Завядшие Розы

«Кейт не должна чувствовать к Эмилико ничего. А она должна испытывать лишь верность. Кейт не имела ничего против этого, пока не узнала на собственной шкуре как такое обращение влияет на психику людей, — ничего необычного. Всего лишь мысль в голове Кейт после того проклятого дебюта. Такие мысли постоянно крутятся в голове, как будто сковывая бедную девушку, заставляя крутиться вокруг одной точки, — Ох, это добром не кончится.» Вот уже который раз Кейт просто не может начать разговор с Эмилико, потому что знает, к чему это приведёт. — Дом теней абсолютен! Что бы она не спросила, как бы она не пыталась заговорить с ней — всё сводилось к одному, к этой чёртовой злосчастной фразе. — Дом теней абсолютен! — Дом теней абсолютен! — Дом теней абсолютен! Особенно больно было в тот раз, когда Кейт поняла, что это — начало конца. Конца, который ты забудешь, как что-то совершенно ненужное, выкинув из памяти; а может, конца, который будет разрывать грудную клетку ровно до тех пор, пока от тени ни останется ни щепотки сажи, хаотично рассыпанной по полу её комнаты. — Эмилико! — тень неуверенно начала разговор. Она уверенна в своих действиях, а также в том, что если её худшие опасения подтвердятся, то её комнате очень скоро понадобиться бригада по зачистке сажи. — Что такое, мисс Кейт? — Эмилико оторвалась от протирания окна, в которое даже не подумала посмотреть, дабы лицезреть восхитительный вид за ним. — Что ты думаешь насчёт Рам и Ширли? Кейт не знает, что с ними случилось, но судя по судьбе фигурки Ширли что-то ужасное. Ты рассказывала мне, что вы общались во время уборки, — она долго продумывала эту фразу, крутила в голове всю ночь. — Я не понимаю, о чём вы говорите, мисс Кейт, — на её лице появилось недоумение. Даже такая эмоция казалась насквозь пропитанной фальшью. — Разве тебе совсем не жалко её? — на лице Кейт не дрогнула бы ни одна мышца, имей она их. Превосходно отточенное искусство самоконтроля часто выручало, помогая скрывать истинные намерения. — Вы про вылетевшую пару? Ну, эта Рам сама виновата. Живая кукла, неспособная спасти свою госпожу недостойна находиться в доме теней, — девочка подняла руки вверх, широко улыбнулась и начала сверлить тень взглядом, полным сажи, — Потому что дом теней абсолю- — Кейт это поняла. Ты говоришь так не в первый раз, — Кейт уставилась в пол. Хоть её глаз и не было видно, но в тот момент не составило бы труда представить, как пусто было в её взгляде. Впрочем, она не особо уступала своей живой кукле в этом. — Я очень рада, что Вы разделяете мою точку зрения, мисс Кейт. Хотя, — она призадумалась, — Не должно ли быть наоборот? Тень загорелась. Вот он, её настоящий шанс! — Знаешь, я не против того, чтобы ты выражала свои мысли, — её голос даже стал немного живее обычного. Эх, что же привязанность делает с людьми? Через секунду, она добавила, — Даже если твоя точка зрения отличается. — Госпожа Кейт... — она растягивала слова, от чего её голос казался жутким, — Но ведь живая кукла не может иметь своего мнения. — Ты же выполнишь желание хозяйки? — с некой надеждой в голосе сказала Кейт. — К сожалению, живая кукла не может выполнить такое желание. Но вы можете попросить о чём-то другом, я с радостью исполню вашу волю! — её голос переполнен радостью. — В таком случае, мне ничего не нужно, — вернувшись к безразличному тону вымолвила тень. — В таком случае, могу ли я вернуться к работе? — улыбнулась Эмилико. — Да... Конечно. «Как так может быть? Эмилико и Рам были подругами. Хотя, она была настолько доброй, что испытывала сострадание ко всему живому. Кейт не может смириться с этим. Никогда. Ни за что.» Кейт много чего тогда не понимала. Что ж, дадим ей поблажку за счёт юности. Взрослая, поумневшая Кейт поняла, что от этого не излечиться. Эмилико навсегда останется всего лишь безжизненной куклой. Безжизненной куклой, неспособной на эмоции. «Кейт жалеет, что она не особо разделяла её энтузиазм по отношению к многим вещам. Хотя, если бы нам удалось сблизиться ещё лучше, то утраты были бы гораздо значительнее. Но... — тень начала рассуждать куда реалистичнее. После очередной партии мыслей об Эмилико, на глаза Кейт наступили слёзы. Такое случается далеко не в первый раз. Тень закусила губу. Была бы у неё кровь, она запачкала бы ею своё платье, которое станет лишь краснее от того, что она надеется сдержать порыв обжигающей солёной воды, — Как бы Кейт хотела вернуть тебя, Эмилико!» Другие тени тоже потерпели утраты. Конечно, вряд ли Луизе вообще есть до этого дело. Это лишь играет ей на руку. Лу и до "кофе" была отличным "лицом" Луизы, так что, скорее всего, она даже не заметила перемен. Но вот другие... — Кейт так одиноко без тебя, Эмилико... — прошептала Кейт вовремя очередной уборки в её комнате. Она с каждым днём затягивалась всё дольше и дольше. — Что такое, мисс Кейт? — пелена из сажи как и всегда застилает красивые синие глаза. Может, они не были такими уж и синими? — Ничего-ничего. Просто случайная мысль, — Эмилико ненадолго вернула её в реальность. В реальность, в которой никакой Эмилико уже нет и в помине. — Не усомнились ли вы случайно в том, что- — Дом теней абсолютен? Конечно нет, — Кейт просто не хотелось вновь выслушивать нудную лекцию на эту тему. Иногда это доходило до полнейшего абсурда. Эмилико лишь улыбнулась и продолжила уборку. В последнее время сажи слишком много. Вряд ли за её слоями можно хоть что-то разглядеть. А лже-Эмилико даже не думала спрашивать Кейт про её самочувствие. Эта Эмилико слишком ненастоящая, чтобы быть способной на такое. Безусловно, что-то, да сделать она могла. Но живой она уже никогда не станет, и это горькая правда, в чей достоверности Кейт убедилась. Время шло. Кейт медленно, но верно впадала в состояние безысходности. Она не говорила с Эмилико. Она не говорила с другими тенями. Она бывала только в двух местах — в комнате и библиотеке. Там она только и делала, что читала книжки. Даже самый отвратительный персонаж самой скучной и неинтересной книги казался Кейт намного живее и настоящее её. Её и лже-Эмилико. Она чувствовала себя лишь куклой, набитой чём-то тяжёлым и громоздким, похожим на камни, замедляющим ходьбу и не дающем ничего, кроме тупой боли; куклой, внутри которой не лежит бусинка в форме сердца; куклой, которой забыли сделать отверстие для рта. Потому она обязана всегда ходить с одним и тем же выражением лица, нарисованным автором-прадедушкой на фарфоровом лице, невзирая на тяжёлую пустоту внутри. Она была лишь тенью самой себя в прошлом. Тенью в доме теней, то есть, тем, кем ей и положено быть. Постепенно, день за днём, Кейт стала забывать старую Эмилико. Стёрлось всё, что было связанно с ней. Ей даже не было грустно. Последнее, о чём она подумала, прежде чем навсегда забыть тот лучик света, который спасал её от скуки день за днём, который дарил свой свет её жизни, делая её прекраснее, было: «Бедная Булочка! Осталась без хозяйки» — подумала Кейт, взяв в руки игрушку, которую сделала Эмилико. Она даже не помнила, кто, осталось только имя, связанное с вкусным хлебобулочным изделием. Наверняка, дом теней слишком абсолютен, чтобы позволить живой кукле уделять время какой-то чепухе, вроде дорогой вещи. Ведь им не стоит забивать себе голову ненужным. А дальше — пустота. Эмилико всегда была такой. Её поведение не с чем сравнить. Больше нет бесконечного множество слоёв сажи. Единственное, из-за чего Кейт может злиться — так это вечные неуместные шутки Джона. И тому подобное, никак не связанного с Эмилико — с живой куклой, которая теперь станет прекрасным "лицом" для своей госпожи. Эмилико — как завядшие розы. Ты радуешься им, пока они цветут, когда начинают завядать, когда уже завяли, а затем... Ты их просто выкидываешь. И из твоей памяти стираются все воспоминания о даже самых красивых, душистых и дарующих тебе радость розах.