***
Ох, как я с ними намучился. Мало того, что они практически на каждом занятии пытаются меня вывести из себя (ощущения именно такие), так они ещё и мало чего понимают. Вот, например, Юичиро. Подглядел у Глена приём и применяет, не понимая, что у каждого человека своё строение, свои масса и сила. Поглядев на тренирующихся в парах учеников, крикнул: — Идите сюда! Когда они подошли, начал свою речь: — Каждый боец всегда использует свой собственный ритм: это скорость движения, частота ударов, раскачивание маятника. Со стороны может показаться, что некоторые удары наносятся быстрее, некоторые более медленно, но в итоге всё сводится к единому стандарту. Даже ускорения происходят с определённой амплитудой, это всё равно, что музыка одной песни. К чему я это говорю? Победить врага легко, если знаешь его ритм, проблема в том, чтобы его ритм узнавать. Достаточно опытный боец должен быть способным разгадать ритм любого другого бойца за несколько секунд. Я прошёлся глазами по моим ученикам. Каждый из них внимал с уважением. Прекрасно. — Способность узнавать ритм приходит с опытом. Чем больше схваток с разными противниками, тем больше пользы. Встаньте друг на против друга. Йойчи, ты участвуешь позже. Мика/Акане, Юичиро/Шиноа, затем мальчик с мальчиком и девочка с девочкой. Оружие то, что сейчас в руках. У Шиноа оказалась коса, у всех остальных — винтовки. Всё макеты, естественно. — Начали! Прекрасно, теперь они перемешались. А то, блин, разбились голубки по парам и смущаются от всего. Глаз Великого Шиппера не минула растерянность Шиноа и Юичиро. О, любовь, ты так прекрасна! Пусть потренируются не друг с другом.***
— Привет, народ! — крикнул Савелий Хасаши, управляющий дома, а по совместительству казармы, увидев заходящих ребят. (Он на деньги семьи Хиираги содержит солдат в своём доме, куда они приходят только ночевать, да и то не всегда). — И вам не хворать, Хасаши-сан, — подавленно откликнулись ребята. — О-о-ох... — простонал Микаэла, падая на кровать. — Мазай сегодня был злее, чем всегда. — И не говори, — хмыкнул Юичиро. — А чего это Шиноа сегодня такая несобранная была? — спросил Йойчи, и парни призадумались. Обычно всегда собранная, вечно шутившая по поводу и без повода, теперь у неё всё валилось из рук. — С этого момента поподробнее, — нахмурился Хасаши. — Может она заболела? — спросил Йойчи. — Не-е-ет... — протянул Юичиро. — Если бы она заболела, то её положили бы в лазарет. Да и наставник бы не пустил её тренироваться. — Из рук всё валилось, говорите... Есть у меня одно предположение... — протянул Хасаши, когда ему рассказали ситуацию, но осёкся. — Хасаши-сан, вы о чём? — спросил Йойчи. — Да... Я про то, что она могла влюбиться в кого-то. Но в кого? И, главное, как давно? — задумчиво почесал в затылке Хасаши. У Савелия была одна особенность: он был лишён чувства такта. Поэтому он говорил всегда прямо и остро, чем порой кидал парней сначала в белила, затем в красную краску, а потом опять в белила. — В кого же... — почесал в затылке Хасаши. — Может, в тебя, Юи-кун? — и уставил свой указующий перст в Юичиро. — В м-м-меня? — Он удивлённо посмотрел на Хасаши. — Но почему? — Хотя нет, — сказал Хасаши, посмотрев на черноволосого. — Ты ей не подходишь. Значит ты, Мика-кун. — Она ведь Хиираги, а я Хакуя! — воскликнул Мика. Но Хасаши возразил ему: — О... Ты даже не стал возражать, сразу перейдя на препятствия к вашей связи. Любовь... это такая с*ка. Для неё нет различий в социальном статусе, возрасте и прочей х*йне. Лучше сейчас, Мика, потом будет поздно, — сказал Савелий, уставившись Микаэле, казалось, прямо в душу. — Я согласен, — решительно сказал Микаэла. — Я завоюю её. — Прекрасно! — вскочил с дивана Хасаши. — А сейчас, падаван юный мой, мы будем думать, как взять крепость эту.***
— Привет, Саэко. Здравствуй, Финниан. — Привет, Мазай, — её лицо озарила улыбка. Как солнышко, оно распространило лучики по всей комнате, и в помещении как будто стало теплее и светлее. — Я тут тебе еды принёс, а то, наверное, и не кормят тебя? Неделя уже прошла, почему тебя не выпускают? — продемонстрировал я картонную коробку. — А мне и нельзя ничего, — поникла Саэко, кивнув на какие-то бульоны рядом с постелью. — А, я знаю! Они тебя не кормят, ты слабеешь, и они получают право не выпускать тебя и кормить ничем! Тушёные на воде овощи можно практически всегда! Что я, идиот, жареную курицу приносить? Финниан, почему не следишь? — Я в этом не понимаю ничего, врач всяко лучше знает! — развёл руками рыжий. Нет, как они хорошо друг с другом смотрятся! А он рядом с Саэко... Скажем так, более красивую пару я видел только когда мне в покер выпадало. Между ними прямо искрило! Ну, ладно, может, это поспешный вывод. Но если у них что-то будет, я не против. Внезапно зацепился взглядом за кольцо на его руке. Люцифер сказал, что создал артефакты с иллюзиями для скрытия вампиров, отправляемых в Токио. Сколько их? Как они попадали в город? Ладно, это ясно — так же, как и я. Как их вычислить? Разве что по времени появления в Токио. Может, Люцифер что-то упустил? Запах, кровь, боязнь солнца или серебра... От собственного идиотизма врезал себе по лбу. «Сила твоя тебе на что, пень ты замшелый!? Отруби бошку незачарованным оружием в предполагаемом будущем и посмотри, как поведёт себя труп, — вот и все сложности!» Точно, дебил. Я рывком приближаюсь к Финниану и со всей своей вампирской дури обрушиваю ему на шею рукоять револьвера, с которым никогда не расстаюсь. Он падает с раздробленным позвоночником, а сердце, только что так бодро отбивавшее ритмы, затихло навсегда. Ошибка? Вампиры так просто не падают и не умирают. Краем глаза вижу неверяще глядящую на меня девушку. Чёрт. — Саэко, я сейчас всё объясню... Я вернулся в настоящее. Вот это было мощно. Силы развиваются, что ли? Запахи, эмоции, мысли — всё чёткое до зуда в черепе. Но разбитые позвонки, даже не подумавшие регенерировать, — это деталь, не вписывающаяся в довольно стройную теорию. Конечно, всё можно объяснить вмешательством Люцифера и его артефактами, но это тупиковый путь — нельзя допускать никаких ошибок. Следовательно, никаких допущений делать нельзя. Надо знать наверняка. Но кто же тогда шпион? Кто приближен ко мне и ученикам? Кто недавно прибыл в город? Вздыхаю. На эти ответы нет вопросов. Тьфу, блин, наоборот. — Я уже рассказывал, что мне новых учеников впихнули?.. — обстоятельно рассказываю новости Саэко. Девушке тут скучно, а новости рассказать некому. Финниан от постели Бусидзимы вообще не отходит, а если и отлучается куда, то ненадолго, откуда ему что-то знать? — Да ты что!? И что, у них уже... — Девушка сделала рукой витиеватый взмах, обозначающий любовные дела. — Да нет. Подозреваю, что они ещё даже не до конца осознали свои чувства. Но тут, конечно, проблемы. — Какие? — Да тупые они. В любовных делах. Мика, к примеру, даже если уже понял, отчего так часто стучит его сердечко рядом с ней... — Я замолчал, потеряв нить разговора. — Рядом с ней... — протянула мечница, напоминая мои последние слова. — Он же всё равно не признается! Ведь она аж сама Хиираги, куда там какому-то захудалому Хакуя? — с сарказмом заявил я. — А может, с ними поговорить тебе надо? — вмешался Финниан. — Чу на тебя! Какое поговорить?! Ты как это вообще представляешь? Да меня после этого так ославят, что даже вампиры прибегут ко мне, чтобы я им личную жизнь устраивал. — Как будто такого уже не было. Пошли Сангвимские флэшбэки... — Ага. Вот прямо возьмут и прибегут. Да не просто прибегут, а прибегут, тебя украдут и убегут! Особо ценный ресурс ты наш! Мы рассмеялись. — А ты всё-таки с кем-нибудь из них поговори, — отсмеявшись, добавила Саэко. От смеха капельки слёз застыли у неё на глазах, весело блеснув в свете ламп. Я невольно залюбовался, но вскоре очнулся. — Особо страшным это не обернётся. — Это обернётся моим стыдом, если ничего не выйдет, и втыком от начальства, если этот кто-нибудь поговорит с ним. Мол, «что это ты в личную жизнь Шиноа лезешь?» Вдруг у неё уже муж назначен, а? Не, лезть в дела любовные — это не по мне. — Ну, не по тебе, так не по тебе... Вышел я от Саэко через полчаса и направился в... домой. Хотел сказать в тренировочный корпус, но я же там живу? В тренировочном корпусе меня встретили холод и темнота. Пощёлкав выключателем, я понял, что электричество вырубили. — Прекрасно. Превосходно! Лучше и быть не могло, тудыть их раз этак. Кого «их», я не знал, но точно был уверен, что кто-то да виноват. Извечные два вопроса: кто виноват и что делать. Что делать? Сидеть в холоде и темноте, благо, вампирской моей части вообще плевать на эти неудобства. И потопал я на седьмой этаж. К себе в квартиру. Шёл я тихо, по сухому полу, оставляя за собой мокрые следы. Поэтому, когда услышал биение чьего-то сердца, подумал, что ослышался. Но когда через несколько секунд вновь уловил ровный ритм, свернул со своего коридора в помещение, откуда шёл звук. На полу у входа, подложив под себя какой-то плед, лежала девочка. Очень, кстати, мне знакомая. Но даже не это важно. — Шиноа. Просыпайся. Шиноа! Она открыла глаза. И немного повернулась ко мне. — Мазай-сан? А я тут полежать решила... Полежать она решила. В такую погоду ты ляжешь и больше не встанешь. — Идём-ка, специальный рядовой Шиноа. Замёрзла вся! — Картинно прикладываю руку к её лбу. Почувствовать температуру я особо не могу, но вижу, как она дрожит. Завожу девочку в свою квартиру. Здесь тоже холодно, но это дело решаемое (слава тем разумным, которые добавили в свою квартиру на седьмом этаже камин). А дрова... Не то чтобы мне требуется какая-то мебель, кроме кровати. Я тут почти и не бываю, кроме как для сна. Спрашиваю у закутанной в одеяло (других теплых и больших вещей у меня нет) Хиираги: «Чай, кофе, какао?» — внутри молюсь, чтобы с этим всем ещё и газ не отключили. Не отключили. — Морозов-сан... — Я настаиваю. — Тогда... Какао. Прекрасно. Какао так какао. Единственная проблема — у меня нет какао. Как и кофе. Только чай и то немного — Саэко подарила. Ну ладно, на что мне иллюзии? Вскипятил воду, заварил чай, нашептал заклинание и отдал псевдокакао.***
Шиноа сидела в кресле и смотрела на спину суетящегося наставника. Таким она его ещё не видела. Нет, по-доброму усмехающегося (особенно после солидного глотка из фляги) и тепло смотрящего — да. Но вот такого заботящегося и домашне-уютного, как Шиноа понимала эти слова, — нет. Отдав ей в руки какао с корицей, он сел напротив неё, на кровать. Внимательно осмотрев её единственным глазом, нарочито легкомысленно спросил: — Ну? И почему я нашёл тебя в таком состоянии? — Я решила ещё немного потренироваться. — Ясно. Потренировалась, устала и решила прилечь поспать? — Именно, — с каменным лицом произнесла Хиираги. В общем-то, всё было верно, до ушей Мазая не дошла только причина такого резкого стремления к улучшению навыков. — Может, тебе нужна какая-то помощь? — усмехнулся старик, отхлёбывая из кружки. — Но чем именно вы желаете мне помочь? — спросила девочка, отводя взгляд. — Не желаете сами сделать первый шаг? Сказать, что он вам нравится? — неожиданно спросил он. У Шиноа перехватило дыхание, а в голове резко заметались мысли. Как он узнал? Нравится в смысле «нравится»? Ну, с ним рядом было приятно, тепло. Мика всегда поднимал настроение. Но нравится? Шиноа не была уверена. — Не стоит так удивляться. — Наставник посмеялся над её обескураженным лицом. — Знаешь, Шиноа, я достаточно старый человек и хорошо знаю людей, поэтому со всей ответственностью заявляю: он будет тянуть до последнего, пока не станет невтерпёж. А может и вообще не признается. Он не стесняется, он считает себя ниже тебя. — И вы полагаете, что Мика молчит именно по этой причине? — она резко перешла на официальный тон. — Возможно, это не главная причина, но явно одна из них. Мика слишком ответственный, полагаю, что это может его останавливать. А может, есть и другая причина, — Мазай поднялся и зашёл ей за спину. — Кстати! А ты давала ему надежду? Намёк на ответ? Шиноа молча смотрела на какао. Надежду? Сердце глухо стукнуло. Давала, всё же давала. — О как! — воскликнул старик, вновь появляясь в поле зрения. — Тогда всё это не так уж и запущено. Они помолчали, думая каждый о своём. Мазай осматривал свой чай, как будто нашёл там муху, Хиираги смотрела на плиту. В комнате было достаточно светло благодаря окну. — Так что насчёт первого шага? — хитрый вопрос застал её врасплох. — Ничего. — Хиираги тряхнула головой. — Да, ничего. — Ты уверена? Всё-таки это может быть твоим единственным шансом сказать нужные слова, — пытался убедить её наставник. — Спасибо за угощение, я пойду, — заторопилась Шиноа. — Ты понимаешь, что сбегаешь от разговора? — До свидания. И девочка быстро выскочила за дверь, не услышав саркастичного бормотания: — Ну, я поговорил. Надеюсь, Саэко будет довольна.