Твоя настоящая семья

Мэтт не решился сесть за руль – взял такси. Когда он позвонил по телефону Донни, а ответил какой-то доктор, альфа перепугался до безумия. Дверь в клинику он открывал онемевшими руками, сердце стояло комом где-то в горле. Страшно ему было, как никогда в жизни. Что с его Доном, что с их малышом? Мэтт схватился за никелированную стойку у регистратуры – так, что побелели костяшки на кулаке: - Мэм, как мне узнать, что с Донованом Холденом? Я звонил десять минут назад на его номер, мне ответил врач из вашей клиники… Сказал, что Дон попал в дорожный инцидент. Я не запомнил фамилию… - Медсестра подняла взгляд от своих документов и недовольно посмотрела на испуганного бледного альфу. – Понимаете, он беременный… - Доктор? - Да нет, Дон… Мой омега. С ним что-то случилось… Я ему звонил, а ответил ваш врач! - Сэр, - окликнул кто-то. Мэтт дёрнулся на голос – да, обращались к нему, невысокий альфа лет сорока с невыразительным, очень спокойным лицом, облачённый в белый халат. – Это я вам ответил. Я доктор Логан. Идёмте… - Что с Доном? - Простите, а вы ему кем приходитесь? - Я… - Мэтт замялся. А и в самом деле – как постороннему человеку объяснить, кем он приходится Дону? – Дон мне очень близкий человек. Я отец его ребёнка, мы не в браке официально, но я очень стараюсь это исправить. Доктор открыл дверь в маленькую палату, впуская за собой Мэтта. Дон лежал на кушетке, закинув одну руку за голову, а вторую положив на живот. Предплечье этой руки было перебинтовано от локтя и до кисти, но больше никаких видимых травм у омеги, кажется, не было. - Тише, тише, маленький, - шептал он, обращаясь, видимо, к ребёнку. – Ничего страшного, всё обошлось. Альфа метнулся к своему возлюбленному. - Дон! Господи, я чуть не умер со страха! - Мэтти, - омега с трудом, придерживая большой живот, поднялся и сел – альфа подал ему руку, чтобы опереться. – Как ты меня нашёл?.. - Я позвонил на твой номер, а мне ответил доктор Логан. Сказал, что ты попал в дорожное происшествие. Я от ужаса поседел, наверное. Дон, счастье моё, Дон… Альфа крепко обнял омегу – тот впервые не стал сопротивляться. Мэтт несколько раз горячо поцеловал растрепавшиеся тёмные волосы, коснулся губами шелковистой щеки: - У тебя точно всё в порядке? А малыш? Альфа осторожно положил широкую смуглую ладонь на живот омеги, тихонько, нежно погладил – «Ну, как ты там, котёночек?..». Донни вздохнул, кладя свою руку рядом с рукой альфы. Ребёнок, словно чувствуя впервые обеих родителей, ткнулся ножкой в ладонь отца - Мэтт вздрогнул и счастливо улыбнулся: - Он толкнул меня... Боже, это наш сын меня толкнул, - восторженно сообщил он Донни. - С ума сойти... Здравствуй, малыш, здравствуй. Ты в порядке? Омега на протяжении всей маленькой речи альфы улыбался: - С ним всё хорошо, это я первым долгом попросил проверить. А сам я ничего почти не понял, даже испугаться не успел. Меня оттолкнули с дороги, а этот Шумахер ненормальный снёс гидрант и улетел в сторону Чёрч-стрит. Я вот только что его видел, как он на меня летит – и тут толчок, и уже в следующую секунду стою, яблоню на тротуаре обнимаю, метрах в трёх от дороги. Я даже не упал. Вот, только руку поранил, ссадил кожу о дерево. Меня уже осмотрели, сделали какие-то уколы. С малышом всё в норме. Я час лежал тут весь в датчиках, как монстр Франкенштейна. Всё в порядке. - Чего ради этот придурок там гонял?! Там двадцать миль ограничение, там же съезд на велодорожку! Ему что, в городе хайвеев не хватает? У нас четыре скоростных магистрали! Омега пожал плечами: - Мало психов, что ли? Должно быть, какой-то обдолбыш. - Н-да, вроде моего покойного братца… А кто тебя оттолкнул? - Какой-то дядька. Незнакомый. Альфа. Отличная у него реакция, ничего не скажешь. Моё счастье, что он там проходил, а то от меня, как от козлика из песенки, рожки и ножки бы остались. «Субару» - тачка тяжёлая. И скорость была дикая совершенно. Летел, как пуля. Доктор, мне можно вставать? - Попробуйте, - кивнул Логан. – Повреждений и травм у вас нет. Но вы беременны и только что перенесли серьёзный стресс, и если у вас закружится голова – немедленно ложитесь обратно. Донни встал с кушетки, опираясь на руку альфы, немного постоял, проверяя свои ощущения. На вопрос Мэтта «Ну как ты?» он кивнул: - Всё, всё хорошо. Маленький там возится у себя, но он всегда бойкий - альфа. Пойдём, проведаем моего спасителя. Он тут в соседней палате лежит. Надо его поблагодарить, а то я не успел даже. Вообще ничего не соображал. - Найти бы этого урода на субаре, - стиснул кулаки альфа. – С-сука… Ёбаный стритрейсер… Не дай ему Бог мне попасться – оторву яйца нахер. Ты номера не запомнил? Омега покачал головой. - Нет. Ни номера, ничего. Но тачка приметная вообще. Чёрная «Субару», низкая такая, гоночная. Вся обвешанная аэродинамическими примочками, по-моему, самодельными. Довольно старая, по-моему. - Может, спаситель твой успел разглядеть что-нибудь? Пусть просит у меня что хочет, за то, что он спас тебе жизнь, я ему всё, что угодно, хоть из-под земли достану. – Альфа не отпускал руки омеги. – Вроде уже и обошлось всё, а до сих пор как подумаю, что могло случиться – в пот бросает… Донни, как же я испугался, никогда в жизни так не трясло… Донни молча похлопал Мэтта по руке, и они вместе вышли из палаты. Логан, убедившись, что с пациентом всё в порядке, оставил их – у него наверняка были подопечные, требующие большего внимания. Омега, проводив врача взглядом, осторожно постучал в дверь соседней палаты и заглянул в неё: - Можно? - Заходите, заходите, - раздался изнутри звучный, хотя и хрипловатый низкий голос, явно принадлежащий сильному альфе – Мэтт почувствовал неприятный холодок ревности, ползущий под ложечкой. И одёрнул себя – не начинай по новой, собственник недоделанный. – Давайте же с вами уже наконец познакомимся по-человечески. Донни и Мэтт вошли друг за другом в светлую маленькую палату. На ортопедической кровати возлежал крупный, широкоплечий мужчина – было видно, что он уже далеко не молод, короткие жёсткие его волосы были пегими от седины, а лицо изрезано глубокими морщинами, и всё равно мужчина оставался красивым – черты его лица, булыжные скулы, тяжёлая упрямая нижняя челюсть рисовали портрет действительно мощного альфы. Глубоко посаженные светлые глаза по-орлиному глядели на вошедших – пронзительно, но с явной приязнью. - Здравствуйте, - улыбаясь, сказал Донни, но его неожиданно перебил Мэтт: - Дед?! А ты-то как там оказался?! Омега изумлённо уставился на своего спутника: - Дед?.. А… А разве мистер Деверо не умер?.. Ой, извините, - спохватился он, но пожилой альфа только рассмеялся: - Джим Деверо? Да чтоб он и второй раз помер, мерзавец. Нет, я его дед со стороны папы. Очень рад познакомиться с вами, Донован. Я Гарри Уэст. Прадед, стало быть, вот этого человека, - альфа указал на круглый живот Дона, и тот машинально обхватил его ладонями. - И всё-таки, как ты там оказался? – не отступал Мэтт. – Ты что, следил за Доном? - В некотором роде, - без смущения отозвался Гарри. – Хотел познакомиться. Не составило труда узнать, у какого доктора он наблюдается, я всё же тут десять лет департаментом здравоохранения руководил. Ну вот, я и пошёл за мистером Холденом, ждал подходящего момента. - Дождался, - кивнул Мэтт. - Ну, дед... Детектив какой-то шпионский прямо. - Да уж. Когда этот дурак на своей дерьмовозке вылетел из-за угла, я понял, что он сейчас собьёт Дона. А поскольку был в двух шагах, то и успел, слава Богу, раньше него. Надо же, ещё есть у меня прыть, а? - Дед, ты гений. Ты спас самого дорогого мне человека, ты знаешь это? - Мэтт обхватил крепкие плечи Донни, а тот сдержанно улыбнулся. - Я бы сказал – двух самых дорогих тебе людей. Которые, надо думать, и мне не чужие. - Вы, наверное, единственный член семьи Мэтта, который так считает, - заметил Донни. – Я не знаю, как смогу отблагодарить вас, сэр. Похоже, вы и в самом деле спасли меня от верной гибели. А уж ребёнка моего - точно. - Гарри, - сказал пожилой альфа. – Зови меня Гарри. Если я прадед твоему сыну, какой я тебе сэр? У нас на Юге членов семьи сэрами не зовут. А насчёт других – ну, я бы не сказал, что Рик Деверо так уж против тебя настроен. А Дейн… Ну, Дейн - это Дейн. Вот что, Донован. Говорят, что жизнь спасённого принадлежит спасителю. Я хотя и из семьи бывших рабовладельцев, но мне это ни к чему. Я бы вытолкнул из-под этой железки любого, ну а тебя – ради этого я и сам бы под неё полез. Так что ты выполни только одну мою просьбу. - Какую угодно, Гарри, - улыбнулся омега. - Прости моего внука. Или хотя бы постарайся. Он не так уж и виноват, глупость не порок, - Мэтт смущённо уставился в пол, а Донни искоса весело посмотрел на него. - Он безумно любит тебя, вот и взбесился, и кроме того, ошибку свою осознал целиком и полностью. Я думаю, у него хватит ума её не повторять. А, Мэтью? Молодой альфа горячо закивал: - Разумеется. Дон, любовь моя… Я… Обещаю тебе, клянусь всем, чем хочешь, это был первый и последний раз. Я буду искупать свою вину за твои одинокие эти несколько месяцев всю жизнь. Только прости меня… - Не надо мне никаких искуплений, - мягко сказал омега. – Если я прощаю – то без всяких условий. Гарри, я постараюсь выполнить вашу просьбу. Вы же понимаете, как для меня это всё непросто. - Конечно, понимаю, - вздохнул Уэст. – Если я всю жизнь прожил в браке без любви, это не значит, что я не знаю, что это такое. Я желаю вам счастья, дети. Огромного и ничем не омрачённого. И я на вашей стороне, всегда. Будьте хоть вы счастливы. Мне уже столько лет, что в своей жизни я ничего не смогу исправить, бессмысленно даже начинать. А вот в вашей… Мой опыт – он по большей части отрицательный, но всё же это опыт. Не повторяйте моих ошибок. Берегите дорогих вам людей. Мэтт, это к тебе главным образом относится. Дон, я уверен, мальчик добрый и умеет прощать. Уж простите меня за эту речь, я хоть и бывший, но чиновник, привык политиканствовать… Мэтт и Донни одновременно засмеялись. Альфа снова взял омегу под руку: - Ты останешься здесь? Что доктор тебе сказал? - В этом нет необходимости. Я в полном порядке. Сейчас отмечусь у Логана, и можно идти. - Я отвезу тебя домой. И если ты позволишь, побуду с тобой немного. По дороге купим всего, что ты любишь – бананов, киви, мороженого… - Вишнёвого, - уточнил омега. – С шоколадным соусом. Я мечтал о нём полдня, а когда наконец купил - оно погибло в неравном бою с «Субару» и яблоней. - И мной, - вставил Гарри, снова заставив родных засмеяться. - Как-то я не пощадил твоё мороженое. Жестокий тип. Молодые люди вышли – Мэтт придерживал Дона за спину, нежно поглаживая омежью поясницу и мягкий бок. Омега на прощание улыбнулся старому альфе. Когда за ними закрылась дверь, Гарри устроился на кровати поудобнее – серьёзных травм у него не было, лишь несколько ушибов от падения на газон, но в его возрасте и в них приятного мало. Задуматься надолго, правда, бывшему главе департамента здравоохранения Нэшвилла не удалось – дверь вновь отворилась, и вошёл Ричард Деверо. - Гарри, - взволнованно спросил он. – Как вы? Что, чёрт возьми, случилось? - А, здравствуй, Рик. Я, как видишь, в полном ажуре. Тебе что, уже из полиции звякнули?.. Дела-а… Видно, ты их тут хорошо держишь. - Мне полгорода должно, - отрывисто бросил Деверо. – А полиция, учитывая, как они ненавидят Прайса и его ставленничка МакСорли, нынешнего комиссара, у меня с руки ест. Сэм был их человеком, а этот… Ладно, впрочем, не об этом сейчас. Мне звонил начальник Центрального департамента. Чёрная «Субару Импреза» была угнана за полчаса до этого происшествия со стоянки у парка Мьюзик Сити, и брошена на Четвёртой авеню, в нескольких кварталах от места несостоявшегося наезда на тебя. Гарри, что, мать его так, происходит?.. Честно говоря, если я хоть что-то понимаю, то этот якобы инцидент дорожный сильно смахивает на покушение. Да и полиция, откровенно говоря, того же мнения. Старый альфа смотрел на зятя из-под густых нахмуренных бровей. - Рик, а где мой сын? Я не смог ему дозвониться. - В гольф-клубе, где же ещё. Он в это время всегда в гольф-клубе. Телефон оставляет в своём номере в тамошнем отеле, говорит, что отдыхает от звонков. Устаёт, бедняжка, очень. И хорошо, что вы ему не дозвонились, только фальшивых истерик нам ещё не хватало. Оба альфы умолкли – Гарри лежал на своей кровати, закинув длинную жилистую руку за голову, а Ричард стоял у окна, глядя на шумящие от ветерка тёмные тополя и подъезжающие к клинике машины в квадратах света, падающего из высоких окон. - Рик, - неожиданно спросил старый альфа. – А как его звали?.. Того омегу, которого ты бы хотел видеть вместо Дейна? Деверо какое-то время продолжал смотреть в окно, потом медленно повернулся, глядя странным взглядом на тестя. Гарри отвёл глаза и покачал головой: - Да, не надо было спрашивать. Прости уж. - Лиам Хардинг, - тихо сказал Ричард. – Его звали Лиам Хардинг. Гарри кивнул. - Долго встречались? - Мы не встречались, - покачал головой Деверо. – Мы вместе учились в Гарварде. Он был на курс старше и вообще не замечал меня. - Первый красавец, а? - Он был просто божественно красив. У него были такие пышные, всегда растрёпанные тёмные волосы и огромные зелёные глаза. Он был невысокий, тоненький и нежный, как эдельвейс. Но очень тихий. Скромно одевался, и почти всегда молчал. Так что его красоты никто, кроме меня, и не замечал, а для меня никого красивее не было… Я был бы не я, если бы не попытался подкатиться к нему, но я был юным самоуверенным мажором-идиотом, уверенным в своей неотразимости. Он только посмотрел на меня, когда я хлопнул его ниже спины – только посмотрел, не сказал ничего, но мне никогда так не хотелось сквозь землю провалиться. Вот и все наши встречи… Он очень любил английскую литературу и писал стихи. И обожал кошек. А Дейн ненавидит кошек, у него на них аллергия. Гарри фыркнул: - Впервые слышу. В нашем доме было три кота, и что-то никакой аллергии у моего сына на них не было. - Старый альфа тяжело вздохнул. – Страшно мне, Рик. Если бы ты знал, парень, как мне страшно. Я боюсь, что вырастил я не просто бестолковую комнатную собачку, а самое настоящее чудовище, бессердечное, бессовестное и безжалостное. Я очень надеюсь, что я ошибаюсь, но очень уж всё это одно к одному.