***
Конец ноября выдался холодным, но Сириус не чувствовал холод, предвкушая встречу с другом, с которым не виделся с самого начала сентября. Почти три месяца прошло с того момента, как Пожиратели смерти дали о себе знать на чемпионате мира по квиддичу. И чем дольше они теперь «молчали», тем страшнее, казалось, будет их следующий шаг. Дорога была долгой, но Сириус этого не заметил, лететь под полной луной — одно удовольствие, а ещё Клювокрыл очень радовался полёту, давно ему не приходилось разминать крылья. Наконец опустились перед домом Люпина. Римус, конечно, всё ещё в подвале. В этом нет сомнений, Клювокрыл слишком взволнован, чувствует оборотня. — Ну-ну, не бойся, это свои! — Сириус пытался успокоить гиппогрифа, который громко выпускал струйки пара носом, царапал землю когтистой лапой и норовил встать на дыбы. Никаких звуков не было слышно, Римус, конечно же, поставил мощные заглушающие чары на подвал, но Сириус хорошо помнил тот жуткий вой, который издавал волк, наутро превращаясь обратно в человека. Когда Мародёры узнали тайну Люпина и изучили всю литературу на тему оборотней, они выяснили, что кровь и сырое мясо необходимы им, чтобы справляться с теми перегрузками, которые переживает их организм во время трансформаций. Джеймс на полном серьёзе предлагал Римусу есть сырое мясо… Но тот наотрез отказывался, с твёрдостью заверял, что никогда не станет уподобляться ИМ, и замыкался в себе, если Джеймс продолжал настаивать. Но ведь он наверняка хотел… И сейчас, наверное, хочет. Может быть, если бы он ел сырое мясо, он бы не постарел так рано… Сириус гладил встревоженного Клювокрыла. Ладно сейчас, или даже в школе… Но когда ему было пять лет и он хотел сырого мяса? Он просил его у мамы, когда она готовила? Она объясняла ему, что «нормальные» люди его не едят? Или как это было? Спрашивать бесполезно, Сириус это понимал, Лунатик терпеть не может говорить о своей болезни, особенно в детский период. Размышления прервал скрип. Похоже, Римус снял заглушающие и теперь открывал дверь. Клювокрыл настороженно пригнул голову и отступил на пару шагов назад. — ТВОЮ Ж… — с чувством ругнулся Сириус, увидя друга, который, пошатываясь, вышел из двери подвала. На нём был старый потрёпанный халат, в некоторых местах сквозь него сочилась кровь, расплываясь по ткани бурыми пятнами. Он слабо улыбнулся. — И я рад тебя видеть… — хрипло произнёс он вместо приветствия и перевёл взгляд на гиппогрифа. — Прости, напугал я тебя… — обратился он к Клювокрылу. — Дай мне палочку, я его замаскирую. — Сириус шагнул к Римусу и вынул волшебную палочку из его ледяных пальцев, а бледный Лунатик с исцарапанным лицом лишь грустно улыбнулся в ответ. В последний раз Сириус видел подобное двадцать лет назад, когда они ещё не успели овладеть анимагией и Римус каждое полнолуние, запертый один, царапал и кусал сам себя. С ними же он потом бегал по лесу и не наносил себе этих травм. Вот почему оборотни рано или поздно сдаются, перестают себя запирать, начинают убивать, есть сырое мясо… Путь Убийцы — снимает боль и мучение, а если ты выбрал путь Человека, приходится страдать. Да, можно выбрать пустынный лес, где нет людей, но даже в такие леса иногда забредают одинокие путники, и каждый оборотень рано или поздно становится убийцей. Сириус дезиллюминировал Клювокрыла, Римус стоял у двери своего дома, чуть пошатываясь, с его рук стекала кровь. — Ну раз палочка у тебя, приберешь здесь? — он указал взглядом на следы крови. Сириус кивнул в ответ, отпер дверь и убрал капли крови с земли и двери, за которую успел подержаться Римус. Вошли в дом. Кровать была расправлена, сверху ждала чистая одежда, на табуретке рядом с кроватью лежали бинты и заживляющие зелья, тут же была приготовленная с вечера кружка чая, магическим образом сохранившая тепло. Римус чуть смутился, он не хотел, чтобы кто-то, даже друг, наблюдал за его рутиной после полнолуния. — Может, помочь? — Сириус остановил взгляд на следах от когтей. — Я справлюсь, подожди пока там, — Римус указал глазами на камин. Сириус хмыкнул и отошёл, чтобы развести огонь, а потом нехотя вернул палочку и вернулся к камину. Он, протягивая замёрзшие руки к огню, слышал сдержанные стоны Римуса, когда он снимал с себя окровавленный халат, и тихий шёпот заживляющих заклинаний. * — Ты — нормальный! Ты такой же, как мы! Да, у тебя есть твои мохнатые проблемы, но эти трудности всего раз в месяц… — Джеймс заглядывал в глаза Римуса, положив свою руку на его плечо. — Конечно, Сохатый, — хрипло отвечал он, грустно улыбаясь и переводя взгляд на хмурое лицо Сириуса. * Легко сказать — «да ты нормальный», если сам не переживал подобное. Но чем ещё мы могли ему помочь? Кровать тихонько скрипнула, Сириус обернулся. Римус, переодетый в пижаму, укладывался в постель. Он подошёл к нему и со звучным скрипом плюхнулся в изножье кровати. — Мне нужно немного поспать сначала… — смущённо произнёс Римус. От глубоких кровавых царапин на лице и руках остались розовые заживающие полоски. — Да, я знаю, поспи. — Сириус улыбнулся другу, а потом поправил одеяло у его ног. — Я тоже посплю, я же летел всю ночь. Римус закрыл глаза. Его всего трясло от озноба, но он пытался изобразить на лице невозмутимость. Он искренне хотел, чтобы его друзья верили, что он справляется, что он привык, что он может жить «нормальной жизнью» несмотря на свой недуг. Сириус принёс с кресла у камина плед и накрыл Лунатика поверх одеяла, но он продолжал дрожать. Поколебавшись пару секунд, Сириус обратился в большого чёрного пса и запрыгнул на узкую кровать Римуса. Он улёгся поверх одеяла и пледа, навалившись всем телом на ноги и, устроившись поудобнее, положил голову на руку Лунатика, который уже крепко спал на боку в своей кровати. Раньше они всегда спали все вместе после своих ночных похождений, и Сириус всегда предпочитал анимагическую форму. Но сейчас было неловко. Они остались вдвоём… Прошло много лет… Они не бегали всю ночь по лесу в животных обличиях. Я всё равно проснусь раньше, он даже и не заметит, что я спал на его постели, а так ему будет теплее. И правда, через какое-то время Римус пригрелся и перестал дрожать, его дыхание стало ровнее. Бродяга закрыл глаза и тоже уснул.***
Снилась Сицилия, море, которое видно с балкона, солёный теплый ветер колышет занавески. Эстер в лёгком сарафане смеётся. «А где Бен?» — спрашивает она. «Я найду его!» — Сириус улыбается, поправляет светлые волосы (на нём парик), и спускается на кухню. Бен стоит перед раскрытым холодильником. «Бен! Вот ты где!» Он поворачивается к Сириусу… Его лицо и руки в крови. Сириус замирает. «Хочешь курицу?» — спрашивает он. Сириус мотает головой. Бен пожимает плечами, отрывает кусок сырой курицы и с удовольствием поглощает. Сириус переводит взгляд на полку холодильника и видит, что там теперь вовсе не курица, а человеческая голова, с которой стекает кровь.***
Чёрный пёс встревоженно дёрнул длинной мордой и открыл глаза. Какой дурацкий сон… Он только сейчас подумал, как Лунатик был бы похож на Бена, если бы его детство не омрачила болезнь. Римус всё ещё крепко спал, на боку, поджав ноги, волосы, разметавшиеся по подушке, кажется, ещё больше поседели с их последней встречи. Бродяга снова положил голову на его руку и крепко уснул, на этот раз без снов. Римус открыл глаза, пытаясь понять, где он и что происходит. Он сквозь полусомкнутые веки смотрел на огонь в камине. Йоркшир… Сириус… Он внимательно всмотрелся в кресло у камина, ни человека, ни собаки на нём не было. Он прислушался, слух был обострен из-за недавнего полнолуния. Всё тихо, только дрова мерно потрескивают в очаге и дыхание, совсем рядом. Как я сразу не заметил?! Приятная тяжесть и тепло даже сквозь два слоя одеял снимали боль с его ноющих костей. Он слегка повернул голову и увидел морду Бродяги чуть ниже собственного плеча. Он слабо улыбнулся, попытался высвободить из-под одеяла руку, чтобы погладить пса, но у него не получилось. Ладно, а то ещё разбужу, пусть думает, что я не заметил… Он ведь наверняка на это и рассчитывал. Римус снова погрузился в сон. Сириус проснулся от урчания в животе. Как же быстро я привык к хорошему… Мог раньше практически ничего не есть и не замечать голод, а сейчас, проведя полгода в семье Эстер, стоит лишь пропустить завтрак, приходится слушать эти возмущённые трели собственного желудка. Он встал и отправился заваривать чай. Римус тоже проснулся. Он лежал на боку, натянув одеяло до самых ушей, и смотрел, как Сириус хозяйничает на его кухне. Он слышал урчание в его животе. — Извини, у меня нет ничего съестного, я сейчас здесь не живу, а в полнолуние не могу ничего есть… Если бы я знал, что ты приедешь, я бы прихватил что-нибудь… — хрипло с сожалением заметил Римус. — Ерунда! К тому же я сам кое-что привёз! — голос Сириуса был бодрым, он взял с кресла рюкзак, который Римус вчера даже не заметил. — Та-дам! — торжественно возвестил Сириус, выгружая на стол контейнер. — Это шоколадный торт! Сегодня мы будем праздновать победу Гарри над Хвосторогой! — Ты летел с ним на гиппогрифе через полстраны? — Римус удивлённо приподнял брови. — Нет, приготовил его прямо здесь, пока ты спал. — Сириус скривил лицо. А потом отрезал большой кусок и водрузил на тарелку. — Я помню, что ты ничего не ешь в полнолуние… кроме шоколада. Римус зашевелился, приподнимаясь в постели и принимая из рук Сириуса тарелку с тортом и кружку горячего чая. — Спасибо… — вид у него был смущенный, будто он не верил, что достоин такой простой заботы. Он замер, всматриваясь в кусок торта. — Сириус, ты уверен, что люди, у которых ты сейчас живёшь, в безопасности? — вдруг спросил он тихо, но очень серьёзным тоном. Сириус фыркнул. — Всё отлично, мне удалось раздобыть ненадолго палочку, и я наложил кучу защитных чар на дом. Лицо Люпина вытянулось. — Никто ничего не заметил, палочку я вернул, дом в безопасности, успокойся уже и ешь торт! — в голосе Сириуса звучали нотки раздражения. Римус кивнул, отломил ложкой кусочек торта и отправил его в рот. Он медленно жевал, и лицо его будто стало ещё серьёзнее, а глаза заблестели, и брови нахмурились, как при новом приступе боли. Он отломил ещё кусок и замер с ложкой в руке, так и не донеся её до рта. — Что ещё?! — Сириус удивлённо на него уставился. Шоколадный торт Эстер не мог не понравиться. Что-то не так? Она что, перепутала соль и сахар? Он вырвал из руки Лунатика ложку и отправил к себе в рот. Торт был необыкновенно вкусным, как и всегда. Римус растерянно смотрел то на друга, то на свою тарелку. — Что с тобой?! — серьёзно спросил Сириус. — Всё хорошо, извини… — он неловко помотал головой. — Торт очень вкусный… — Так в чем же дело? — Он… как у мамы… — голос дрогнул, и чтобы это скрыть, он быстро отправил в рот новый кусок, и продолжил с набитым ртом, что было ему совсем не свойственно. — Моя мама готовила очень похожий торт. Сириус грустно кивнул. Понятно… Маглы не такие помешанные на традиционных английских пирогах с патокой, пудингах, и так далее… Гораздо чаще они готовят торты… А зная любовь Римуса к шоколаду, не сложно предположить, что мама пыталась утешить его после полнолуний именно этим лакомством.***
Когда они съели по второму куску и выпили по второй кружке чая, настроение улучшилось. Сириус принялся в красках рассказывать, как прошло испытание с драконами. Он не торопился, описывая действия каждого из участников. Римус с улыбкой наблюдал за ним, за его жестикуляцией, слушая его прерывистый резкий смех. Сейчас, когда волосы немного отросли с их последней встречи в начале сентября, а загар исчез, возвращая Сириусу привычную аристократичную бледность, он был так похож на того Сириуса из прошлого, которого ещё не касались ни смерть друзей, ни заключение в Азкабане. Римусу казалось, что они в больничном крыле Хогвартса, а Сириус рассказывает о пропущенном матче по квиддичу. — Он приманил свою Молнию, запрыгнул на неё и взмыл в воздух! Он пытался отвлечь Хвосторогу… — Сириус с горящими глазами перешёл к рассказу о Гарри. Римусу было сложно сосредоточиться, каждый резкий рывок Сириуса на кровати отдавался тупой болью в затылке, но было так приятно видеть Бродягу таким «живым», даже пропуская мимо ушей половину его рассказа. — И тогда Джеймс сделал резкое пике… И… С бледного лица Римуса сползла улыбка. — Гарри, я имел в виду Гарри, — быстро, даже излишне резко, поправил себя Сириус. — И не смотри на меня так! Я не псих! — Я вовсе так не считаю… — тихо сказал Римус. — Я просто оговорился… Я… — Всё нормально, продолжай… Но Сириус сам был поражен своей оговоркой. — Ты говорил, что взял его письмо… Прочитаешь мне потом? — мягко попросил Римус, стараясь успокоить друга. Сириус кивнул и продолжил.