***
Следующий день был для Джерри кошмаром. Чара вместе с Андайн пришли исполнять наказание, которое придумала рэйна. По её совету я осталась в каюте и заняла себя чтением книги, в то время как его вывели на верхнюю палубу, чтобы нанести огромное количество ударов розгами по голой спине. Как бы я не пыталась вникать в текст, его крик был слышен в любом углу каюты и я просто не могла избежать этого. Единственное, о чём я просила её, так это то, чтобы наказание исполнял кто-то другой и она выполнила мою просьбу. Об этом она сказала мне, когда вернулась в каюту после того, как его крики стихли, а энергичный и ритмичный звук работы продолжился. Когда она спросила, хочу ли я знать, кто именно был вместо неё, я отказалась. В этот же день Чара отдала приказ певцам, чтобы те пели и поддерживали темп работы на протяжении всего дня. Сидя напротив неё и читая книгу, я слышала, как за дверью и вправду напевают разные песни о пиратах. Даже Чара, будучи целиком погружённая в собственную работу, настукивала пальцами все песни, которые доходили до её ушей. Также я понятия не имела сколько дней мы проведём в пути. Никто не говорил об этом по неизвестной мне причине и я решила спросить Чару напрямую, так как мне не давало покоя то, что никто не хочет говорить мне такую информацию. — Дело в том, что это путь не близкий и если все привыкли к такому образу жизни, то ты — нет, — рэйна отложила в сторону исписанный лист бумаги и посмотрела на меня. — Будет лучше, если ты просто будешь заниматься своими делами и не считать дни до прибытия. После этого Чара снова замолчала и вернулась к своим делам. Я же захотела заняться чем-то другим и вышла из каюты в поисках любого дела. Некоторые дни я проводила за чтением, под боком у Чары, чтобы и она не отвлекалась от работы и мне было спокойно, наблюдая за тем, как она не нагружает свою левую руку. Но по большей части из того пути, что мы шли, я занималась фехтованием и помощью другим. В первую очередь я вспомнила о том, как хотела поближе узнать Напстаблука и поэтому пошла на его поиски. Правда я мало чем могла ему помочь: он всё-таки был плотником, его работа неимоверно сложна и требовала определённых навыков. Пока сеньор смотрел за тем, как продвигается работа возле мачт, я могла расспросить его практически обо всём и узнать что-то новое. Хоть Напстаблук и был молчалив, но на все вопросы отвечал, пусть даже и без особого энтузиазма. Но стоило мне заикнуться о музыке, как он поменялся на глазах и уже охотнее общался со мной. Я помнила, что он изучает разные жанры в своё свободное время, но при нашем первом знакомстве он упомянул об этом вскользь и теперь я могла спросить об этом. — Скажи, а какая музыка нравится тебе? — я посмотрела в сторону поющих и это не осталось незамеченным. Напстаблук посмотрел вместе со мной, а потом дождался, пока я продолжу. — Ты ведь им помогаешь с песнями, не так ли? Напстаблук кивнул, а потом махнул рукой, чтобы я следовала за ним. Если бы я не успела узнать, как он ведёт диалог, то подумала бы, что он решил не отвечать на вопросы и оставить меня, но он лишь занимался проверкой и заодно обдумывал свой ответ. Мы подошли к следующей мачте, которая была неподалёку от вечно командующего и следящего за всем Меттатона. Он, не отвлекаясь от объекта наблюдения, помахал нам, как обычно тепло приветствуя. Пока я пыталась проследить за тем, куда он смотрит, Напстаблук наконец ответил: — Мне нравится сложная музыка, когда задействуются разные инструменты и отлично гармонируют друг с другом. Музыка, которую написали очень талантливые люди. Но, должен сказать, наша музыка тоже приходится мне по душе потому что она требует только наличие голоса погромче и чувства ритма. Инструменты тут и вовсе не нужны. Главное не сбиваться с ритма, иначе окружающие тоже собьются, а на корабле важно работать слаженно, — сеньор заметил, что я смотрю то на Меттатона, то на Маффет, работающую не так далеко от нас. — А, тебя заинтересовало, чем он занят. Примо уже давно посматривает в сторону Маффет, но по какой-то причине дальше они не движутся. Меттатон отвлёкся и посмотрел на Напстаблука, скрещивая руки на груди. — Эй, между прочим я не давал разрешения на то, чтобы ты рассказывал кому-то об этом, — сказал он без злобы и с трудом сдержал добродушную улыбку. Напстаблук усмехнулся, повторяя позу примо. — Ты же в курсе, что уже все знают о том, как ты относишься к Маффет? К твоему сожалению, мы вовсе не слепые и не заметить то, как ты смотришь в её сторону, невозможно, — он вместе со мной подошёл ближе к Меттатону и указал подбородком в сторону сеньориты. — Мы только и ждём, когда ты наконец соберёшься и подойдёшь к ней. Сеньор сдался и засмеялся, положив одну широкую и тёплую ладонь на моё плечо, а вторую на плечо Напстаблука. Он посмотрел на нас по очереди и остановился на мне. — Скажи, это и вправду настолько заметно? — я в срочном порядке начала вспоминать все моменты, когда Меттатон был рядом с Маффет и кивнула. После одного танца в Мехико было понятно, что между ними не всё так просто. — Тогда почему она не подходит, чтобы спросить об этом меня? — Для сеньориты это может быть не так просто, как тебе может показаться. Если для неё всё так очевидно, то она захочет услышать подтверждение от самого сеньора. Лучше ведь знать правду, чем строить догадки, исходя из своих наблюдений, — я оглянулась, чтобы ещё раз увидеть Маффет. — Она, скорее всего, ждёт того, чтобы ты начал действовать и тогда она сможет показать свои чувства. И я сейчас не только о ваших редких прогулках, поцелуев руки и твоих комплиментах, ведь ты делаешь это со всеми сеньоритами. Нужен особенный знак, чтобы она поняла, что что-то значит для тебя, а не является такой же обычной пираткой, как и остальные. Напстаблук согласно кивнул, а Меттатон задумался над моими словами, хмыкнув и потерев свой подбородок. — Принцесса права. Ты ведь абсолютно со всеми сеньоритами вежлив и каждую из них встречаешь поцелуем в руку. Поэтому она и думает, что ты относишься к ней как к своей хорошей мухэр. Ну и если между нами, то ты, — сеньор слегка наклонился в сторону примо, как будто хотел сказать какой-то секрет, — выглядишь как самый настоящий донжуан. Меттатон отрицательно покачал головой, но плотно задумался над нашими словами и поблагодарил за то, что мы помогли ему навестись на определённые мысли. Когда мы с Напстаблуком разошлись, я ещё пару раз проходила мимо Меттатона, подмечая, что он всё это время о чём-то думал и даже еле слышно шептал себе что-то под нос. Хоть он и показался мне слегка рассеянным, это было лишь обманом зрения на первый раз, ведь он продолжал следить за работой и раздавать приказы. Как и прежде, его взгляд был ясен, а поза открытая, какую принимал Меттатон всегда, когда начиналось исполнение его обязанностей. Обсуждая произошедшее за день с Чарой, на моменте, когда я говорила про Маффет и Меттатона, она радостно вскинула руку над головой и захохотала, улыбаясь мне. — Ты своими руками засунула сейчас такой выигрыш в наши с Андайн карманы! — рэйна, от переизбытка эмоций, хлопнула по столу и вскочила со своего места. Взглянув на моё непонимающее лицо, она перевела дыхание, чтобы воздуха хватило на объяснения и успокоилась. — Дело в том, что мы уже давно ставим на этих двоих, но чем больше проходит времени, тем больше людей меняют своё мнение. А теперь остались только мы с Андайн против практически всей команды. Ты же своей речью дала ему мотивацию, Напстаблук так вообще пнул его в нужном направлении своим сравнением. Теперь-то он точно признается! В последующие дни Андайн серьёзно занялась мной и предложила сумасшедший распорядок следующей недели: фехтование чередовалось с кулачным боем и помощью остальным без отдыха. Я могла попросить только один раз отдохнуть за всю неделю, а потом вернуться к ней. Разузнать моё мнение она смогла, когда Чары не было поблизости. Я в этот момент умывалась после сна и потому согласилась, не до конца понимая, что меня ждёт. А отсутствие рэйны сыграло ей на руку, ведь она бы сразу отказалась от таких издевательств надо мной, а потом и вовсе бы не подпускала Андайн близко ко мне. План мухэр был в том, чтобы сделать меня сильнее и я уже не казалась такой лёгкой целью для врагов. Как сказала Андайн проблема была в том, что я мало вешу и вышла совсем небольшого роста. Нужно было компенсировать это силой, какую она собиралась отыскать во мне. Начало было внушающим, но когда я встала с небольшой болью в руках, то поняла, что мне предстоит в дальнейшем. Андайн дождалась момента, когда я встану и сразу же побежала за нашим оружием. Как я поняла, в этот раз она выбрала то, что я более могла одолеть и это было фехтование. После дней помощи и кулачных боёв, мне было необходимо что-то, что я уже делала и для меня это было привычнее. Странно, как о нашей затее ещё не узнала Чара и не остановила это. Я была уверена, что идея закончится на первом же дне, когда рэйна выйдет из каюты и всё узнает, но этого не произошло. А тут уже подходила к концу целая неделя и она ничего не заподозрила даже после того, как я, слегка прихрамывая, пришла в каюту. Я допускала такую возможность, что Чара уже обо всё знает, но молчит и даёт мне шанс попробовать такое расписание. Долго на палубе мне ждать не пришлось, как из моих мыслей меня вывел стук обуви по палубе и я посмотрела на источник этого звука. Андайн чуть ускорилась со шпагами в руках. Одну из них она запустила в воздух на приемлемую высоту неподалёку от меня, а вторую оставила в своей руке, рассекая ею воздух. — Лови! Мухэр начала эту тренировку с того, чтобы я поймала шпагу на лету. К счастью, прошло это почти без происшествий и помимо резкой боли в руках больше ничего не случилось. Я поймала шпагу и начала гнуть её в руке, как меня учила Чара. Нужно это было для того, чтобы проверить, хорошая ли шпага или сломается от одного простого сгиба. Рэйна была убеждена в качестве её оружия, но заставляла меня делать так каждый раз, чтобы со временем это стало привычкой и я никогда не забывала о такой простой манипуляции, которая могла спасти меня от поломки. Андайн же никогда так не делала и я захотела поинтересоваться в чём была причина. Она сначала промолчала, но потом выдохнула и махнула рукой, собираясь рассказать. — Нельзя быть уверенной в том, что абсолютно всё наше снаряжение в порядке, но после одного случая я не проверяю шпаги таким образом, — Андайн отложила своё оружие и лёгким движением руки за своей головой сняла повязку с глаза, демонстрируя мне глубокий шрам, который находился чересчур близко к глазу, тем не менее не задел его. Больше всего меня привлекло то, что под её повязкой всё это время был глаз. — Когда я согнула шпагу, она неожиданно соскочила с моей руки и её конец полетел прямо мне в лицо. Я своими же руками практически выколола себе глаз. После такого мало кто захочет снова гнуть эти шпаги, что уж говорить обо мне. Это произошло, когда я была совсем мелочью. Я спросила, могу ли я задать вопрос, который может показаться не совсем правильным и она кивнула мне. — Видишь ли ты этим глазом? — Андайн посмотрела по очереди то левым, то правым глазом и ещё раз кивнула. — Тогда зачем ты носишь повязку, если можешь видеть? — Видеть то я вижу, но проблема в том, что мой левый глаз видит хуже, чем правый и мне тяжело склеивать такими глазами единую картину, — она посмотрела на свои руки, прищуриваясь. — Тогда Гастер посоветовал мне надеть повязку на тот глаз, который видит хуже и проверить результат. Стало гораздо лучше и даже головная боль прошла. Мы настолько увлеклись этим разговором, что не заметили, когда Чара подошла к нам, глядя на нас так, словно всегда тут была. Она положила руку на моё плечо и я вздрогнула, обратив на неё внимание. Чара посмотрела на Андайн, которая всё ещё стояла без повязки и слегка удивлённо хмыкнула. — Давно я не видела тебя без этой штуки, — она посмотрела на мою руку со шпагой, потом перевела взгляд на стоящее неподалёку от Андайн оружие и в её глазу отразилось понимание. — Решила рассказать свою историю? Смело. Не припомню, когда ты последний раз говорила об этом. А теперь вперёд на тренировку! Я вышла как раз для того, чтобы посмотреть за тем, как вы фехтуете. После её слов передо мной стояла лишь одна задача: показать себя в лучшем свете и бороться до конца. Несмотря на боль в мышцах или усталость. Мне нужно было показать, что их усилия не напрасны и я смогу фехтовать хотя бы на половину от того уровня, какой они показывают и задают на каждой тренировке. Сначала я даже не заподозрила ничего и мне показался выход Чары обычным явлением, но когда после нескольких засчитанных уколов она внезапно взяла шпагу и сделала резкий выпад в мою сторону, я срастила в своей голове всё. Её появление было связано не столько с интересом, сколько с тем, чтобы проверить, правда ли я согласилась выходить и заниматься чем-то таким каждый день. Я не поддавалась на её уловки, уходила из-под прямых ударов и наносила один за другим уколы. Пришлось чередовать обманные приёмы с резкими и прямыми ударами, чтобы как можно быстрее загонять её и снизить её скорость хотя бы чуть-чуть. Когда дело касалось моей безопасности, Чара менялась и её обычно весёлый настрой испарялся. Оставалась только серьёзность намерений и потому рэйна даже поменялась в фехтовании. Она была твёрдо настроена выяснить, болит ли у меня что-то, устала ли я за это время и нужно ли вмешиваться в это. Поэтому её удары были быстрее, сильнее и резче, чем когда-либо. Она испытывала меня. Даже когда Андайн отошла на отдых, я продолжала отражать и наносить удары. Мои руки переставали слушаться меня, а Чаре, как будто было совсем всё равно и она не нуждалась даже в отдышке. — Скажи честно, ты ведь совсем выбилась из сил, да? — рэйна приподняла одну бровь, успев отреагировать на мой обманный удар. — У тебя уже горят мышцы и не только после нашей тренировки, но и того сумасшедшего плана, который предложила Андайн. Почему ты продолжаешь биться против меня, а не сдаёшься? Ты же в курсе, что если ты проиграешь, то ничего не произойдёт? Я и вправду выдохлась, но признавать этого не собиралась. Я нанесла ещё несколько ударов следом прежде, чем ответить на её вопросы. Чара пропустила ещё один, но не остановилась, а продолжила отходить от меня, чтобы увеличить расстояние между нами. — Я хочу знать свой предел, — воздух, рассекаемый нашими лезвиями свистел из-за чего голова начинала гудеть. Я помотала ей из стороны в сторону, чтобы прогнать это ощущение. — А также показать вам, что я чего-то да добилась. Мне нужно отточить все свои навыки до того, как мы сойдём на берег. Шпага Чары скрестилась с моей и я выронила её. Мои руки попросту не выдержали такой нагрузки и теперь даже шпага была неподъёмной для меня. Я не сдалась на этом и присела, чтобы поднять её несмотря ни на что. — Тебе пора отдохнуть, ми амор, — Чара смягчилась и опустилась прямо напротив меня. — Я уже давно поняла, что ты добьёшься огромных успехов, но до них невозможно добраться так быстро. Ты так совсем вымотаешь себя и сил не останется не то, что на защиту, но и на простое передвижение. Всё то время, что она это говорила, я собирала последние силы на то, чтобы схватить шпагу. И вот я почувствовала кончиками пальцев рукоять, сжала её и одним движением руки осторожно коснулась подбородка Чары. — Туше, ми рэйна. Я наблюдала за восхищённым выражением её лица до тех пор, пока перед глазами не расплылось всё, что было передо мной. Я ещё раз помотала головой, надеясь на то, что этот трюк сработает и в такой ситуации, но ничего не изменилось. Я услышала как загремели шпаги, ударяясь об палубу и как Чара быстро преодолела расстояние между нами, чтобы подхватить меня.***
Я проснулась в кровати рэйны, а надо мной стоял Гастер, которого, скорее всего, привела именно она. Стоило мне открыть глаза, как он начал проводить разные тесты и проверять всё, что можно было проверить. Сначала он молча ощупывал меня и смотрел, есть ли какая-то реакция, а потом пододвинул свою сумку ближе к себе, тихо нашёптывая себе что-то. Повернувшись к Чаре, он спросил её о чём-то, а потом посмотрел в мою сторону. — Болит что-нибудь? — получив отрицательный ответ, он сделал какой-то вывод и кивнул. — Что насчёт головы? Кружится? Тошнит ли тебя? В ушах присутствует шум? А перед глазами не расплывается? Я понимаю, что этот обморок был связан с переутомлением, но капитан так просто меня не отпустит и я вынужден задать эти вопросы. Своими ответами я успокоила Чару, а Гастер лишь поглядел на неё с выражением лица «ну я же говорил». Потом он порекомендовал резко не вставать и удалился, оставляя нас наедине. Я с усилием подняла тяжёлые руки и посмотрела на сжимающиеся пальцы, а спустя пару секунд их накрыла рука рэйны. Она напомнила о том, что мне стоит как следует отдохнуть, а потом пересмотреть своё решение по поводу такого расписания. Несмотря на то, что Гастер убедил её в том, что со мной всё нормально и мне просто нужно отдохнуть, она не отошла от меня даже тогда, когда я встала с кровати, чтобы прогуляться. В раз это должна была быть обычная прогулка и мы не должны были внезапно сворачивать с курса, искать предателя или что-то подобное. К счастью ничего страшного до сих пор не случилось и мы ходили по палубе, тихо разговаривая на разные темы. Когда я спросила у Чары по поводу руки, она заулыбалась и вскинула здоровую руку к груди. — Кажется, секрет не удастся сохранить, — она выглядела слегка расстроенной, но прошло всего пару секунд, как она заулыбалась снова. — Скоро пойдём к Гастеру, он обещал снять с меня этот дурацкий бинт и я могу начать активнее шевелить ею. Я хотела сделать это сюрпризом, но от тебя совсем невозможно что-то скрыть. После этого Чара уже спокойно занималась своими делами двумя руками и очень сильно этому радовалась. А когда я снова вышла на палубу со шпагой на перевес, первое, что я предложила рэйне, это тренировка в две руки: она будет задействовать и левую и правую руку, а моя задача будет не проиграть ей. Как я и ожидала, Чара сначала отказывалась, но потом согласилась и предупредила о том, что удары, вероятно, будут сильнее, чем были до этого, ведь она использовала такую технику, как «противовес». Суть была в том, что нанося удар одной рукой, второй она лишь замахивалась, чтобы перевести массу тела и в итоге удар набирал скорость и хлестал сильнее. Я запомнила эту информацию и двинулась осторожно изучать такой стиль боя. Поначалу Чара становилась лёгкой целью из-за того, что не очень уверенно вела себя, когда нужно было задействовать и левую руку, которая до этого долго покоилась в бинтах и никак не двигалась. Рэйна шаг за шагом привыкала к прежним ощущениям и попозже раскрыла свою скрытую силу. Удары и вправду стали сильнее, хотя по движениям Чары было видно, что она старается их как можно сильнее смягчить, чтобы не заставлять меня замирать на пару мгновений от боли, которая огненным пятном охватывала руку и сковывала движения. Так как её ведущая рука была левой, то и сильные удары прилетали именно от этой руки. Но добавление ещё одной руки не сильно усложняло поединок и причина заключалась в особенности Чары. Она редко когда атаковала сразу двумя шпагами и по большей части с одной стороны защищалась, а со второй наносила удары или пользовалась тем самым противовесом, который предоставлял мне отличную возможность нанести удар в незащищённую часть. В этот раз победа гарантировано была за мной и я смогла оторваться от Чары только из-за того, что она ещё не привыкла к использованию двух рук одновременно. Закончили мы на том, что рэйна вызовет меня на ещё одну тренировку спустя какое-то время и мы сравним результаты. — Я обязательно запишу это на листок и буду везде носить его с собой! — засмеялась она и приобняла меня за плечи, не сдерживая своей радости. — Дай мне время, чтобы привыкнуть к весу шпаги и я ещё покажу тебе настоящий кошмар. В последующие разы я вела себя осторожнее и отказалась от постоянных тренировок, как и просила Чара. Мне всё больше и больше приносило удовольствие фехтование и кулачные бои с такими сильными противниками и я даже переставала слышать посторонние звуки, так как была полностью погружена в соревновательный и обучающий процесс. В один из таких разов меня прервала Андайн, которая как раз учила меня тому, как правильно переводить вес тела с одной ноги на другую. Произошло это из-за того, что нам нужно было оставить Джерри на необитаемом острове. Корабль прекратил движение, а сеньора уже повели вниз. Я взглянула за край корабля и наблюдала за тем, как Чара ведёт перед собой Джерри, а сзади её ждут Меттатон и Санс, которых она взяла с собой на случай, если провинившийся додумается напасть на неё. Она передала ему затупившуюся рапиру и после этого вытянула его руку, чтобы прострелить её, как она и говорила раньше. Я зажала уши и отвернулась от них, чтобы не наблюдать за этим. А расжала, когда Чара уже вернулась на борт и мы собирались двигаться дальше. Мы же с Андайн продолжили драться. Примерно так и проходил день за днём, я совсем сбилась со счёта ночей, проведённых на корабле и теперь просто ждала, когда мы прибудем в нужное место. С подобными мыслями я ложилась спать каждый раз и эта ночь не стала исключением. Она прошла совершенно спокойно, а вот уже днём началась какая-то суматоха. Я проснулась от странного шума в каюте и поспешила привести себя в порядок, чтобы сходить и выяснить, что там происходит и по какой причине стоит такой шум. Чара поприветствовала меня и предложила присесть, чтобы позавтракать. В этот раз это снова была еда, какую подавали в первые дни моего пребывания на корабле. В моей тарелке лежало ароматное мясо, явно замаринованное в вине. Вместе с мясом были галеты и варёное яйцо. Пока я медленно расправлялась с блюдом, Чара не спускала с меня взгляда, а потом, когда я посмотрела на неё, она неожиданно улыбнулась и решила подождать, когда я прожую всю еду. Мне показалось её настроением странным, но я отогнала все мысли в дальний угол, чтобы не придумывать мрачные сюжеты заранее. Рэйна поочерёдно постучала пальцами по столу, то ли пытаясь вспомнить какую-то песню, то ли просто делала это от того, что не могла дождаться, чтобы наконец рассказать какую-то новость. — Скажи, долго ли мы находимся на корабле? — я неуверенно покачала головой в ответ на её вопрос и она засмеялась. — Отлично, ведь мы уже почти прибыли. Добро пожаловать в Форталезу и поздравляю с первым практически месячным путешествием из одной точки в другую, ми амор!