Дом для нас

This will be my happy home And I'll never be alone

Всё складывается как нельзя лучше — Эн убит, захвачен его особняк, Крестоглазые богаты. Тон даже и не думал, что его мечта о большом доме окажется реальностью так скоро. Ещё совсем недавно они рисковали оказаться на улице, питались хлебными корками, а сам он валялся в лихорадочном беспамятстве несколько недель. Тогда они ждали чуда, Докуга обивал пороги магазинов в надежде купить исцеляющий дым, терпел побои и унижения. А Нацуки приносила объедки из кафе, где работала, меняла повязки Тецудзе и только успевала подставлять жестяной таз, когда Тон блевал кровью. Он почти что забыл всё это, когда вместе с ребятами оказался в огромной комнате с высокими потолками, набитой до отвала домашней утварью. Нацуки гадала, что же с ними не так, раз они даже не посмотрели на горы золотых слитков. Потом были комнаты приближенных Эна, просторные и уютные, с мягкими кроватями, кухня, величественные залы… А ещё у Эна был замечательный сад, если не считать поганые грибы. Грибы розовые, фиолетовые, красные, размером от спичечной головки до двухэтажного дома — они были повсюду и многие имели отнюдь не магическое происхождение. Из-за них воздух пах сыростью и увяданием. Но даже обилие грибов не могло заслонить собой чистые зеленые лужайки, окруженные красивыми деревьями. Нацуки предложила провести здесь пикник. Подальше от суетящихся новоиспеченных крестоглазых. Небо начало темнеть. Потом на него выползли желтые и розовые всполохи, как огромные пятна краски. Тон запрокинул голову, глядя на застывшие облака. Одно из них, окруженное дымкой, напоминало Докугу. Тонкое облако рядом с ним было похоже на Тецудзе. Длинное облако с острыми концами во все стороны и крохотное рядом — вылитые Саджи и Усисимада. А это, большое и круглое, сам он, Тон, с маленьким облачком так близко, — Нацуки. Сколько бы крестоглазый не искал, облако, похожее на Босса он найти не смог. — Тон-сан! Парень обернулся и по-детски потер глаза полусжатым кулаком. Нацуки на бегу махала ему рукой и улыбалась. Темная растрепанная косичка болталась из стороны в сторону. Девушка приземлилась на плед рядом с Тоном и поставила перед ними корзинку. — Угощайся, Тон-сан! — пропела Нацуки. Он поблагодарил её и лениво потянулся за бутербродом. Только после того, как у Тона в руках очутился бургер, она взяла свой. Бутерброды были очень недурны. Нацуки ела слишком быстро, запихивая в рот крупные куски, словно кто-то собирался отнять у неё еду. — Тут много, бери еще, — предложил Тон, но девушка отрицательно замотала головой и махнула рукой. — Нет-нет, я не хочу больше. Лучше ты ешь! — Так вкусно получилось… Спасибо тебе, — пробормотал парень и всё же протянул своей компаньонке бутерброд. Нацуки довольно захрустела и, повернувшись к солнцу, сощурилась. — Люблю пикники. — Как тебе хоромы, Нацуки? — вдруг спросил Тон. — Ничего так, — рассеянно отозвалась она, и оба замолкли. Всё-таки, в замке Эна было что-то не то. Его толстые стены как будто пропитались всеми, кто здесь жил, и этот дух было ничем не убрать. Он витал в угрюмых коридорах, где можно было потеряться на раз-два-три, сходил с однотипных фотографий, с которых глядели странные лица. Ссутулившись, Тон начал собирать палочки и маленькие камни, сдвигая их в сторону. Нацуки подперла голову рукой. Бесформенная куча удивительным образом на ее глазах превращалась в фундамент будущего домика. Тон сосредоточенно скреплял щепки, а лучи золотили его пшеничные волосы. Он не только мастерски метал ножи, но и мог строить такие аккуратные миниатюры, мыслить творчески, создавая из мусора под ногами маленькое отражение своей мечты. Нацуки заворожено смотрела, как у дома растут стены, и даже боялась дышать, чтобы ненароком не разрушить эту хрупкую красоту. Она робко придвинула к дому кусочек мха, с опаской глянув на Тона, и, встретив в ответ его теплую улыбку, посветлела. — Пусть рядом с нашим домом будут деревья, — сказала Нацуки и утвердительно подняла указательный палец вверх. — Обязательно, — кивнул Тон. — На верхнем этаже делаем спальни для каждого. — Мне чур с окном в сад! А для босса самую большую комнату! Этажом ниже поставим гостиную, библиотеку, рабочие кабинеты… Нацуки тараторила без остановки, почувствовав странную свободу, лёгкость. Тон всего лишь просто слушал, пытаясь уловить ход её мыслей. Никто никогда не хотел внимать болтовне одинокой девчонки, и она, как слепой и беспомощный вороненок, всюду натыкалась на сплошные укоры и получала тумаки. — Знаешь, я бы хотела иметь такую магию, чтобы превращать в реальность нарисованное или собранное… Я бы превратила этот домик в настоящий, и мы бы в нём жили! — щебетала Нацуки, и они вместе смеялись. «Шума от неё много», — жаловался Саджи, пренебрежительно закатывая глаза, когда новенькая с визгом, как на батуте, прыгала на пружинящем матрасе, на котором когда-то спал кто-то из чистильщиков. Каждое слово и каждое действие Нацуки шли от сердца, в этом Тон даже не сомневался. И не понимал, почему она раздражает его друзей — такая искренняя, живая, всегда готовая прийти на помощь и бесконечно преданная боссу. С ней и молчать было хорошо, просто таращиться на закат. Солнце уходило за неровную полоску деревьев, всё сильнее окрашивая небо в изумительные цвета. Тон изредка переводил взгляд на Нацуки и видел, как она всё ещё внимательно рассматривала его дом из палочек и листьев. Он протянул ей цветок. Совсем обычный, белый с желтой серединкой, непонятно откуда взявшийся в саду Эна. Нацуки медленно сжала ромашку в ладони, подняла глаза на своего друга, и её тонкие губы тронула улыбка. Тон никогда не видел Нацуки так близко. Сейчас, рассматривая её лицо, он заметил зеленоватые синяки у неё на висках, которые пересекали голубые вены. Милая Нацуки, как обычно, зажмурилась и спрятала лицо, отвернувшись, а потом внезапно уткнулась носом Тону в плечо. Он вздрогнул, а потом, мягко улыбнувшись, провел ладонью по её растрепанным темным волосам. Нашли ли они настоящий дом, найдут ли?