Открытые глаза и снесённая любовью крыша

Правду говорят :"Любовь сносит крышу"... Когда ты влюбляешься, ты только этой любовью и живёшь, не обращая ни на что внимание, да и вообще тупишь его до предела минус бесконечности, потому что появились новые ощущения, открылись новые чувства, да и просто, как будто ты начал новую жизнь.. Но когда открывается правда, которая ранит душу сильнее, чем когда-либо, не каждый сможет вытерпеть эту боль, душевную боль.. Чувства, эмоции.. Это всегда очень сложно, а их контроль это ещё труднее.. *** От горечи "правды", Мусаши не смог принять то, что его любовь "безответна". И в голову его пришло самое, на его мнение, "идеальное" решение. Решением являлся уход из жизни, а чтобы не казаться полнейшим ублюдком, он решил оставить от себя хоть что-нибудь, например : написать маленький стишок на своём родном языке - немецком.. Да и просто это единственный язык, на котором он мог писать не глядя на лист, на котором он пишет...Но, сначала ему нужно было полностью сформулировать стишок, чтоб не марать лист просто так. Думал долго... Высказать, а уж тем более понимать свои чувства - сложно, очень сложно.. Но вскоре у него получилось более-менее что-то нормальное.. *Горячим шепотом шепчу ему на ухо :" Хочу тебя. И не могу. Люблю тебя, в замен любви не получая.. Я ухожу.. Мешать любви твоей не собираюсь я.. Спасибо..и прости меня.."* положив письмо с признанием посередине своей камеры, 634-й встал и направился к окну, которое вскоре оказалось расплавлено жаром его - заключённого, рук ... *** Кенширо закончил с отчетами и пошёл проверять всех зеков со своего корпуса. Самым последним у него в планах был заключённый под номером 634, и у надзирателя на него были большие планы. Но ещё не дойдя до камеры, в которой находился заключённый, Йозакура почувствовал сильный сквозняк, это вселило беспокойство, и надзиратель ускорил шаг, да он почти бежал! Преодолев оставшееся расстояние за 10 секунд, Йозакура был в самом настоящем шоке. Он увидел самую ужасную, для себя, картину.. Там, где должно быть окно, красовалась огромная дыра, а на против этой дыры стоял заключённый, посередине камеры лежал закрытый конверт.. – Шестьсот тридцать четвёртый, что всё это значит! - Надзиратель четвёртого корпуса был в полнейшем недоумении, поэтому он начал кричать, чтобы хоть как-то привлечь внимание к своей персоне. –Хех, пёсик, ты ВСЁ прекрасно понимаешь. – заключённый уже всё решил, для себя, что ему лучше делать и как всё это делать, он даже не пытался слушать то, что ему говорил Йозакура. Но вот незадача. У Кенширо Йозакуры - надзирателя четвёртого корпуса колонии " Намба", никогда и никто не сбегал. И прямо сейчас, в считанные секунды, заключённый номер 634 был связан и притянут к решётке, за которой стоял надзиратель, кнутом, что заменял Йозакуре оружие. – Эй!! Пусти! - разразился было криками Мусаши, но этот поток прекратил Кенширо. – Заключённый номер шестьсот тридцать четыре... - начал надзиратель - Закрой свой рот! - и после этой фразы Мусаши действительно замолк, он даже решил послушать то, что сейчас скажет надзиратель, хоть ему и было как-то по барабану. *** –Эй, пёс. У меня к тебе дело. – Мусаши был серьёзен, что слегка удивило надзирателя. –Сколько раз я говорил тебе не называть меня "псом"!. Чего тебе? – отчитать заключённого - первая задача, а вторая - уже всё остальное. –Чё с тобой? Мрачный ты сегодня какой-то.. - Мусаши научился определять настроение собеседника по ауре, да и говорить, о том, о чём хотелось, сразу перехотелось, потому что аура, которая окружала Кенширо была просто убийственна, что при этом невольно ёжишься и несильно вздрагиваешь.. – Со мной всё нормально. Это не твоё дело. - почти прорычав эти слова надзиратель развернулся и ушёл прочь от камеры 634-того. А Мусаши так и остался со своими мыслями. После этого разговора Кенширо не появлялся возле 10 камеры, ему было просто стыдно за свои слова перед Мусаши, ведь он о нём беспокоился, почти предлагал помощь, а он повёл себя с ним как самая настоящая скотина. А ведь причина, по которой Йозакура так среагировал на вопрос о своих внешности и самочувствии, крылась в его чувствах.. Он всегда думал, что любит начальницу Хьяхушики, считал её своей единственной любовью.. А сейчас, когда он стал частенько наведываться к заключённому десятой камеры, он перестал чувствовать то, как его сердце бешено бьётся рядом с начальницей.. Он будто потерял что-то, но сам не знает, что именно.. Да, он и сейчас считал начальницу самой лучшей, но без того бешеного чувства.. Но это чувство начало появляться, когда в его поле зрения появляется Мусаши. Рядом с ним Кенширо чувствует уют, тепло, да и вообще много чего. В нём как будто расцветают новые цветы, а зявятшие стали перегноем, который помог новым цветам стать сильнее и красивее. *** –Шестьсот тридцать четвёртый.. Что это было? Объяснишь? – спокойным, но как будто жалобным тоном, проговорил надзиратель, открывая камеру и приближаясь к связанному заключённому. Мусаши решил послушать Кенширо, а не отвечать на его вопросы, поэтому остался непроницаем и попытался хоть чуть-чуть отойти к стене, да, он понимал, что это невозможно, но пока не попробуешь - не узнаешь. На эти жалкие попытки Кенширо лишь усмехнулся, в хлысте у него были маленькие иглы, в которых было успокоительное. Поэтому любые попытки освободиться были напрасной тратой сил, а именно попытки Мусаши выглядели до нельзя милыми и смешнными одновременно, потому что он был как большой кот, который попался, когда играл с клубком ниток и теперь крыхтя и бухтя на всё, пытался выбраться. –Шестьсот тридцать четвёртый.. - надзиратель был растерян и это было очень слышно, так как его голос сильно подрагивал, и заметно, потому что он оглядывался из стороны в сторону, в надежде найти хоть что-нибудь о чём можно спросить, он не знал как начинать разговор, после того, что сейчас произошло. А Мусаши же как-то не особо и волновало то, что хочет от него надзиратель. Тяжко вздохнув, Йозакура начал подходить к заключённому. Вот он на расстоянии полтора метра, вот метр, вот полметра, вот между ними остались лишь жалкие двадцать сантиметров, а всё то время, которое надзиратель тратил на то, чтобы подойти, шестьсот тридцать четвёртый пытался вырваться, правда уже не так активно. Резкая тишина, только слышен стук двух сердец, которые казалось стучали в унисон, и дыхание двоих обладателей жизни. Первым не выдержал Мусаши. Он уже был спокоен, благодаря кнуту, что держал его всё это время. –Эй, пёс, почему?..- безглазый парень опустил голову так, что показалось, что он может увидеть всё, все тайны, все чувства, все эмоции.. Только это увы не так, он мог только чувствовать и догадываться о том, что происходит на самом деле. Со стороны Йозакуры послышался тихий, и уж больно невесомый, смешок, как будто его и вовсе не было, как будто показалось. –Хах, наконец-то ты принял верное решение... "Почему?", спрашиваешь.. Ну, наверно потому что ты решил всё у себя в голове, а со мной даже не посоветовался, не спросил, что чувствую Я к тебе. Мусаши, ты слишком сильно себя накрутил. - когда Кенширо говорил эти слова на его губах красовалась, отчаянная и с нотками счастья, улыбка. –Я.. просто я.. Я.. Я не знаю! Мне казалось.. Я думал.. Я..я.. Просто я..– у заключённого не было даже задней мысли на тот счёт, в котором его тоже любят. – Сколько "Я", и не одного "Мы".. Мусаши, хватит, остановись. - какими бы слова красивыми не были, действия и чувства с эмоциями, куда красивее. После этих слов, которые напоминали признание, последовали действия, Кенширо, обладая ростом ниже шестьсот тридцать четвёртого, встал на носочки, чтобы сравняться ростом, и поцеловал в губы своего зека. Оба были похожи на помидоры, хоть и обладали тёмной кожей. Отойдя от немого шока, Мусаши перевёл инициативу на себя. Целовались они долго, медленно, а в один миг могли страстно и мокро. –Хмв... Мусаши, тут холодно и дует..- вырвалось из уст надзирателя, когда заключённый скинул с него хаори –М? - Мусаши не знал, что должен был сказать, но поток его мыслей снова перебил голос Кенширо. –Эх.. Опять за своё.. Я хотел сказать, что ты пойдёшь со мной в комнату для отдыха в корпусе..- за этими словами последовал новый поцелуй, нежный и в то же время беспокойный. Зная, что если не сейчас, то потом уже будет не до холода и простуды, перейти в комнату отдыха нужно сейчас и с недовольным стоном Кенширо прервал поцелуй. Мусаши его действий опять не понял и попытался отойти, а Кенширо в это время как раз распустил хлыст. –В другую сторону, Мусаши - с улыбкой проговорил Йозакура, чем и смутил Мусаши до предела, заключённый ещё не до конца понимал, что происходит, ему казалось, что всё это сон.. Но вот его уже тянет на выход из камеры Йозакура, вот они идут к комнате отдыха, вот Кенширо закрывает эту комнату, вот он помогает своему заключённому добраться до дивана, вот они лежат полуголые, целуются, любятся, наслаждаются друг другом и засыпают в крепких объятиях друг друга... На утро ничего страшного не случилось, да и не должно было. Кенширо проснулся раньше и наблюдал как спит его заключённый, хотя было трудно определять когда Мусаши спит, а когда проснулся.. Кенширо не смог подавить в себе желание погладить шестьсот тридцать четвёртого по волосам, и каково было его удивление, когда он понял, что Мусаши и правда как солнце. Он весь был тёплый, с головы, до пят! А от нежных поглаживаний, в области головы, проснулся Мусаши. –Ого, не думал, что ты останешься...- как-то грустно усмехнулся заключённый. В ответ был нежный поцелуй, оповещающий о том, что Кенширо никуда не уйдёт, а Мусаши не отпустят. Так и начали протекать их мирные денёчки, оба были рады друг другу и никто не подозревал, почему надзиратель четвёртого корпуса начал так сильно спешить к себе в корпус.. Никто..кроме Мицуру.. Ведь только благодаря ему, Йозакура Кенширо принял себя. *** –О, ты уже вернулся! Быстро ты. Пораньше отпустили?. - протянул из зала Мусаши, приветствуя так зашедшего в дом Кенширо. –У меня к тебе вопрос.. Ты бывший заключённый или маг-кудесник?- Кенширо было трудно удивить, но у Мусаши это получалось вполне отлично. –А? Ты про что? - а так же легко ввести в заблуждение Мусаши, мог только Кенширо. – Я про ужин, Мусаши.. Ты же не пользуешься телефоном, так как ты смог приготовить ужин? - надзиратель уже подошёл к дивану и обнял бывшего зека из своего корпуса. – Если у меня нет глаз, то это ещё никак не ограничивает мои возможные действия - на выдохе проговорил Мусаши и затянул Йозакуру в долгий и нежный поцелуй.