Нас двое

Максимка сидел в засаде за пышной зеленой каплей горной сосны. Наблюдал за девушкой — смуглая кожа, темные волосы, округлые широкие бедра при общей стройной миниатюрности. Девушка качалась на дощечке-перекладине между закрепленными на ветке сосны веревками и была совершенно голая. Собственно, поэтому Макс и сидел в засаде. Пройти мимо голой девчонки всегда было выше его сил — на эти грабли он столько раз наступил, что мозг черенком приплющило к затылку и что-то менять уже было поздно. Девушка парила по воздуху, изящно вытягивая носочки при взлете и чуть наклоняясь вперед при падении. Максимка залипал на её аккуратную подрагивающую грудь, запустив руку в штаны, и не испытывал никаких угрызений совести. Во-первых, девчонка разделась сама. Во-вторых, он же не виноват, что природа наградила его хорошим вкусом и способностью по достоинству оценивать женские прелести. В-третьих, Денис заебал, и Максимке нужна была моральная компенсация. А голые девчонки всегда действовали на него успокаивающе. Пока Максимка активно успокаивался, спустив до колен штаны и двигая рукой, от остального мира он благополучно отключился. Луч внимания сконцентрировался на парящей девочке с темными сосками и скользящим по узким плечам шелком распущенных волос. Так что на посторонний шорох он не обратил никакого внимания. Но пригвоздившийся к лопатке тяжелый взгляд проигнорировать было невозможно. Максимка замер с членом в руке. Капелька пота скользнула вниз по виску. Перед глазами промелькнула пестрая лента голых девочек, которых ему довелось перещупать за свою не очень-то долгую, в принципе, жизнь. Он обернулся через плечо и наткнулся на хмурый взгляд Миши. Облегченно выдохнул. — Чего пугаешь, — спросил, ради приличия натянув обратно штаны — мама в свое время очень его просила с голой жопой перед мальчиками не стоять. — Я уже подумал, все, труба. С этого и кастрировать станется. Миша не ответил. Он вообще был не из болтливых, а Максимка ему явно не нравился. Но Максимку чужая антипатия всегда только подстегивала. — Гляди какая, — сказал, кивнув в сторону скрытой сосной девчонки. — Как с картинки. Миша посверлил его тяжелым взглядом. Потом все-таки подошел поглядеть — любопытство ему было не чуждо. Увидев девушку, замер, широко раскрыв глаза. — Ну как? — заговорщически шепнул довольный Максимка. — Конфетка, правда? — Лола, — сказал Миша. — Закрой глаза. — Чего? — опешил Максимка. Миша повернулся к нему, нахмурившись. — Это Лола. Моя женщина. Глаза закрой и свали, пока я тебя на части не порвал. — Воу-воу, — Максимка поднял ладони в капитулирующем жесте. — Понял, ухожу. Можешь считать, меня здесь не было. Попятился, закрыв глаза. Споткнувшись о ветку, развернулся и побежал. Даже его приплюснутый к затылку мозг понимал, что с оборотнем, перекидывающимся в медведя, спорить чревато. Но не обернуться, конечно, не смог. Миша подошел к своей смуглой циркачке, легко спрыгнувшей с качели, и стянул с себя футболку, чтобы надеть её на Лолу. Белая мужская футболка прикрыла округлые бедра коротким бесформенным платьем, и Лола обвила Мишину шею руками, прильнув к нему всем телом. Для этого ему пришлось наклониться — маленькая Лола не доставала Мише даже до плеча. Максимка засмотрелся, подумав первую за утро чистую мысль. Они гармонично смотрелись вместе, и от этого ему тоже почему-то было хорошо. Отвернулся и дальше пошел уже не спеша, глядя в хвойно-мшистую пружинистую землю и отфутболивая попадающиеся по пути сухие шишки. Дорогу разбирать смысла не было — она в любом случае привела бы его к Денисовой хижине. Вот же, блин, угораздило. Как хорошо, что мама не знает, что оказалась права.