Управление

      - Женя! - Пашка хорошенько встряхнул её, держа за плечи.       - Я поняла! – задыхаясь, воскликнула она. – Поняла! Поняла…       Обеспокоенность на пашкином лице сменилась удивлением. Стоп. Пашка? Сердце бешено колотилось в груди, лицо покрывал холодный пот. Пытаясь успокоиться и справиться со сбившимся дыханием, Женя огляделась. Главный коридор хозяйственного сектора. Жёлто-оранжевые стены, одинаковые белые двери, тихий электрический гул ламп. Как они вновь оказались здесь? Она точно помнила тьму склада, тихий голос Петровича и… видения. Чёрный лес с «ведьмиными кругами». Комната полная слепых людей. Падение в расщелину, на дне которой горел яркий свет.       Не сон и не явь одновременно. Ей показалось, что все запертые замки были отомкнуты. Скрытое за ними разом стало таким простым и очевидным, что она поразилась тому, что раньше не смогла разгадать этого.       - Что ты поняла? – всё ещё недоумевая спросил Пашка.       - Я…       Действительно, а что она поняла? Приятное лёгкое чувство осознания всего происходящего исчезло внезапно, как солнце за тучами. Стоило только попытаться задуматься, как такие ясные до этого вещи ускользнули. Теперь она словно смотрела на них через полупрозрачное стекло и видела лишь размытые силуэты.       - Я… Я… не помню. – Женя потёрла лоб тыльной стороной ладони. - Я помнила. Буквально несколько секунд назад совершенно точно помнила, но сейчас… забыла.       - Ты шутишь, что ли? – возмутился Пашка. – Как это так?       - Нет, кое-что осталось. Просто теперь всё это выглядит бессмысленно.       - Что именно? Объясни толком, что происходит!       - Там был Петрович… Или кто-то, кто говорил его голосом, не уверенна. Он сказал, что мне покажут… осколки. – Женя вновь потёрла лоб. – Я точно помню все видения, но их смысл… Понимаешь, он ускользнул от меня. Это… это как фотографии незнакомых мест и людей. Без какого-либо контекста они ничего не значат.       - Жень, ты говоришь загадками. Когда ты завизжала, я побежал к тебе. Ты стояла там в темноте и ни на что не реагировала. Рядом никого не было. По крайней мере я никого не видел. Хотя там было темно… Что говоришь тебе показали?       - Там был лес и ….       Она осеклась на полуслове. Её так резко вырвали обратно в реальность, что Женя не сразу обратила внимание, что эта самая реальность немного не такая. Коридор изменился. Мёртвая тишина исчезла. Пространство наполняли неразборчивые разговоры, приглушенная музыка, шаги, какой-то металлический звон. Сложно было определить источник, ощущение, что звуки порождали сами стены.       Разговоры шелестели листами бумаги, металл звенел, как весенняя капель, а шаги были мягкими и тяжелыми. Над всем этим доминировала музыка. Ноты высокие и тревожные разношёрстным бисером ложились на бледный монотонный фон похожий на гудение полых труб в ветреную погоду.       - Ты слышишь?       - Что?       - Когда мы пришли сюда коридор молчал, но теперь здесь шумно.       - А тут было тихо? Если честно, не обратил на это внимания. Даже если и так – что с того?       - Ничего. Просто, он как будто затаился и выжидал, пока мы шли на склад, а теперь он больше не прячется.       - Кто он? Коридор?       - Да. То есть, нет. Не совсем.       - Это твои сталкеры-невидимки?       - Нет. Не знаю. Может быть.       Весь пашкин вид говорил о том, что она окончательно его запутала и сбила с толку. Он собирался что-то сказать, как шум голосов и музыка стали громче – распахнулась одна из дверей. Из-за неё показалась грузная женщина в синем халате, которые носили работники хозяйственной части. Из ткани, что пошла на него, несомненно, можно было сшить целый парашют. Колонноподобные ноги заканчивались маленькими ступнями, обутыми в цветастые калоши. Отёчное лицо плавно перетекало в шею. Его выражение – вздёрнутые брови, поджатые губы – не сулило дружелюбного отношения.       - А чего это вы тут делайте? – грудным голосом, который рождался где-то в недрах необъятного тела, поинтересовалась она.       - Стоим. – выдал очевидное Пашка.       - Не надо мне! Чего трётесь тут, спрашиваю? Команды про ИМС нам не поступало.       - Нет, не поступало. – подтвердил Пашка. – Но у нас же свободная страна, не так ли? Почему бы нам не постоять на цокольном этаже.       - Да хоть на столе у Главы стойте! – голос женщины повысился на полтона. – Но нечего шляться около склада!       - А что так?       Он наконец отпустил Женю и повернулся к новой собеседнице, готовый пикироваться с ней до победного.       - Никто не ходит на склад, если его там не ждут. Будете тревожить стариков – я сообщу об этом, кому следует. И начну с вашего непосредственного начальства.       - Так мы же и не ходим. Разве мы сейчас на складе? Мы на складе? – повернулся он к Жене, она покачала головой. – Видите? Нет, мы в коридоре рядом со складом. Значит, ничего не нарушаем. Правила работы в Управлении не запрещают сотрудникам с первым уровнем допуска находиться на всех семи надземных и одном подземном этажах. Вот поймали бы вы нас на минус втором, тогда можно было бы разговаривать о чём-то.       - Нечего тут умничать! – рявкнула женщина, её лицо моментально побагровело, выдавая гипертоника со стажем. – Умный нашёлся! Мало ли чего понаписано! Есть негласные правила! Нельзя ходить на склад, когда старики этого не хотят! Чё, хотите потом до конца жизни ссать в памперсы и пускать слюни? Пожалуйста! Только отвечать за это придётся нам!       Она замолкла, тяжело со свистом дыша. Повисла пауза, которую заполнила музыка из кабинета за её спиной. Разговоры стихли.       - Мы уходим. – тихо сказала Женя.       Не хватало ещё, заиметь проблемы на пустом месте. У Пашки, судя по всему, на языке вертелось с десяток колкостей и вопросов, но он послушно двинулся следом. Женщина провожала их таким ледяным взглядом, что будь она Медузой Горгоной, они бы в раз окаменели.       Дверь со странным предупреждением, что должна была быть по левую руку, исчезла. Или кто-то просто убрал бумажку. Впрочем, Женя, целенаправленно шла к центральной лестнице, даже не пытаясь искать вход в боковой коридор.       Поравнявшись, она бросила взгляд в сторону женщины. На внутренней поверхности распахнутой двери кабинета, откуда та вышла, был наклеен советский плакат. Припорошенные звёздной пылью, чёрные просторы космоса пронзал белый луч. По нему бежала красная фигура и гордо несла над головой алое полотнище с жёлтыми серпом и молотом. «Через миры и века» - твердо говорили тусклые оранжевые буквы.       Звёзды сдвинулись с места, закружились, как снежная крупа, подхваченная резким порывом ветра. Женя остановилась, завороженно глядя на узоры, что рождались в их замысловатом танце. Музыка ушла на задний план и вновь раздались голоса – сначала едва слышно, но с каждой секундой они становились всё громче.       Во тьме нет пути. Это ложь. Дерево пожрёт изнутри огонь, который не жжёт, но извращает саму суть. Не следуй за красным человеком, если он явится. Даже слепой и вечно голодный, что скрывается во мраке, его боится. Но не иди во тьму.       Голоса – молодой, старый и детский – говорили разом, отдавая набатом в голове. Они являлись продолжением видений, были их частью. Мальчик в комнате слепых, мужчина в чёрном лесу, старик у подножия горы. Три человека. Нет. Не правда. Один и тот же. Перед ней было три снимка, сделанных в разное время.       Загляни за горизонт. Смотри. Смотри! Увидь их такими какие они есть. Но они тоже заметят тебя. Не ходи за красным человеком, если он будет звать. Он болезнь. Мы боимся. Мы боимся.       Дерево без листьев с каменными корнями устремилось ввысь. Она уже видела его. Дерево из чёрного леса, в котором не видно неба. Гигантское нечто медленно и грузно ворочало в абсолютной тьме своё неповоротливое бесформенное тело. Белое и мягкое, как грибы в «ведьминых кругах». Пылающая красным фигура бежала сквозь пустоту. За ней тянулся шлейф, переливающийся, словно бензиновая пленка на поверхности воды.       «Ты червь сквозь время. Громовая песня искажает тебя. Счастье приходит. Белые жемчужины, но выглядят жёлтыми и красными....»       - Сквозь зеркало, перевёрнутое делается правильным – прошептала Женя. – Оставь свои внутренности за дверью.       Её охватило неистовое нестерпимое желание вновь и вновь повторять эти слова. Это было… приятно. Как они могли пугать? Красная фигура на плакате повернула голову. Рубиновые волны рябью бежали по лицу.       «Протолкни пальцы через поверхность во влажное»       Нужно лишь протянуть руку, открыть дверь и тогда всё расцветёт алым и тварь из снов исчезнет. Вместо неё будет только навязчивый мотив и пламя, которое вывернет всё наизнанку и покажет без одежды и тайн.       - …Женька, ты чего?       Стены коридора и трубы, тянущиеся по потолку. Изображение вновь стал плоским и двумерным, человек с флагом – повёрнут спиной. Женя обнаружила, что что есть силы тянется к плакату и поспешила одёрнуть себя. Недоуменные взгляды невольных свидетелей очередного её приступа жгли раскалёнными углями. Женя была бы очень рада провалиться сквозь пол и остальные шесть этажей под ним, лишь бы уйти от них. Сколько можно? Белая незнакомка из снов запустила острые когти в её мозг и сломала в нём какой-то предохранитель. Иначе как объяснить, то, что творится с ней вторые сутки подряд? Она упала в глубокую кроличью нору и дальше всё только страннее и страннее.       - Она у тебя припадочная, что ли?       - Нет, просто… - Пашка попытался подобрать нужное слово, - перенервничала.       - Говорила, не суйтесь на склад! – вернулась к прежнему раздраженному состоянию женщина. – Теперь точно нам вставят из-за вас! Стой здесь, счас звякну Тамарке в медпункт.       - Не надо никому звякать! Мы сами разберёмся!       Он схватил Женю за руку и практически бегом устремился к лестнице. Она, едва поспевая за ним, посмотрела напоследок через плечо – женщина так и стояла, уперев руки в боки. Музыка разносилась по коридору, нарастая с каждой секундой.

***

      - Вот, держи.       Женя аккуратно взяла бумажный стаканчик, стараясь не расплескать содержимое. Опять она влипла в какую-то дрянь, опять Пашка отпаивает её кофе. Намечается уже некая тенденция.       На подоконнике лестничной площадки между пятым и шестым этажами, в окружении хлорофитумов и круглый год цветущей герани не было лишних ушей. Кроме, конечно, растений, но они вряд ли смогут поведать кому-то услышанное.       - Так. – Пашка пристроился рядом. – Теперь с чувством, толком, расстановкой выкладывай – какого хрена творится.       - Хороший вопрос. – Женя покрутила стаканчик в ладонях, кончики пальцев приятно покалывало от тепла нагретых стенок. – Мне кажется, у меня в последнее время мозги набекрень.       - Это точно.       - Поэтому давай я просто расскажу, а ты, как самый нормальный, из нас попытаешься найти закономерность и логику.       - Я весь во внимании. Валяй.       Короткий пересказ видений не занял много времени, даже кофе не успел остыть. Пашка рассеяно вертел в руках свой пустой стакан.       - Лес, деревья, слепые люди… Звучит бредово, но мы имеем дело с Управлением. Та, троица, которая один человек, думаешь, это Петрович?       - Вполне может быть.       - А красный человек и те слова, которые ты слышала? Как там? «Червь во времени»?       Женя на несколько мгновений задумалась, воскрешая в памяти услышанное.       - Ты червь сквозь время. Громовая песня искажает тебя. Счастье приходит. Белые жемчужины, но выглядят жёлтыми и красными. Сквозь зеркало, перевёрнутое делается правильным. Оставь свои внутренности за дверью. Протолкни пальцы через поверхность во влажное.       Удивительно, как хорошо и легко она запомнила, на первый взгляд, бессмысленный и бессвязный текст. Или нет? Возможно, она ещё не знает чего-то, что могло бы подсказать его значение. Сейчас он не казался таким уж притягательным или пугающим, лишь странным. Но в грёзах и снах всё представало в другом свете.       - Крипота какая-то. – пробормортал Пашка. – Но на самом деле у меня есть теория относительно всего того дерьма, что творится с тобой.       - Правда?       - Да! Но тебе она, возможно, не понравится.       - У меня случаются приходы на ровном месте, а ты беспокоишься об этом? – улыбнулась Женя. – Давай, говори. Хуже мне от этого не будет.       - Ну, кхм, всё очень просто. Ты параутилит.       Она не почувствовала ни удивления, ни страха. Единственное, что пришло в голову было «А я ведь думала о том же самом».       - Посуди сама. – пустился в объяснения Пашка, не получив никакой ответной реакции. – Глушилки тебя вырубили? Вырубили. Ты видишь и ощущаешь всякую явно параестественную хрень? Видишь.       - Я… - мысли разбегались. – Просто если это так, то почему мне об этом не сообщили? И почему до того, что было в прошлом году ничего такого не было?       - Вот! Это ты правильно заметила. Я тоже думал, когда ты на меня всё разом вывалила. И у меня есть объяснение. – Пашка воздел палец к потолку. – Прошлое ИМС. Ты оказалась буквально рядом с самим Разломом. А что делается с материей вблизи него?       - Она перестраивается.       - Вот именно! Разлом повлиял на тебя. Мы же находим необычные органеллы в клетках, которые контактировали непосредственно с Разломом. И каждый раз всё не так, как в прошлый. Всё индивидуально, понимаешь? Кого-то выворачивает наизнанку, а кто-то становится параутилитом.       - Хочешь сказать, что я стала мутантом?       - Типа того. Ты гребанный иксмен! Можно придумать тебе какое-нибудь супергеройское прозвище! Радиовумен!       - Отвратительно. – усмехнулась Женя. – Мне нравится, принимается. Но остался ещё один вопрос. Почему мне об этом сразу не сообщили?       - Тут тоже всё объяснимо. Думаю, потому что ты слабый параутилит. Читал как-то раз статью одного товарища из московского офиса. Так он писал, что те или иные параутилитарные способности в ходе проведенных им и его командой исследований были выявлены у многих людей. Но настолько незначительные, что их носителей даже не стали регистрировать в общем реестре. Типа, знаешь, это люди с так называемым шестым чувством. Предчувствием или очень развитой интуицией, если хочешь, но не более. Думаю, это твой случай. Хотя, наверное, твои способности несколько повыше. Именно поэтому ты ловишь все, что витает вокруг и транслируешь через себя. А учитывая, что единственный действительно сильный параутилит у нас только один, то поздравляю, Женёк, ты сама того не желая, взломала канал самой Главы.       Пашка замолк и торжественно посмотрел на неё. Похоже, что он действительно вынашивал эту мысль целые сутки – в его случае просто непозволительно долгое время – и теперь был рад, наконец, высказать.       Часть её упорно сопротивлялась и никак не хотела принимать сказанное, но в общем и целом Пашка прав. Наличие параутилитарных или параестественных способностей объясняло всё. Она не сошла с ума. Недавний Разлом всего лишь растревожило имеющиеся, но дремлющие способности. Если бы ей только объяснили, как ими пользоваться… Если бы она смогла обуздать их, взять под контроль, жить стало бы гораздо проще. Внезапная идея возникла так, словно у неё, как в мультфильме загорелась лампочка над головой.       - Может мне обратиться к кому-то?       - О чём ты?       - Попросить помощи. Рассказать, что со мной происходит в последнее время.       - А вдруг ты узнала что-то, чего знать с твоим уровнем допуска нельзя? Тебя же могут повязать. И меня за компанию.       - Я же не буду рассказывать прямо всё-всё. Только часть. Может быть, есть какие-то препараты или приборы, которые подавляют параестественные способности. Как глушилки, только мягче. Мне много не понадобится.       - Вообще, здравая мысль. – подумав, кивнул Пашка. – Да и если бы ты им сильно была нужна, они бы тебя не засунули на должность младшего научного сотрудника в отдел ботаники, а взяли бы сразу в Оперативный.       - И куда мне идти? К парапсихологам?       - Не, зачем к ним? У параантропологов есть параутилитарное подразделение. Они сидят в другом крыле здания. Ну, не все, часть ещё у общественников и часть у оперативников.       - Что же, попытка не пытка. – вздохнула Женя.