Dinamic dancing

      Исин огляделся, впитывая в себя любимые запахи, звуки и виды. Каждый фестиваль обладал собственной уникальной атмосферой и Исин всякий раз влюблялся в неё заново. Он перекинул рюкзак на другое плечо, отпустил свою команду осмотреться и поесть, а cам неспешно прогуливался в столпотворении разномастных туристов. Где-то слева учуял запах жареных морепродуктов и направился в ту сторону. Десятки лавочек, вагончиков, уличных зазывал торговали снедью: здесь можно было найти еду из любого уголка мира, но сегодня ему хотелось полакомиться именно морепродуктами. Мимо него проносились английская, французская, тайская речь, пробежала группка немецких детей, что-то громко выкрикивая, мимо на ходулях прошел ангел в белом и красный тряпичный дракон.       Напоённая запахами и громкими звуками атмосфера фестиваля покоряла разнообразием красок, глаза разбегались от обилия нарядных костюмов, выразительного грима и причёсок, слух утопал в смешении музыкальных стилей, языков и эмоций, а вечером ко всему этому разнообразию добавится иллюминация. Красота!       А вот и еда: в неприметном белом вагончике тайский повар мастерски подкидывал на сковороде-wok блестящие от обилия масла королевские креветки вперемежку с кольцами кальмара, мидиями и щупальцами осьминога, всё это великолепие было разбавлено нарезанными соломкой овощами и стеклянной лапшой. Исин даже облизнулся в предвкушении и занял свое место в очереди. Солнце нещадно палило, но повар работал проворно, а кепка хорошо защищала голову. Исин разглядывал молодых ребят, репетировавших R&B танец. А они хороши, но всё же не ровня его команде. Насытившись, он отправился на поиски места, отведённого для сбора китайских исполнителей. По пути в толпе почитателей брейкинга заметил своего танцора из команды, на фоне огромной сцены селфилась девушка из его бэкграунда, так же он встретил другие знакомые лица.       После зоны с едой следовала зона мастер-классов и ремёсел, а за ней группками сидели люди. Обходя палатку, где рисовали хной узоры на теле, Исин почувствовал, как что-то мокрое лопнуло у него на носу. В паре метров от него стоял генератор мыльных пузырей, рядом суетилась детвора, ловя искрящиеся на солнце пузырьки и требуя ещё. Исин остановился, чтобы переждать, пока машина сделает перерыв, потому что обойти толпу родителей невозможно, а толкаться через детей он не стал. Со скуки стал разглядывать народ, и почти сразу залип на миловидного парня с крашенными в солнечно-желтый цвет волосами, одетого в желтый джемпер и широкие джинсы, ростом не выше Исина, худенький и привлекательный. Мыльные пузыри красиво отражали цвет наряда и волос незнакомца. Парень внимательно разглядывал присутствующих, ни на ком долго не останавливаясь, а Исин поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от него. Парень показался смутно знакомым, с такой внешностью он его точно запомнил бы. Но где они виделись? Вглядываясь в незнакомца, он решил подойти, и, как только генератор выключился, сразу направился к нему, но тот уже скрылся в толпе. Разочарованно шикнув сквозь зубы, Чжан отправился дальше на поиски своих.       Вскоре подтянулись члены его команды, они заняли небольшой участок газона на стадионе среди прочих команд и принялись обсуждать организацию фестиваля в ожидании куратора, который вот-вот должен был явиться. Исин периодически поднимал голову и осматривался вокруг, но вдруг одернул себя. Зачем он высматривает того парня с желтыми волосами? Его интересуют танцы и конкурс, не более, вот на этом и надо сосредоточиться.       – Всем привет! – раздался из ниоткуда приятный голос. Танцоры начали оглядываться. Прямо посередине между их команд возникла небольшая тумба, на которую легко запрыгнул таинственный незнакомец в жёлтом. Исин даже подавился водой от неожиданности.       – Я ваш куратор на этих соревнованиях, – на чистом китайском произнес парень, широко улыбаясь, и поклонился. Танцоры выразили уважение аплодисментами, а он продолжил. – Моё имя – Ким Минсок. С завтрашнего дня начинаются соревнования, список уже составлен, но сегодня мне нужно, чтобы лидеры команд уточнили количество участников и прочие детали. Весь день я буду мозолить вам глаза в этом секторе, на всякий случай запишите мой рабочий номер. – Под дружные смешки он достал из блокнота карточку с номером телефона и просто держал её перед собой, продолжая говорить: – Я создам чат для лидеров групп с актуальной информацией. Пожалуйста, обращайтесь ко мне, если у вас возникнут вопросы.       – Откуда так хорошо знаешь китайский? – спросила какая-то девушка.       – Лайф-хак, как стать куратором на международном конкурсе. Нужно родиться в другой стране и с детства говорить на двух языках, – парень улыбнулся и подмигнул девушке.       – Сколько тебе лет? – спросил ещё один.       – Вы можете обращаться ко мне просто по имени, – съехал с вопроса Минсок и переключился на следующего вопрошающего. Его ловкость в уходе от ответов, юная внешность и яркая улыбка сбивали с толку. Впрочем, выбора у танцоров не было, да и Ким Минсок отвечал на все вопросы быстро и бодро, поэтому скоро сомнения китайской делегации рассеялись.       – Прошу лидеров команд подойти ко мне вон туда, – он указал на притенённую от солнца крышу и сразу направился к ней. Исин оказался возле Минсока первым, куратор медленно поднял на него нечитаемый взгляд, дежурно улыбнулся и спросил:       – Имя и команда?       – Чжан Исин, Street balance.       Минсок едва заметно вздрогнул, быстро пролистнул несколько распечаток, нашёл нужную графу и отметил галочкой.       – Заявлено 15 человек. Все приехали?       – Да, полный состав.       – Замечательно. Следующий.       – Погоди. Мы встречались?       – Я не ищу отношений. Прости, – съязвил Минсок и улыбнулся следующему конкурсанту.       Исин поймал себя на том, что стоит возле куратора и неотрывно следит за его мимикой, за движением тонких губ, прищуром лисьих глаз. Минсок снова поднял на него вопросительный взгляд, мол, «Чего тебе? Не видишь, я работаю», затем улыбнулся и переключился на других. Исин встряхнулся и отошёл в сторону. Да что это с ним?! Даже если они знакомы в прошлом, какая сейчас разница, кто он?       На следующий день все участники должны были тренироваться в залах по расписанию, чтобы никто не видел их номеров. Времени для репетиций отведено мало, но к такими конкурсам готовились сильно заранее, а порастягивать мышцы и практиковать не связанные между собой движения можно и на виду у всех. Вечером в их делегации разразился скандал. Два лидера групп подрались прямо на стадионе, громко крича, а их команды пытались разнимать их. Исин подошёл ближе и поинтересовался, что за шум. В это же время между ссорящимися возник Ким Минсок и неожиданно громко потребовал ответа.       – Он своровал чужие движения! Вы должны его отстранить, – выпалил один.       – Прежде я должен выяснить детали, – резонно заметил Минсок.       – Он украл несколько движений у…       – Стоп! – остановил его куратор. – Я сам посмотрю, помолчите. – Он повернулся ко второму и сказал: – Покажите ваш танец.       – Это нечестно! – возмутился тот. – Он врёт! Если мы покажем, другие своруют у нас!       – Не смогут. Я лично прослежу. Знайте, судьи бесжалостны к плагиату, вы вылетите с позором и впредь не будете допущены к участию.       Свидетели спора дружно загудели, одобряя строгость наказания. Между тем, обвинённый в плагиате танцор, сердито хмурясь, начал танцевать. Сначала всё шло хорошо, но через минуту Минсок подал знак, что налицо плагиат.       – Увы, обвинение справедливо. Ваш танец действительно скопирован. Даю вам сутки, чтобы придумать другой, я посмотрю, и если всё ок, пропущу на конкурс.       Плагиаторы хмуро посмотрели на куратора, но ничего не ответили, похватали свои вещи и ретировались с поля.       На 2й конкурсный день по главной улице фестивальной столицы Вончжу прошёл торжественный парад участников, с пением, танцами, костюмированным представлением, ростовыми куклами и акробатическими трюками. Глаза разбегались от разнообразия номеров и нарядов, зрители восторженно ахали и громко аплодировали. Вечером все рассеялись по улочкам и кафешкам, молодежь устроилась на газонах, появилось много новых палаток с уличной едой. Исин увидел Минсока возле палатки тайской кухни, взгляд куратора был прикован к горячей сковороде, у него зазвонил телефон, Минсок жалобно посмотрел на экран, бросил тоскливый взгляд на палатку и вышел из очереди. Подумав, Исин отстоял свою очередь, взял две лепешки с мясом и овощами, нашел уединённое место наверху трибуны, и написал Минсоку сообщение с требованием срочно подойти туда. Тот явился минут через 10, усталый и измотанный.       – Что случилось? – улыбнулся он через силу.       – Присядь, – Исин похлопал по соседнему креслу.       – Мне правда некогда, очень мн...       Исин молча достал из пакета лепешку и у Минсока слюнки потекли при виде еды.       – Сядь и поешь, а то свалишься с ног от голода.       – Спасибо, – не стал упрямиться куратор, с благодарностью принял лепешку и начал жадно есть. Еда закончилась быстро, Минсок облизал пальцы и потянулся к рюкзаку за водой и салфетками. Исин оценил, что он уже не такой бледный, и вдруг заметил на верхней губе родинку.       – Не видел у тебя раньше родинки, – брякнул он, не подумав.       – Чистая кожа у нас – признак красоты. Сегодня я не пользовался косметикой, завтра исправлюсь, – напрягся Ким.       – Не надо прятать её, тебе идёт.       – Правда? – игриво поинтересовался Минсок, одарив танцора милой улыбкой.       – Всё-таки мы раньше встречались… – задумчиво произнёс Исин.       – Забудь. Спасибо за еду. Буду должен.       – Но…       Минсок уже скрылся за стенкой трибуны и Исину оставалось только удивляться перепадам в его настроении. За эти пару дней куратор часто попадался на глаза, они много общались. При этом он то вёл себя как строгий начальник, то игриво флиртовал, то шутил и дурачился. Исину не должно быть до него дела, но и выбросить его из головы не получалось.       На 3й день фестиваля зрителям было предложено оценить современный и традиционный танец, а так же акробатику и маршевый оркестр. Сутки, данные Минсоком проштрафившейся танцевальной команде истекли, они показали новый номер, но снова облажались. Минсок вычеркнул их из списка, а лидер команды устроил скандал. Куратор терпеливо отбивался от его нападок, вокруг них уже собралась толпа. Исин тоже пришел на шум. Лидер команды кричал и размахивал руками, а Минсок стоял как статуя, от него даже веяло холодом, как от камня, но именно сейчас Исину показалось, что он нуждается в защите. Он вышел вперед и громко сказал:       – Ну-ка успокоились оба! Лео Чань, заткнись!       – Ничто так не бесит, как предложение успокоиться, – процедил сквозь зубы Минсок.       Вот те на.       – Если вам надо поругаться, уединитесь, и не напрягайте народ, – выдал Исин, ответив на злой взгляд Минсока своим строгим. Куратор кивнул, поманил пальцем Лео и вывел его в неизвестном направлении.       Поздно вечером, взбудораженный сегодняшними событиями, Исин искал уединения, но повсюду толпился народ, поэтому он забрался на крышу концертного зала через служебную лестницу, и с удивлением узнал, что не один. У края крыши, опираясь на перила, стоял Минсок. Исин поразмышлял немного и решительно направился к нему.       – Слушай, я понимаю, у нас как-то не заладилось и в общем-то я мог бы проигнорировать. Но я хочу найти общий язык.       – Зачем тебе? – удивился Минсок, небрежно откинув прядь волос с лица. – Лучше бы проигнорировал. Я ни на что не влияю и тебе не нужно мне нравиться.       – Но я хочу, – выпалил Исин, не подумав, и сразу добавил: – Не люблю уезжать, оставляя после себя обиды или раздражение.       Минсок смерил его оценивающим взглядом, призадумался, ответил не сразу.       – Я не испытываю ничего из перечисленного. Просто работа, ничего личного.       – Вот даже сейчас у нас с тобой разговор не клеится.       Минсок пожал плечами, на красивом лице явно сквозила усталость и недовольство. Исин и сам не до конца понимал, чего хочет, наверное определённости, но Минсок был не склонен делиться своими мыслями. Сина вдруг осенило.       – Знаешь, я вспомнил тебя. Ты выступал раньше на танцевальных конкурсах, мы пересекались на одной сцене, но ты выглядел иначе. Кажется ты был полнее, и эта родинка на губе…       – Я больше не танцую, – перебил Минсок, расстроившись из-за того, что Исин запомнил его полноватым неуклюжим парнем. С тех пор он много работал над собой, похудел и отлично танцевал. До прошлого года.       – Что-то случилось? – поинтересовался Чжан.       – Травма ноги.       – Жаль.       – Переживу.       – И опять словами не выходит. Я всегда считал, что танец – это беседа двух людей. Поговори со мной на этом языке.       – Ты издеваешься?       – Отнюдь. Движения говорят лучше, чем слова.       – Ладно, подкат засчитан. Но после танца ты от меня отстанешь.       – Договорились, – обрадовался Исин, надеясь, что так сможет понять Минсока, увидеть его настоящим, ведь в танце невозможно притворяться. А ещё он очень хотел вспомнить его.       Найдя подходящий плейлист, он включил музыку. Мелодия разгоралась медленно, Исин плавно двигал руками, приноравливаясь к ритму, Минсок притаптывал в такт, но когда мелодия ускорилась, он первым начал танцевать. Исин подстраивался под его движения, зеркалил волны руками, отталкивал партнёра, а потом так же резко приближал к себе. Минсок улыбался, было заметно, что танец захватил его, увлёк, ему по-настоящему нравилось это. Мелодия сменилась на другую, затем на третью, а они всё танцевали, даже не сбив дыхания. В какой-то момент Минсок прогнулся грудью вперед, Исин поднес свою руку к его груди и сделал две плавных волны кистью, словно запускал электрический ток, а Минсок плавно выгнулся навстречу. Удивлённые и обрадованные этой гармонией, они продолжили танец, касаясь друг друга, а с последним аккордом Минсок резко повернулся и очутился в плену исиновых рук, тяжело дыша. Исин несмело коснулся его плеч и поймал ответный пристальный взгляд. Напряжение буквально искрило между ними, Минсок нервно сглотнул и облизнулся.       Показалось ли Исину, что это приглашение? Он решил довериться ощущениям и потянулся навстречу, но Минсок вдруг оттолкнул его, бросив «ты что вытворяешь» и сбежал. Исин был уверен, что правильно его понял, но сейчас растерялся. Если б он знал, что Минсок спрятался за дверью на лестницу, пытаясь успокоить вырывающееся из груди сердце, побежал бы следом. Минсок прижался разгорячённым телом к бетонной стене. Да, они знакомы и пересекались на конкурсах. Мин сразу запал на него, но красавчик китаец всегда был влюблен в танцы и прежде не обращал на него внимания. Но теперь Исин его вспомнил, только не так, как Минсоку хотелось. Сбежать ли теперь? Или открыться своему давнему крашу?       Исин всю ночь не мог заснуть. Завтра его команда будет выступать и можно было бы списать волнение на это, но на самом деле он думал о Минсоке. Такой странный и притягательный, куратор надёжно поселился в его мыслях. Они точно знакомы, Ким этого и не отрицал, но просил забыть. Почему? Исин обидел его в прошлом? Чтобы отвлечься, он достал текст песни, которую сам сочинил и собирался петь вживую, перечитал и изменил пару строк, надеясь, что Мин посмотрит его выступление, услышит вопросы в песне, осознает, что они адресованы ему.       Настал волнительный миг. Команду пригласили на сцену, Исин нашел взглядом Минсока с неизменной пачкой распечаток и всё время выступления смотрел на него, а Мин не отрывал взгляда от танцора, забыв, как дышать. Даже закончив танцевать, Исин не прервал из молчаливого разговора, потому что наконец вспомнил. Именно таким влюбленным взглядом, почти с обожанием смотрел на него Минсок, каким он его прежде помнил, ходил за ним по пятам и всячески проявлял интерес. А Исин его жёстко динамил, потому что пухленький танцор, вечно пристававший к нему, не вызывал интереса. До этого дня.       В конце дня Исин назначил встречу на крыше, и Мин пришёл, смущено отводя взгляд.       – Может выпьем? – улыбнулся Исин, показывая зажатую в руке бутылку вина.       – Не стоит, – хмыкнул Минсок. – Я когда пьяный, приставучий.       Исин подошёл к нему вплотную, приподнял пальцами за подбородок и серьезно произнес:       – Я вспомнил. Всё вспомнил, и мне стыдно, что я тебя игнорировал тогда.       – Всё в порядке. Я тогда был другим.       – Теперь я хочу узнать тебя настоящего получше, – улыбнулся Исин, а Минсок засиял от счастья.