Воровская жизнь

      Раннее утро. Гильдия воров, Цистерна.       Если уставшая глава Гильдии воров валилась спать, то не найти во всех мирах силы, способной её разбудить. Да и никто не рискнул бы, кроме…       Откуда-то сверху, со стороны тайного лаза, послышался пронзительный скрежет камня по камню. Эдейн, спавшая беспробудным сном рыжеволосая босмерка, что-то недовольно пробурчала и перевернулась с одного бока на другой, подмяв под себя изрядную часть одеяла. Через некоторое время кто-то сдвинул доски, прикрывавшие вход, и стал осторожно спускаться по шаткой лестнице. И некто уже почти завершил свой опасный спуск и даже раньше времени перевёл дух… Но тут прогнившая ступенька подвела его. Раздался треск, и в тот же момент все воры рядом услышали отборные ругательства в адрес той самой лестницы и сонное ворчание чуть потревоженной главы Гильдии. — Даэдра забери того, кто сделал эту лестницу! Чтоб его трижды обокрали!..       Конечно, это было сказано сгоряча. Если проблему лестниц и прочей обстановки в Цистерне копнуть поглубже, то становились понятны две вещи. Первая — из мастерового не вытравишь жулика и скрягу, сэкономит на чём угодно. Вторая — постоянная сырость плохо влияет на дерево. — Обязательно, только… — остальную часть этой выразительной и, несомненно, содержательной речи Эдейн поглотила подушка.       Некоторые воры засмеялись, другие лишь усмехнулись. Випир воспользовался случаем закончить попытки пофлиртовать с Сапфир и уйти, не уронив своего достоинства. Он помог новоприбывшему встать на ноги и отряхнул того от грязи. — Спасибо. — Решил потренироваться в левитации, а? — Что? А, нет… Просто спешил. — Оно и видно, — Живчик хмыкнул. — Кстати, что ты тут делаешь? Работа закончилась? Или снова попался стражникам на глаза? Деньги сами себя не заработают, ты же знаешь.       Живчик в знак капитуляции поднял руки и ушёл в «Буйную Флягу», а все остальные вернулись к тому, что они делали минутой позже. Эдейн возвратилась к своему недосмотренному сну, но долго спать ей не дали. На кровать опустилась какая-то тяжесть, а в следующее мгновение по рёбрам девушки пробежались ловкие пальцы, легко щекоча. — Утро доброе, детка!       Издав рычание разгневанного орсимера, девушка подскочила на кровати и по привычке «сначала бить, а потом спрашивать» ударила подушкой посмевшего разбудить самого Довакина.       Жизнь в главном зале Гильдии вновь остановилась. На несколько секунд стало так тихо, что был слышен очередной разбор полётов между Делвином и Векс во «Фляге». — Ох… Спасибо, что не кулаком…       Эдейн моргнула несколько раз, фокусируя взгляд, и наконец узнала стоявшего перед ней вора. — Ой. Прости, Брин, это я по привычке, — она с виноватым видом заправила за ухо спавшую на глаза прядь волос. Правда, в следующее мгновение эльфийка недовольно взглянула на своего друга исподлобья. — Я же говорила, что ненавижу щекотку! — Я же легонько, — пожал плечами норд, не понимающий всех этих женских фобий.       Бриньольф устало опустился на соседний стул, сняв с пояса ножны с длинным кинжалом и с удовольствием положив их на стол рядом. — Так зачем ты меня разбудил и куда спешишь? — сладко потягиваясь и зевая, спросила Эдейн. — Лучше придумай стоящую причину. — Кажется, я нашел непростое дело. — Ну, так в чем проблема? Помнится, ты любишь трудности, — тут босмерка хитро улыбнулась, на минутку отвлекаясь от поисков гребня в своем мешке и взглянув на собрата по ремеслу. — Или тебе оно не по зубам? — У тебя давно уже не было достойного задания. Вот разомнёшься хотя бы, — ответил кривой улыбочкой вор. — И мне нужен напарник. — Ага… Ладно, дашь мне хотя бы поесть или прямо сейчас потащишь на приключения? — Прямо сейчас, детка, в дороге поешь. — Так и знала. И зачем я спрашивала? … Сейчас я оденусь и выдвигаемся, — Глава начала искать сапоги под кроватью. Заглянула вниз, нашла свою обувь и ещё две пары чужих. — Даже не поинтересуешься, куда поедем? — весело поинтересовался Брин. — Неужто к Молагу Балу в гости? — в притворном ужасе охнула девушка, пытаясь натянуть левый сапог на правую ногу. — Ха, нет. В твои любимые драугровские подземелья. В Фолкрит. — Я тебя ненавижу, — прошипела она, наконец приведя себя в относительный порядок.       Уходя, Глава Гильдии не изменила своим привычкам и стянула со стола чей-то сладкий рулет в качестве компенсации за прерванный сон. Четырьмя часами позднее. Вход в древнюю нордскую гробницу.       За время путешествия (довольно спокойного, надо отметить) босмерка возненавидела седло, натёршее всё, что только можно. Вероятно, чувствуя плохое настроение Довакина, драконы не отваживались подлетать к ней на расстояние полёта стрелы.       Бриньольф замешкался, привязывая волнующихся коней к стройному стволу дерева, а Эдейн тем временем, взяв свой проверенный лук, пошла на разведку. Она осторожно кралась по древним полуразрушенным ступеням вдоль стены, высматривая драугров, которые возможно вышли «прогуляться».       «А вот и первый», — коварно улыбнулась своим мыслям девушка. Наверху бездумно пялился в пространство драугр в лохмотьях. Едва слышный свист и глухой удар попавшей в плоть стрелы сопровождали его вторую смерть. Стоило мертвецу (на этот раз — окончательно) повалиться наземь, как на его месте оказался другой весьма удивлённый драугр. Пришлось упокоить и его. Упокоить и тем самым успокоить навечно.       Эдейн осторожно приблизилась к массивным дверям в нордскую гробницу. Воровато (привычки, что поделать) огляделась и, не заметив поблизости врагов, принялась осматривать ворота. Даэдра этих нордов знают, с них станется ловушки понаставить. Древних каменных колец на дверях уже давно никто не касался, и мох с плющом полноправно расползлись по всей поверхности створок. Девушка спрятала лук и достала свой охотничий нож, чтоб срезать ползучие ветви, мешающие открыть вход. Одновременно она вымещала скопившуюся злость на судьбу в целом, размахивая оружием, как мясник. Даэдра, ещё и Мясник из Виндхельма вспомнился… — Эдейн! — вдруг окликнул её Брин.       Она обернулась и увидела прямо перед собой драугра. С нечленораздельным стоном он занёс двуручный меч. На мгновение босмерка оцепенела и, потеряв это самое мгновение, уже не успевала вытащить из ножен свой меч. Оставалось только уклониться, что она и сделала. Неловко отпрыгнув в сторону, девушка запуталась ногой в плюще. Да что ж за день такой! Эдейн попыталась высвободиться, но от резкого рывка ветви только затянулись ещё туже. — Вот же ж… зараза! — выругалась она сквозь зубы и выхватила эбонитовый меч. Клинок истосковался по битве, его хозяйка почувствовала, как едва заметная дрожь прошла по лезвию, и увидела, как жадно он вспыхнул вампирическим пламенем.       Эдейн поудобнее обхватила рукоять меча и приготовилась парировать удар. — Ну давай, нападай, — недобро оскалилась она.       Меч драугра уже начал опускаться, но вдруг враг как-то странно дернулся, ослабил хватку, и зловещее синее пламя в его глазах потухло. Оружие тут же выпало из его рук, гулко стукнувшись о камень. Бездыханное тело повалилось следом. Позади него стоял ухмыляющийся Брин, весьма довольный тем, что успел прибежать и обломать всё веселье напарнице. Хотя сам-то вор считал, что выручил подругу. — Спасибо, — бросила Эдейн, наклонилась и резким движением разрезала путы на ноге. — И все? — наигранно надулся Бриньольф. — Я же тебя спас! — А на что ты рассчитывал? — Эдейн с ненавистью в светло-карих глазах пнула драугра, и тот покатился дальше, вниз по лестнице. — Плохое настроение? — всё так же беспечно поинтересовался вор. — Ну, сначала меня разбудили ни свет, ни заря, потом не дали нормально поесть, затем мы полдня тряслись в седле… Чем не поводы распотрошить пару-тройку драугров? Их костная мука — весьма ценный ингридиент, — маниакально улыбнулась девушка. Бриньольфа отчего-то передёрнуло. — Даже не хочу спрашивать, как ты это выяснила…       Босмерка подошла к дверям, сняла перчатку и, что-то прошептав, коснулась плюща, опутавшего железные кольца. Листья и гибкие стебли вмиг загорелись ярким пламенем. Довольная своей работой Эдейн снова надела перчатку и, дождавшись, пока огонь освободит достаточно места, взмахнула рукой. От пламени остался только лёгкий дымок. — Пожар нам ни к чему, — пояснила она. Брин согласно кивнул. — Ну, налегли! — сказал он и потянул на себя ворота. Общими усилиями они приоткрыли одну створку настолько, чтобы протиснуться внутрь.       Из гробницы повеяло затхлым воздухом, вековой пылью и отвратительным запахом разложения. Ещё минус нордских гробниц. Эдейн поморщилась и подняла темно-красный воротник теней. Брин тем временем зажёг факел, и неровное пламя заколыхалось на сквозняке. — Вот одна из причин, по которой я не люблю заходить в гости к драуграм, — пробормотала девушка, вновь доставая лук. — Что именно мы ищем? — Найдем — я скажу, — бросил через плечо Бриньольф. — Да ты прямо человек-загадка!.. Пойдем, драугры уже заждались. Некоторое время спустя. — Ого… — присвистнул Брин, оглядывая коридор перед собой.       Всё бы хорошо, если бы не две решетки и каменная дверь, преграждающие путь. И, судя по прорезям в стенах, при неверном движении активируется ловушка — огромные топоры. — Эй, тут есть рычаги! Хм… — заметно повеселевшая Эдейн (наконец есть на ком выместить злость!) в раздумьях стояла перед тремя ручками. — Эх, была не была!       Она, надеясь на свою удачу, потянула средний рычаг. — Не трогай! … Вот дремора! — крикнул Бриньольф, но опоздал — внутри коридора активировалась ловушка. — Ой… — выдавила из себя пойманная на месте «преступления» девушка. — Эх, глава Гильдии воров, а дура. Тяни два других рычага, хуже всё равно не будет, — обреченно махнул рукой Бриньольф. Любому другому человеку и не только крупно влетело бы за «дуру», но Брин был исключением: наставник, помощник, товарищ и просто приятный мужчина.       Крайние ручки открыли решетки, но последняя каменная дверь оставалась наглухо закрытой. — Последняя дверь не открылась! Нужно найти ещё один рычаг, — сообщил вор. — Ага, ясно. Эдейн идёт на разведку, как всегда. Я уже рассказывала про Корваньюд? — Да-да, иди давай. — Так вот, пришли мы к узкому коридору, впереди виднелась просторная высокая зала, и мне говорят: «Чую засаду, Эдейн, вали на разведку!» Ну, я и повалила…       Болтая на ходу, девушка поднялась по бревенчатой лестнице. При каждом шаге дерево жалобно скрипело, то и дело пытаясь обрушиться. Поэтому босмерка осторожно, но быстро шагала, озираясь в поисках спрятанного рычага. — Ты сейчас своей болтовнёй всех мертвецов перебудишь, — проворчал Брин снизу.       «Ух, ты! Сундук!» — обрадовалась Эдейн, наконец замолкнув, и приступила к вскрытию замка. — «А Бриньольфу незачем про это знать — это компенсация за мой недосып и голод». После нескольких неудачных попыток раздался щелчок, услаждающий слух любого вора. В предвкушении богатства закусив губу, она открыла сундук… и ей показалось, что она услышала, как звонко разбились ее надежды на богатую добычу. В сундуке среди тряпья и ржавого железа набралось с десяток септимов и парочка недорогих украшений. Взяв все мало-мальски ценное, Эдейн со злостью захлопнула крышку, поднялась с колен и еще раз осмотрелась.       «Это называется, не повезло с деньгами — повезёт в чём-нибудь другом, » — подумала она, приметив на противоположной стене заветный рычаг. Решив, что добираться обычным путем, то бишь, в обход по извилистым коридорам, слишком долго и скучно, девушка примерилась, разбежалась и прыгнула на непонятно зачем висящую платформу посреди зала. Вероятно, когда-то она была подвесным мостом, но… Давным-давно. Эдейн удачно приземлись и сразу схватила цепи, чтобы не потерять равновесие. Платформа закачалась, как корабль в шторме, и, используя это, девушка приготовилась совершить новый прыжок. — Эй, детка, куда ты? — спросил Бриньольф, с недоумением наблюдая за напарницей. — Лечу навстречу сокровищам, — хмыкнула сверху девушка и перепрыгнула на каменный бортик. По инерции она пробежала несколько шагов и красиво впечаталась в стену. От резкого удара у неё спёрло дыхание, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в порядок. Справившись с головокружением, Эдейн подошла к рычагу и с наслаждением выполненного долга потянула его вниз.       Где-то под ней раздался пронзительный скрежет и под ногами пробежала дрожь. Довольная собой босмерка развернулась, и улыбка сползла с её лица. — Эм… Детка, у нас компания, — крикнул Брин, доставая кинжалы. И добавил чуть тише: — Говорил ведь, что не надо болтать… — Вижу.       Из гробов стали вылезать драугры, впрочем, это обычное дело в нордских гробницах. С привычным протяжным рычанием, мычанием и стоном (никто не рад, что его будят от сладкого сна) они выхватили оружие. На этот раз Эдейн не медлила — она вновь спрыгнула на платформу, собираясь оттуда расстрелять врагов из лука. Но ослабшие за долгое время и от постоянных прыжков крепежи оторвались от потолка, и платформа, а вместе с ней и Эдейн, зацепившаяся за оборвавшиеся цепи, раскачивалась на двух оставшихся. — А-а-а-а!!!       Девушка с оглушительным криком пронеслась мимо опешившего Бриньольфа и врезалась в стоящего напротив своего гроба драугра. Она ударила его ногами в голову, перебив шейные позвонки, и уже бездыханное тело отлетело обратно в могилу.       Рефлекторно оттолкнувшись, Эдейн ускорила свой полёт. Отчаянно болтая ногами, она немного изменила направление и на этот раз летела в сторону драугра-палача, который быстро смекнул что к чему и приготовил оружие. Поняв, что всё летит к дреморам, девушка покрепче перехватила цепь одной рукой, а другой выхватила меч, тут же вспыхнувший красным пламенем. Драугр приготовился гордо встретить удар и ответить своим, но босмерка решила применить хитрость. Почти долетев до врага, Довакин вдруг выкрикнула древние слова «Обезоруживания». — Зун-Халь-Вик! — раздался драконий крик на всю гробницу, и у ожившего мертвеца вылетело из рук оружие, а через мгновение в его грудь вошел изящный эбонитовый меч. Эдейн попыталась тут же выдернуть оружие, но оно крепко засело в теле врага, застряв в костях. А платформа уже летела в другом направлении, унося с собой девушку. Босмерка оглянулась через плечо и поняла, что дальше им не по пути — она неслась прямо в ловушку в коридоре. Воровка отпустила цепи и полетела в сторону. Чтобы смягчить удар, она, едва приземлившись, сделала несколько кувырков и в конце концов плюхнулась на спину. Где-то в стороне раздался жуткий грохот окончательно слетевшей с креплений платформы.       Бриньольф во время полёта своей напарницы успел прикончить оставшихся двух драугров, отделавшись только парой царапин. — Детка, как ты? — подбежал он к Эдейн. Та подняла большой палец, и вор сразу понял — дело плохо. — Наверное, у меня поломано пару рёбер… Те самые, на которых и так уже поплясал Алдуин… — девушка попыталась ощупать бок, но резкая боль заставила её оставить эту затею. — Лежи, не двигайся, — Брин расстегнул ее куртку и задрал рубашку. Но какими чуткими и осторожными не были его пальцы, тело всё равно прошила яркая вспышка боли. — Да, ты права — у тебя с костями что-то не в порядке. Вот, выпей, полегчает.       Он покопался в заплечном мешке, вытащил оттуда небольшую бутыль с плескавшейся внутри красной жидкостью и поднёс к губам Эдейн, приподняв другой рукой голову. Девушка, надеясь, что это не какой-нибудь раствор из корня Нирна, маленькими глотками выпила терпкое и немного горькое зелье лечения и закашлялась. Ей никогда не нравились всякие зелья — она полагалась на свою ловкость и удачу. Но в этот раз ей удача изменила.       Под кожей появилось золотистое свечение, достигло своего пика и стало тускнеть. Вскоре оно полностью исчезло, и Эдейн смогла свободно вдохнуть. — Ох… Спасибо, — воровка медленно поднялась на локти и поправила рубашку. С трудом сев, она осмотрела весь зал и усмехнулась: — Слушай, а ведь неплохо я полетала! Вон, аж целых двух драугров уделала!       Брин рассмеялся: — Отдохнула бы лучше! И я, кстати, тоже не сидел сложа руки. Так что счёт 2:2.       Девушка зло прищурилась, но тут же тихонько засмеялась. — Ладно, пойдём? — предложил вор, поднимаясь на ноги. — Когда приедем в город, тебе обязательно нужно сходить к лекарю. — Наверное, придётся, — согласилась босмерка и неспешно встала. Застегнув куртку, она подошла к напарнику, который что-то осматривал в коридоре. — Кажется, твой полет принёс нам ещё большую пользу, чем я думал. — Что такое? … — Эдейн замерла на полуслове, рассматривая замершие погнутые топоры.       Сама платформа уютно устроилась под двумя решетками. Но как бы то ни было — последняя каменная дверь была открыта, и можно было продолжать путь. — Да, неплохо… Как считаешь, не стоит ли мне прибавить ещё одно очко? — поинтересовалась Эдейн. — Что? — притворно возмутился напарник. — Ну нет, детка, ты же включила эту ловушку. Вот если бы ты мне дала посмотреть те рычаги… — Эх, все ясно-ясно! Счетовод ты этакий…       Увлекательное приключение по драугровской гробнице в поисках богами забытой вещи продолжилось. Через несколько минут. — Это что это там? — шёпотом спросила Эдейн, дабы не разбудить дремлющих драугров. Они спят — вот и хорошо, пускай так и остаются в гробах. Просто удивительно, как быстро может меняться мнение — в начале похода босмерка специально потыкала бы в них мечом. — Хм? Паутина, наверное, — будничным тоном ответил Бриньольф, не отвлекаясь от ковыряния отмычкой в замке какого-то сундука. — Паутина?! — вскрикнула девушка и тут же зажала себе рот.       От неожиданности её приятель подскочил, схватился за кинжалы и, поняв, что ни один драугр даже не шелохнулся, развернулся к воровке и зашипел: — Дура, чего кричишь? — Не люблю паутину. Просто ненавижу. Там ведь пауки… — она с надеждой посмотрела на Брина, но — увы! — ему было не понять страхи подруги, как понимали Векс или Карлия. — Ты что, их боишься? Ха, а ещё Довакин и глава Гильдии воров! Пойдем, — но заметив, что Эдейн стоит на месте, чуть ли не трясясь, словно напуганный кролик, прибавил: — Если хочешь, можешь постоять в сторонке, а я со всем разберусь.       Коротко кивнув, девушка последовала за ним, не убирая руки с эбонитового меча.       Бриньольф не ошибся — это была действительно паутина, и этот факт привел напарницу в глубочайшее уныние. Легко порвав тонкие нити, он вошёл в пещеру, а босмерка осталась возле входа, нервно озираясь в ожидании удара в спину. Или в голову. Едва последняя мысль осенила девушку, ей начало казаться, что на потолке кто-то есть.       Несколько секунд спустя со стороны Брина раздались многочисленные щелчки и стуки. Впрочем, длилась эта страшная какофония недолго и оборвалась после характерного звука входящего в нежное тело паука кинжала. Они ещё несколько раз повторялись, а затем вроде всё стихло. Заждавшаяся и перепуганная Эдейн нервно переминалась с ноги на ногу. И вдруг прямо над ней из какой-то дыры вылез огромный паучище. Девушка и так была на нервах, но внезапное появление невесть откуда выползшего животного окончательно выбило её. Коротко взвизгнув, босмерка отпрыгнула подальше и приготовилась применить на деле «Огненное дыхание». Позади нее раздались чертыханья Бриньольфа, спешащего на помощь, но было уже поздно. — Йол-Тор-Шуль! — эхом разошелся ту’ум по гробнице.       Бедный паук даже не понял, в чём дело, как его подпалило. Видимо, не суждено было ему спокойно провести остаток дня. Как бы ни хотела Эдейн убить противного паука, её крик только обжег его, и перепуганный враг вскарабкался по скалам в самую темную нору под потолком и там сидел ещё долгое время после того, как странная парочка покинула паучью обитель. — Ты чего, решила поднять на ноги всех драугров?! — из-за какого-то камня вышел Брин с кинжалом, перепачканными в какой-то мерзкой жиже. — Там был паук… — ответила Эдейн так, словно это ее оправдывало. — О Боги… Так, больше никаких Криков, детка. Иначе мы получим подарочек в виде полчища разозлённых и невыспавшихся мертвецов. — Как я их понимаю… — едва слышно произнесла она. Парой минут позже. — Ну и где цель нашего похода? — вновь раздражённо спросила девушка, в сердцах пнув камень. Тот, несколько раз отскочив, упал в ручеёк с коротким «бульк». — Мы уже облазили всю гробницу. И это, кстати, последний зал. — С чего ты так решила, детка? — Стену Слов видишь? Ну, такую громадную штуку с непонятными царапинами? — Нет… Но я вижу нечто другое. Вон там, на столе, лежит наша цель.       И, не дожидаясь реакции напарницы, Бриньольф помчался по полуразрушенной лестнице на возвышение, к стоящему напротив Стены Слов столику. Чуть помедлив от неожиданности, Эдейн бросилась карабкаться по камням и скалам наперерез шустрому вору. У стола они оказались одновременно. — Я что-то не вижу тут ничего такого… — в замешательстве босмерка взъерошила свои короткие медные волосы. — Как? Да вот же они, прямо перед твоим носом! — воскликнул норд и взял со стола пару сыромятных наручей. — Эти?! — мгновенно разразилась праведным гневом Эдейн. — Ты хочешь сказать, что разбудил меня ни свет ни заря, что мы добирались сюда через всё это проклятое подземелье, через драугров, пауков и прочую нечисть, рисковали своей жизнью из-за каких-то жалких заплесневелых наручей?! — кажется, гробница скоро должна была увидеть знаменитое представление «Глава Гильдии против своего заместителя». Завсегдатаи «Фляги» знали этот спектакль не понаслышке. — Клиенты — наше все, ты же знаешь, — развёл руками Бриньольф, однако в его голосе сквозили нотки веселья. — Но какого даэдра надо было меня сюда тащить?..       Все эти крики разбудили одного очень сильного и, как правило, злого и отнюдь не гостеприимного хозяина гробницы. Как гласила Стена Слов, его звали Эльнариносм, и он мастерски владел «Морозным дыханием». Что было крайне неутешительно для парочки воров, посмевших нарушить его покой. Однако, разбушевавшееся стихийное бедствие в виде Эдейн его пробуждения не заметило. — Эдейн… — Всё, баста! Больше никогда не выйду с тобой за пределы Рифтена!.. — Эдейн! — Нет, даже за пределы «Фляги»! — Дир волан! — влез в их беседу драугр. Босмерка подпрыгнула на месте и скорее рефлекторно, чем осознанно, схватила лежащий на столе магический посох. Брин сразу почувствовал, что дело летит ко всем даэдра. И предчувствие его не обмануло. Девушка со всех сил вмазала посохом по голове хозяину гробницы. От такого приёма, казалось, опешили все — даже сама Эдейн. — Пора уносить ноги, — дёрнул её Бриньольф. — Скорее!       Девушка моргнула пару раз и, прихватив несколько довольно качественных рубинов, первой помчалась к потайному выходу, пока драугр не пришёл в себя от посоха очарования. «Вот что я люблю в драугровских гробницах, » — отметила босмерка про себя, — «…так это их потайные ходы. Всегда во всех подземельях есть короткий путь на свежий воздух.»       Потянув за рычаг, они открыли потайную дверь. За ними уже ковыляли приспешники военачальника, зловеще потрясая ржавыми мечами. Окинув взглядом оставшееся расстояние до заветного выхода на поверхность, Довакин без объяснений схватила Бриньольфа за рукав и выкрикнула: — Вульд-На-Кест! — А-а-а-а! Это что ещё за колдовство, детка?! — опешил Брин, не понимающий, каким образом он вдруг оказался прямо у выхода, когда только что стоял в начале коридора. — Не колдовство, — лукаво улыбнулась девушка. Кажется, её потревоженный сон теперь отомщён. — А Ту’ум. Стремительный рывок. — Оно и видно, что стремительный… Ух, мне нужно прийти в себя. В следующий раз — предупреждай, пожалуйста. — Конечно, — ответила Эдейн и закрыла ворота. Если хорошо прислушаться, то можно было услышать, как за потайной дверью отзывался раздосадованный рёв драугра, который — о позор ему! — упустил воров.       Глава Гильдии отряхнула руки и довольная собой подошла к напарнику. — Ну? Неплохо мы сегодня прогулялись? — спросил Бриньольф, с наслаждением вдыхая морозный воздух. — Ага, — слишком легко согласилась Эдейн. — Итак, счет 4:3 в мою пользу. — Ишь ты! Напомнить тебе про пауков? — Я испугалась! И ничего страшного не произошло… — Ага, только разбудила всех драугров. — Но на нас же не напали! … Ай, ладно. С тобой спорить… — махнула рукой девушка. В спорах всегда побеждал тот, кто умел приводить аргументы, то есть — Бриньольф. — Вот-вот.       Брин непринуждённо приобнял свою напарницу, притянув её к себе. Она ничего против не имела, только покраснела до кончиков своих заостренных ушей. Отношения Эдейн и Бриньольфа были любимой темой для пересудов в Гильдии воров. Но проявлять свои чувства эти двое предпочитали вдали от любопытных глаз. Эльфийка, не отрывая взгляда от глаз напарника, притянула его за воротник. Впрочем, Бриньольф и сам не был против...       Эдейн резко вынырнула из приятных воспоминаний прошлого. Тишина привычно обволакивала девушку. Всё вокруг было скрыто кромешной тьмой — верным союзником любого вора. Эдейн уже давно привыкла чувствовать себя её частью: невесомой, пустой… Она уже не могла сказать, сколько времени провела в такой форме, блуждая в лабиринте своей памяти, уносясь в светлые воспоминания и вновь просыпаясь. Год прошёл? Десять? Сто? В одиночестве время течёт по-другому… Где же верные друзья? Почему она снова одна? Почему так холодно?.. Ноктюрнал!..       В сознании внезапно наступило просветление.       Довакин погибла от полученных ран после боя с Алдуином. Теперь она — страж Сумеречной гробницы Ноктюрнал и будет им вечно.