Когда-то

Из всех туманных и неопределенных слов Рокудо Мукуро больше всего нравится «когда-то». В его жизни «когда-то», прошлых и будущих, так много, что ими можно играть в маджонг. Косточки для маджонга, еще безликие, ждут, когда иллюзионист нарисует на них знаки и раздаст игрокам. А может — разложит пасьянс. Мукуро так наскучили игры по старым правилам, что он всегда создает свои собственные. Даже иллюзии порою приедаются своему мастеру и тогда Мукуро расписывает косточки новыми знаками. Придвинув к футону низенький столик с заготовками и тремя тушечницами, он выводит первый иероглиф «10», почему-то пришедший на ум. Когда-то Десятый Вонгола… Над косточкой дрожит мираж Савады Тсунаеши, забавного человечка, который не боится перекрещивать врагов в друзей. Над второй косточкой кисть, окунувшись в красную тушь, на мгновение замирает и тут же, поддавшись минутной прихоти художника, выводит «Правая Рука». И рядом с юным боссом встает его Хранитель Урагана. Человек, который умудряется враждовать даже с друзьями. Мукуро он веселит, ведь вечная битва против всех и вся давно замкнулась для иллюзиониста в колесо его жизни. Позади тихо дышит новообретенный кусочек счастья. И кисть чертит на двух подряд косточках хрупкое и непривычное слово «Жена»… Итак, раскладываем пасьянс! Безмолвные миражи окружены декорацией. С февральского неба, не долетая до земли, сыплются робкие снежинки, похожие на невзрачные цветы лавра, уже распустившиеся вдоль дорожек парка. Навстречу Саваде и Гокудере идут две девушки. Русая с солнечными глазами и темноволосая, с глазами, как спелые вишни. Они улыбаются и держат в руках яркие сверточки с шоколадом… Проснулась Хроме, скользнула за спину и обняла, теплая ото сна и такая безопасная. Только ей он позволяет подходить со спины. — Это Валентинов День? — Да. Когда-то будет так… Предсказатель из Мукуро — так себе, но для других людей сочиненные им «когда-то» порою сбываются… Тсуна улыбается радостно и немного смущенно. Ведь он давно знает, чей шоколад хотел бы получить первым, а они снова поклонятся разом и хором скажут: «Прими это, пожалуйста, Тсуна-сан!». И приятно, и неловко… Но сегодня Рокудо Мукуро хочет пошутить и снова сломать ивовую клетку правил. …Хару улыбается Тсунаеши, но переводит взгляд за его плечо и делает последний шажок вправо. Гокудера Хайято меняется в лице, а девушка, с улыбкой лукавой и отчаянной, произносит те самые слова, для которых у японок есть лишь один день в году… — Мукуро-сама! Разве Гокудера-сан может так краснеть? — спрашивает Хроме, обняв его за талию и улегшись на бедро. — Милая Хроме, когда-то он освоит и это искусство… Лукаво улыбается Рокудо Мукуро. Улыбается во сне Хроме, спящая на продавленном диване в заброшенном кинотеатре. Когда-то все будет хорошо, будет удивительный февраль, когда зацветает лавр, и Хранитель Урагана научится принимать подарки. А сейчас у них есть лишь сны на двоих, теплые и светлые. Улыбается Рокудо Мукуро сквозь кислородную маску, замерев в паутине проводов в колбе с физраствором. Когда-то его безликие стражи заметят новый побег. А сейчас они лишь равнодушно скользят взглядом безглазых масок по узнику, улыбающемуся во сне. Ну и что с того, что руки Мукуро скованы за спиной? Он все равно играет со снежным шаром иллюзии, что носит волшебное имя «Когда-то»…