Пролог
27 мая 2021 г. в 20:46
Солнце медленно ползло за горизонт, его закатные лучи слабо пробивались сквозь вечно хмурое небо страны Дождя. Вот уже как год в мире шла Вторая Мировая Война Шиноби, как называли её большие страны, и для маленького государства, затерянного в дожде и горных низинах, она была ничем иным как опустошительным бедствием. Так неудачно расположенная между воюющими странами Огня и Земли, она с самого начала конфликта стала полем боя между ними. В мире шиноби прав тот, кто сильнее, а боевые задачи выполняются любыми возможными способами, включая уничтожение подконтрольных врагу поселений, акции устрашения и многое другое, что в других, более гуманных мирах, посчитали бы военными преступлениями. Но в мире шиноби не существовало правил ведения войны и жители Дождя давно не чувствовали ничего, кроме беззащитности и безысходности.
Но существовали места, до которых еще не добралась война, где люди могли жить хоть и в страхе, но с надеждой на то, что им удастся избежать ужаса и выжить. Таким местом был маленький, в девять домов, посёлок Хара почти на границе со страной Когтя на востоке страны. Сейчас, в последних лучах заходящего солнца он был тихим и выглядел почти мирно. Почти, если бы не виднеющиеся кое-где пятна крови и выломанные двери в некоторых домах. Впрочем, большинство жителей беда миновала, и сейчас они вжимались в стены своих домов и беззвучно молились. Они слышали много историй о кровожадных ниндзя, что льют кровь как воду, но их бедняцкие хибары явно не интересовали мародёров. Сейчас они грабили самый богато выглядящий дом прямо на границе с лесом, принадлежащий местным лекарям.
Двое мужчин в полевой форме Конохи явно не пытались найти в доме что-то конкретное и радовались всему более-менее ценному, что попадалось под руку. Как, например, бутылке рисовой водки, что нашлась на кухне, всё же с выпивкой в лагере было строго. Увлечённые грабежом, они не замечали трёх людей, родителей и сына, которые, стараясь не производить ни звука, крались по тёмному коридору к распахнутой двери. Будь среди шиноби сенсор или хотя бы захудалый джонин, он бы обязательно движение в коридоре, но оба грабителя были свежеиспеченными чунинами, а значит, что у семьи есть шансы выбраться из дома и убежать. Одно неосторожное движение младшего члена семьи и ваза, стоявшая на тумбе, полетела на пол. Её звон, ставший оглушительным в напряжённой тишине коридора, словно стал сигналом к началу бойни и события понеслись вскачь. Отец, с криком «Бегите!», сорвался ко входу на кухню, чтобы задержать шиноби, но мгновенно вылетевший из проёма кунай вонзился ему в грудь, поразив сердце и мгновенно убив человека.
Все эмоции в душе матери мгновенно сменяются простым и невероятно сильным желанием защитить самое дорогое, она шепчет своему сыну какие-то слова, которые, впрочем, не доходят до находящегося в ступоре парня, а затем, выхватив откуда-то острый предмет, кинулась на выходящего из кухни шиноби. Его рефлексы сработали как надо, обычный человек никогда не сможет сравниться в скорости с тренированным шиноби и росчерк куная прерывает жизнь женщины, что не намного пережила своего мужа.
Мужчина вытер своё оружие какой-то тканью, поместил кунай обратно в подсумок и посмотрел на сидящего на полу ребёнка, что невидящим взором пялился куда-то в пространство перед собой. Второй шиноби, только сейчас присоединившийся к своему коллеге, медленно подходит к мальчику и садится перед ним на корточки, будто разглядывая диковинную зверушку. Серебристые, с концентрическими кругами глаза оживают, их взгляд, медленно, словно нехотя переходит на лицо человека напротив. Точнее на его налобную пластину с причудливой завитушкой.
Трупы родителей, бесстрастное лицо шиноби, символ на его лбу, всё это мигом поглотилось и перемешалось вырвавшимся из ледяного ступора разумом. Уродливая смесь агонии, сожаления и всепожирающей ненависти затопила душу мальчика, она требовала выхода, грозила уничтожить всё на своём пути. И что-то внутри ребёнка отозвалось на это желание, оно поднималось из живота и растекалось по всему телу, даря небывалое ощущение силы и даже всемогущества.
Вот ублюдок, сидящий перед ним, заваливается на спину со странным выражением лица, мужчина за ним потянулся было к подсумку, но вдруг некая сила с неразличимой для глаза скоростью сорвала его с места. Спустя миг раздался грохот и сдавленный хрип шиноби ‒ тело с немыслимой кинетической энергией пробило основательную каменную кладку дальней стены, затормозив уже где-то во дворе.
Но всего этого Нагато уже не видел. Реальность для мальчика превратилась в калейдоскоп из рваных образов. Незнакомых образов. Это были воспоминания другого человека, что прожил свою жизнь в совершенно другом мире. Ненависть, отчаяние, даже жжение в глазах, всё это сменилось невероятной болью. Будто бы сорок копий мальчика одновременно испытывали сильнейшую мигрень и любезно передавали все свои ощущения Нагато. Трудно было сказать, сколько времени прошло с начала этой пытки, лавина чуждых образов захватила мальчика и не думала прекращаться, но самое страшное было то, что он начинал постепенно тонуть в этих воспоминаниях. Их было много, слишком много для того, чтобы семилетний ребёнок смог их нормально усвоить. У него даже появилось ощущение, что это не они становятся частью Нагато, а он растворяется в них.
Всё это длилось секунд десять, по окончанию которых ребёнок издал очередной полный боли и страха крик ,после чего провалился в спасительное беспамятство. На следующий день, держась за голову и жалобно скуля, на ноги поднялся кто-то другой.