Viva Las Vegas

Если бы Лас-Вегас не существовал, его определенно стоило бы придумать. Так думал Лиам, рассматривая табличку с остроконечной звездой и высокие пальмы по обеим сторонам от нее. Горящие неоновые огни привлекли его издалека, сперва они играли на фоне иссиня-черного неба, но лишь когда автомобиль подъехал ближе, Пейн вдруг понял, что всё происходит по настоящему. Пока они ехали по безмолвному шоссе, всё казалось Голливудским фильмом. Потрясающе красивый, одетый с иголочки гангстер, внезапно появившийся в богом забытой глуши, решил проверить свой новенький автомобиль именно в его маленькой мастерской, где Лиам от скуки только и делал, что облака рассматривал, сидя у входа в гараж. Он открыл перед ним дверь в салон и, по совместительству, дверь в новую жизнь. Пейн принял решение, не задумываясь. Их поездка — скорость, ветер в лицо, музыка, гремящая на весь салон — будто не могла произойти именно с Лиамом, потому что Пейн давно решил для себя: жизнь это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы. Вообще, мысль не принадлежала конкретно ему — это сказал Джон Леннон, но Лиаму понравилось, как звучит эта фраза, и именно эти слова он повторял про себя, раз за разом возвращаясь домой после работы, чтобы провести остаток вечера на диване. Он просто жил жизнь. И вот они подпевали играющей на радио песне, точно тысячу лет друг друга знали, хохотали на очевидными вещами, как если бы им было лет по пятнадцать, переспали в каком-то ужасном мотеле, чтобы вновь пуститься в путь на следующее утро, навстречу ветру, продолжая напевать и смеяться. Лиам даже не представлял, насколько ему не хватало движения, перемещения, вызова... самому себе. – Что больше всего хочешь сделать в Лас Вегасе? – поинтересовался Зейн, когда они порядком устали горланить. Голос у него теперь был приятно саднящий, потому что он не затыкался три песни подряд, впрочем, как и Лиам. – Хочу попробовать поездить на бульдозере, – улыбнулся Лиам, с удобством откинувшись назад в кресле. У него было хорошее настроение, поэтому он совсем не обиделся, когда Зейн вдруг расхохотался. На самом деле гангстер действительно красиво смеялся, и хотя Лиам знал его всего пару дней, смеяться с Маликом начинало входить в привычку. Когда он закончил, Лиам заметил веселые слезы в его глазах. – Ты серьезно? – дружелюбно поинтересовался Малик. – А у Вас разве нельзя было, на каких-нибудь городских работах? – Ты городишко мой видел? Откуда там бульдозер? – насмешливо фыркнул Пейн, на миг прикрыв глаза, вспоминая родные края. Ничего похожего на тоску не всколыхнулось в груди, и он вновь посмотрел на дорогу, что приятно расширялась и сужалась на глазах. – По-моему круто управлять огромной махиной, которая за раз может пропахать здоровенный кусок земли. – В этом действительно что-то есть, – Зейн задумчиво кивнул и бросил на Лиама заинтересованный взгляд. – А ещё что? – Погонять на тачке, – ответил Лиам беззаботно — ему не приходилось задумываться. У него неплохо получалось жить моментом. – И горки, да. Конечно, горки — хочу, чтобы дух захватило. – Вижу, что столкнулся даже с большим фанатом скорости, чем я, – улыбнулся Зейн. Скорость Лиам действительно любил, но ещё больше ему нравилось разбираться в устройстве автомобилей. Ему нравилось понимать, как устроен процесс. Что именно заставляет машину двигаться именно так, а не иначе, как можно улучшить передвижение. В этом плане он любил не только спорткары, ему нравилось разбираться во всех машинах, что подворачивались под руку, и однажды — в смелой фантазии — Лиам обязательно попробовал бы починить вертолет. Для этого нужны были курсы повышения квалификации — невозможно для дыры, где он жил раньше, но вполне себе возможно сейчас. – Не забывай, что я автомеханик, – произнес Лиам. Если о чем он и будет тосковать, то только о своих инструментах — но это наживное дело. Хороший мастер всегда найдет себе подручное средство, которое сможет правильно на него работать. Тем более, если средства позволяют. – О таком забудешь, – протянул Зейн, встретившись с ним взглядом. – Мне кажется, у меня теперь каждый раз будет пожар в штанах, когда я буду вдыхать запах машинного масла. Лиам только хмыкнул, решив не подливать масла в огонь. Ему тоже было нестерпимо жарко рядом с Зейном, поэтому он старался больше смотреть по сторонам, чтобы они, наконец, добрались до пункта назначения. В воздухе витало желание остановиться у обочины, заполучить друг друга, не взирая на проезжающие мимо автомобили, и это, конечно, заставило бы их задержаться. И вот теперь их приветствовал ночной Вегас. Воздух, пропитанный задором, проникал в салон и приятно дразнил ноздри. Лиам ощутил давно забытое чувство восторга, отсылавшее далеко в детство. Оно прыгало в груди и доскакивало до самого горла, когда он смотрел по сторонам, чтобы запомнить всё в мельчайших деталей. Ему казалось, он будет помнить каждое лицо, каждую витрину и каждый поворот, однако впечатлений было так много, что они вытесняли друг друга один за другим. В его родном городе по ночам жизнь не кипела, напротив, всё затихало, и люди старались лишний раз не выходить наружу с наступлением темноты, чтобы не столкнуться с ошалелыми подростками или бандитами. Они остановились в огромном отеле с высоченным шпилем, гостеприимно сияющий разноцветными огнями. Мимо них пронеслись веселые отдыхающие — кажется, кто-то отмечал свадьбу, потому что перед глазами Пейна промелькнула фата. Им тут же предложили сделать самые выгодные ставки, всего по пять долларов, но Зейн и Лиам решили сперва заселиться и оставить в номере вещи, а уже потом распоряжаться своим временем. Спешить было некуда. – Не всем здесь нравится. Туристы выбирают более популярные места, но для меня это особое место, – поведал Зейн, с благоговением окидывая холл взглядом. – Когда я только вступил в семью, то провел здесь целых две недели, чередуя аттракционы и казино, а по вечерам забираясь на шпиль. Это мой дом. – У тебя красивый дом, – улыбнулся Лиам, почему-то испытывая потребность успокоить Зейна — впервые за несколько дней можно было сказать, что гангстер расчувствовался. В Вегасе было множество красивых отелей, каждый из них выглядел заманчиво, точно конфеты в ярких обертках, которыми находчивые взрослые пытались выманить детей из своих коконов, но Лиам действительно был заворожен потрясающей башней, на которую, как выяснилось, можно было забраться. В Вегасе, сообщил ему Зейн, нет здания выше, не говоря уже о том, что на вершине находился медленно вращающийся ресторан. Так у посетителей появлялась возможность рассмотреть всё в мельчайших подробностях, и при этом с большим комфортом. Как успел заметить Лиам, Зейн немного побаивался высоты. После того, как небольшой чемодан Зейна, до этого лежащий в багажнике, спрятался под кроватью, вместе с оружием, они спустились вниз, чтобы пропустить по коктейлю и сыграть на сон грядущий — после дороги очень хотелось расслабиться. Несмотря на то, что Лиам и Зейн раз за разом проигрывали, чем больше коктейлей они пили, тем веселее им становилось. Проигрыш не имел значения — в чемодане было столько денег, что ими можно было устлать полы в холле, и ещё осталось бы. Когда они, наконец, выиграли в блэкджек — намного меньше, чем проиграли за вечер — им стало так весело, что Зейн даже поднял Лиама над полом и завалился на спину, едва не своротив стол. Фишки чуть не рассыпались. К ним, конечно, тут же подбежали охранники, чтобы помочь подняться, но это было бесполезно. Они опьянели настолько, что просто растекались по полу. И это было прекрасно. Что было дальше, Лиам не помнил. Возможно, они сыграли во что-то ещё — нельзя же ограничиваться одним выигрышем! Однако и Пейн, и Малик находились в таком состоянии, что, скорее всего, не могли вести осмысленную игру, внятно разговаривать с крупье и использовать какие-то «стратегические приемы», поэтому — как чувствовал Лиам — они переключились на автоматы. На следующее утро Лиам впервые в жизни узнал, что такое настоящая головная боль. Когда Пейн открыл глаза, то обнаружил на своем животе кусочек лимона и крупицы соли, рядом с лимоном лежала голова Зейна — одну руку Малик закинул поперек его туловища, пальцы слабо сжимали пустой шот. Стоило Лиаму пошевелить головой, как его пронзила такая боль, что он невольно застонал. Следом за ним принялся кряхтеть Зейн — звуки, которые издавал Лиам, разрывали его голову. К полудню им немного полегчало. Лиам, как следует, вымок в ванной с ароматными солями, после чего изрядно посвежевший после контрастного душа Зейн угостил его пивом с обезболивающими. Чувство было странное и неуловимо приятное — мировосприятие на время притупилось, но к тому моменту, как Лиам и Зейн вышли на улицу, Пейн снова был готов внимать всё, что видит. На самом деле он не ожидал, что Зейн примет во внимание его откровения насчет бульдозера, поэтому поездка стала для него настоящим сюрпризом. Малик всю дорогу пудрил ему мозги, рассказывая про своих любимых R&B исполнителей. Пейн предпочитал похожую музыку, поэтому рассказ не показался ему занудным, однако он не мог не отметить, что Зейн просто вешает ему лапшу на уши. Когда они доехали до небольшого каньона, для Лиама всё встало на свои места, и вид у Зейна сразу стал довольный. Всё оказалось в точности таким, как Лиам себе представлял. Чувство контроля сносило голову. Огромная машина подчинялась Лиаму, и Пейн с удовольствием двинул бульдозер по равнине, после чего попытался зачерпнуть земли. Несмотря на то, что управление было чуточку мудреным, ковш всё равно воспринимался, как продолжение руки. Восторг кружил голову. Опыт Зейна был чуть более скромным. Он такими крупными машине никогда не увлекался, однако после того, как проехал на бульдозере несколько кругов, признал, что в этом есть своя романтика. Ему нравилось думать, что он может снести на тягаче всё на своем пути, внушить страх и уважение глядящим снизу людям, однако, признал Малик уже по пути в отель, пистолет всё равно был бы предпочтительней. Исследовать аттракционы они начали с тех, что были в отеле, рядом со шпилем. Малик горки любил, но вот всё, что было связано со свободным падением на дух не переваривал. Он не кричал, но сжимал руку Лиама так крепко, что костяшки пальцев белели. Зато Пейн, не стесняясь, голосил во всю глотку. Он знал — не стоит сдерживать эмоции, и в какой-то момент, Зейн тоже позволил себе расслабиться. Приключения продолжались. – Нам нужен перерыв, – сказал Зейн, вываливаясь из кабины, после того, как их внутренности чуть не выпали из всех отверстий. – Надеюсь, у тебя нет в планах банджи-джампинга или прыжка с парашютом... – Бога ради, Малик, – засмеялся Лиам, пытаясь удержаться на ногах. Это был уже третий аттракцион, где их швыряло с разной высоты, поэтому с координацией у него сейчас были небольшие проблемы. – Тебе вовсе не обязательно строить из себя саму обходительность. Тем более, я не так уж люблю высоту, чтобы постоянно лезть на рожон. Можно убить себя и более комфортным способом. – Вот спасибо, – фыркнул Зейн и бросил на него плохо сфокусированный взгляд. Либо у Лиама самого сейчас косили глаза, либо Малик действительно выглядел мило. – Так значит ты не против классического ужина? – Пистолет у тебя, ты и решай, – вкрадчиво шепнул Пейн ему на ухо и получил слабый тычок в живот. Конечно, Малик целился в его бок, но руки по-прежнему его не слушали, поэтому они опирались друг на друга, как два старика. Кругом была беснующуюся толпа — искренние людские эмоции. Обычно Лиама окружала тишина, но сейчас он свыкся с миром мигающих огней, радостных криков, громкой музыки. В Вегасе представления проходили каждый день, и завалиться на какое-нибудь шоу было просто, как выйти в булочную. Так что они отдали себя изучению местного колорита, а по вечерам, как и положено приличным людям, проматывали деньги в казино. Менять одно заведение на другое не составляло никакого труда — почти все казино находились в шаговой доступности друг от друга. Тщательно изучив всё, что им предлагал отель, Зейн и Лиам постепенно спускались по улице, чтобы узнать, где именно им улыбнется удача. Один особенно крупный выигрыш Зейн и Лиам промотали, тестируя спортивные автомобили на местной трассе. От скорости закладывало уши, подпрыгивало сердце — они форсили друг перед другом, пока не расколотили один из предоставленных в аренду болидов. Вообще это сделал Зейн, но он списал всё на то, что пытался впечатлить Лиама, поэтому вина была общей. Пейн был так обескуражен этим откровением, что даже возражать не стал. – Ты теперь все свои промашки будешь на меня списывать? – поддразнил Лиам, когда они возвращались в отель. – Да, – кивнул Зейн с серьезным видом. – Потому что это правда. – Так я вроде как особенный? – продолжал ухмыляться Пейн, жмурясь на теплом солнышке. Он уже знал, что напоминает довольного жизнью кота, потому что Зейн сам сказал ему об этом накануне, когда Лиам грелся под приятными солнечными лучами. – Не вижу ничего смешного, – отрезал Малик, безмятежно закладывая руки в карманы. – Я вообще из-за тебя чуть не убился, так что проявил бы хоть немного сочувствия. Пейн толкнул его локтем, показывая, что это всё сочувствие, которое Малик может от него добиться, и чуть-чуть ускорил шаг. Из-за их насыщенных будней у него не хватало времени, чтобы переварить всё происходящее. Они замечательно проводили вместе время, Зейн ему действительно нравился, им было весело и, кажется, у них появилось что-то вроде понимания. Сегодня ночью их попросили быть потише, потому что после долгих прелюдий Малик был слишком громким, да и сам Пейн не сдерживался. – Занятно, – произнес он вдруг, оглянувшись, чтобы поторопить Зейна. – Мне показалось, что я уже видел тех парней. – Каких? – моментально посерьезнел Малик. – Тех двоих, которые идут за нами, – ответил Пейн, облизав губы. –Такие здоровенные амбалы кожаных куртках. Они двигаются чуть в отдалении, рядом с теми туристами в цветных рубашках. Вчера они всё время были рядом с нами в казино, а сегодня вдруг появились на трассе, – заметил он задумчиво. – Правда, не катались, а сидели на трибунах. У меня было ощущение, будто они смотрят прямо на нас. Зейн остановился, положил руку на плечо Лиама, словно заигрывая. Он смотрел прямо в его глаза, однако Пейн был готов поклясться, что боковым зрением Малик наблюдал за парнями, что остановились у прилавка с хот-догами. Если бы он не подозревал, что амбалы идут за ними, почти поверил бы, что им захотелось перекусить. – Проклятье, – проговорил Зейн, не меняясь в лице, и положил вторую руку на щеку Лиама, незамысловато поглаживая. – Похоже, это наш хвост. Никакого страха Лиам не испытал. Он с самого начала понимал, что нечто подобное обязательно произойдет, особенно, если кутить на украденные деньги. По всей видимости, ребят послал их истинных хозяин, и теперь они либо должны были получить всю сумму, либо удостовериться, что негодяи, промотавшие деньги, больше не смогут так сделать. В качестве урока другим, конечно. – Сматываемся? – спросил Лиам, улыбнувшись, точно Зейн сказал ему что-то ласковое. Он моментально понял правила игры. – Не получится. Если начнем суетиться, то выдадим себя, – Малик провел рукой по его подбородку, после чего скользнул ладонью вниз, чтобы переплести их пальцы. – Надо будет сегодня вечером завалиться в казино, как ни в чем не бывало, а потом смыться под шумок. Обратиться за помощью к боссу я не могу — сейчас у меня отпуск, и я сам принял решение обчистить того придурка. Так что придется бежать. План Лиаму понравился. Хотелось хотя бы мысленно попрощаться с Вегасом. Город ему очень понравился. Улицы, забегаловки, отели, казино, люди, даже преследовавшие их амбалы, казались ему родными. Жизнь, которую он считал пресной, оказалась неожиданно вкусной. В отеле они переоделись в свободную, но не слишком привлекающую внимание одежду, которая помогла бы им сливаться с толпой. Сегодня Зейн и Лиам пили мимозу, что должно было намекнуть амбалам, будто у них свидание, но на самом деле им просто не хотелось сильно хмелеть. Пистолет Малика вновь перекочевал к нему — хранить его в номере он посчитал нецелесообразным. – Это свадебный коктейль, – как бы между прочим заметил Лиам, когда они прогуливались по холлу казино, выбирая себе развлечение на вечер. – Да, я знаю, – ответил Зейн, нагло улыбнувшись. – Попробуй сказать, что ты против. – Сегодня не против, уж коли мы в Вегасе, где просто невозможно не пожениться, – фыркнул Пейн ему на ухо. Амбалы держались от них на почтительном расстоянии. Они явно выжидали удобного момента — возможно, пытались понять, сколько денег было потрачено. Откровенно говоря, все наличные, что у них были, помещались в поясную сумку, которую Лиам теперь всё время носил с собой. Этого хватило бы, чтобы хорошо развлечься еще несколько вечеров, но теперь Малик и Пейн планировали распорядиться ими в поездке. В какой-то момент, когда Зейн и Лиам увлеченно пасли выигрыш рядом с одноруким бандитом, вынужденные сопровождающие не выдержали и сели играть в карты. Некоторое время Малик и Пейн ещё пытались выбить семерки, понимая, что за ними всё ещё пристально наблюдают, после чего настала пора испариться. Они понимали, что подобной промашки их преследователи больше не совершат. Документы были у них с собой, во всё той же поясной сумке. О покупках они не горевали — со всех ног неслись на парковку, чтобы сесть в автомобиль и рвануть навстречу рассвету. – А ну стойте, ублюдки! Вернитесь, блять! Мелкие скоты! – услышали они крики издалека и невольно обернулись. Взмыленные амбалы приближались к ним, так что Зейн и Лиам, не теряя ни секунды, запрыгнули в машину и стартовали, на ходу пристегиваясь. К счастью, у них было преимущество — преследовавшие их бандиты потратили несколько секунд, чтобы сесть во внедорожник и завести двигатель. К счастью, Малик слишком хорошо управлялся со своей тачкой, поэтому у него получилось без проблем отъехать. Преследователи держались, как приклеенные. Надежды быстро скрыться у них из виду растаяли почти моментально. Они даже в какой-то момент почти поравнялись, но Зейн сумел вовремя вырулить на оживленную улицу, и ребята снова плелись в хвосте, отделенные от них парочкой автомобилей. – Похоже, придется отстреливаться, – произнес Зейн, наблюдая в зеркало заднего вида за внедорожником, что ехал за ними. – Умеешь? – Шутишь что ли? Конечно, умею, – ответил Лиам, сосредоточенно прикидывая стратегию. В критические моменты его мозг работал без сбоев, наоборот — его мысли становились острее. – Но здесь много людей, можно попасть в... Раздался звук выстрела, и зеркало с его стороны отлетело. – А их, похоже, это не очень волнует? – весело поинтересовался Малик. Лиам хмуро взял у него пистолет и высунулся, чтобы прикинуть расстояние. Пейн мог бы попытаться прострелить шины или попасть по парню, что свесился с окна, так же как он. К счастью, у него была не снайперка — очевидно, они планировали разобраться с ними на месте, в номере отеля, например. Прострелить лобовое стекло казалось Лиаму маловозможным. Это ничего не дало бы, разве что немного ухудшило бы преследователям видимость. – Давай быстрее, – произнес он, прицеливаясь. Автомобиль двигался, и для фокуса требовались большие усилия. – Если мы от них оторвемся, я тебя, нахрен, поцелую. На миг на лице Зейна промелькнуло изумление. По настоящему они ещё ни разу не целовались. То есть, да, трахали они друг друга лицом к лицу, но это было совершенно другое, и даже на адреналине Зейн и Лиам это понимали. – Вот сразу бы так, – произнес Малик, пытаясь рвануть вперед и не протаранить никого машиной. – Номера теперь менять придется... Стрелять на скорости было неудобно. К счастью, дорога заметно расчистилась после того, как преследователи выпустили им вслед ещё несколько пуль. Лиам не хотел убивать бандитов, даже несмотря на то, что их самих щадить не собирались. Он уже держал в руках оружие — не раз и не два ему приходилось защищать свою автомастерскую. Тем не менее, он всё-таки смог спустить им одно колесо, после чего Зейн неожиданно выжал газ на максимум, и они умчались вперед. Сперва они потерялись на улицах, после чего, наконец, вырулили из города и унеслись в темноту. К тому моменту бандиты потеряли их окончательно. Очевидно, амбалы понимали, что они покинут Лас-Вегас, но это не давало им абсолютно никаких зацепок, потому что Зейн собирался бросить автомобиль при первой возможности и сделать петлю. Лиам мысленно был полностью согласен с его решением. Они остановились под вывеской, которая сообщала, что до Винчестера почти три мили — точнее, две восемьсот. Лиам ещё не знал, что это за город, но он ему уже нравился, потому что там они могли затеряться и придумать, что делать дальше. Далекие огни Вегаса всё ещё казались прекрасными, но впереди, если подумать, их ожидало лишь больше приключений. Малик заглушил мотор. – Ты задолжал мне поцелуй, Лиам Пейн, – произнес он, отстегнув ремень. – Надо же, как официально, – протянул Лиам, немного нервничая. – А что, просто сказать «поцелуй меня», уже считается дурным тоном? Зейн должен был ответить шпилькой, но Малик лишь выдохнул. – Поцелуй меня, – проговорил Зейн спокойно, но его глаза лихорадочно бегали по лицу Лиама, пытаясь задержаться хоть на одной точке. На миг Лиаму почудилось, что Зейн сам подастся навстречу, но он лишь терпеливо ждал, и Пейна вдруг подстегнул азарт. Нет, не только азарт, сколько желание узнать, каковы на самом деле эти губы на вкус. Кто бы сказал Лиаму, что сочетание мимозы и сигарет так сильно вскружит ему голову. Ещё больше, чем дивный, опьяняющий вкус, его голову кружил язык — столкнувшись с его собственным он вызвал во рту Лиама фейерверк. Наверное, через секунду Пейна замкнуло, потому что его сознание выбралось куда-то за пределы автомобиля и штата Невада. Фейерверк превратился в звездопад. – Мы остановились на том, что я особенный, – произнес Лиам, отстранившись. Зейн продолжал смотреть на его губы, как завороженный. – Или какая еще причина, почему ты забрал меня с собой? – Дело не в том, что ты особенный, больше... – Зейн облизал губы. – В том, что ты особенный для меня. У тебя... когда-нибудь было такое, что ты смотрел на человека, и тебе казалось, что ты знаешь его всю жизнь? Что он что-то делает, а ты думаешь, что поступил бы так же? Глупо звучит, особенно для человека, который выбрал такой образ жизни... Когда я тебя увидел, у меня сложилось впечатление, что я очень по тебе скучал, хотя мы с тобой ни разу до этого не встречались. В глазах Зейна блестело что-то похожее на надежду. Но за ней, за этой тонкой пеленой, что-то сияло ещё ярче. Лиам подумал, это отражение его собственного чувства, и от этой мысли у него потеплело в груди. – Думаю, я понял, о чем ты говоришь. Наверное, именно поэтому я ответил согласием на твое предложение, – произнес он, вновь потянувшись к губам Зейна. На этот раз Малик сам двинулся навстречу, и они приятно столкнулись губами, и языки их сплелись, словно только и ждали возможности воссоединиться. Рука Лиама нечаянно скользнула по брюкам Зейна. – У тебя, похоже, проблемы. – Я не виноват, что... меня, правда, с тобой кроет, извини, – пробурчал Малик. – Я испортил момент, и... – Ш-ш-ш, – Лиам приложил палец к губам, призывая Зейна молчать. – Меня тоже рядом с тобой кроет. Он не раздумывал ни секунды. Лучшие решения в его жизни были приняты спонтанно, и сейчас Лиам решил не отказывать себе в удовольствии выдоить Зейна до последней капли. Член Малика стоял слишком сильно, чтобы устраивать ему пытку, тем более, желание отсосать возникло у него в ту же секунду, как он мимолетно коснулся Зейна рукой. Малик загасил фары, и они оказались в приятном сумраке — неяркие огни трассы. Они вдвоем в целом мире. Чувство было правильным. Всё происходящее оказалось правильным: и его мимолетные прикосновения, и то, как он обводил член языком, приятно увлажняя, как брал его в теплый плен своего рта, углублялся ниже к напряженной мошонке, чуть-чуть обдавая её влажным теплом, потому что звуки, которые издавал Зейн, нельзя было сравнить ни с симфонией, ни с тем, как говорят животные. Это было самое человеческое, что только мог услышать Пейн. Стон, которым он его наградил, приятно влился в уши — не иначе, как звук выстрела. Всплеск удовольствия, что приятно отдался в теле Лиама. Он чувствовал себя таким восприимчивым, потому что ему понравилось то, как член Зейна ощущался во рту. То, каким Зейн был раскрытым перед ним. Наверное, Малик ожидал, что Лиам сплюнет, потому что он умудрился протянуть ему платок, но Пейн лишь облизал губы и серьезно посмотрел в его глаза. – Нам пора трогаться в путь, – произнес он, исследуя языком каждый уголок своего рта. Вкус Зейна всё ещё приятно ощущался на языке. Ему определенно нравилось всё, что случилось в салоне. – И всё? – насторожился Зейн, пристально его рассматривая. – Всё, что ты скажешь? Лиам задумчиво провел языком по губам, словно на них могло ещё что-то остаться. – Ты довольно сладенький на вкус. – Иди к черту, – рассмеялся Зейн, толкнув его в бок, но в его глазах появилось живописное облегчение. – Я рассчитывал на что-то типа: «Ты мне тоже нравишься». – Ты будто и так это не понял, Малик, – произнес Лиам, пихнув его в ответ, и всё-таки, не удержавшись, коснулся щеки Зейна двумя пальцами. Гангстер на мгновение замер. – Я серьезно. Думаю, ты понимаешь, я в корне поменял свою жизнь, готов ехать с тобой, куда угодно, бросаться в любые авантюры, иметь дело с опасными людьми. Это значит больше, чем просто: «Ты мне нравишься». В глазах Зейна было не просто понимание — казалось, будто он почувствовал всё раньше, чем Лиам сказал об этом и коснулся его лица, потому что губы Малика вдруг украсила улыбка, от которой у Пейна в животе вдруг стало очень тепло. – Знаю, просто... впервые в жизни такие вещи для меня имеют значение, – ответил Зейн. – Я рад, что ты так чувствуешь, потому что я тоже впервые в жизни хочу, чтобы в моей жизни был кто-то ещё. У них была вся ночь впереди, чтобы объясниться, понять друг друга. В перспективе — путь до Винчестера. В ещё большей перспективе — целая жизнь.