдно за этот поступок. Но об этом никто никогда не узнает. Вакатоши тоже вызывал чувство ненависти, но она была совсем другой. Во время разговора после товарищеского матча, когда тупой Ушивака взбесился, Ойкава ощутил желание, которое испытывает не к каждой девушке. Он потряс головой, выгоняя оттуда все ужасные мысли, и сложил уже высохшую кофту в бумажный пакет. Входная дверь скрипнула, словно желая хозяину удачи, и захлопнулась.***
Ойкава даже предположить не мог, что поиски хозяина формы заведут его в библиотеку. Остановившись у входа, он внимательно изучал напряжённое лицо Вакатоши, судя по которому дела с гранитом науки обстояли плачевно. Перечеркнув очередные записи, он откинулся на стуле, глубоко дыша. Поймав себя на мысли, что наблюдает слишком долго, Тоору подошёл к столу и поставил на него пакет. - Ты? - Наверное, ты хотел сказать «Здравствуй, мой дорогой Ойкава. Спасибо, что принёс мою уродливую кофту, несмотря на то, что я тебя чуть не убил». - Не стоило. Ах, ты! Надежда на извинения, сожаление или хотя бы благодарность испарилась в миг. Вакатоши, ты вообще человек? Как же с тобой сложно. - Я смотрю, проблемы с математикой? Ушивака, это же элементарные примеры, что ты тут поначеркал? Или все запасы интеллекта ушли на фразу про мой самоконтроль? Хах, запомнил. Значит, зацепило. Вакатоши стало приятно от этой мысли, но лицо не выразило ни единой эмоции. - Поможешь? - Слово «пожалуйста» тебе знакомо? И вообще, после твоих выходок мне опасно находиться с тобой рядом. - Пожалуйста. - А что мне за это будет? Ушиджима скользнул взглядом по собеседнику и молча уставился в учебник. Он думал, что Ойкава начнёт беситься или острить, но тишина так и не прекратилась. Подняв голову, Вакатоши понял, что остался в библиотеке один.***
- Ты можешь себе представить, Ива-чан? Помогать этому громиле с математикой. Проще Кентаро научить давать лапу. - Зачем ты вообще к нему пошёл? Слушай, ты не думал перестать с ним общаться, если он тебя так бесит? - Ты что? Это совсем неинтересно. - Тогда не жалуйся. - Ты вредный, Ива-чан. Совсем не поддерживаешь друга. - Мне сейчас не до твоих глупостей. Созвонимся позже. В трубке зазвенела тишина. Что Хаджиме от него скрывает, интересно? Телефон запищал, оповещая о новом сообщении. Незнакомый номер: «17:00. Парк».***
Конечно, любопытство взяло верх. Хотя по стилю сообщения Ойкава догадывался, кто именно назначил ему встречу. И, конечно, оказался прав. Без опоздания ко входу в парк подошёл Вакатоши и молча протянул коробку. - Так начинаются свидания. Ушивака, ты меня пугаешь. - Это благодарность за то, что постирал и принёс мою форму. - Не стоило того, - пробурчал Ойкава, уже вскрывая коробку, в которой оказались шоколадки. – Какая прелесть, сам придумал? - Нет. Кто бы сомневался? Тоору несколько минут смотрел на Вакатоши, ожидая продолжения разговора, но быстро сдался: - Это всё? - Помоги мне с математикой. - Вопрос платы за помощь остаётся открытым. - Скажи прямо, чего ты хочешь. Мне не нравятся загадки. - Желание. Любое желание, которое я смогу использовать в любое время. - Ладно. Ойкава не поверил своим ушам. Неужели Вакатоши согласился на это? Теперь главное выбрать самый лучший способ над ним поиздеваться. Торопиться некуда, нужно продумать своё желание до мелочей. - Идём в библиотеку, постараюсь вбить в твою голову интегралы. 3 На удивление, проводить время с Вакатоши оказалось не так плохо. Тем более, свободного времени появилось очень много – Ива-чан постоянно был занят, и Ойкаве иногда казалось, что тот его избегает. Ушиджима же держался одной мыслью, что если не запомнит этот материал, то поездка в тренировочный лагерь окажется под запретом. - Ушивака, ты потерял минус! Сколько можно! - У меня есть имя. - Сейчас ты зависишь от меня. Тебе придётся откликаться на любое прозвище, Ушидиот. - Это твоё желание? - Нет! - Тогда лучше не раздражай меня лишний раз. Вакатоши сказал это, не успев подумать. Слова прозвучали для Ойкавы как вызов. Он сам не знал, зачем выводит из себя человека, который в два раза превосходит его в физической силе. - Ладно, Ушивака. Всё равно ты ничего мне не сделаешь. Мгновение, и шатен снова прижат к стене, но тёмные глаза не смотрят на него с ненавистью, скорее – с интересом. А в Тоору начинает просыпаться то самое чувство, которое он старательно отрицал, поэтому щёки стремительно краснеют, а тело начинает безуспешные попытки выбраться из кольца рук. Но Вакатоши даже не собирается отходить, он ловит лицо правой рукой и немного сдавливает щёки, уставившись теперь прямо в глаза. - Тебе это что, нравится? - Отпусти меня, дурак. Ты вообще знаешь, что такое личное пространство? - Это твоё желание? Ушиджиме вдруг захотелось проверить свою догадку. Он подошёл ещё ближе, буквально вдавливаясь в тело своего репетитора, и приблизился к его губам. Его бедра коснулось что-то очень твёрдое. Он улыбнулся и сел обратно за стол: почему он обрадовался, что его мысли оказались верными, ас пока не понимал. - Пошёл ты, придурок. Не приближайся ко мне никогда. Ойкава вылетел из помещения, хлопнув дверью, потом залетел обратно и быстрым движением положил ладонь между ног Вакатоши. И снова вылетел за дверь, на этот раз окончательно.***
Иваизуми прокручивал в голове предстоящий диалог. Ощущение, что лучший друг его не поймёт, ставилось всё ярче и ярче. Посчитает ли он это предательством? Они шли вместе на протяжении почти всей жизни, но всё рано или поздно заканчивается, верно? «Пожалуйста, Ойкава, просто прими моё решение». - Хэй, Ива-чан, вернись в реальный мир. - Скажи мне, Тоору, почему ты не перешёл в Шараторизаву? - Не хотел, чтобы вы лили по мне слёзы. - Я должен тебе кое-что сказать. Меня позвали в сильную команду. Я решил, что нельзя отказаться от такого предложения. - О… Улыбка Ойкавы дрогнула, но тут же растянулась ещё шире. - Надеюсь, сильной командой ты называешь не Карасуно? Не волнуйся, Ива-чан. Всё в порядке. Я буду приходить на все твои игры, но на матчах заставлю пожалеть, что ты нас бросил. - Тоору, это не японская команда. Я переезжаю в Америку. Момент гнетущей тишины стал затягиваться. Казалось, что время застыло для того, чтобы капитан Аобаджосай переварил поступившую информацию. Сейчас нельзя было давать волю эмоциям. Будет ужасно, если лучший друг почувствует себя виноватым. Но улыбка всё равно получилась немного грустной. - Я никогда в тебе не сомневался. Ты был моим лучшим доигровщиком. Тебя ждёт большое будущее в волейболе. Только не забывай звонить своему семпаю. - Спасибо, - друзья крепко обнялись на прощание. Теперь они встретятся не скоро. Как только спина Иваидзуми скрылась из вида, предательские слёзы подступили к глазам. Вот теперь он остался совсем один. Такова ирония – самый популярный спортсмен лишился единственного человека, которому безоговорочно доверял, а капитан лишился лучшего игрока в своей команде.***
Рука уже полчаса ныла от жёстких ударов по мячу. Подача за подачей то вбивалась в сетку, то улетала за пределы площадки. Лучше выплеснуть все эмоции сейчас, в пустом спортзале. А накопилось их очень много. Самая страшная мысль, которая терзала Ойкаву, это то, что ненависть к Вакатоши плавно перерастала в тянущее чувство внизу живота. Они не виделись с тех пор, как Тоору мельком заценил огромный стояк в кабинете библиотеки. Пару раз он даже хотел написать Ушиваке СМС, но пальцы слишком дрожали, чтобы набрать текст. Осознание, что хотеть своего врага неправильно, не давало спокойно дышать во время утренних пробежек. «Очнись! Посмотри, сколько вокруг девчонок – только пальцем помани». Но фанатки почему-то перестали его интересовать. Ойкава даже начал отлынивать от своего любимого занятия – автограф-сессий. Каждый раз он пытался сбежать быстрее, чем поклонницы доберутся до выхода из спортзала после матча. А ведь соревнования шли полным ходом, иногда даже приходилось играть несколько раз в неделю. Ойкава считал, что наступило самое плохое время в его жизни. Победы не приносили удовольствия, потому что начали даваться с большим трудом. Несколько раз связующий сделал пас в пустое место – там должен был стоять Ива-чан. Из-за этого они проиграли товарищеский матч Датэко. Если так будет продолжаться, то официальные игры пойдут по одному месту. Ещё и Вакатоши подчёркнуто его игнорировал. Из-за этого Тоору чувствовал себя пустым местом. Где же былое напряжение и выразительная злость на один его вид? Рука неудачно попала по мячу и запястье тут же свело. К чёрту всё.***
Ушиджима долго думал, стоит ли поговорить о случившемся со своим соперником или просто о нём забыть. Первый вариант не обещал ничего хорошего, а второй был трудновыполнимым. Зная характер Ойкавы, он не дождётся ничего, кроме среднего пальца в ответ на равнодушный взгляд. Всё-таки, лучше разобраться в ситуации до конца. Вакатоши убрал форму в шкаф, накинул ветровку и отправился по адресу, который ещё давно узнал у одноклассника Тоору. 4 Дверь быстро открылась и тут же громко захлопнулась, чуть не задев подавшегося вперёд Вакатоши. Он начал барабанить по ней с новыми силами. - Боженька, скажи, что мне показалось, - в узкой щели мелькнул блестящий глаз. – Что тебе надо? - Просто разговор. - Спасибо, воздержусь. Один раз я уже просто помог тебе с алгеброй, с меня хватит. Но капитан Шараторизавы толчком открыл дверь и зашёл в квартиру. - Не веди себя как ребёнок. - Не веди себя как гопник! Ты что вламываешься? Ойкава стоял в коротких шортах, огромной футболке и с максимально недовольным лицом, но в его взгляде читался неподдельный интерес. - Ты стал хуже играть. - Тебя это вообще ебать не должно, Ушивака. Он попал в одно из самых больных мест, поэтому продолжать разговор больше не хотелось. Глаза сузились, чтобы скрыть обиду и понимание, что слова правдивы как никогда. - Мне хочется играть с нормальным противником, иначе будет чувство, что я избиваю ребёнка. - Пока-пока, приятно было поболтать, - но слабые толчки даже не покачнули тело спортсмена. - Это из-за меня? Сердце пропустило один удар. - Слишком много на себя берёшь. Я просто ещё не привык играть без Ива-чана. - Ладно. - Это всё? Тебе уже пора. Ало, Ушивака? Ты меня слышишь? Всего хорошего! Заходи почаще, только не ко мне. Внезапное желание заставить противного мальчишку замолчать оказалось сильнее, чем мысли о последствиях этого действия. Вакатоши резким рывком прижал к себе Тоору и впился в губы резким и властным поцелуем. Крики мозга заглушило тянущее чувство того, что происходящее сейчас очень правильно. Когда Ойкава почувствовал прикосновение к своим губам, в его голове образовался вакуум, и он моментально ответил на жесткий поцелуй. Кажется, Ушиджима вместе с воздухом из лёгких забрал в себя все надежды шатена на нормальную жизнь. Они не заметили, как оказались на диване в гостиной, как мятая одежда оказалась вне зоны видимости, как противоречивые эмоции слились в одну, полностью отключающую сознание, как их захлестнула неожиданная эйфория. Вакатоши смотрел на мирно посапывающего Ойкаву и думал, не совершил ли он сейчас большую ошибку. Тихо собравшись, он ушёл, не заметив, как его проводил печальный взгляд. 5 Теперь всё взаимодействие Вакатоши и Ойкавы ограничивалось быстрыми смущёнными взглядами. Никто из парней не хотел начинать сложный разговор, поэтому они сосредоточились на тренировках и соревнованиях. Быстрый бег, силовые упражнения и отработка ударов помогали на время отвлечься от тяжёлых мыслей. Если говорить совсем откровенно, Тоору надеялся, что Ушивака объяснит ему свой горячий порыв. Объяснит тем, что это была совсем не случайность. Скажет, что чувствует тоже самое странное желание ещё раз прикоснуться друг к другу и больше никогда не отпускать. Ойкава и сам не знал, в какой именно момент понял, что хочет по-настоящему быть с этим парнем. Сейчас всё то, что годами его раздражало, приводило в молчаливый восторг. Из-за этих раздумий он практически перестал нормально спать, а в горло не лезла даже творожная ватрушка. Уже даже тренер стал подозрительно коситься на его синяки под глазами. Возможно, всё это повлияло на очередную игру. Нужен был всего один рывок, буквально пара сантиметров, но связующему просто не хватило на это сил. Стук мяча, свисток, крики с трибун, тяжёлый вздох. Аобаждосай проиграли. Эти соревнования для них закончились раньше, чем обычно. Обида подступила к самому горлу, но Ойкава стойко сдержал слёзы и ободряюще улыбнулся своей команде. - Вы отлично сыграли, ребята. Всё в порядке. В следующий раз мы точно не уступим. Продержаться ещё немного. - Спасибо болельщикам. Вы лучшие. Несколько минут, и можно снять свою маску. - Увидимся на тренировке. Наконец-то один. Ойкава шёл с опущенной головой, поэтому не заметил перед собой двух высоких человек. - Что это было? - Не поверишь, Ушивака, волейбольный матч. - Ты играл ужасно. Не эти слова ожидал услышать Тоору, тем боле после такого длинного перерыва в общении. Обида заиграла новыми красками. - Отвали. - Это твой последний год. Мы должны были встретиться в финале. - Я в курсе, спасибо. Это всё? Вакатоши и сам не знал, зачем сейчас бил по самым больным местам. Его слишком задела мысль, что больше они с шатеном не встретятся на поле. Ещё его бесило, что связующий ужасно выглядит. Растрёпанные волосы, осунувшееся лицо и устало сгорбленная спина. Может, он просто хотел взбодрить его резкими словами? Разбудить в нём былую надменность и желание продолжить привычную для них перепалку. Но Ойкава просто прошёл мимо, погрузившись в свои мысли. - Эй. Связующий обернулся. - Выглядишь слишком жалко. На этих словах скучающий Тендо вопросительно поднял брови. Зачем ты это делаешь? Ты знаешь, что ему и так слишком больно. Ты ведь сам переживал за него всю игру. Я видел, как ты смотрел на него – твой взгляд изменился. Почему ты так говоришь сейчас? - Вакатоши, пока. Связующий резко развернулся и ушёл прочь. - Он что, назвал тебя по имени? - Да, впервые да.***
Тоору побежал что есть сил, как только скрылся от взгляда игроков Шараторизавы. Ему казалось, чем быстрее бежать, тем быстрее отпустит боль. Ноги сами привели его к дому Ива-чана. «Точно, его же сейчас нет». Посмотрев несколько мгновений на входную дверь, он побежал дальше. Слёзы начали застилать глаза. Он не знал, что обиднее: позорное поражение или презрение от Ушиваки. Но он точно знал, что хуже уже точно быть не может. Слишком много дерьма произошло в последнее время. И казалось, что злые слова стали последней каплей. Тоору не видел дороги перед собой. Он не посмотрел по сторонам, пересекая проезжую часть. Он не услышал сигнала из-за громко бьющегося сердца. И он даже немного обрадовался, когда тело пронзила боль и перед глазами загудела темнота. 6 Вакатоши трясло. Он пил кофе, который Тендо купил ему в автомате, но успокоиться всё равно не получалось. Он ненавидел себя за то, что обошёлся с Ойкавой так резко. Если бы он хоть немного обдумал то, что говорит, то ничего страшного бы не произошло. Ещё тяжелее становилось от мысли, что Ушиджима оказался единственным близким человеком для Ойкавы. Он так и был записан в его телефоне - «единственный близкий человек». И ведь он знал, что Иваизуми уехал, и Тоору живёт один. Где его родители парень даже не догадывался, ведь они так ни разу и не поговорили по душам. А теперь он сидел и ненавидел себя, что потратил столько времени на глупую вражду и отрицание собственных чувств. Больше всего он был угнетён тем, что даже не постарался узнать, что случилось у человека, который сейчас лежал весь перебинтованный в больничной палате. Теперь решение вывести Ойкаву на эмоции казалось самым идиотским в мире. Врач вышел из палаты и махнул рукой в его сторону. - Он очнулся. Пройдите за мной. Вакатоши поймал на себе пустой взгляд карих глаз. - Ойкава Тоору. Сотрясение головного мозга, несколько ушибов и вывих руки. Ещё пострадала ваша нога. В истории написано, что у вас уже была травма. Восстановление будет долгим, - человек в белом халате сочувствующе посмотрел на пострадавшего. - Я был на всех ваших играх с сыном. Он готовится к поступлению в Аобаджосай. Мне жаль. Больше ты не сможешь заниматься спортом. Про волейбол нужно забыть. Я вас оставлю. Бледные щёки начали блестеть. Сердце Вакатоши сжалось так сильно, что, казалось, вот-вот разорвётся. - Я должен тебе всё объяснить. - Уйди. - Нет. Выслушай меня. Я хотел сказать совсем другое. Не понимаю, что на меня нашло. Я так расстроился, что больше не смогу с тобой сыграть. - Теперь точно не сможешь. - Прости меня. Слова давались Ойкаве с большим трудом. Голова кружилась, всё тело болело. Хотелось просто вырубиться, чтобы перестать чувствовать хотя бы на несколько часов. - У меня осталось... желание, Вака-чан, - шатен постарался выдавить из себя улыбку. - Оставь меня в покое. Долгая фраза стоила больших усилий, и прежде чем провалиться в сон, Ойкава почувствовал лёгкое прикосновение к своим губам.***
Каждые два дня Вакатоши передавал в больницу пакеты с шоколадом, фруктами, книгами и творожными булочками, но старался не показываться лишний раз на глаза Ойкаве. Конечно, он не собирался исполнять его глупое желание. Теперь, когда он знал, что остался единственной, хоть и нежелательной, поддержкой для своего парня. Почему «своего парня»? Он начал так считать заранее, не спрашивая на то разрешения. Потому что он в любом случае добьётся прощения. И творожные булочки - первый маленький шаг к этому. 7. Прошло пять лет. Тоору с улыбкой смотрел на уличное волейбольное поле. На нём тренировались мальчишки, они готовились к своему первому матчу. Ойкава был уверен, что они разгромят своего соперника в пух и прах - такая у малышей была воля к победе. - Ничем не уступают своему тренеру в его лучшие годы. - Вака-чаан, напугал! И ты недооцениваешь моих ребят. Они даже тебе зададут жару. - Шатен прихрамывая подошёл к Ушиджиме и, легонько поцеловав в щёку, забрал из его рук крутящегося во все стороны трёхлетнего малыша. - Чем вы занимались сегодня? - Мы с папой были на собрании в садике. Он сказал, что если я буду есть всю кашу, то выполнит любое моё желание. Ойкава рассмеялся и, прижав к себе малыша, бросил хитрый взгляд на Вакатоши. - Я бы на твоём месте ему не верил, сынок.