Бездна

Гарри Пустой желудок дает о себе знать, надо было сходить на завтрак. — Гарри, не волнуйся. Я рассеянно киваю Гермионе. Да, действительно, все хорошо, если не считать того, что прямо сейчас я спускаюсь в Ад. «Понедельник — 9.00 — Зельеварение» — неутешительная запись в расписании. Вчера вечером я пытался ее стереть, но с таким же успехом мог упрашивать Пивза покинуть замок. С Райвенкло и Хафлпаффом у нас мало совместных пар, обычно занятия проходят со Слизерином. Зельеварение, Трансфигурация, Травология… — счастливые часы в компании змей и одного славного хорька. Защита от темных искусств проходит в том же обществе, только все еще ужаснее — Снейп, главный участник кошмаров с одиннадцати лет. Наверняка в этом году место любимого урока в сердце Драко заняло ЗОТИ, а ведь когда-то это было Зельеварение… теперь любимое мной. Спасибо загадочному Принцу-Полукровке. Урок уже начался, но опаздывать на него мне не возбраняется, ведь профессор Слизнорт очень хорошо относится к моей скромной персоне, к скромному Избранному. Вот когда Снейп преподавал этот жуткий предмет, мне доставалось к удовольствию Драко. — Простите за опоздание, профессор. Можно войти? — О, конечно, мистер Поттер, присаживайтесь вон за ту парту. — Слизнорт указывает на третий стол в правом ряду, за вторым же сидит мой Демон с Паркинсон. — Уизерби, присаживайтесь тоже, скорее, ребятки… Слизеринцы хихикают. Мы с Роном садимся за проклятую парту, и вижу, что Гермиона, по-обычному, сидит за столом с Невиллом, она помогает ему на Зельеварении второй год, и это почти традиция. Весь класс приступает к изготовлению простого зелья против гриппа, видно, у мадам Помфри снова истощились запасы. Кидаю в котел сушеную смокву, Рон же в поте лица трудится над измельчением крысиных хвостов, и тут Драко Малфой оборачивается. Слизнорт далеко — разъясняет Лаванде тонкости разливания жидкой настойки мяты. На губах злая усмешка, волосы прилизанны, взгляд ядовит — да, именно так сегодня выглядит Драко. — Как жизнь, Потти? — протягивает он. «Твоими стараниями» проносится в голове, но ничего не отвечаю. — Как на личном, а? — снова растягивает слова. — Еще не нашел подходящий, хм-м-м, так сказать, пару подходящую, — хихикает по-дурацки, — по размеру? — Заткнись, Малфой! Отстань от него, — вмешивается Рон. Так, три по часовой и десять против часовой стрелки: при таком помешивание зелье будет иметь более приятный запах. — Я даже сочувствую тебе, Потти: быть святым мальчиком и развратным пи… — Драко, твое зе… — Не перебивай меня, Панси, — злобно обрывает. — Да, но… — Отстань! Не видишь, что у меня эксклюзивное интервью с живой легендой! — Я понимаю, но, Драко, у те… — Панси начинает теребить рукав малфоевской мантии. — Паркинсон, занимайся своей работой и не мешай мне! — одергивает руку. — Драко… — Мерлин! Заткнись! — кричит Драко на весь класс и все оторвались от учебников и котлов, в замешательстве уставились на буйного слизеринца. По щекам Паркинсон уже катятся крупные слезы, она быстро закидывает книги в сумку и выбегает из помещения. — Простите, профессор, — еле слышно шепчет психически неуравновешенный Малфой. Через минуту тяжелого молчания все вернулись к своей деятельности. * * * — Ох, мистер Малфой, по слегка болотному оттенку вашей микстуры видно, что зелье сильно перекипало. Боюсь, даже «Сносно» будет завышенной оценкой, — Слизнорт качает головой. Драко кривит губы и, забрав сумку, направляется к выходу. — Мистер Поттер, ваше зелье изумительно! «Превосходно»! Вы — талант, мой мальчик… Мой же мальчик с такой яростью закрывает дверь с той стороны, что с потолка, пропитанного парами от зелий, что-то посыпалось. * * * Время до и после обеда прошло в спокойствии, если не считать происшествия на зельях. На обеде можно было наблюдать, как Панси помирилась с Драко, и именно Панси мирилась с ним, а не наоборот. Драко больше меня не трогает, но он явно зол и это не радует. Я в ожидании какого-нибудь подвоха, и не удивлюсь, если он уже приготовил чудовищно чудовищное чудовище в своем чудовищном стиле. И, может, это «чудовище» где-нибудь поджидает меня… например, прямо за этим углом. — Вы думаете, Драко отстал от меня? — нервы стали ни к черту, уже все губы искусал до крови. — Вполне возможно, он понял, что его новость не вызовет такой ажиотаж, какой он вообразил и решил оставить эту тему, — Гермиона рассудительна и спокойна. — Гарри, еще раз повторяю: быть геем — это не плохо и не ужасно. В магическом мире это вообще носит повседневный характер, между двумя волшебниками даже браки возможны, это все афишируемо и не скандально. А Малфой просто узнал о тебе тайну, и как маленький ребенок начал раздувать из мухи слона. Так что либо он уже понял, что отношение к тебе в любом случае не изменится, либо поймет скоро. — Да, Гарри, главное не тушуйся, и отвечай этому гаду! — Рон похлопывает по плечу. — Может, пойду лучше в башню, полежу и… — начинаю сдавать назад. — Не дури, Гарри, лучше посидим на траве под деревом, поболтаем… — …поделаем уроки, — договаривает Гермиона. — Ну, и это тоже, — соглашается Рон, хотя, наверняка, это хочет делать меньше всего. — Там будет Малфой, а я не хочу пересекаться с ним лишний раз. И так весь день, как на иголках. — Гарри, не бойся его, он просто накрутил. Ничего не будет, верь мне. И я верю. * * * Мы направляемся в сторону озера, где на берегу растет и процветает наше любимое дерево. Уже подходя, вижу кучку людей в черных мантиях у развесистого темного дуба. И все бы ничего, обычная компания, что вышла на природу отдохнуть после занятий, но замечаю среди них двух особо широкоплечих бугаев, а на волосах одного парня красиво играет полуденное солнце… Стараюсь свернуть немного с пути, чтобы пройти компанию как можно дальше стороной. — Пойдем, не сворачивая, — Гермиона хватает за рукав, и я понуро опускаю голову. Мы уже совсем близко, слышится их заливистый хохот. Черт. — О, какие люди! А мы только о тебе и говорим. Куда идем, Потти? Панси вытирает выступившие от смеха слезы рукой, а ведь не далее как сегодня утром она плакала вовсе не от смеха, вызванного удачной шуткой ее обожаемого Драко Малфоя. И моего обожаемого. Ревную ли я? Порой сам не могу найти ответ на этот вопрос. Много раз наблюдал за жесткостью Драко Малфоя, за жестокостью по отношению ко многому и многим. Его непонятная ненависть имеет широкий спектр, в него входят как насекомые, так и младшекурсники, как девочки-дурочки типа Паркинсон, так и «учителя-недостойные-быть-учителями» — ничего не знающие идиоты и вообще полные тупицы. Но эти отношения между Паркинсон и Драко не поддаются описанию. Я мог бы его высокомерие и крайнюю степень немилости списать на воспитание или на подростковые замашки или на крайне трудный период в его жизни, но это все равно не объясняет в полной мере поведение Малфоя. Так ревную ли я? Не ревную его безразличие, холодность, отстраненность, высокомерие… Ревную то, что она рядом. Ревную каждого, кто может проводить с ним время, и тех, кто разговаривает с ним перед сном. Ревную к тем, кто сидит рядом с ним на завтраке, и кто после тренировки по квиддичу может ходить с ним в душ. Это не пошлость — это живой интерес к телу, это не похоть — это желание знать его всего, с головы до пят. Знать о каждой родинке и каждой царапине. Ревную близость. — Избранный не желает вести светскую беседу? Когда же он наконец отстанет! — Ах, простите, видимо я прерываю… кхм… довольно интересную прогулку, ведущую в кусты. Я понимаю, конечно, Великий Гарри Поттер идет трахаться, но грязнокровка-то ему там зачем? Малфоевские дружки сгибаются пополам от смеха, а Драко лишь криво улыбается, не отводя от меня взгляда. И я, засмотревшись в бездонные глаза мучителя, еле успеваю перехватить Рона, вздумавшего ответить обидчику кулаком. Я-то ведь понимаю: Крэбб и Гойл никогда не дадут испоганить личико Малфоя. Они рядом — значит, затея Рона бесполезна, а уж спасти друга и сохранить его лицо без синяков и ссадин всегда могу. — Рон, не поддавайся на провокации, — разумно говорит Гермиона. — Просто не слушайте его и все. Пойдёмте, Гарри, Рон, ну же, идем. Мы двинулись дальше, а компания Драко уже отдышалась — готовы к новой хохме. — Потти, ну что ты уходишь все время, а?! Неужели я тебя не привлекаю? Дружки взвизгивают и заходятся новой волной ржача и гогота. Не останавливаемся, хватит уже потакать ему, мы просто пройдем мимо. — Надеюсь, Спаситель Магической Британии сверху! Не считая криков Драко, из компании все время доносятся оскорбления разной степени обидности «гей», «педрила», «гомосек»… Драко, замечая, что не добивается нужной реакции, заходится до настоящего крика: — Поттер! Ты уже уходишь?! Ну почему ты не хочешь со мной разговаривать, а?! Ты обижаешься, Поттер?! Я обидел тебя?! Но это же правда! Все, что я говорю, правда! Ты же действительно грязный пидор, уродливая шваль, которая только и ждет, чтобы ей зас…! Дальнейших оскорблений уже не слышим, подходя к озеру. Слава Мерлину, что Малфой не пошел за нами по пятам, изрыгая из себя все более и более ужасные слова. Мы усаживаемся под деревом и никто из нас не нарушает молчание. Гермиона выглядит печально, Рон злобно, а я философски смотрю вдоль водной глади, размышляя: «Ну почему я? За что это мне?» — Значит, он всем рассказал, — Гермиона хмурится. — Какой же он противный все-таки, гадкий. — Не удивлюсь, если завтра выйдет статья в Пророке с моей самой идиотской фотографией, которую они только имеют. И всю главную страницу будут венчать слова: «Мальчик-который-выж…» — Мда, вполне возможно, что он уже дал интервью, — Гермиона прислоняется к дереву. — Ну и ладно, — пожимает плечами Рон. — Не знаю, как у магглов принято, но у магов к этому спокойно относятся, как ты говорила, Гермио… — Хватит, — поднимаюсь и отряхиваю колени. — Хватит утешать и говорить, что все хорошо, что это нормально — быть геем. Я все понимаю в магическом мире: браки, Дамблдор и так далее, я все помню. Но, друзья мои, — я не гей. Понимаете? Малфой — это просто моя специфическая болезнь. Я не гей! И прости меня, Рон, но я думаю начать встречаться с Джинни, она мне нравится. И вообще давно пора опровергнуть слова чертова Малфоя. — Верно, Гарри…