Шагая к бесконечности

– Так кто Вы? Как Ваше имя? Юноша слегка прикрыл глаза, взмахивая длинными ресницами. – Вам так важно знать это, госпожа моя? Гвиневра склонила головку набок, с любопытством глядя на рыцаря. – Вам, сэр, было достаточно важно узнать мое имя, раз Вы узнали его, – заметила она. Молодой рыцарь, кажется, слегка смутился. – Я не узнавал, добрая госпожа. Я запомнил его в тот миг, как впервые услышал. – Но Вы были не в себе! – изумилась Гвиневра, – я помню, как впервые увидела Вас, Вы были ранены, Вы бредили! – Да, – подтвердил юноша, – я тоже помню. Это… это единственное, что я помню – Вас. Прекрасного доброго ангела, что проникся милосердием к раненому воину, даже не зная его, – и юноша вновь опустился на колени, – и я благодарю Вас за тот день. Это Вы спасли мне жизнь. Гвиневра мягко улыбнулась. – Встаньте, сэр рыцарь, как бы Вы не прозывались. Я принимаю Вашу благодарность, хотя, право же, я не сделала ничего особенного. Уверена, на моем месте так поступил бы каждый человек, знакомый с понятием «достоинство». Юноша улыбнулся, однако остался стоять на коленях. – Вы – настоящее чудо, принцесса. И я… – он вдруг смутился на секунду, а затем продолжил, – я люблю Вас. Не мог не полюбить. Гвиневра вспыхнула, как маков цвет. Она, конечно же, осознавала, что является красивой и достойной девушкой, в которую можно влюбиться, однако ей никогда прежде не признавались в любви столь открыто… А юноша все смотрел на неё своими прекрасными светло-голубыми глазами… Он ждал от неё какой-то реакции. Но что она могла сказать в ответ на это? Не признаваться же, в самом деле, в том, что она вспоминала о нем каждый день с тех пор, как увидела его впервые? Кажется, её смятение отразилось в чистых глазах её, потому что рыцарь встал и взял её руки в свои. – Скажите то, что у Вас на душе, – нежно попросил он. – Я… я тоже люблю Вас, – моментально подчинилась Гвиневра, и тут же ужаснулась собственным словам, – Боже правый, что я говорю! Я ведь даже имени Вашего не знаю! Юноша рассмеялся. – А разве Вы собрались любить мое имя, добрая принцесса? И если я попрошу Вас стать моей женой, разве за имя Вы пойдёте замуж? – Если Вы что сделаете? – ахнула Гвиневра, позабыв и об ужасе, и о стеснении. Юноша улыбнулся, сверкая глазами. – Я прошу Вас стать моей женой, Гвиневра. Девушка даже отступила на шаг, пытаясь собраться с мыслями. – Я, – наконец произнесла она, – не могу. Я не могу дать Вам слово, даже не зная, кто Вы такой, какого Вы рода… В глазах рыцаря промелькнула печаль. – Вам это настолько важно? Девушка покачала головой. – Не мне. Вам ведь известно, что я – дочь короля! Отец никогда не одобрит мой брак с человеком, недостойным меня, и, я думаю, Вы понимаете, что под этим имеются ввиду не только личные достоинства. А я никогда не смогу пойти против воли отца. – Ах, вот в чем дело! – с облегчением рассмеялся юноша, – ну, в таком случае, Вам нечего бояться. Я могу Вас заверить, я достаточно богат и знатен, чтобы король Лодегранс согласился доверить мне свою дочь. Мне гораздо важнее Ваше согласие, моя красавица. Гвиневра поверила ему. Сразу же, безо всяких раздумий, хотя причины этому она и сама не знала… – Ну, если Вы так уверены, то я согласна стать Вашей женой, – с необыкновенным даже для себя спокойствием произнесла она, – просите моей руки у отца, и я стану Вашей, как только он дозволит. Юный рыцарь счастливо рассмеялся и подхватил девушку на руки, закружив ее своих объятиях. – Госпожа! – тут же пискнула издалека служанка, отправленная караулить, чтобы кто-нибудь не застал их, – сюда кто-то идёт! Гвиневра нервно оглянулась, а затем стянула с тонкой шеи вышитый белый с голубым шарф и протянула его новоявленному жениху. Тот принял его с искренней благодарностью, а затем, убедившись, что тот, кто шел сюда, ещё далеко, шагнул вперёд и приник губами к губкам прекрасной принцессы… Всего мгновение длился поцелуй, схожий на прикосновение розовых лепестков, а затем… – Ты смотри-ка, очнулся! Я уж думал, так и сдохнет, ан нет, крепкий! – разрезал утреннюю тишину сада громовой голос откуда-то сбоку. Девушка слегка поморщилась, открывая глаза. Вот неужели обязательно настолько бесцеремонно вопить? Такой сон нарушили…

***

Открыв глаза, Альберт даже не сразу понял, где он вообще находится. – Доброе утро, страна! – радостно гаркнул слегка знакомый голос у него над ухом. Ах да, он в Тени Страха, где и провёл последние несколько десятков лет, на испытании… – Ты на кой ляд один ушёл куда-то, я ж тебе сказал ждать в холле! – продолжал слабо знакомый мужик в чёрной форме. – Оставь его, Алж, – произнёс другой мужчина, с закрытым маской и капюшоном лицом, – ты своими воплями не только его в чувство привёл, но и остальных разбудил, – и он обернулся на сонную белокурую, усыпанную чёрными лепестками девушку позади него. А рядом с ней очнувшийся мужчина, проследивший за взглядом стражника, увидел темненького мальчика. А чуть подальше ещё одну слегка встрепанную после сна светленькую барышню в окружении кучи народа, в числе которых он спустя несколько секунд заметил свою бывшую соседку Люси Баркер, а рядом, кажется, её мужа, который, правда, был слишком стар и бледен, чтобы быть в этом уверенным… – Альберт, – неуверенно прошелестело что-то неподалёку, и мистер Ловетт обнаружил подле себя уже собственную супругу, тоже очень бледную и растрепанную. – Нелли? – окликнул он, и сам удивился тому, насколько хрипло звучал его голос. Женщина чуть кивнула, однако ближе не придвинулась, лишь продолжая смотреть на него. Альберт со стоном приподнялся и сел, оперевшись на стену позади себя. – Как вас тут много, – слабо усмехнулся он, ещё раз оглядывая скопившуюся в комнате кучу народа. – Сколько есть, – вступил в разговор Бенджамин, подходя ближе и протягивая бывшему соседу руку, – здравствуй, Альберт. – Здравствуй, Бен, – принял руку пекарь. – Суини, – поправил его тот, – после каторги я стал называться Суини Тодд. Альберт пожал плечами. Ему-то что? Суини так Суини. – Здесь со мной мои жена и дочь, Джоанна, – последнюю часть реплики он выделил, покосившись на седовласого статного мужчину, стоявшего позади, – ты ещё помнишь их? Мистер Ловетт снова перевёл взгляд на блондинистую девчушку, сидевшую рядом с постаревшей Люси. – Помню, – произнёс он, – так вот ты какой стала, Джоанна. Выросла с тех пор, как я последний раз тебя видел… – Это с младенчества, что ли? – фыркнула за его спиной Нелли. – Нет, попозже, – покачал головой Альберт, – видел я тебя однажды на улице, девочка… Не помнишь? – Она ничего не помнит, – вмешалась в разговор Люси, приобнимая Джоанну. А… Понятно. Где-то что-то не так пошло, вот память и стерлась. Альберт немало знал таких случаев, все же много лет он прожил в Тени Страха, видел и слышал всякое. А Джоанну он помнил… Тогда, много лет назад, он направлялся в мастерскую к своему старому знакомому мастеру – в пекарне сломался замок на входной двери. Он проходил по небольшой, узкой улочке, когда в него чуть не врезался мальчонка лет восьми. – Извините, сэр! – пискнул он и помчался дальше. Альберт лишь головой покачал – дети есть дети, как их не воспитывай. А ведь мальчишка явно был не уличным – одет прилично, светлые волосы явно чистые, и совсем недавно были ещё и причесанные… Пробежал мальчик недолго, впрочем – мимо Альберта проскользнула светловолосая девочка, одетая в симпатичное модное платьице, и схватила мальчика за руку. – Поймала! – негромко вскрикнула она и радостно засмеялась. Мальчик тряхнул золотистой шевелюрой и очаровательно надул губки. – Это все потому, что у меня нога подвернута, – заявил он. – Ага, – кивнула девочка, не переставая смеяться, – настолько подвернута, что твоя бабушка в гости одну Луизу взяла, а тебя дома оставила. А ты – вот он! Лежишь, идти не можешь! Глядя на веселое личико подруги, мальчишка и сам невольно рассмеялся, заливисто и звонко, как смеются только дети. – Какая ты все-таки зануда, Ханни. Вся в отца-судью… Судью? Но в этом районе жил только один судья, и Альберт даже был с ним поверхностно знаком… – Мисс Джоанна! – окликнул детей старческий голос, – куда же Вы так бежите, дитя, мне же за Вами не угнаться… Девочка всплеснула ручками и поспешила назад, к опрятно одетой старушке. – Извини, Бетти. Мы совсем увлеклись. Мы больше не будем. Мальчишка чуть слышно фыркнул. Джоанна медленно повернулась к нему и тихо, но очень отчетливо произнесла: – Мы больше не будем убегать, правда, Фрэнсис? Мальчик закатил глаза и обеими руками взъерошил золотистые кудряшки. – Хорошо, хорошо, – буркнул он, а затем очаровательно улыбнулся старой даме, – извините, миссис Браун. Та лишь вздохнула, слегка покачивая головой, но улыбаясь. – Поспешим-ка по домам, дети, – заявила она, – а то скоро отец вернётся, что мы ему скажем, мисс Ханни? Да и Фрэнсису домой пора, ему вообще положено в постели лежать. И старушка, подхватив детей под локотки, повела их прочь от Альберта. – Я тогда практически сразу понял, что это та самая девочка. Хотя там сложно было не понять, – рассказывал Альберт. Люси, Суини, Нелли и сама Джоанна слушали с искренним интересом, зато судья Терпин, выслушав рассказ пекаря, нахмурился: – Что ещё за Фрэнсис? Не припомню такого. – Фрэнсис – друг Джоанны, – пояснил Тоби, тоже вмешиваясь в разговор, – он внук миссис Дейл, сёстры миссис Фреймс, Вашей экономки. Они очень дружили с миссис Баркер… ну, то есть, Браун… – ЧТО? Один и тот же возглас сорвался с губ сразу нескольких людей. Тоби повернулся лишь к одному из них – к Суини. – Ой, а Вы не знали, мистер Тодд? – спросил он, скорчив ехидную рожицу, – ах, ну да. Когда Вы вернулись с каторги, Вы стали настолько одержимы местью, что как-то не догадались поинтересоваться, жива ли Ваша мать. А она была жива, она приехала в Лондон, сделала новые документы и поступила к судье на службу, чтобы быть рядом с Джоанной. – Точно… – ахнула Нелли, – было дело, она приходила к нам в пекарню вскоре после того, как Люси увезли в бедлам. Я ей все и рассказала, сказала, что девочку увёз судья, она адрес спросила, ушла да больше и не появлялась… Я после и позабыла про эту историю, – поспешно добавила она, косясь на гневно взиравшего на неё Суини. Судья Терпин, видимо, решив плюнуть на то, что в его доме много лет жила вовсе не обычная дама, а мать его врага, подошёл ближе к Тоби. – Что там про друга Джоанны? – сурово спросил он. Тоби пожал плечами. – Фрэнсис Дейл и его сестра Луиза были друзьями Джоанны, она к ним часто в гости выбиралась, правда, как я понял, тайно, чтобы Вы не узнали. Ну там, пока Вы на службе, или во время прогулок… Они хорошие были… Я с ними познакомился в те несколько дней, что жил в доме Джоанны… Заметив, что все вокруг снова слушают мальчика, Альберт тихо спросил у одного из стражников: – А откуда здесь Джоанна? Или она тоже?.. – Не, – покачал головой Алжернон, – она явилась сюда кого-то из этих спасать. – А, – понимающе кивнул Альберт, – Светлая, значит. А кого спасать, и каким способом? То ли последнюю фразу он произнёс слишком громко, то ли попал в момент тишины, но его услышали все, кто находился в комнате. – Каким способом? – с удивлением спросил Суини, – а это ещё что означает? Их что, много?