***за некоторое время до этого***
Заросшая невысокой травой поляна в форме неровного круга, радиусом, примерно, пятнадцать метров. Окружающие её деревья сегодня стояли, словно зрители вокруг ринга, к одному из них прислонилась Киара, непрерывно отслеживающая окружение, неподалёку от неё был Узумаки Дзиро, довольно обычно выглядящий шиноби лет тридцати пяти в красно-чёрных одеждах, а напротив меня мой сегодняшний противник — Узумаки Кизу. Парень чуть постарше меня с багровой копной нечёсанных волос, а также взглядом, который можно описать лишь как "смотрит волком". На всей верхней части его лица виднелся безобразный шрам, то ли ожог, то ли ещё что-то, который он и не пытался прикрывать. Меня предупреждали насчёт него, это самый проблемный товарищ среди всего анклава. Если кратко, то с его родителями, братьями и сёстрами жестоко расправились прямо у него на глазах во время вторжения в Узушио и теперь у него течёт крыша, он хочет лить кровь кумовцев. Мести за родных, конечно, хотели и остальные, но такой маниакальной формы, как у Кизу, эти желания не принимали, так что Сен старался не посылать его на те направления, где он мог встретить шиноби из Тумана или Молнии и сорваться. А ещё, он теперь крайне чувствительно относится к вопросу личной силы и поэтому с нетерпением ждал возвращения того, кто, по рассказам соклановцев, мог раздавить его одним мизинцем. Или же просто хотел надавать ему тумаков и самоутвердиться в личной силе. Ареной была выбрана поляна в лесу, так как убежище, почему-то, не было оборудовано помещением для спаррингов, а рефери выступал Дзиро. Он был капитаном их команды на недавней миссии и, похоже, чувствовал какую-то ответственность за Кизу, раз без раздумий согласился проследить за его боем. В целом, всё было готово и мы ждали лишь его отмашки. — Готовы? — сказал он, на что мы слаженно кивнули. — Начали. Бой вышел довольно скоротечным. Кизу бесхитростно рванул на меня, стоило только смолкнуть голосу рефери, я же, когда он приблизился, просто поднял руку и откинул его назад, за пределы поляны. Прокатившись кубарем между деревьев и примяв несколько кустарников, он зло вскинул голову и, встав на колено, начал формировать какую-то технику, которая, судя по искрам, плясавшим на его ладонях, принадлежала стихии молнии. Она не представляла для меня ни малейшей опасности, но понимание того, что он вытащил меня на эту поляну только ради этого, начинало раздражать. Я ж, блин, только от Акацуки вернулся, а к ним отправился сразу после того, как сдал свитки Сену, потому что хотел как можно скорее узнать обстановку из первых рук и получить информацию о том, что в принципе творится на войне. Бессонная ночь у них, а потом сразу же по возвращении мне с гордым видом бросает вызов этот щегол, который даже приблизиться не может. Он довольно долго формировал технику, надеясь, видимо, превратить меня в угли за секунду, но я опередил его, притянув его обратно к себе и на противоходе попытался прописать ему с ноги в живот. На деле попал куда-то в район груди или солнечного сплетения, слишком быстро он летел, чтобы можно было выцеливать, и раздался глухой, но даже по звуку, сильный удар. Противник охнул, согнулся пополам и упал на землю, после чего, к его чести, сразу же, как мог, откатился от меня и начал подниматься, но тут его достиг мой уже второй пинок. — Достаточно! — прокричал рефери, мгновенно переместившись к упавшему противнику, загородив его от меня, и я отошёл в сторону. Оглашать победителя не требовалось, всем всё и так было понятно. Дзиро помог своему подопечному подняться. Тот же, встав на ноги, уже без гордыни, но всё равно настойчиво убрал с себя поддерживающую руку капитана и безмолвно направился к убежищу. Зрительного контакта с кем либо из нас он избегал. — Постоянно за него извиняться приходится, — покачал головой Дзиро, когда он отошёл достаточно далеко, и взглянул на меня. — Прости уж и ты. Ему трудно, сам знаешь. — Да ладно, — отмахнулся я. Оглядев поляну и решив, что следов боя не осталось, мы захватили с собой Киару и двинулись по узкой тропинке меж сосен, вслед за ушедшим вперёд парнем. — А чего вы ему этот шрам на пол лица не сведёте? Кто посмотрит, скажет, что это огнём или молнией попало, — спросил я, нарушая неловкое молчание. — Он сам не хочет, — грустно ответила Киара. — Говорит, это для того, чтобы не забыть. — Мы его случайно нашли, — добавил Дзиро, — когда убирались с острова, и семью его, мёртвую уже. Он много чего насмотреться успел, вот и не отошёл до сих пор. Сейчас он опять начнёт, как сумасшедший, тренироваться, а всё из-за того, что ты его по поляне пошвырял. — Победить он не мог, вы сами видели, — пожал я плечами. Приягивание и отталкивание — это просто ультимативные техники, не понимаю, как можно кому-то проиграть, имея их. — Он да, а вот я увидел, как минимум, два способа, как тебя можно было достать. А всё из-за того, что ты слишком неаккуратен, но это, — он хитро подмигнул, — можно исправить. Я ничего не ответил на это и мы спокойно дошагали до ветхой избушки, спустились вниз и вошли в убежище. Там нас уже ждали. Теперь всё население этого маленького бункера собралось вместе и я не мог найти более подходящего времени, чтобы поговорить с ними о моём, так сказать, видении будущего, которое затрагивало их всех. Чуть ранее я интересовался у Сена по поводу того, чем клан планирует заниматься в следующие десять-пятнадцать лет, но, похоже, таких долгосрочных планов пока не было вообще. Мне лишь были повторены давние слова Мио о том, что сначала мы соберём побольше выживших, а потом уже будем думать дальше, однако я видел, что поиски эти успешными назвать было нельзя. Все их поисковые команды возвращаются ни с чем, так ещё и был риск саму команду потерять, как это было в стране Мёда. Тогда я и предложил Сену переселить клан в Дождь, как будет возможность, из-за чего он посмотрел на меня с лёгким недоумением, но всё же сказал, что такие вопросы решаются коллективно, при участии всех Узумаки. Поэтому, мы решили, что когда все соберутся, я публично озвучу свою идею и тогда уже будет принято решение. И вот, наконец, этот момент настал. Я попросил главу собрать всех в комнате отдыха, той, что с круглым входом, в которую меня в первый раз проводила Киара. Она была самой большой в убежище и весь клан мог в ней свободно расположиться. Я вошёл в неё самым последним, после того, как все собрались, и, проходя между столпившимися вокруг диванов Узумаки, заметил, что они даже маленьких детей сюда зачем-то притащили. Ну и ладно, не повредит. Я прошёл к дальней от входа стене, обернулся и внимательно осмотрел присутствующих. Сегодня комната была ярко освещена и я мог хорошо видеть их лица, заинтересованные, серьёзные, равнодушные и одно недовольное, принадлежавшее Кизу. Мио что-то шептала на ухо Акайо, смазливому, длинноволосому парню лет восемнадцати, который, как я понимал, и являлся её женихом, они сидели на диване и единственные не смотрели в мою сторону. Все, кому не хватило сидячих мест, остались стоять на ногах, дожидаясь моей речи, и я решил не тянуть. — Итак, все вы меня знаете, — начал я, обведя глазами публику, которая ответила мне редкими кивками. — Моё имя Узумаки Нагато, я занимаюсь организацией под названием Акацуки, что в стране Дождя. Это, можно сказать, мой личный проект. Тут я немного приврал для солидности, личный проект это было слишком сильно сказано. Бойцы Яхико подчинялись ему и только ему, а я, хоть и имел на него определённое влияние, ещё ни разу его, влияние это, толком не использовал. До сих пор это было и не нужно, они не занимались ничем интересным мне, только развивались, тренировались, копили силы. А вот теперь занялись настоящим делом, и мне, как человеку, видевшему возможное будущее, пора было вмешаться и начать принимать более активное участие во всей этой кутерьме. — Сейчас деревней скрытого Дождя управляет Ханзо Саламандра, — продолжал я, — и если верить тому, что о нём говорят его шиноби, он стал чрезвычайно одержим сохранением своей личной силы, а также не терпит конкурентов. Если я прав, то он попробует избавиться от Яхико, лидера Акацуки, когда тот достигнет определённого уровня популярности, и я этого допустить не могу. Перед тем, как сказать следующую фразу, я взял небольшую паузу и глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду. — Я собираюсь сразить Ханзо. Сказав это, я остался стоять в полной тишине. Публика замерла в исступлении, у Мидори, которая сидела рядом с Мио, глаза и вовсе по форме начали напоминать монеты в десять рьё. А потом зал разразился возгласами, удивлёнными, вопрошающими, кто-то даже начал спорить между собой, я же стоял и ждал, когда в помещении станет потише. — Безумие! — выразил общую мысль Хиро. — Ханзо стоит над тремя саннинами, он один из сильнейших шиноби в мире! — Он прав, — сказал Дзиро. — Даже с глазами Бога сражаться с ним опасно, ты себя переоцениваешь. Я поднял руку, призывая зал к тишине, и снова заговорил. — Я понимаю ваш скептицизм, но поверьте, в данной битве мне ничего не будет угрожать. Если ситуация станет слишком плохой, я всегда смогу переместиться сюда. Однако о чём я в действительности хотел поговорить, так это о том, что мы будем делать в том случае, если у меня всё получится. После того, как Ханзо умрёт и власть в Дожде захватят Акацуки, я предлагаю вам переселиться в Дождь. У слушателей это предложение энтузиазма не вызвало, судя по кислым минам старшего поколения. Хотя Сен, к примеру, не был так уж против этой идеи, когда я рассказывал ему, лишь сказал, что для этого должны сложиться подходящие условия, не уточнив, правда, какие. — Я понял, что ты хочешь посадить там свою марионетку. Малореалистично, но допустим,— снова заговорил Дзиро. Я давно заметил, что он имеет привычку говорить от лица всех и явно обладает тут неслабым авторитетом, к тому же, был старше и опытнее Сена. Может, именно поэтому он отослал его подальше? — Но переселяться во время войны? Нет. К тому же, нас ещё слишком мало. — Переселиться можно будет, когда война закончится, я не говорю, что это надо делать прямо сейчас. А ваши поиски Узумаки, уж извините, но пользы не приносят, поэтому я считаю, что нужно изменить тактику. Вместо того, чтобы прятаться под землёй, следует выйти на свет, под защиту селения шиноби, и громко заявить на весь мир, что клан Узумаки всё ещё существует. Если об этом узнает каждый шиноби в мире, тогда выжившие сами будут нас искать. Теперь в помещении слышались лишь тихие перешёптывания. Видно было, что клан не принял мои слова в штыки, а значит, был шанс на их согласие. Подозреваю, что они действительно не захотят переселяться во время войны, и это разумно, лучше сделать это после и выиграть себе пятнадцать-двадцать лет спокойного развития. Хотя для меня было бы лучше начать собирать все лояльные мне силы в один кулак как можно раньше, но и так сойдёт. — Я не призываю вас принимать решение прямо сейчас, пожалуйста, подумайте и хорошо всё взвесьте. Сказав это, я сошёл с импровизированной сцены и двинулся в зал. Там меня уже встречали светящиеся от вопросов соклановцы, а также Мидори, которая всё выступление смотрела на меня так, будто я сказал, что собираюсь собрать всех биджу и захватить мир. С ней поговорить так и не удалось, так как меня сразу же завалили вопросами все остальные, особенно людей интересовало, на каком положении клан должен войти в состав Дождя. Но ничего из этого мы с Яхико и Конан ещё не обсуждали, более того, они вообще не подозревали о своей будущей конфронтации с Ханзо и это был довольно тонкий момент. Если я предложу им захватить власть прямо сейчас, то Яхико, скорее всего, откажется, так как он всё ещё уважал Саламандру. Но если он действительно предаст его в будущем, то Яхико может изменить своё мнение. Уж Акацуки-то его точно изменят. После этого я во всеуслышание объявил, что иду отсыпаться, и вышел из комнаты, дав клану возможность пообсуждать и посовещаться. Шёл я прямо по коридору в одну из комнат, выделенных под спальню лично для меня. По моей просьбе Сен отдал мне её вместе с футоном и теперь у меня было постоянное место, где можно было отдохнуть и покемарить. Этим я и собирался заняться перед тем, как на следующий день отправиться в путь, как вдруг меня догнала Мидори. — Нагато. Я с усталым видом обернулся, прекрасно узнав этот тон. — О, кажется, я уже знаю, что ты собираешься сказать. — Я лишь выражаю общее мнение, — сказала она, положив руку на талию. — Они считают, что тебе лучше отступить, а от себя могу добавить, что ты сумасбродный кретин. Я слегка улыбнулся. — Это не новость. Я слишком хорошо знал Мидори и мог сказать, когда она злится по настоящему, и сейчас был явно не тот случай, она лишь высказывала своё мнение обо мне. Ну, а если она знала меня так же хорошо, как и я её, то понимала, что такие слова меня не остановят. Серьёзность сходила на нет, мы продолжали смотреть друг на друга и на моём лице постепенно появлялась улыбка, вызвавшая её слабое подобие на лице девушки. Два месяца ведь не виделись, а ещё так толком и не говорили. — Может, зайдём ко мне? Там чайник есть, вторую кружку только принести надо. Она с радостью кивнула и мы так и поступили. Комната моя была небольшой, да я и не просил большего. Обычная прямоугольная каморка со шкафом и футоном, благо хоть столик был, обычный, низкий, за которым нужно было сидеть на полу. Вскоре раздался свист вскипяченного чайника на фуин-плите, я разлил его содержимое по кружкам и воздух наполнил приятный травяной аромат. — Ну, как ты тут? — спросил я, отставив пока кружку. Не люблю хлебать кипяток. — Неплохо. Ко мне относятся так, будто я одна из них. Ты им пригрозил чем-то? Я усмехнулся. — Ха, нет конечно, просто они знают, что ты важный для меня человек. А я важный человек для них. Мидори потупила взгляд и опустила голову, я же начал дуть на свой напиток. Разговор неспешно потёк дальше, Мидори начала жаловаться на то, что здесь даже размяться как следует было негде. Как следует — это с фаерболами и всем остальным, так как в бункере ими особо не покидаешься, а на поляне нельзя, демаскировка. И тогда мне вдруг захотелось предложить ей развеяться. — Завтра я собираюсь помочь Акацуки в кое-каком деле, там можно развеяться. Хочешь пойти? Мидори крепко задумалась. Она не любила дождь и сама говорила, что ценила здешний покой и определённость больше, чем пребывание в непонятном статусе среди Акацуки. Ни с одним из них она близкого знакомства так и не завела, хотя Яхико старался, да и с Узумаки она не сказать, что спешила сближаться. Я, в принципе, тоже не спешил записывать в друзья всех встречных-поперечных, поэтому тут мы были похожи. — Не хочу обратно в Дождь, да ещё и на войну, — сказала она, не глядя на меня.. Я понимающе промолчал. — Ты ведь теперь сюда будешь приходить спать? — внезапно спросила она, и я глянул на воткнутый в угол комнаты кунай с печатью-маяком, скрытой под слоем ткани, намотанной на рукоять. — Да, наверное. Теперь удобно. — Хорошо. Через полчасика мы разошлись и я завалился спать. На следующее утро (для меня утро, для всех остальных было уже около восьми вечера) я вышел из комнаты и сразу направился к выходу, решив перекусить уже у Акацуки, чем там сегодня Сумико-чан пошлёт. Это деревенская девчушка, которую они наняли в качестве повара, так что тем, кто находился в лагере, готовила еду она и делала это невероятно вкусно. Как-то в прошлый визит я не догадался оставить там один из моих кунаев-маячков, ну да ладно, лететь не долго. И уже у выхода услышал мелодичный голос. — Уже уходишь? Я обернулся и увидел привлекательную, длинноволосую женщину в розовом ги, что с интересом смотрела на меня. Фуука Узумаки, ещё один персонаж из аниме, которого я совершенно не ожидал тут встретить. Первоначально я вообще не понял, кто она такая, Мио просто представляла мне незнакомых членов клана по порядку и эта женщина была последней. Тогда её имя мне ничего не сказало, всё-таки это филлерный антагонист из какой-то арки про псевдоджинчурики и нашествие зомби в Конохе, а я вообще плохо помнил филлеры. Но затем Мио отозвала меня в сторонку и предупредила, что она, дескать, может высасывать чакру из людей разными интересными способами и что я должен быть осторожен, так как обладатель столь примечательной чакры её точно заинтересует. Тогда-то я, наконец, соединил воедино её способности, имя и внешность, и вспомнил ту самую деваху, что домогалась до Наруто в одном из филлеров. Сказать, что я удивился, значит ничего не сказать, неканонный персонаж оказался не только настоящим, так ещё и Узумаки. Я посмотрел ей в лицо, стараясь, чтобы взгляд не соскальзывал на довольно соблазнительные формы, которые её одежда только подчёркивала, и ответил: — Ага, Акацуки нужно помогать. — А я вот тоже хотела прогуляться. Мне вспомнилось предупреждение Мио. — Боюсь, что тебе не понравится. В стране Дождя сейчас не очень с развлечениями. Она тихо засмеялась и подошла ближе с милой улыбкой. — О, за меня не беспокойся, я умею развлекаться. И тут мне вспомнилось, что она ведь тоже могла использовать все пять базовых стихий, а значит, действительно могла помочь с одной проблемой, которая мешала Яхико и компании поймать вот уже месяц как бегающих по лесу диверсантов. Я бы, конечно, мог справиться и сам, но вот всего одна хорошая техника земли, в которой я, так некстати, был ещё совсем новичком, могла бы сильно упростить дело. Нужно было что-то такое, чем можно достать с глубины большую группу людей, и возможно, что Фуука сможет помочь. — Слушай, а как у тебя с земляными техниками?***
Картинка перед глазами мелькнула, поляна с видом на мрачный бурелом сменилась на предлесье с растущими на некотором расстоянии друг от друга деревцами. Лес тут уже заканчивался, дальше начиналось подножие гор, и оказавшись здесь, я тут же прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам и своим внутренним ощущением. Конфигурация очагов в лесу не изменилась, но теперь мы стояли под другую сторону от них, и они двигались к нам. До встречи оставалось где-то минут двадцать, если не меньше, полно времени, чтобы подготовиться. Оглянувшись, я увидел немного отошедшую в сторону Фууку, которая ещё не привыкла к такому способу перемещения и пыталась прийти в себя. Решив не мешать ей, я вытащил из кустиков под деревом свой кунай, обтёр его и положил в сумку. Остальные в других местах пусть пока остаются, я раскидал их по лесу на случай, если каменюки попытаются сменить направление. Фуука довольно быстро пришла в себя и мы стали ждать, когда на нас выйдут враги. Мандража ни у кого из нас не было, ибо каждый был уверен в своих силах, я так вообще рассчитывал закончить бой меньше, чем за минуту, как вдруг где-то за километр до нас приближающиеся источники словно что-то скрыло. Вторая группа, преследовавшая их, остановилась в непонятках, но я знал, что это было — они нырнули под землю. Все знают, что если хочешь скрыться от сенсора — уходи под землю, так как она отлично экранирует чакру, а если хочешь скрыться конкретно — ещё и очаг приглуши. Скорость передвижения, конечно, сильно пострадает, но тогда тебя сможет обнаружить только исключительной силы сенсор, вроде Киары. Ну, и ещё те, у кого сенсорика на землю завязана. Я бы их тоже не заметил, на таком расстоянии я их уже не чувствую, но им очень не повезло в том плане, что сегодня шёл дождь и я напитал его своей чакрой. Если они подойдут хотя-бы на сто метров, я почувствую их, ибо никто, кто промок до нитки под моим дождём, не сможет от меня скрыться. Время тянулось, как кисель. Я создал несколько клонов, чтобы отправились к другим меткам на случай, если они изменят маршрут, но в итоге это оказалось излишним. Я видел их очаги словно через матовое стекло, они были слабыми, размывались по области и словно сливались в единое целое, но всё же я чувствовал, как они медленно приближаются к нам широкой цепью. Слишком широкой. Тц. Всех за раз не достать, техника у Фууки не такая масштабная. Надеюсь только, что остальные вылезут, когда почуят сражение, а то за всеми по одиночке гоняться придётся. Я развеял остальных клонов и создал ещё два, после чего показал Фууке приготовиться. Несмотря на предстоящий бой с кучей ивовцев, она выглядела довольно расслабленно. Лик человека, который и не надеялся встретить тут достойного противника, прямо как я. Мы дождались, пока враги не окажутся прямо под нами, после чего она, по моей команде, молниеносно сложила череду печатей и прижала руки к земле. — Стихия земли: землятресение! Всё вокруг нас заходило ходуном. Земля пошла сетью трещин и задрожала, живописный предлесок, какой можно было бы увидеть на картинах с пейзажами природы, в мгновение ока оказался изуродован выступающими один над другим островками земли, что кружили и скреблись друг о друга так, будто хотели стереть себя в порошок. Деревья падали, не в силах выдержать мощь землетрясения, и всё это сопровождалось глухим рёвом откуда-то из подземных недр, рёвом пришедшей в ярость земли. Единственное спокойное место во всей округе было на небольшом пятачке вокруг нас. Довольно странное ощущение, на самом деле, когда вокруг тебя всё со страшной силой ревёт и дрожит, а ты стоишь спокойно и даже лёгкой вибрации не чувствуешь. Шиноби Камня не заставили себя ждать. Первый из них выскочил прямо перед нами и сразу же сгорел в пламени стоящего наготове клона. Двое других так же быстро встретили свою судьбу в виде сгустков огня и молнии, и только сухой треск от последней смолк, как мои уши уловили захлёбывающийся крик откуда-то из-за спины, где стояла Фуука, после чего он резко оборвался. Всё это действо напоминало ту игру, где нужно было бить кротов молотком, и мы с Фуукой были в ней чертовски хороши. Те камневики, что в панике повыскакивали вокруг нас, были абсолютно беззащитны в момент появления из земли и поэтому легко умирали от дальнобойных техник, но тут к нам решили присоединиться те, кого землетрясение задело меньше и которые вылезли в стороне от нас. Если бы не Фуука, я бы просто разнёс всё вокруг себя великим отталкиванием и дело с концом, но с ней нам пришлось сначала закрываться от их ответного залпа из огня и острого железа с помощью земляных стен, а затем атаковать в ответ, в чём сильно помогли мои клоны. В итоге камневеки пали в неравном бою, я с риненганом и Фуука с её широчайшим диапазоном техник стали для них непреодолимым препятствием. Я не мог не отметить ту лёгкость и мастерство, с которыми она их применяла и невольно задавался вопросом, а сколько ей вообще лет? Со мной-то понятно, у меня сильная предрасположенность к ниндзюцу благодаря глазкам, но у неё-то нет. Да, она может высасывать чакру разной стихийной окраски, но бонуса именно к обучению техникам у неё быть не должно, значит, учить и отрабатывать их она должна была своими силами, силами обычной куноичи. И вот то, сколько лет у неё заняло освоение всех пяти стихий, меня и интересовало, у нормального шиноби это заняло бы лет десять при одинаково хорошей прерасположенности ко всем стихиям, а она выглядела лет на двадцать пять максимум. Конечно, вполне возможно, что она начала усиленные тренировки в пятнадцать или раньше, она же из боевой ветви, но что-то подсказывало мне, что здесь не всё так просто. Но раз уж спрашивать у женщины её возраст неприлично, я молчал по этому поводу. Почти сразу после того, как мои клоны добили своих врагов, а последний шиноби Камня встретил жуткую смерть в сломавших его тело малиновых локонах Фууки, к нам подоспели Акацуки. К их прибытию всё было кончено, местность была усеяна телами тех, кого не раздавило под землёй, а посреди всего этого стояли мы, уже успевшие передохнуть и поболтать о своём. Акацуки были в восторге. Ещё бы, сами просто по лесу прогулялись, а врагов уничтожили другие, хотя для всех них я уже как бы являлся членом их организации, но непостоянным. Меня мало-мальски знали, а вот Фууку не знал никто, и это было хорошо. Сейчас здесь было достаточно одной красной шевелюры, её же лицо, волосы и даже половую принадлежность скрывал плащ и для всех она сейчас просто безымянный шиноби. Яхико, в отличии от своих подчинённых, излучал лишь мрачную удовлетворённость. Взрощенное на протяжении многих лет миролюбие не позволяло ему радоваться чужим смертям, однако он уже успел повидать, что такие вот диверсанты могли сделать на вражеской территории, зрелище сожжённых и опустошённых деревень хорошо прочищает мозги разного рода идеалистам, верящим в мир во всём мире. Думаю, что сейчас идёт процесс превращения из мальчика в мужчину, но главное — нужно, чтобы он понял, что на самом деле означает быть командиром. Как это, нести ответственность за жизни подчинённых и справляться с их неизбежными смертями, а то уже был инцидент, когда они чуть не потеряли товарища и Яхико чуть в запой не ушёл. Дело было сделано. Акацуки решили вернуться обратно в деревню и отметить выполнение миссии, пока связной будет докладывать своему начальству, мы же с Фуукой были вынуждены отказаться. Я сказал, что у нас есть ещё дела и мы устремились в другом направлении. На самом деле я просто доставил Фууку убежище, чтобы не добиралась сама, да и самому не мешало бы отдохнуть по человечески, одежду просушить хотя бы. А затем ко мне внезапно прижались и одарили самым настоящим поцелуем. Я, честно сказать, не особо сопротивлялся, лишь насторожился, когда из меня начали понемногу тянуть чакру, но тут она сама уже не стала делать лишнего и разорвала поцелуй, поблагодарив напоследок за вечер и сказав, что у меня действительно чудесная чакра. Странная она, ведёт себя так, будто я её на свидание сводил, а не на войну, но что уж тут поделать. Помывшись и отдохнув, я вновь отправился к Акацуки. Спокойные времена скоротечны, особенно на войне, и пока они не закончились, ребята Яхико планировали насладиться ими, а также набраться сил перед следующей миссией, которую они, без сомнения, примут, какой бы она не была. Так прошло полгода. За это время Акацуки ещё немного разрослись, а также сделали себе имя среди шиноби, не без моей помощи, конечно. Я, как обычно, старался не лезть там, где они могли справиться сами, но иногда всё же присоединялся. Думаю, что поворотной точкой, после которой шиноби Дождя окончательно стали воспринимать Акацуки чем-то большим, чем просто кучкой наёмников, стала битва при Могами, как её окрестили в дальнейшем. Могами — это река, а Хиконэ — замок с небольшим поселением вокруг, который на ней стоял. Он был захвачен скрытым Песком ещё в начале войны и являлся занозой в заднице у всей южной группировки войск, так как враг вцепился в него намертво. Ниндзя Песка — это тот редкий случай, когда шиноби сражаются чисто за территории, так как для пустынной страны Ветра жизненно необходимы плодородные земли, и отодвинуть их — задача скрытого Дождя, ибо Коноха, с которой сейчас союз, по большей части сражается на севере, с Камнем. Инициатива исходила от меня, это я предложил Яхико попробовать выбить Песок из Хиконэ, ибо знал, что у Дождя на это просто не хватало сил из-за обязательства оказывать поддержку Конохе на их фронтах, а Песок сильно досаждал. На самом деле, именно Песок сейчас угрожал позициям Дождя больше всего, если до конца войны эта крепость будет ими удержана, то они получат и все окрестные территории, а это единственные территории в этой стране, на которых из-за меньшего количества осадков ещё была возможность выращивать традиционные культуры. И если бы Акацуки выбили их оттуда в одиночку, то покрыли бы себя вечной славой, а в Дожде просто не осталось бы шиноби, который бы не знал имени Яхико. Но в одиночку не получилось. Яхико, хоть и с опаской, но согласился, в его глазах это, наверное, была чистейшая авантюра, но он уже достаточно уверовал в мою способность делать невероятное, поэтому согласился и подал запрос наверх. Командование в Дожде не только дало добро, но ещё и выслали отряд поддержки, да немалый. Сорок шиноби с костяком из джонинов, плюс сами Акацуки, тридцать два человека, вот и вся группа штурма. Пытаться брать такими силами замок, в котором, по крайней мере, триста шиноби, чистое самоубийство, нас должно было быть вдвое больше, как минимум, и это понимали все. И какие же ошарашенные лица были у шиноби Дождя, когда Яхико, с моей подачи, объявил им о том, что на штурм пойдут только Акацуки, а остальные выступят резервом, который придёт на помощь в случае чего. Перед этим, правда, я пятнадцать минут уговаривал его провести штурм именно так, как говорю я, там были и обещания, и клятвенные уверения с моей стороны, что Акацуки не понесут потерь и почти всё сделаю я сам. Всё это было, конечно, понту ради, взять в тридцать человек целый замок, да ещё и перед такими зрителями... Не было сомнений, что они раструбят об этом всему Дождю по возвращении, что нам и нужно было. В итоге он согласился, пообещав разбить мне морду, если хоть один его человек погибнет, я же взял с него слово исполнить любое моё желание, если у меня всё получится. На том и порешили. Нападать решили рано утром, когда солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта. Замок, как и реку, было хорошо видно с того лесистого пригорка, на котором затаились мы с Акацуки. Группа поддержки, а точнее зрители, расположились чуть поодаль, так, чтобы хорошо видеть происходящее. — Движения не видно, — пробормотал я, отнимая подзорную трубу от глаза, после чего спрятал её в подсумок. До замка было метров шестьсот по открытой местности, пока что мы были укрыты тенями деревьев, но стоит нам выйти из под них, как нас тут же заметят. — Готов? — повернуля ко мне Яхико. — Конечно. Ты лучше скажи, ты помнишь, что им, — мотнул я головой в сторону дальнего учаска леса, — говорить? — Что мы сделали всё вместе. Нагато, ты уверен? В его голосе отчётливо звучала вина, он не любил присваивать чужие заслуги, но сейчас от него требовалось именно это. Наши зрители должны будут думать, что в штурме участвовали все Акацуки, хотя на на деле всю работу сделаю я. — Абсолютно, — кивнул я. — Если хочешь, можешь присоединяться, но тогда я не гарантирую, что обойдётся без потерь. Яхико отошёл в сторону, борясь с внутренними противоречиями, и я, не став дожидаться ответа, рванул вперёд. Укрытие осталось позади, печать, техника, и тридцать теневых клонов в плащах устремились вперёд, к твердыне, я же отделился от группы и двинул к реке. Быстро добежав до неё и скачками преодолев пологий берег, я с плеском прыгнул на гладь воды и рванул вниз по течению, туда, где её русло проходит ближе всего к стенам. Теперь движение на них было видно невооружённым глазом, пока бежал, я наблюдал, как за двести метров до цели в клонов полетели первые техники, которые они без проблем поглащали. За сто метров им навстречу выбежали шиноби и были сметены волной техник, клоны остановились лишь на мгновение, после чего продолжили путь. В их планы не входило сражаться перед стенами, нужно было запрыгнуть на них или проникнуть в само поселение, чтобы навязать бой там. Вскоре у них это получилось, я понял это по звукам боя, что сместились внутрь стен, а также по прилетевшим воспоминаниям нескольких неаккуратных клонов, значит, пришла моя очередь. Не торопясь,я сложил длинную серию печатей, хлопнул руками по воде и произнёс: — Стихия воды: многоголовая гидра. Стихия забурлила, вспенилась, после чего вокруг меня выросли шесть широких водяных колонн, что начали изгибаться и постепенно приобретать черты гигантских змей, с головами и раскрытыми пастями. Не обязательно было выкрикивать название техники, но тут я просто не удержался. Ещё незабвенный Спрут начинал разрабатывать её на базе своих водяных хлыстов, а я вот, наконец, закончил его дело и получил технику многоголовой гидры. Это был первый раз, когда я использовал её в боевой обстановке и надеялся,что она покажет себя хорошо. Она показала себя изумительно. Шесть голов гидры высились над крепостными стенами на добрый десяток метров, причём они были довольно толстыми и если бы тут не было реки, то я потратил бы просто неприличное количество чакры, чтобы создать столько воды. Те, кто были на стенах, выглядели весьма шокированными, и когда я направил несколько голов вперёд, они снесли стену, как таран. Раздался грохот и крики обороняющихся, теперь защитники крепости были заняты мной и моими клонами, и Акацуки, увидев возможность, начали подходить. Я начал аккуратно выводить головы из пролома, поднявшаяся пыль не позволяла увидеть повреждения, но я надеялся, что постройки не пострадали, или хотя бы не сильно. Это поселение вокруг замка было проблемой, из-за него что клонам, что песочникам приходилось сражаться аккуратно, и тут дело не только в человеколюбии (с их стороны-то уж точно), а в том, что им нужна не только земля, но и жители. Городское население в войнах шиноби никто обычно не трогает, ибо если ты выиграешь, то они будут давать тебе заказы, чего нельзя сказать о деревенских. Они выращивают еду для твоих врагов, поэтому выкосить пару деревенек — неплохой способ подпортить противнику жизнь. Но вот что интересно, ещё ни одна деревня на юге не пострадала, и даже попыток нападений не было. По мнению многих, это говорит о том, что даймё Ветра серьёзно нацелился на эти территории и договорился с Казекаге, и теперь на всё, захваченное скрытым Песком, падёт власть нового феодала по окончании войны. Огненные стрелы полетели в мою сторону со стен, и одна из голов кольцами обвилась вокруг меня, пока остальные принялись таранить позиции врагов. Я бросил взгляд влево, в сторону леса. Акацуки уже почти добежали до условленных рубежей, им никто не мешал, значит, все ниндзя заняты мной. Хорошо. Постепенно песочников становилось всё больше и они начинали давить. В головы начали лететь техники молнии, они не останавливали их, но немного лишали подвижности, и теперь эффективно атаковать ими стало сложно. Но я пытался, как мог размахивал ставшими неповоротливыми, длинными телами, а две головы сразу обвили меня почти вплотную, защищая от техник и железа. Это продолжалось до тех пор, пока не подоспел шиноби со светящимся на грани видимости мечём и не начал, как Геракл, срубать головы гидры одну за другой. Собственно, она на то и гидра, чтобы восстанавливаться, но тут я уже понял, что делать здесь больше нечего и пора менять диспозицию. Позволив технике ослабнуть, я в тот же миг применил великое оттлакивание, разметав всех вокруг меня, и пока они были выведены из строя, устремился внутрь стен. Небольшое поселение в пятьдесят домиков выглядело пустынным, если не заброшенным, всех защитников стянули на себя мои клоны. Надеюсь, что все жители просто попрятались в подвалах или где-нибудь ещё, ведь учитывая, что весь этот кипишь у них дома начался с моей подачи, я чувствовал определенную вину за собой, что своими амбициями не даю им жить спокойно. Я двинулся к центру, где был замок и прилегающие к нему зелёные территории, встретив и обезвредив по пути нескольких шиноби Песка. Замок действительно был окружён чем-то вроде сада, и добравшись до него, я создал клона и тут же его развеял, давая сигнал остальным. Остальные копии, те, кто остались в живых, начали смещаться ко мне. Шиноби Песка знатно проредили эту толпу, хотя и сами понесли потери, и теперь, сами того не понимая, стягивались в мою сторону. Отступать и одновременно сражаться было сложно, поэтому их ряды сократились ещё немного, и через минуту битва шла уже вокруг меня. Недобитки с реки тоже были здесь, Яхико уже вот вот появится, так что пора было делать завершающий ход. Сконцентрировав чакру, я развёл руки и выпустил особо мощное отталкивание, сравнявшее с землёй всё в радиусе двухсот метров вокруг меня. Сад при замке перестал существовать, как и передняя часть этого замка, теперь картина была такая, будто здесь упал метеорит и не оставил ни одной живой души. Яхико с компанией прибыли как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать падение замка Хиконэ, а также захватить оставшихся в живых пустынников. По итогам битвы мы получили замок Хиконэ назад, а также довольно много пленных, выживших среди врагов оказалось лишь самую малость меньше, чем мёртвых. Это и понятно, моё отталкивание, посмотреть на которое собралась вся крепость, больше калечит, а не убивает. Вид у шиноби Дождя, которые вошли в крепость после того, как Акацуки связали и уложили пленных был... потерянным. Они водили головами по сторонам, оглядывали случайные разрушения то тут, то там, и вслушиваясь в тишину, а когда вошли на поле, которое раньше было садом, и увидели, как больше сотни грозных шиноби Песка лежат мордами вниз, а Акацуки продолжают деловито связывать остальных, и вовсе пораскрывали рты. И это они ещё думают, что Акацуки работали вместе. Интересно было бы посмотреть на их рожи, если бы они узнали, что всё это сделал один человек. По итогу, можно было сказать, что цели я своей добился, Яхико был на коне. Что уж тут говорить, если бойцов Акацуки даже пригласили на пирушку в деревню Дождя, ну и мне с ними идти пришлось. Я носил тот же чёрный плащ с высоким воротником, что и каждый из организации, так что для всех я был одним из них и не прийти не мог. Звездой вечера был Яхико и все, в основном, слушали рассказы его и его друзей, а им тоже было что рассказать. Клоны, как оказалось, собрали на себя не всех и Акацуки встретили ожесточённое сопротивление, как только вошли в крепость. Враги были мною уже потрёпаны, но их было немало, так что было в тех рассказах и про геройство, и про махачи, в общем, всё, как шиноби любят. Однако свою долю внимания получил и я, все видели мою водяную технику и то количество клонов, которое я смог создать, так что тоже пришлось пить и рассказывать. Шиноби мы за вечер повидали много, очень много, все хотели посмотреть на тех, кто разнёс Песок в пух и прах, так что Яхико теперь реально знали все. Уже после празднества, когда стимпанковские небоскрёбы скрытого Дождя остались позади, я спросил его, не задумывался ли он когда-нибудь возглавить Дождь, мол, уж с таким-то именем среди шиноби уже можно было об этом задумываться, на что он лишь посмотрел на меня и ответил: — Я лишь хочу принести мир. Я улыбнулся, в очередной раз толкнув землю, не обращая внимание на стекающий с волос на землю пот. Как ни посмотри, а всё развивается благополучно, за эти полгода Акацуки кратно увеличили свою популярность и Ханзо, должно быть, уже чувствует опасность. Конечно, для моих планов не обязательно было свергать его, всегда можно было и договориться, но есть ещё фактор Данзо. Он ведь в каноне подбил Саламандру уничтожить их, и пока что ничто не указывает на то, что здесь он будет действовать по другому. Закончив на сегодня с отжиманиями, я вытер со лба пот и хотел было уже приступить к следующему упражнению, как вдруг рядом появился Белый, и прежде, чем я успел задать вопрос, он уже на него ответил. — Яхико отравили.