«Я бы спел тебе, да не умею петь.»
Появление в жизни сурового майора-одиночки суматошной Юли и неловкого, но не менее суматошного Димы, определённо, было одним из лучших событий в его жизни. Но иногда – очень-очень редко, честно – Игорь хотел вернуться на пару месяцев назад, когда никто не мог затащить его в караоке-бар в абсолютно заслуженный выходной. Однако вот он, бравый полицейский, натягивает поношенные кроссовки и из-под нахмуренных бровей кидает недовольные взгляды на Пчёлкину. А та только улыбается по-лисьи и никакие игоревы аргументы – даже то, что он и петь-то не умеет – не принимает. – Туда ходят не для того, чтобы петь хорошо, Игорь. Туда ходят, просто чтобы петь, – пояснила Юля, уже утаскивая Грома из его берлоги. И чуть подумав добавила. – И пить. Туда ходят, чтобы петь и пить. Много. Так Игорь оказался сидящим за столиком в помещении с мягким приглушённым светом. В его руках был неизвестно какой по счету бокал пива, а под одним боком сидел Димка. Под вторым вообще-то устроилась Юля, но она, уже порядком выпившая, ускакала на небольшую сцену. Игорь даже совсем не удивился, когда ко всем Юлиным талантам прибавилось пение. – Все-таки Юля офигенная, да? Гром отвёл взгляд от девушки и посмотрел на напарника, который с нескрываемым восхищением глядел на подругу. Конечно, отрицать обаяние девушки было бесполезно, но почему-то захотелось, чтобы Дима так смотрел на него. Игорь вздохнул и снова повернулся к Юле. Это было просто глупо. – Ага, она супер. Боковым зрением Игорь заметил, как Дима кивнул. Что-то эгоистичное зашевелилось в груди, требуя внимания. Игорь прочистил горло. – Классная, эм, рубашка. И вот, снова это началось. Игорь искренне пытался понять, в какой момент своей жизни он стал вести себя как идиот. Началось ли это в тот момент, когда Игорь впервые заметил, какие у Димы удивительно красивые руки – пусть и вечно испачканные чернотой графита? Или, когда Дима впервые показал, какая сила скрывается в этих руках, крепко прижимая Разумовского к стенке лифта? Или это началось несколько раньше, когда Дубин воодушевленно произносил свою такую наивную до смешного, но удивительно искреннюю речь про собак? А может, начало этому положило осознание, что Дима – и сам весь такой немного наивный и искренний до ужаса – совсем не вписывается в жизнь Игоря? От того-то и не хотелось больше обидеть ненароком. Не хотелось снова видеть горечь на лице, вызванную его, Игоря, словами и действиями. Не хотелось потерять все то новое, что пришло вместе с парнем. Хотелось говорить ему что-то такое, чего Игорь уже давно никому не говорил. Хотелось ближе к себе держать. Так близко, чтобы крапинки в глазах светлых видеть. И чтобы глаза эти улыбались, прямо как сейчас. – Ой, спасибо, Игорь! Дима разулыбался, как будто выиграл самый главный приз в лотерею, и автоматически пригладил складки на одежде. Игорь смущённо дёрнул уголком губ и опустил глаза на бокал в руке. Дима заметил этот взгляд. – Выпьем? Он смотрел с теплом, немного приподняв свой бокал. – За что пьём? – Да хоть бы и за нашу дружбу! Игорь серьёзно посмотрел в зелень чужих глаз. И смотря в эти глаза, хотелось выпить вовсе не за дружбу, а за нечто другое, что разрывало его сердце и чему он боялся дать имя. Мужчина хмыкнул. – Ну давай, дружище. Бокалы звякнули, столкнувшись. Напарники сделали несколько крупных глотков, и по телу разлилось приятное тепло. Стало удивительно легко. Игорь откинулся на мягкую спинку дивана и неожиданно понял, что уже порядочно захмелел. Ничуть не меньше захмелевший Димка едва ощутимо навалился на Игорево плечо и начал о чем-то рассказывать. Гром и хотел бы понять, о чем шла речь, да половина слов пролетала мимо него. Мысли в голове неожиданно устроили бойкот и наотрез отказались соединяться во что-то вразумительное. Отчего-то жутко захотелось спеть что-нибудь про любовь, прямо такое сопливо-слезливое, чтобы розовые сердечки и краснощекие купидончики перед глазами полетели. Это бы желание куда подальше от себя отшвырнуть, да состояние было не то. Игорь наклонился к Диминому уху и, обдавая его горячим дыханием, прошептал: – Я, это, пошёл. Дима остановился на полуслове и немного нахмурился. Было видно, как в голове подвыпившего напарника завертелись шестерёнки. Когда он наконец додумался до чего-то, его лицо сделалось до жути грустным. – Ты что, уже домой? Игорь уже подумал было бросить эту затею с пением и дальше сидеть с Димой. Можно было бы попробовать обнять его за плечи или погладить по пшеничным волосам. Глупость, конечно, но Игорь с огромным усилием связывал слова в предложения, так что он с чистой совестью мог позволить себе небольшие глупости. Но пьяный мозг настаивал, что этим вечером небольших глупостей недостаточно. – Ты че, Димыч, я только в кураж вошёл, – Игорь встал из-за стола, стаскивая свою фуражку с головы и нахлобучивая ее на светлую макушку напарника. – Я петь. Потрепав удивленного друга по плечу, он двинулся в сторону заканчивающей исполнение какого-то современного хита Юли. Та, заметив Грома, сначала в неверии округлила глаза, но быстро пришла в себя, и в предчувствии шоу ухмылка появилась сама собой. Юля без слов вручила Игорю микрофон и вернулась за их столик. В ее руках тут же появился телефон. – Юль, а ты не думаешь, что Игорь будет против того, что ты его снимаешь? Девушка неопределенно пожала плечами. – Может, и будет, но знаешь что, Дим, – Юля встряхнула огненными волосами и кинула хитрый взгляд на приятеля, – возможность видеть это, – она указала ладонью на покачивающегося на сцене Игоря, занятого выбором песни, – пока не надоест, стоит всего. Дима только покачал головой, но не стал спорить с подругой – себе дороже будет. Наконец прозвучали первые ноты знакомой мелодии. Дима сконфуженно заморгал, пока Юля безуспешно пыталась скрыть смех за ладошкой. – Это... – Селин Дион? Он серьёзно? Только из уважения к другу она заставила себя перестать смеяться, но это стало значительно сложнее, когда Игорь запел. Видимо, он ни капли не лукавил, когда сказал, что ему медведь на ухо наступил. Игорь пел в присущей ему грубой манере. Он не мог взять ни одной ноты и ужасно коверкал слова. Казалось, что его хриплый голос не был создан для такой нежной и мягкой песни. – Но зато он делает это с душой. Юля перевела веселый взгляд на Диму, а затем вновь посмотрела на Игоря, чуть прищурившись. И правда, было видно, что он старается изо всех сил, словно хочет произвести хорошее впечатление. И уж слишком часто он поглядывал на Диму. На Юлиных губах появилась ухмылка, придавшая ей вид сыщика, который напал на верный след. – Да, Дима, пожалуй, ты прав. Песня отзвучала, и отмучившийся Игорь вернулся к их столику. Он чувствовал острую потребность выпить еще пива, чтобы отсрочить осознание того, какой же он дурак. – Ну что, ты наконец пришёл, чтобы нарисовать нас как своих француженок? Игорь только махнул рукой на Юлин комментарий и плюхнулся рядом с Димой. Парень заметил начавшее портиться настроение друга и, чтобы как-то это исправить, доверительно прошептал ему на ухо: – Не переживай, я уверен, что ей на самом деле понравилось! И даже похлопал по плечу, надо же. Дима быстро отвлекся на Юлю, хихикающую над только что снятым видео, поэтому не обратил внимания на Игоря, который выглядел так, будто услышал самую страшную вещь в своей жизни. Что же, видимо, ему действительно не помешает выпить ещё.***
В дверь раздался стук. Гром отвлекся от истязания боксерской груши и пошел открывать, уже зная, кто стоит по ту сторону двери. – Привет! За порогом квартиры стоял, как обычно, смущенно улыбающийся Дима, будто он до сих пор сомневался, рады ли его видеть в этой квартире или нет. Знал бы он, как Игорь обходится с теми, кого не хочет видеть, все сомнения отпали бы сами собой. – Ну здоро́во, напарник. Игорь шире распахнул дверь, давая возможность Диме прошмыгнуть под его рукой. – У меня тут возникли кое-какие догадки по новому делу, и я решил забежать к тебе! Ты же не против? – Дима практически выпрыгнул из кед и указал на пакеты в руках. – Вот и продуктов купил, должен же ты хоть иногда нормально питаться. Гром закатил глаза и буркнул, что вообще-то и так неплохо питается. – Хорошо, но, может, хоть чай оставить, если вдруг захочется заварить что-нибудь, кроме кипятка? Вид у напарника был совершенно наивный, но за стеклами очков танцевали зеленые искры, которые подсказывали, что парень едва сдерживает смех. – И все же Юлька зря тебе про это рассказала. Дима по-доброму посмеялся над возмущенным бормотанием Игоря. – Скажи спасибо, что она рассказала об этом только мне, а не всему нашему отделу, – за этим Дима серьезнее добавил. – И все же давай я приготовлю что-нибудь по-быстрому? Игорь только сокрушенно помотал головой из-за упрямства друга, скрывая улыбку. – Ладно, черт с тобой, пошли на кухню. Парень с чувством выполненного долга улыбнулся, подхватил пакеты и шутливо толкнул друга бедром, направляясь на кухню раскладывать продукты. Игорь замер на мгновение. Рука сама потянулась к тому месту, где их бедра столкнулись. Прикосновение немного обжигало. Сердце забилось быстрее, и Игорь постучал кулаком в грудную клетку, пытаясь восстановить прежний ритм. Игорь не знал, что будет проще принять: то, что у него в тридцать с хвостиком уже началась аритмия, или то, что в эти же тридцать с хвостиком он влюбился как мальчишка. Игорь и хотел бы посмеяться над тем, во что превращается его жизнь, но не мог. Он еще не настолько отчаялся, чтобы смеяться над самим собой. – У тебя бы тут убраться, Игорь! Может, тебе помочь с генеральной уборкой? Дима стоял спиной к другу и увлеченно перекладывал продукты в пустой холодильник. Закатное солнце заливало квартиру нежным светом, и маленькие золотые пылинки плавно кружили по кухне. И Дима казался до ужаса мягким и теплым в своей клетчатой рубашке. Будь они чуть больше, чем друзья, Игорь мог бы обнять парня со спины и уткнуться носом в светлые волосы. Дима бы со счастливым смехом прижался теснее и оставил лёгкий поцелуй на покрытой щетиной скуле. Но даже без всего этого видеть Диму таким спокойным и расслабленным на его кухне было приятно. У Игоря давно так не было, чтобы по-домашнему всё, уютно так и легко. – Да забей, у меня тут это, творческий беспорядок. Дима, наверняка, с улыбкой на губах, покачал головой, но настаивать не стал. Все же сейчас было занятие поважнее – придумать, что бы такого приготовить. Игорь еще немного полюбовался на игру света на Диминой коже и все же решил помочь своему напарнику. Мужчина пристроился сбоку и вернул легкий толчок бедром. – Ну-ка, посиди на диване пока. Дима вопросительно посмотрел на Игоря, скептически приподняв бровь. – Давай без этих взглядов, я щас пожарю яичницу, ну и бутеров нашинкую. – Вообще-то я тебя хотел нормальной едой накормить. Игорь просто отмахнулся. – Слушай, должен же я хоть раз побыть настоящим хозяином! И тем более, когда это яичница перестала быть нормальной едой? Дима едва удержался от очередного покачивания головой. Упрямство Игоря порой поражало. Справедливости ради стоит заметить, что и Гром придерживался того же мнения о Димином упрямстве. – Ну давай я хоть чайник поставлю, чтобы не всухомятку есть. Игорь кивнул и полез в холодильник, чтобы достать полдюжины яиц. Он поставил сковороду на огонь, разбил яйца и вылил их на неё. К плите подошёл Дима с наполненным чайником, и Игорю пришлось немного двинуться в сторону. Но когда Дима зажигал конфорку, их предплечья все же столкнулись. Совсем расхотелось отодвигаться. Игорь почувствовал на себе чужой взгляд и посмотрел в ответ. – Может, все-таки помочь с бутербродами? Мужчина не удержался от короткого смеха и взлохматил и так взъерошенные волосы друга. – Да кто ж тебе может запретить, Дубин, режь хлеб давай. Дима довольно разулыбался и, не теряя ни минуты, принялся за дело. А Игорь тем временем поставил яичницу на медленный огонь и достал из холодильника колбасу и сыр. Он начал неспешно их нарезать, то и дело отвлекаясь на яичницу, чтобы она не пригорела. И вновь его прошибло такое ощущение уюта и тепла, что страшно стало терять это всё. Игорю нравилось чувствовать присутствие другого – родного – человека рядом, нравилось иногда полуслучайно касаться чужих пальцев и нравилось перекидываться короткими фразами и мягкими взглядами. Все это было хорошо. Игорю стало легко. В уголках губ сама собой поселилась крохотная улыбка. Сам того не замечая, Игорь начал вдруг напевать себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Дима на секунду замер от удивления, но быстро взял себя в руки. Было трудно подавить желание взглянуть в лицо Игоря – вечно напряжённое и серьёзное – и увидеть, какие эмоции на нем отражаются сейчас. Его голос был тихим, мягким и, как обычно, немного хриплым. Он обволакивал и заставлял слушать. В нем не было надрыва или мастерства, но в нем была искренность – неотъемлемая часть Игоря. И в нем было доверие, которое Дима не хотел предавать. Игорь напевал эту простую мелодию только для него. И почему-то это завораживало. Дима заметил, что все затихло, только когда друг аккуратно потрепал его за плечо. – Всё, теперь точно иди на диван. Я тут щас все по красоте сделаю, чтоб как в ресторане, и расскажешь, чё ты там по делу надумал. Дима кивнул и отзеркалил прикосновение Игоря, крепко сжимая его предплечье на мгновение. Они слишком быстро отвернулись друг от друга: Дима побежал к дивану, а Игорь стал накладывать по тарелкам яичницу. Оба были глубоко в своих мыслях. 2.«Станцевал бы тебе, да не умею танцевать.»
У кого-то в отделе был день рождения. Или родился ребёнок. Или еще что-то. Игорь не знал наверняка. И по случаю праздника в отделе устроили корпоратив. В последнее время само это слово вселяло в Игоря тоску и уныние. Первые пару лет было даже здорово. Но, когда тебе уже перевалило за тридцать и ты даже без пьянки просыпаешься с опухшим лицом, такие мероприятия начинают терять свой шарм. Но в этот раз это, в некотором смысле, было особенное событие. Этот корпоратив был первым для Димы. Поэтому туда пошёл и Игорь. Они стояли немного в стороне ото всех и тихо разговаривали. Игорь иногда оставлял комментарии об их коллегах, которые заставляли Диму заливисто смеяться. Изредка парень дополнял Игоревы шутки так, что уже мужчина не мог сдержать внутри громкий хохот. На них никто не обращал внимания – все были заняты своими делами. Вечер шёл своим чередом, и все становились всё веселее и раскрепощённее. Да и Игорь с Димой были уже не совсем трезвыми, хотя пили не так много, как другие. Гром боялся, что снова закончит вечер исполнением какой-нибудь песни или чего еще хуже, а Дима в принципе не любил много пить, особенно в больших компаниях. Неторопливое течение разговора прервалось, когда на горизонте появился Прокопенко. Дима сразу как-то подобрался и, кажется, хотел было спрятать бокал с шампанским за спину, но просто не успел. – Здравствуйте, Фёдор Иванович! – Здоро́во, молодежь! Игорёк, ну-ка, на пару слов. Игорь не знал, о чем хотел поговорить Прокопенко, но заранее начал придумывать оправдания. Просто на всякий случай. – Ну идёмте, Фёдор Иваныч. Мужчина бросил напарнику шёпотом, что скоро вернётся, и пошёл за Прокопенко к его кабинету. За закрытой дверью музыка звучала приглушенно, и Игорь почувствовал, как расслабляется без бесконечного давления на уши. Фёдор Иванович упёр руки в бока и хитро спросил: – Ты чего подружку-то свою не пригласил? Игорь опешил. Он совсем не ожидал такого вопроса. – Юлю что ли? Да у нее дела щас кое-какие. – Сразу видно – девушка деловая! А что хоть за дела-то? Игорь был абсолютно уверен, что девушка сейчас лезла туда, куда он просил её не лезть, и связывалась с теми, с кем он умолял её не связываться. Но это была Юля. Для неё не было никаких авторитетов, кроме неё самой. – Да так, блоггерство её. Прокопенко важно кивнул, хотя и не совсем понимал, что это должно значить. – Фёдор Иваныч, а вы чё про Юлю-то спрашиваете? – Я-то? Да так. Просто она девушка красивая, ты тоже парень ничего, вроде, шуры-муры намечались, а ты с собой её никуда не берешь, Игорёш! Майор снова чуть не потерял дар речи. – Да вы чего, мы ж с Юлькой просто друзья. Эти слова, казалось, очень возмутили Прокопенко, и он сокрушенно помотал головой, потирая переносицу. – Игорёк! Я уж было обрадовался, что тебя кроме работы что-то заинтересовало, а ты всё туда же! Эти слова заставили Игоря задуматься. Ведь на самом деле есть человек, который его заинтересовал. Конечно, всю правду о своих чувствах Игорь рассказать не мог, но и врать совсем не хотелось. Было бы совсем по-скотски заставлять переживать одного из самых близких в его жизни людей. Игорь смущенно почесал затылок. – Знаете, Фёдор Иваныч, а ведь и правда заинтересовало. Есть один человек... Прокопенко тут же взбодрился и словно бы засиял весь. – Да? – Вы не знаете, кто это. Ну вот. Нравится мне этот человек, да только я даже не знаю, как подступиться. – Гордая? – Да не в этом дело, – Игорь замялся, было тяжело произносить то, о чем иногда даже думать трудно. – Мне кажется, что я недостаточно хорош для... неё. – Ну это ей самой уже решать! Она хоть знает о том, что нравится тебе? – Кажется, нет. Прокопенко громко хохотнул, с плохо скрываемым недоверием глядя на майора. – Ну, Игорёк, ты меня удивляешь! Ты сначала дай понять девушке, что любишь, а потом уж вместе и решите, кто для кого не хорош и всё такое прочее, понял? Игорь тупо смотрел на начальника. Он никогда даже в мыслях не называл то, что чувствует к Диме любовью. Но когда Фёдор Иванович так просто произнёс это слово, Игорь внутренне согласился. Да, он любит. И он прямо сейчас даст Диме это понять. – Понял. – Не понял, а так точно! Это тебе, считай, прямой указ от руководства! Ну, понял? Игорь с теплом усмехнулся. – Так точно! – Так бы сразу! Прокопенко с улыбкой похлопал Игоря по плечу и пошёл обратно куда-то в разношёрстную компанию выпивших работников полиции. Игорь же начал искать взглядом напарника. Дима стоял с бокалом шампанского и тоже выискивал что-то взглядом, пока рядом с ним болтал Цветков, которого Игорь совсем не ожидал увидеть рядом с другом. Но пусть стоит. Он не помешает тому, что Игорь собирался сделать. Он прямо сейчас пойдет и пригласит Диму на танец. И клал Игорь огромный хер на то, что о нем подумают. Если кто-то вздумает сказать или сделать что-то не то, то Игорь этого кого-то быстро приструнит легким профилактическим ударом в челюсть. Дима этого, конечно, не оценит, но Игорь не станет терпеть насмешек в свою и тем более Димину сторону. Игорь уверенно зашагал в сторону друга. И было что-то в его взгляде такое, от чего Цветков быстро ретировался из поля зрения, стоило ему заметить приближение мужчины. Дима сначала не понял, почему коллега так быстро сбежал, но быстро потерял к этому интерес, когда увидел напарника. Парень помахал рукой, и Игорь улыбнулся. – Ну как вечер проходит? – Вроде, терпимо. Цветков щас опять пытался доказать мне, что у меня нет чувства юмора. Игорь хмыкнул. – Да забей, это он просто, – Игорь на мгновение задумался над тем, что собирался сказать. – Во! Скрывает неуверенность в себе! – Не знал, что ты у нас в психологи подался. – А я вообще разносторонне развитый человек! Нет ничего, чего бы я не умел. – Почему-то я даже не сомневался в этом. Они с теплом смотрели друг на друга. Игорь аккуратно взял бокал с почти выпитым шампанским из Диминых рук и вместе со своим поставил на стол. Странное смущение охватило мужчину с головой. Руки резко стали какими-то словно деревянными. Нужно было сказать всего пару слов, а Игорь и этого не мог. Хотелось дать себе хорошую такую оплеуху. – Дим... – Эй, Дима! Не хочешь станцевать? К ним подбежала счастливая Зайцева. Парень приветливо улыбнулся, но помотал головой. – Да я не очень умею. – Ты серьёзно? Ну так я научу, пойдем! – девушка махнула рукой, как бы подзывая к себе. – Все будет лучше, чем тухнуть с нашим бравым майором. Дима вопросительно посмотрел на Игоря. Было видно, что какая-то часть парня хотела пойти с девушкой, но и напарника оставлять одного не было желания. Димин взгляд метался и просил помощи в решении. Что-то эгоистичное в Игоре скрипуче нашёптывало, чтобы он удержал Диму, оставил подле себя и сам позвал его потанцевать, как и планировал. Но это шипение заглушал другой голос – твердый и здравомыслящий. Он подсказывал, что Игорь не имел никакого права мешать Диме сближаться с другими людьми, привязывая к себе. И он сам упустил свой шанс на танец. Игорь немного натянуто улыбнулся и махнул рукой, мол иди напарник, не пропаду. Дима сжал на короткое мгновение игорево плечо и пошёл с Зайцевой на импровизированный танцпол. Поначалу парень двигался немного неловко, но потом поймал ритм, и выяснилось, что двигается он очень даже неплохо. Игорь еще немного понаблюдал за Димой, допил шампанское одним глотком и направился к выходу. Ему нужно было подышать свежим воздухом.***
Дима уже больше недели пытался заставить Игоря нормально поспать. В городе появилась банда ублюдков, обкрадывающих пенсионеров, и их поиски доверили Игорю и Диме. Гады оказались увертливыми, и напарникам приходилось подолгу сидеть над собранными уликами, чтобы как можно быстрее их поймать. Но расследование все равно длилось слишком долго. Они начали покидать стены отделения полиции далеко за полночь, а порой и вовсе ночевали прямо там. Оба чувствовали, что вот-вот нападут на верный след, поэтому тратили почти все свое время на это дело. Однако со временем всё отчетливее становились видны синяки под их глазами, всё чаще они спотыкались на ровном месте и все меньше чувствовалась помощь кофе. В один из дней Дима попросил, чтобы Игорь пошёл домой и хорошенько поспал. А он один подумает над делом и потом расскажет о своих догадках. И не то чтобы Игорь не верил, что Дима справится сам. Нет, он верил. Просто Диме отдых был нужен не меньше. Игорю так и хотелось отправить его домой, когда парень в очередной раз потирал уставшие глаза, приподняв очки. Но мужчина видел в Диме трудоголика не меньшего, чем он сам. Ему заведомо было известно, что Дима откажется. Как отказался и Игорь. Они продолжили работать над делом, но теперь каждый раз, когда время на часах приближалось к полуночи, Дима предлагал Игорю пойти спать. А Игорю думалось: жаль, что не вместе. И, несмотря на разумные доводы напарника, Игорь всегда просто отмахивался. Дима тяжело вздыхал, но продолжал работать. И вот наконец они, кажется, приблизились к разгадке. Но нужно было срочно навести кое-какие справки. Напарники пришли в знакомый зал, где их снова встретили внушительного вида качки. В этот раз их встретили гораздо радушнее. А все благодаря Диминому обаянию, которое, кажется, сразу замечали все, кроме самого Грома. Ему понадобилось время, чтобы увидеть в неловком парне настоящего Диму – такого до ужаса прекрасного. Но когда Игорь наконец это увидел, Димино обаяние ударило по нему в тройном размере. Майор оставил Диму, когда убедился, что тот почти не беспокоится из-за окруживших его мужчин. Он быстро узнал всю интересующую его информацию и думал уже покинуть это место. Но когда он направился к Диме, до него донёсся интересный разговор. – Слышь, Пикассо, а ты драться-то хоть умеешь? Игорь едва сдержался от закатывания глаз. Дима работал в полиции – конечно, он умел драться. Перед Игорем до сих пор слишком живо стоял образ Димы в мокрой рубашке, когда он прижимал Разумовского к стене. Хотя порой о сильных руках парня можно было запросто забыть, потому что он был убеждённым пацифистом и почти никогда не использовал свою силу. Дима смущенно потёр шею. – Да я с детства единоборствами занимался, район был у нас не самый лучший, сами понимаете. Мужчины важно закивали. – А, может, покажешь, чё умеешь? – спросил один из них. – Просто не верится, щупленький ты такой. Игорь понял по Диминому лицу, что пора вступать в разговор. – Мужики, ну чё вы пристали к пацану! Я отвечаю, не врёт он. Всё тот же качок ответил: – Да мы чё? Мы ничё! Интересно просто посмотреть, на что пацан способен. Да пусть он хоть с тобой поспаррингуется, если с нами не хочет. Игорь нахмурился: ишь чего выдумали. – Не, ребят, нам уже идти... – А давай, Игорь! Мужчина безмолвно уставился на Диму. Тот выглядел так, словно нашёл решение какой-то давно мучавшей его проблемы. Иногда Игорю хотелось понять, что вообще находится в его голове. – Ты уверен, Дим? Вопрос был задан только для галочки, потому что по глазам было видно – да, уверен. В чём бы то ни было. – Ага! Только давай на спор. Игорь дернул губой, скрещивая руки на груди. Все-таки Дима умеет удивлять. – На чё спорим, напарник? – Если выиграю я, ты хотя бы одну ночь проведешь не в отделе и наконец-то отоспишься! Вот же Димка, всё-таки нашёл способ заставить его отдохнуть. Или нет. Все-таки Игорь тоже не пальцем деланный. И несмотря на то, что Дима прав и ему действительно стоит отдохнуть, ведь даже сейчас голова была странно-тяжёлой, он не собирался проигрывать. Не только из-за чувства гордости. – Ну, раз так, то, если выиграю я, отдыхать пойдешь ты, – Игорь положил тяжелую руку на Димино плечо, улыбаясь. – Вижу же, что ты тоже устал, Дим. Дима резко кивнул. – По рукам! Напарники крепко пожали друг другу руки. Игорь с нетерпением ждал, когда на собственной шкуре узнает, какая сила скрыта в этих руках. Они не стали тянуть и забрались на ринг. Кто-то начал обратный отчёт. На "три" они встали в стойку, и Игорь рывком стянул с себя футболку. На "два" на губах обоих появилась предвкушающая улыбка. На "один" считавший мужчина громко хлопнул ладонью по рингу, и напарники начали бой. Ну, нечто похожее на это. Это был самый странный спарринг в жизни Грома. Они кружили вокруг да около, только иногда подходя друг к другу, выставив перед собой блок из рук. Оба притворялись, что опасаются резкого удара исподтишка, но где-то на подсознательном уровне знали, что его не последует. Чтобы создать иллюзию реального противостояния Игорь пару раз делал резкие выпады в Димину сторону, но парень с лёгкостью уворачивался. Дима был ловким и быстрым, и Игорь едва мог удержаться от открытого разглядывания красиво перекатывающихся мышц под тонкой рубашкой, которую парень, к огромному сожалению майора, не снял. Наверное, от них ожидали большего, потому что вскоре кто-то в толпе начал нетерпеливо кричать. – Ну, давай уже! Было неясно, к кому именно была обращена эта фраза. Но Игорь понял, что надо было прекращать ломать комедию. Все-таки кто-то из них должен был победить. Игорь быстро оказался за спиной у Димы. Он взял его шею в локтевой захват и рвано задышал ему в затылок. Диме пришлось вытянуть шею. – Ну? Сдаёшься? Игорь наклонился совсем близко, чтобы взглянуть в лицо друга. Неожиданно его встретила уверенная улыбка. Брови нахмурились за секунду до того, как Игорь был сбит подножкой. Ему удалось сохранить равновесие, но Дима успел вырваться и завести игореву руку за спину. Мужчина резко выдохнул и наклонился вперед. Теперь уже Дима выдыхал горячий воздух в чужую шею, посылая мурашки по телу. Игорь затылком чувствовал, что Дима победно улыбается. – Сдаешься? Игорь услышал неподдельное торжество в голосе. И ему самому хотелось улыбаться. Потому что Дима был таким Димой и даже сейчас сжимал руку ощутимо, но не причиняя сильной боли. Потому что Игорь уже сдался Диме – давно и безвозвратно. И потому что сейчас мужчина сдаваться не хотел. Игорь неожиданно вырвался из захвата и развернулся к Диме, чтобы испытать другой приём. Но что это за приём, узнать было не дано. Дима мгновенно отреагировал и отпрыгнул в сторону. По крайней мере попытался это сделать. Что-то пошло не так, и ноги напарников запутались друг в друге. Должно быть, всё дело в недосыпе. Иной разумной причины, почему всё могло выйти так нелепо, быть не могло. Они жестко приземлились на ринг с громким "блять" со стороны Игоря. Вокруг стояла глухая тишина. Игорь с Димой уставились один на другого, пытаясь восстановить дыхание. Их колени соприкасались. Можно было почувствовать жар чужого тела. Дима глубоко вздохнул и прочистил горло. – Ну, значит, ничья? Игорь кивнул. И фыркнул. Дима тоже усмехнулся. Уже через секунду их разрывало от смеха. Они уткнулись в плечи друг друга и хихикали, как малые дети. Игорь бегло подумал, что толпа вокруг них, должно быть, с недоумением смотрит на открывшееся перед ними зрелище. Но ему было абсолютно похрен на это. Ему было здорово. Здорово чувствовать лёгкость. Здорово ощущать Димину руку на своём обнажённом плече. Здорово слышать громкий смех. – Чё, сегодня отдыхаем, получается? Дима, все еще задыхаясь от хохота, покивал головой. Толпа вокруг поняла, что шоу закончилось и, громко негодуя, разошлась по своим делам. Дима наконец отдышался и с улыбкой сжал плечо друга. – А знаешь, все-таки круто у нас вышло, ну, драться. Так слажено – прям как танец! Глаза Игоря немного расширились. – Точняк, реально – танец. И все-то у них через одно место выходит. 3.«Дал бы кофту свою, да сам легко одет.»
Однажды Игорь проснулся с абсолютной уверенностью, что он должен позвать Диму на свидание. Нужно было только дождаться правильного момента. И вот, кажется, выпал удачный случай. Это был удивительно ясный день. Они как раз удачно раскрыли очередное дело и казалось логичным именно сейчас сделать решительный шаг в Димину сторону. Игорь подошёл к напарнику прямо на месте задержания нарушителей правопорядка и позвал – с присущей ему уверенностью в себе и прямолинейностью – поесть вместе шаву. Кажется, первоначальный план заключался не совсем в этом. – Ну, знаешь, все-таки хорошо поработали сегодня, – потирая шею, добавил майор. Дима лучезарно улыбнулся и без раздумий согласился. И только Игорь хотел сказать самое важное, что отличало бы их обычные совместные ужины от сегодняшнего, как Дима умчался на зов одного из товарищей. И так вышло, что у них не вышло остаться наедине до конца рабочего дня. И все это время Игорь думал о том, нормально ли это, что он идет на свидание с человеком, который даже не подозревает об этом. Как оказалось, это не нормально. Будь их встреча свиданием, все это было бы очень даже романтично. Питерская крыша, ясное, полное звезд ночное небо, почти уснувший город и приятный разговор между двумя близкими людьми. И они знали бы, что нравятся друг другу. Но это не было свиданием, поэтому и небо заволокли облака, и где-то вдалеке совсем не романтично завыла полицейская сирена, а приятный разговор прерывал стук зубов друг о друга. Игорь повернулся к Диме. – Холодно что ли? Парень оторвался от шавермы и хаотично замахал рукой. – Нет, все хорошо, Игорь! – А чё дрожишь тогда? На это Диме было нечего сказать, потому что, чего уж тут скрывать, продрог он до косточек. Чтобы перевести тему, он просто отвлекся на наблюдение за городом, надеясь, что их разговор вернётся в прежнее русло. – Знаешь чё, держи-ка мою куртку, – мужчина уже начал стягивать ее с себя, когда Дима потянулся к нему и легко схватил друга за предплечье, останавлиявая. Игорь нахмурился. – Ты чего это, мерзнуть нравится? – Не снимай, Игорь, ты сам легко одет, замёрзнешь. Знал бы парень, что одна его улыбка может согреть Игоря даже в самый лютый мороз, перестал бы упираться. – Ты давай не дури, – Игорь не отрывал взгляда от руки приятеля. Даже в бледном свете фонарей были заметны покрасневшие от холода костяшки пальцев. – Кто из нас дурит, так это ты, – продолжая стучать зубами, но смешливо ответил Дима, – ты ж в одной футболке останешься, если кожанку снимешь. Игорь хотел было возразить, что он, всегда теплый как печка, и не мерзнет почти никогда, но что-то в глазах Диминых было такое – сильное и уверенное – что Игорь понял, спорить бесполезно. Так что он просто пожал плечами, мол ну как знаешь, поправил куртку и, откусывая кусок от шавермы, уставился вдаль. Однако что-то не давало ему продолжить прерванный разговор. Что-то скреблось на душе. Поэтому, чуть помедлив и пытаясь вести себя максимально непринужденно, он пододвинулся к приятелю и обхватил его за плечи, тесно прижимая к своему боку. Дима тихо ойкнул, немного ошалело глядя на товарища. – Иди сюда, мерзляк. Игорь принялся растирать предплечье Димы, не смотря в его сторону и слишком уж увлеченно поедая уже холодную шаверму. Дима, правда, не знал, как себя вести. Игорь взбаламутил все в его душе и мыслях. Даже сквозь куртку можно было почувствовать тихое тепло чужого тела. Оно согревало и дарило спокойствие. Дима медленно опустил свою голову на крепкое плечо и тоже продолжил есть шаверму, задумчиво глядя на ночной Питер – пасмурный и шумный. Игорь решил, что лучше быть и не могло. Пусть и не так, как он представлял.***
– Дубин, смотри на меня! Слышишь? Дима, мать твою! Склонившись над слабеющим с каждой секундой от потери крови Димой, Игорь обещал себе, что никогда – никогда больше – не позволит другу лезть на рожон. Дима будет сидеть в отделе и перебирать бумажки до конца жизни. Если понадобится, Гром будет сидеть рядом и заниматься тем же. Лучше так, чем видеть затуманенные болью глаза и слабую, вымученную улыбку. Страшную улыбку, говорящую, мол не волнуйся, все будет хорошо. Но от улыбки этой тошно. От улыбки этой вина острее ощущается. Улыбка эта словно еще один выстрел. Прямо в Игорево сердце. – Дима, не отключайся только, хорошо? Игорь аккуратно, боясь причинить боль, провел ладонью по светлым волосам напарника, косясь при этом на кровоточащую рану на его левой руке. Игорь мысленно ругал себя за то, что так привык к тому, что все у них проходит гладко: и дела успешно раскрываются, и задержания проводятся без проблем, и даже с чёртовой бюрократией они разбираются в два счёта. И вот, рядовое задержание самых обычных нарушителей правопорядка – без клоунских костюмов и прокаченных пушек – разрушило эту приятную рутину. Игорь с Димой, как всегда, решили не ждать прибытия подмоги и пробрались на склад с крадеными вещами. Быстрый осмотр показал, что преступников на складе было всего двое. Гром довольно ухмыльнулся: они управятся за пару минут. Напарники выскочили из укрытия и быстро обезоружили противников. Это было просто. Даже слишком. Третьего сообщника первым заметил Дима. И отреагировал незамедлительно. Выстрел гулко прогремел по помещению. К ужасу Игоря, за ним тут же последовал второй. Когда Дима пошатнулся, Игорь автоматически ослабил захват на преступнике, которому хватило и этого короткого мгновения, чтобы вырваться. Ублюдок ударил майора в живот и, не занимаясь поиском отброшенного ранее в сторону пистолета, вместе с сообщником побежал в сторону раненого Димой в правое плечо товарища. Игорь мог их остановить. Он справлялся и с большим числом противников. Но каждый проигранный в голове сценарий занимал слишком много времени. Времени, которое требовалось Диме. Дальше Игорь отдался на волю выработанных с годами рефлексов. Он подбежал к уже осевшему на пол другу. Быстрый осмотр показал, что пуля пришлась в левое плечо. В голове проскочила страшная мысль, что, замешкайся Дима хоть на секунду, рука преступника не дрогнула бы. Он, наверняка, целился прямо в сердце. Игорь прогнал эту мысль. Нужно было действовать чётко и быстро. Мужчина резким движением оторвал лоскут ткани от своей футболки и крепко наложил жгут. Не мешкая он позвонил в скорую и без малейшей дрожи в голосе назвал точный адрес и причину вызова. Когда девушка на другом конце взволновано ответила, что помощь уже выдвигается, Игорь сбросил звонок. Сделав глубокий вдох, он понял, что почти не дышал. И все это время Игоря не покидала одна единственная мысль: как же им повезло. Повезло, что преступники оказались самыми настоящими трусами. Повезло, что сейчас он слышал рычание заводившейся машины и свист шин, а не череду выстрелов. Повезло, что Дима выстрелил первым и чужая пуля пошла криво, попадая не в сердце. Повезло, что они оба все еще живы. Не повезло только в том, что Игорь был самонадеянным идиотом, который не просчитал в этот раз все риски. И цена этой ошибки была слишком велика. Теперь, пытаясь отвлечь друга разговорами, Игорь усердно отгонял от себя чувство вины. Он должен думать только о Диме. Заняться самобичеванием он сможет позже, когда всё вернётся в норму. – Димыч, держись, скорая уже едет. А ребята из отдела поймают этих ублюдков. Хоть это-то они смогут сделать. Мы же, считай, всю работу за них сделали, а, Дим? Рот Грома скривился в подобии улыбки, а глаза все бегали по лицу Димы, пытаясь уловить малейшие изменения его состояния. Напарник судорожно вздохнул и через силу ухмыльнулся. – Да куда они без нас. Гром нервно засмеялся. – Точняк, Дим, они же без нас вообще пропадут, так что давай, без выкрутасов. Дима, кажется, хотел засмеяться, но первый же смешок превратился в болезненный стон. Только сейчас парень показал, как ему на самом деле больно. Его выдержка не могла не восхищать. Но Игорю было страшно от того, сколько еще боли скрывает Дима – его храбрый, опасно храбрый Дима. Игорь не привык бояться боли. Не привык бояться смерти. За себя он никогда не переживал: с самого детства лез в гущу событий, вечно ходил в ссадинах и синяках и не боялся последствий за свое отпечатанное на подкорке мозга стремление к справедливости. Но сейчас его будто током прошибло. Он никогда так ни за кого не боялся. Дима слабо сжал рукав чужой куртки. – Всё будет хорошо. – Конечно будет, Дим, я ж иначе... Слова застряли в горле. Игорь просто с отчаянием в глазах смотрел на теряющего сознание друга. А тот улыбался всепонимающе. Игорь рукой почувствовал, что Диму начала бить мелкая дрожь. – Я тоже не смогу без тебя, Игорь. Игорь рвано вздохнул и кивнул судорожно. О черепную коробку, как рой взбешенных ос, бились сотни мыслей. Мысли, желая превратиться в слова, подступали к горлу и душили. Гром проглотил этот комок невысказанных фраз, чтобы избежать чего-то страшного и липкого, что они несли с собой. Жутко было от того, что он способен на такие эмоции. В груди что-то заныло так, что стало больно. Димина хватка начала слабеть, и Игорь словно очнулся от транса. – Дим, ты это, дрожишь весь, я те щас куртку свою дам. Не дожидаясь ответа, Игорь рывком сорвал с себя кожанку и накинул на друга, стараясь не потревожить раненую руку. Оценив результат и оставшись недовольным, Игорь без раздумий нежно обхватил Димину здоровую ладонь и поднес ближе к своему лицу. В попытке согреть ледяную руку он выдохнул теплый воздух и принялся поглаживать ее большими пальцами. Где-то вдалеке послышался звук приближающейся кареты скорой помощи. Игорь теснее сжал Димину ладонь. – Слышишь, Дим? Близко уже, еще немного! Осознание скорого прибытия помощи ввело Игоря в какое-то совсем ошалелое состояние и из-за всех раздирающих сердце чувств он без раздумий крепко прижался губами к чужой ладони. Он сильно зажмурился до искр перед глазами. Хотелось всего Диму покрыть поцелуями. И Игорь пообещал себе, что так и сделает, как только напарник придёт в норму. Иначе быть и не могло. Вой сирен становился все ближе. Дима, почти потерявший связь с реальностью, не отрывал слипающихся глаз от их рук. – Тепло... Хриплый шепот был едва слышен, но Игорю он вдруг показался самым громким звуком в мире. Должно быть, он бы услышал его среди тысячи кричащих голосов. Хотелось сильнее сжать ладонь, но сильнее было некуда, поэтому мужчина оставил лишь еще два быстрых поцелуя. На улице послышались крики. Первыми на склад ворвались полицейские с пистолетами наготове. Когда выяснилось, что все чисто, внутрь забежали медики с носилками. Но перед тем, как Диму забрали, до Игоря на грани слышимости добрался еще один шёпот. – А губы у меня тоже замерзли... Игорь как загипнотизированный вышел на улицу, тупо глядя на стремительно удаляющуюся скорую. Голова раскалывалась, как во время похмелья, а находившееся в напряжении тело дало сбой. Хотелось медленно сползти по какой-нибудь вертикальной поверхности и просто сидеть, ни о чем не думая, пока ему не вернут Диму. Вдруг его по плечу потрепал малознакомый полицейский. – Эй, ты в норме? Он не был в норме. Он хотел домой. И он хотел Диму. – Да, в норме. А в голове билась набатом мысль. Мысль о том, что он готов подарить Диме все свое тепло. Да и всего себя полностью – тоже. 4."Написал бы стихи, да никогда не писал."
Дима совсем недолго пробыл в больнице. Игорь знал, что он сильный парень, поэтому другого и не ожидал. Уже спустя неделю его отпустили домой, правда, строго-настрого запретив выходить на работу по крайней мере месяц. И даже тогда будет неизвестно, когда он сможет заняться чем-то кроме работы с бумажками. Дима, наверняка, жутко расстроился из-за этого. Игорь не мог с уверенностью сказать, что в действительности чувствовал по этому поводу Дима, ведь всю информацию о нем он получал только из вторых рук. А все потому, что он боялся. Боялся, что придет и увидит осуждение. Боялся, что разочаровал. Боялся, что оттолкнул своими глупыми, опрометчивыми действиями. Поэтому Игорь и не пришёл к Диме, пока он лежал в больнице, не пришёл, когда его выписывали, и не приходил даже спустя неделю его нахождения дома. Гром вместо этого завалил себя работой. Целыми днями бегал, как гончая, по городу, а ночами разбирал улики, иногда так и засыпая прямо за рабочим столом. Потому что дома – в одиночестве – тошно от себя становилось. От себя и своей непонятно откуда взявшейся трусости. Наконец, настал день, когда Прокопенко надоело наблюдать за, черт знает зачем, истязающим себя майором. Он подошёл к нему и, не принимая никаких возражений, отправил домой. И вот теперь Игорь сидел в своей квартире и думал. Подозрительно часто думалось о том, какой же он дурак. Ведь избегать встречи с Димой было просто-напросто глупо. Рано или поздно они встретятся, и Игорь просто не сможет игнорировать своего друга. Им придется поговорить. И чем раньше это произойдет, тем лучше. Конечно, сейчас идти к нему было совсем плохо. Но все же лучше, чем не идти. Игорь обязательно извинится. И потом еще раз. После этого было бы неплохо добавить еще пару извинений. А потом он расскажет о том, как же он влюблен. Давно и сильно. Но стоило лишь представить перед собой Диму – не обычного понимающего Диму, а обязательно с упрёком в зеленых глазах – как все слова превращались в труху. Игорь знал, что Дима имеет полное право на осуждение и обиду. Игорь пытался придумать хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь способ разом донести до Димы всё, что было на душе. Чтобы больше не пришлось бояться, что Дима исчезнет из его жизни. Ведь, наверное, именно о таких потерях люди жалеют до самой смерти. Смешно, конечно, но от безысходности Игорь даже пытался написать стих. Он полдня сгорбившись сидел над каким-то обрывком и искал в своей голове хоть какие-то рифмы. Хотелось переложить все, что спрятано глубоко внутри, на бумагу, делая это осязаемым. Чтобы подойти и показать Диме все свои чувства, излитые на маленький листок. Чтобы не пришлось в самый ответственный момент спотыкаться о слова и путаться в мыслях. Чтобы Дима всё понял. Чтобы самому узнать, сколько любви к Диме Дубину скрывается в его сердце. Но все оказалось сложнее, чем он думал. Мысли бились за право расцвести нестройными чернильными рядами на бумаге, и было их так много, что они путались друг в друге, теряя всякий смысл. Игорь прикрыл глаза и стал выбивать строгий ритм ручкой, словно пытаясь заставить свои мысли следовать этому ритму. Но всё безуспешно. Игорь вскочил и нервно начал мерить шагами квартиру. А в голове все так же рифмовались только "Дима" и "картина". Но этого было мало для Димы. Этого было мало для Игоря. В голове билось море, что страстно мечтало быть замеченным. Оно желало вылиться в мир через глаза, губы, руки. Однако любая попытка написать хоть слово иссушала буйные воды, превращая их в пар, что тут же растворялся в воздухе, не оставив и следа. Наконец Игорь понял, что внутри слишком много всего. Это не уместить ни на одном листке, это не облечь в слова, это даже осознать в полной мере нельзя. Но оно там, внутри. И оно хочет быть замеченным. Мужчина тяжело плюхнулся на старый диван. Было в этом всем что-то в корне неправильное. Он ведь всегда действовал напрямую. Потому что и не умел он никогда увиливать. Если кто не нравился в школе, то он не стесняясь сообщал об этом, а понравившуюся девчонку тут же звал на дискотеку. Так что же изменилось сейчас? От правды-то все равно не убежишь, как ни старайся. Тем более Дима не меньше других заслуживает честности. Он заслуживает этого даже больше. Глядя в пустоту, Игорь прошептал: – Да какого черта я тут канитель развожу. Едва не забыв запереть входную дверь, он умчался в единственно верное сейчас место – к Диме. Там его встретил добрый взгляд, в котором не было и капли осуждения. Игорь видел, что в очередной раз, когда он облажался, его принимают обратно. Такого, какой он есть. – Дим, Дима, прости меня, прости, я просто... Я такой... Димино лицо вытянулось в непонимании. – Игорь, о чем ты? За что ты?.. Воздух резко вырвался из Диминой груди, когда мужчина обхватил его ладони. Помня о недавнем ранении, Игорь медленно поднес их к губам и поцеловал. – За всё, Дим. Все еще держа свои и Димины ладони у лица, Игорь встретил начинающий всё понимать взгляд. Дима громко сглотнул слюну. – Игорь, я... – Дима замялся, но встряхнул головой и взял себя в руки. – Проходи внутрь. Игорь опустил руки и кивнул, делая шаг в небольшую однушку. Дима закрыл дверь и облокотился на нее, спрятав руки за спиной. Гром увидел выглядывающий из-за мятой футболки бинт. Его снова обожгло чувство вины. Он вздохнул и медленно перевел взгляд на Димино лицо – такое родное и дорогое сердцу. Только сейчас он в полной мере осознал, как же скучал по нему. Мужчина был готов просто стоять и жадно разглядывать парня напротив. Взгляд скользил от пшеничных волос, в которые хотелось зарыться пальцами, к маленькому чернильному пятнышку на скуле и к тонким губам. Окончательно взгляд замер только на ярких глазах, которые с тем же упоением наблюдали в ответ. – Прости за то, что я не пришёл раньше. Дима поджал губы и скромно улыбнулся. – Я рад, что сейчас ты здесь. Игорь никак не мог понять, за что ему такое счастье. Что такого хорошего совершил он в прошлой жизни, если в этой у него есть Дима. – Ты хоть иногда злишься? Похоже, Дима совсем не ожидал такого вопроса. Его глаза расширились, и он немного заторможено покачал головой. – На тебя я не злюсь, Игорь. Что-то словно взорвалось внутри у мужчины. – Тебя подстрелили из-за меня, Дима! – парень хотел было что-то возразить, но Игорь не дал ему вставить и слова. – Я даже не подумал о том, чтобы просчитать все риски. Но я был обязан это сделать! А потом я, блять, даже не пришёл к тебе в больницу, потому что я боялся, что ты больше и слышать обо мне не хочешь, и я... Игорь провел ладонью по лицу и запустил ее в волосы, переводя дыхание. Слова давались все сложнее. Как обычно, на помощь пришел Дима. Он оторвался от стены и подошел к Игорю, касаясь кончиками пальцев чужого лица. Игорю показалось, что его ударило током. – Я, когда того, третьего, увидел, решил почему-то, что он в тебя целится, – Дима задумчиво погладил щетинистую скулу большим пальцем. – Тоже ведь не додумался, что что-то не так. Решил, что вдвоём нам вообще ничего не страшно. – Он вздохнул и грустно усмехнулся. – Я, наверное, никогда так быстро не стрелял. Последние слова тяжело осели в квартире. Эмоции того дня хлынули на них с новой силой. Игорь осознал, что пока его самого вина пожирала, Дима мучил себя все новыми и новыми сценариями, где пуля попадает не в него. – Дим... – Я хотел сказать, что в этом нет твоей вины. Это просто случайность. Игорь не мог поверить, что Дима действительно это только что сказал. Мужчина обхватил обеими ладонями Димино лицо и наклонился ниже. – Ты понимаешь, что эта случайность чуть не стоила тебе жизни? – Да, понимаю, я не ребёнок, Игорь. И знаешь, почему я выжил? Потому что там был ты, все время ты был рядом, и я просто не мог умереть, пока ты там. Не мог. Слова полушёпотом растворились в тишине. Им обоим было что еще сказать, но они понимали, что спорить сейчас бесполезно. Да и о каких спорах может идти речь, когда даже думать становилось трудно. Димина рука медленно сползла с щеки к шее, посылая импульсы вниз по позвоночнику Игоря, который продолжал держать Димино лицо. Лицо, от которого было невозможно отвести взгляд. Уставшие от сильных эмоций тела все ближе склонялись друг к другу. Не хотелось больше спорить. Хотелось другого. – Можно? – Да, Игорь, можно. Игорь впечатался в губы напротив крепким поцелуем. Они целовались неторопливо и нежно. После столь долгого ожидания не хотелось торопиться. Хотелось насладиться желаемым сполна. Упиться им. Игорь мягко гладил Димино лицо, будто бы пытаясь втереть в него всю свою нежность. А Дима зарылся тонкими пальцами в темные волосы на затылке. У обоих кружилась голова. Да, спешить не хотелось совсем, потому что было так хорошо. Наконец-то было хорошо. Игорь оторвался от губ и начал зацеловывать Димино лицо: и щеки, и лоб, и прикрытые глаза, и всё-всё-всё. Дима со счастливой улыбкой уткнулся в Игоревы ключицы и наугад поцеловал его куда-то в шею. Дима почувствовал, что Игорь крепче сжал его в объятиях и оставил крошечный поцелуй-улыбку на светлой макушке. – Может, на диван? Дима кивнул. Диван был совсем небольшим, но в данный момент это было, скорее, его достоинством. Игорь сел за Диминой спиной, крепко прижимая его к своей груди, и принялся оставлять быстрые поцелуи на шее. Щетина немного кололась, и вся Димина кожа покрылась мурашками от непривычных ощущений. Это было приятно до дрожи. Игорь был тёплым и нежным. Игорь был внимательным к больной руке. И Игорь ненавязчиво, словно спрашивая разрешения, залез рукой под краешек старой домашней футболки. И Дима не был против. Потому что он любит Игоря. А Игорь любит его. И наконец-то все было так, как нужно.