Последствия-шмаследствия

Серендипити не женщина. Одного приподнятого подола хватило для того, чтобы это понять. Изящная, гибкая, говорливая, с некоторыми соображениями касаемо этой жизни. Вифания держится из последних сил. Как-то раз кто-то в одной детективной истории сказал: «Все не то чем кажется». Не назовешь себя Алисой в Стране Чудес, но нечто подобное где-то бродит на задворках разума. С того момента как Вифанию бросил муж прошло достаточно времени, и все же оставшаяся боль никуда не делась. Она не понимает, почему Богу было угодно отменить ее планы на семью и детей. Несправедливость этого мира кого угодно добьет своим увесистым кулаком. Ничего не сделать. Теперь же она рыцарь очередного Крестового Похода, как ей сказал Метатрон. Два торчка и черный апостол сопровождают ее путь. «Бабы стервы», — заметила она своей подруге-еврейке. Серендипити не женщина. Разговаривая с тем парнем в поезде, она не могла сказать верно, чего от него хочет. Изливала ему душу как случайному попутчику. Не более того. Оказалось, это не просто парень-служака со своим верным другом, а целый падший ангел. «Она возжелала меня за последние минуты», — держа разбитое горлышко бутылки около ее горла, говорил он. До чего же предсказуемы эти мужчины. Будь они хоть людьми, хоть другой формой жизни. В груди Вифании вновь вспыхивает обида. Вспоминается легкая трескотня Серендипити, которая медленно заползала в уши и успокаивала своим содержанием. И почему Господь не сделал так, что в любой удобный момент каждый мог сменить свою человеческую сущность на что-либо другое? Хотела бы Вифания быть музой. А что, вдохновлять полчища мужчин на какие-то произведения искусства, и не желать от них ничего взамен. Кружиться на пилоне, давая им то, чего они хотят больше всего, а потом спокойно продолжать свою жизнь без всяких мыслей о сексе и продолжении рода. Муза не может быть женщиной. Вифания немного провела времени с Серендипити, но уже хотела узнать ее поближе. Просто потому, что она устала пытаться поставить себя в этом мире верно. «Время сменить ориентацию, действительно», — думает она, когда после драки поезд продолжает следовать себе дальше. А что тут такого? Сиськи, характер — все при Серендипити. Они бы неплохо смотрелись вместе, а также неплохо бы проводили время. Вифания думает об этом по неизвестной причине, не понимая, чем конкретно ее очаровала муза. Она стоит в тамбуре, около окна и, пытаясь хоть немного прийти в себя после ударной дозы алкоголя, и пялится на смазанный пейзаж, на котором даже не может сосредоточиться. «Господи, в какой момент я свернула не туда? Откуда в моей голове столько бреда?» — медленно размышляет она, часто моргая и не ощущая на своем лице слез. — Не думала, что могу вдохновлять людей на такие свершения, — вдруг слышит она голос за своей спиной. И резко дергается. В ней все подпрыгивает в один момент на несколько метров ввысь. Лицо заливается краской. — Я никогда не привыкну к тому, что происходит со мной последние несколько часов, — всхлипывает Вифания с нервной улыбкой. Серендипити, внезапно оказавшаяся в поезде, пожимает плечами, а потом делает несколько шагов навстречу. — Ты думаешь обо мне как о человеке. Забудь это. Я никогда не смогу быть для тебя кем-то, кто согреет холодными ночами. Вифания крайне удивлена этой речью. Слишком уж серьезно воспринимают любую ее мысль с начала Крестового Похода. Все, что проскальзывало в ее разуме — это неоформившиеся образы, кусочки чувств, попытка посмеяться над всем происходящим. — Ты извини, но я… Похоже, я запуталась, — мямлит Вифания, принимая условия игры, хватаясь руками за голову и отводя взгляд. Серендипити никуда не исчезла. Она по-прежнему стоит напротив, в какую-то секунду Вифания чувствует ее руку у себя на плече. Глаза Серендипити приковывают внимание. Они глубокие, карие и обладают каким-то особым магнетизмом. Не оторваться. Вифания понимает, что пьяна, а также понимает, что тонет в них. Серендипити недолго стоит напротив нее без всякого движения. Ей не нравится смотреть на расстроенных людей — такова ее сущность. Она сокращает расстояние между ней и Вифанией до минимума, аккуратно берет ее голову в свои руки, а после невесомо касается губами ее губ. Всего секунда. Сердце Вифании неприятно ноет. — Что чувствуешь? — Ничего, — уверенно врет Вифания. Серендипити улыбается, даже кажется, что коварно, но это вовсе не так. Она все понимает. — Вот видишь, — тихо произносит она, подыгрывая человеку. После чего исчезает. Вифания с дрожью в руках касается своих губ. У нее в голове абсолютная пустота. «Последствия-шмаследствия, как говорил тот ангел», — с трудом подбирает она общий вывод.