Игровое поле твоей жизни

      Достопримечательности не особо удивляли изобилием и красотой. Но это если говорить про архитектурные сооружения, скверов же и уютных двориков было хоть отбавляй. Особенно, Ане понравилось наблюдать за закатом на берегу небольшого озера, вокруг которого было много лавочек и цветов. А время пролетело очень быстро, не успели оглянуться, как часы уже показывали девять вечера и солнце окончательно опустилось за горизонт. За это время Юра успел показать Ане центральную площадь, древний храм и его любимую кафешку. Всë это было в шаговой доступности друг от друга. Только, чтобы доехать до озера, пришлось кататься на трамвае. Юра, как бы не отказывалась девушка, оплатил и билетики, и ужин, и мороженное в парке на десерт.  Аня не переставала удивляться такому развитию дел. Мало того, что познакомилась с классными ребятами из универа, так ещë и Юра решил проявить ухаживания в первый же день знакомства. Что ж, он видимо совсем не любить тянуть кота за хвост, только вот Аня ещё не разобралась хорошо это или плохо. Ей совсем не было времени на размышления — Юра всë рассказывал забавные истории и легенды про город. А когда молчали — то не сводил с неë глаз, заставляя смущаться и краснеть.  Радовало то, что он общался как с подругой, не заигрывал и не старался дотронуться — если бы были хоть намëки на такое, вряд ли бы Аня продолжила проводить с ним вечер. У неë был пунктик на распускания рук на первом свидании, да и не только на первом. Вообще, Никитина ещë ни с кем не встречалась за восемнадцать лет своей жизни, целовалась пару раз на местной дискотеке с Яриком, парнем с параллельного, но то было так — скрасить вечер. Поэтому, ей хотелось бы обзавестись нормальными и длительными отношениями, о которых так воодушевлённо рассказывали подруги и писалось в книгах. Только вот не сейчас... Был страх, что может напороться не на того человека или же напрочь уйти в любовь, забыв про учëбу. Из-за этого, собственно, и не принимала ухаживания местных ребят, дожидаясь хотя бы поступления в универ, там уже можно было бы разрушить кирпичную стену, ограждающую еë сердце, если будет на то время. Но Юра… Ворвался слишком резко в невинную жизнь Ани и взбудоражил кровь своим присутствием. Оставалось надеяться, что всë это лишь симпатия или же если и шанс — то основательный.  — Что же, мы так и будем гулять всю ночь? — Аня спрашивает с улыбкой, смотрит то на прозрачную воду, то в тëмные глаза Музыченко.  — Тут уж как ты пожелаешь. Думаю, если я предложу поехать ко мне домой, то ты всë не так поймешь и сбежишь.  — Верно думаешь. Но и всю ночь шататься по улицам тоже не хочется.  Парень хмурит густые брови и дëргает себя за серебряное колечко в ухе, явно размышляет как выбираться им из этой ситуации. А Аня залипает, снова и снова одëргивая себя и сразу же возвращаясь к созерцанию собеседника. Они сидят почти на пионерском расстоянии, Аня то и дело поправляет тëмно-синий подол платья, который так и норовит задраться выше колен, а Юра серьгу, просто потому, что так есть чем занять руки.  — Может тогда заночуем в гримëрке? И не на моей территории и рядом с театральной атмосферой, так ещë и денег не потратим.  — А нас пустят? — Аня удивляется такому предложению, даже забыв о факте, что если они и поедут туда, то наверняка будут совершенно одни.  — Я с охранниками корешаюсь, даже сигареткой угостят. Ты куришь, кстати?  — Нет, пробовала — не понравилось.  Чего она, по правде говоря, только с ребятами не перепробовала. И кальян, и сигары, даже лëгкую травку кто-то приносил. Это уже не говоря про алкоголь — там тоже приличная разновидность. Только вот, толку со всего этого, было ноль — с ребятами, для своей галочки, по типу «попробую, пока молодая» и всë на этом. Сигаретный дым вызывал неприязнь, хоть и не критическую, а из алкоголя зашло только вино и то, употребляла его лишь по праздникам. Поэтому, даже не соврала Юре сейчас, и когда тот предлагал в кафе заказать ей какой-то коктейль. Возможно, с возрастом она и познает шарм пригубить бокальчик вечерком, но это не точно.  — Это временно, я думаю. — Он улыбается, впервые касаясь Аниной руки своей, сжимает слегка еë пальцы и тут же встаëт со скамейки — Пойдëм, тогда? А то ещë трамваи ходить перестанут и будем в парке спать.  Кожа, где касались Юрины пальцы, всë ещë помнит его тепло и Аня скрещивает руки на груди, лишь бы ощущение это странное внутри прошло. Лишь бы сердце не крутило сальто от простых знаков внимания.  На узких дорожках уже совсем никого нет, только одинокие фонари освещают путь, и сверчки стрекочут где-то в кустах. Становится немного неуютно и Аня смотрит боковым зрением на Юру. Он идëт расслабленно, засунув руки в карманы джинсов. Серëжка и волосы чуть подрагивают, в такт движениям, а на губах играет лëгкая улыбка. Он поворачивается слегка в еë сторону, поймав взгляд и ухмыляется.  — Я тогда покурю сам? — Спрашивает тихо, словно боясь разбудить уснувшую природу вокруг.  Аня даëт добро и отмечает, как красиво его тонкие губы обхватывают белую трубочку, а ещë, делает пометку в голове, что он попросил их поменяться местами, чтобы ветер не нëс дым в еë сторону.  Обратно до универа добираются быстро, буквально за пол часа. Перед этим ещë заходят в магазин, где Юра покупает себе растворимый кофе и пирожок на утро. Аня долго отказывалась брать опять что-то за его деньги, но в итоге позволила купить себе тот же пирожок и лимонад. Было очень неудобно, они ведь не на свидании даже близко, но и приятно было в той же мере.  На входе два охранника дают Музыченко ключи от гримëрок и, ухмыляясь, провожают парочку многозначительными взглядами.  — Наверняка нам будут кости мыть. — Юра улыбается во все зубы, пропуская Аню вперëд по лестнице.  — Почему? Думаешь, им интересна твоя личная жизнь?  Аня тут же мысленно ударила себя ладошкой по лбу. Причём тут личная жизнь то, если они просто знакомые, ещë даже не друзья.  — Не только моя, они тут что-то вроде бабушек на лавочке — должны знать всë и обо всех. Но ты не беспокойся, информацию без особых оснований распускать не станут.  Аня хмыкнула себе под нос, похоже слухи про неë появятся здесь быстрее, чем она успеет поступить. Возможно, это и неплохо, иметь в друзьях ребят на пару лет старше, да ещë и таких талантливых.  Главное, чтоб еë не записали в девушки одного из них раньше, чем она даже позволит себе об этом подумать.  В молчании доходят до нужного этажа и останавливаются в тëмном холле. Только сегодня утром он кишел студентами и преподавателями — а сейчас тишина, ни души, и лишь тусклый свет уличных фонарей освещает пространство через двойные стëкла. Ане это напомнило те моменты школьных дискотек, когда после танцев с одноклассниками бежишь на этаж в туалет или попить и застаëшь пугающе молчаливую школу… Никитина ни раз встречала в туалетах обжимающихся парочек, а иногда и в тëмных углах коридоров, и представляла потом ночью как бы она могла быть на месте тех девчонок. Обнимать за сильные плечи какого-нибудь паренька и отводить скромно его руку от подола платья.  — Эу, всë в порядке? Вернись на землю. — Юра стоял, засунув руки в карманы узких джинсов и покачивался взад-вперëд. В его взгляде не было ничего, кроме искреннего интереса.  — Да, прости. Задумалась о какой-то ерунде. Так что?  Музыченко кивнул, улыбнувшись, и открыл дверь с номером шесть, ключом, что ему не давали охранники.  — От этой гримëрки у нас с ребятами свои дубликаты, я попросил от соседней, на случай, если ты не захочешь спать со мной на одном диване.  Аня немного нервно улыбнулась на эту шутку и проскользнула в открытую дверь. От чего-то, только сейчас начало доходить, что как бы ей не нравился Юра, но к кардинальным симпатиям она пока не готова. В конце концов, она знает его день. Пусть и получше уже некоторых своих одноклассников, но никогда не знаешь, что происходит в чужой голове.  — Спасибо за день. Спокойной ночи. — Никитина улыбнулась немного неловко, потирая носком кеды старый линолеум и медленно прикрывала перед собой дверь, как бы давая понять, что не хочет пускать Юру в замкнутое пространство с собой.  — Ты чего, всë в порядке? Я просто хотел показать, как разложить диван и оставить твою еду. — Музыченко стоял, выгнув бровь, а потом, усмехнувшись какой-то своей мысли, продолжил, — Отдам тогда утром, а на половинке дивана наверняка уместишься. Спокойной ночи. Как только он отошëл, Аня, разозлившись на саму себя, закрыла дверь и до боли сжала кулаки. «Какого хрена я веду себя как дикарка? Он подумает, что я боюсь его и мои мысли только о том, как бы он меня не изнасиловал и убил! Юра ведь со всей добротой, а я…» — Уфф, ну и пошло оно! Утро вечера мудренее. Аня сказала это себе под нос и, скинув кеды, завалилась на диван.