Такой же сумасшедщий...

      Полувампирша Габриэла Габсбург горда. Она холодная, вечно улыбающаяся сумасшедшая женщина с длинными, неестественными пурпурно-фиолетовыми волосами, такими же глазами, цвета фенол-фталиина и выпирающими скулами. Она — больная трёхрассовая полукровка, которая может тратить миллионы на вкусный ужин, в отличии от пьющих-вампиров, разгрызая и съедая всё в трупе от кожи, до ребер и мозга. Именно поэтому Цукияма Шуу, такой-же одержимый, стал ей интересен.       Пальцы застучали по экрану телефона в тот же момент, как и дождь по крыше беседки. Сад в особняке Цукиямы был просто прекрасным, а сколько там было разных сортов роз… Габриэла Габсбург и не считала. Эти двое встретились около двух месяцев назад, тогда же, когда Габи переехала в Японию, а гуль, не теряя времени, пригласил лакомую и желанную девушку к себе. Уникальный дампирский запах и аристократичность во всем: от поведения до внешности, — сыграли своё дело. Сначала Габи, конечно, для приличия, отказала, потом и во второй раз не согласилась (тогда они просто прогулялись по парку) и наконец на третий раз дампирша ответила полным и столь долгожданным для обоих согласием. Она раскусила Гурмана, как глазное яблоко, которые так любила есть сырыми и ещё теплыми.       Понимая, что тот хочет отведать её плоти и крови, девушка заранее прорезала мраморную кожу, надеясь позаигрывать.       Сама она тоже была не просто полувампиршей, но и человеком, одержимым удовольствием. Если ей нравилось что-то, то отобрать это у неё было невозможным. Особенно ей нравились гули, их сладковатое мясо и приторная, по её мнению, кровь. Из всех же гулей ей более всего приглянулся наследник семьи Цукияма. Утончённый и аристократичный, он с лёгкостью завоевывал женские сердца, а затем их же и пожирал на ужин, когда доверчивая жертва, окрылённая жалкой влюблённостью, сама летела в сети паука.       Парень по имени Канае, служивший в этом особняке, уже десять минут как отвёл её в сад. Девушка уже подумывала уйти, как появился виновник её нахождения здесь.  — Простите, что заставил вас ждать, ma chérie*, было много дел, которые нужно уладить, — на лице парня заиграла лисья ухмылка, свойственная и самой Габрэлле.  — Без проблем, costoso**, я привыкла ждать кавалера, — ответила та, с таким же хитрым оскалом.       Парень сел напротив дампирши и принялся пристально изучать её лицо. Тонкие аристократические черты, выделенные скулы, острый нос и подбородок. Самыми яркими были девичьи глаза. Они, словно два аметиста с сапфировыми прожилками, были инкрустированы в стекловидное тело и покрыты тонким слоем глянцевого лака. Вглядываясь в ответ Габриэлла любовалась тонкой, для мужчины, шеей, ровными плечами и яркими глазами прокрашенными драгоценным пурпуром. Внезапно она встала и пересела на колени оппоненту и смотря ещё пристальней.  — Я знаю, чего ты хочешь, но я не позволю тебе это сделать!.. — прошептала она в самое ухо. Шуу напрягся: было видно, что он едва сдерживается, чтобы не растерзать её прямо здесь, на столе. Аккуратный нос прошёлся по жилке на мужской шее.       И тут до парня дошло. Габи почувствовала, как вдохновенно забилось сердце. Какую же добычу он урвал! Тонкие мужские пальцы прошлись по позвонкам до затылка.  — Ты не гуль… и не человек… Кто же ты? — прошептал Шуу, зарывая пальцы в волосы.  — Не важно… — девушка провела языком по горлу, останавливаясь на бугорке кадыка, — Цукияма, позволь мне…  — Без проблем, Габриэлла, — парень сказал это на выдохе, будто из лёгких гуля вырывался весь вздух от деиствий Габсбург.       В этит же момент дампирша впилась в основание шеи. Острые клыки прокусили кожу не без труда, но после по языку потекла столь сладкая, горячая кровь. От этого у Габсбург чуть не снесло крышу. Габриэлла оторвалась, зализывая рану и заглядывая в глаза Гурмана.  — Что такое? — недоумевал Шу.  — Я не смогу остановиться… — девушка положила голову на плечо Цукияме.       Он понял, на что она намекает, притягивая Габсбург за волосы и кусая ключицу. От этого девушка, ухмыляясь, испустила стон и сжала фиолетовый пиджак. Ей доставляло удовольствие подчиняться, особенно когда человек был ей интересен.       Девушка довела парня, и он, подхватив ту под бедра, понёс в подвал. В глазах Габи плескались бесы, а руки слегка пощипывали волосы Гурмана. Спустившись по лестнице парень открыл ногой дверь и тут же захлопнул её.  — Шуу-кун, ну и где мы, — девушка улыбнулась, чего было не видно во мраке комнаты.  — Там, где я доставлю тебе удовольствие, — шепнул парень прямо в кровавые губы, впиваясь в них.       Девушка чувствовала, как мужские пальцы блуждают по телу, останавливаясь на бедрах, талии и спине. Габриэлла часто надевала платья викторианской эпохи. Вдохнуть в них было нереально, поэтому когда Цукияма расшнуровал корсет, девушка готова была отдаться ему прямо здесь, на полу. Габсбург хотела было подойти, но её остановили.  — Милая, не торопись, — самодовольно произнёс он, захватывая подбородок и проводя пальцами по скулам.       Цукияма отошёл к большому шкафу, вытаскивая тёмную широкую ленту, кляп и пару верёвок. Габриэлла толком и не смотрела на обстановку помещения, полностью доверившись инстинкту. Вскоре на её глазах красовалась тесьма, а во рту расположился кляп. Девушка чувствовала, как Шуу связывает ей руки, а затем подхватывает, и вешает на крюк. Ноги едва касались земли, что позволяло гулю рассмотреть женскую фигуру во всём своём очаровании. Не зная, чего ожидать, девушка замерла, улыбаясь и делая глубокие вдохи. В этот момент парень вернулся к шкафу, решая, что достать в этот раз. Обычно женщины соглашались на подобные ласки после многих уговоров, и вели себя скованно, а эта девушка… Она хотела получить от него «наказание». Его выбор пал на одноголовую плеть… Да, такой обычно подгоняют лошадей, и бьет она достаточно сильно, но разве для Габи это проблема? Гуль подошёл к девушке, проводя кожаным наконечником по бледной коже. Послышался свист, а затем Габсбург почувствовала резкую приятную боль в области рёбер. Кожа вампиров прочная только тогда, когда они сами этого хотят, в отличии от гулей, поэтому Габриэлла не удивилась, когда по бедру потекла струйка крови. Затем парень провёл по позвонкам до лопаток, и девушка почувствовала ещё удар удар. Затем снова и снова… До чего же было приятно Габриэлле, когда на её спине расползалась алая паутина из ссадин. Парень достал кляп, вновь снял её с крюка, подхватывая под бёдра, и понёс в глубь комнаты.  — Шуу —кун, куда ты меня тащишь?! — весело воскликнула Габсбург, удобнее устраиваясь на поясе у мажчины.  — Сейчас узнаешь, Габи, — послышался голос Цукиямы в самое ухо.       Когда гуль уронил её спиной на холодные простыни, она выгнулась, вдыхая воздух через сжатые зубы. Длинные волосы разметались, а руки искали что-нибудь, за что можно было ухватиться. Парень надвис над Габи, наклоняясь и оставляя на губах очередной глубокий влажный поцелуй. Закинув женские ноги на плечи и прижав руками запястья к простыни парень начал медленно входить. Из горла Габсбург вырвался всхлип.       Войдя лишь наполовину Шуу услышал девичьи мольбы:  — Шуу-сама… Ах! Умоляю, глубже! — выкрикивала Габриэлла, выгибаясь под гулем.  — Calmato***! — усмехнулся тот, входя на всю длину.       Это выбило из хрупкой груди ещё один стон. Цукияма начал входить резко, часто менял темп и угол, что ещё сильнее измождало девушку и заставляло её кричать от удовольствия. Последние толчки были размеренными и очень грубыми: головка члена порой выпирала из живота, а сам Шуу чувствовал, как задевает шейку матки, из-за чего дампирша готова была взвыть от удовольствия. Входя резко и глубоко, Цукияма почувствовал, что кончает. Габи тоже было еа пределе и вскоре задрожала от оргазма.       Гуль повалился на дампиршу, снимая с той повязку и вновь вдыхая чудесный аристократичный аромат. Девушка пощипывала волосы и проводила ноготками по шее и спине Шуу.  — Габи, — начал парень, уже задремав, — ты ведь придёшь в следующий раз? Никто не понимал, когда они успели перейти на «ты», но учитывая то, что эта пара сделала, перейти на неофициальное общение было наименьшим.  — Да, Шуу-кун, приду, — улыбнулась Габи, тоже задремав.       Непонятно было, что за искра пролетела между двумя абсолютными психами. Видимо Сатана решил пошалить… хотя, может эта влюбленность сделает их немножко, на сотую долю процента лучше.