***
За три дня до второго испытания вернулась Бурая сова от Римуса. Это была хогвартская сова, Сириус отправил её к Люпину, когда она принесла последнее письмо от Гарри. Сириус давно её ждал, он отвязал свёрток и хотел уже привязать свою заготовленную записку:«Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид.»
Но сова была настолько вымотана дальней дорогой, что он решил подождать до утра. Пусть прилетит к завтраку в Большой зал, так и быть. Письмо от Римуса, как он и ожидал, содержало в себе кучу предостережений. Хотя, конечно, он не мог осудить желание друга быть рядом с Гарри. Он просил обращаться к нему, если понадобится какая-либо помощь, и со всей сердечностью желал ему удачи. Отравив записку для Гарри рано утром, Сириус в теле Бродяги направился в деревню. Нужно было постараться раздобыть свежую газету и, если повезёт, что-нибудь съестное. Ему нравилась эта «охота за добычей», она отвлекала от посторонних мыслей и щекотала нервы. Газету он нашел, заглянув по меньшей мере в десяток мусорных баков, а вот с едой, можно сказать, повезло в этот раз. Возле Сладкого Королевства какой-то нерасторопный кругленький волшебник споткнулся и просыпал половину пакета с шоколадными котелками. Бродяга притаился неподалёку за небольшой пристройкой возле здания, живот свело, из пасти потекла слюна. Толстячок собрал часть того, что обронил, но несколько так и осталось лежать на земле, источая запах ванили и шоколада. Хотя бы завтрак сегодня без крыс! Бродяга вилял хвостом, подбирая с земли оброненные кексы и поглощая их почти не жуя. Подкрепившись, он взял газету в зубы и поспешил обратно в пещеру, в надежде, что сова уже могла вернуться с ответом от Гарри. Так и вышло, сова ждала его у входа в грот, на лапке был тот же клочок пергамента, что он отослал Гарри. На обратной стороне его записки был написан ответ. Через выходные, значит… В начале марта… Хорошо… Сириус прерывисто дышал после быстрого подъёма до пещеры, он провёл рукой по спутанным волосам. Скоро он сможет увидеться с крестником и поговорить, наконец-то! Но это всё после… важно другое, испытание уже через два дня!***
Рано утром, когда ещё не погасли последние предрассветные звезды, Сириус попрощался с Клювокрылом, проверил крепость верёвки, которой он привязан, обернулся собакой и покинул пещеру. Спуск к подножью холма и дорога через весь Хогсмид к месту испытания заняли у него не меньше часа, хотя почти весь свой путь он бежал. Остальное время он незаметно крался в густых кустарниках и сухой прошлогодней траве. Низины были заполнены густым молочно-белым туманом, такой же стоял над гладью озера. Капельки росы на лужайке за ночь заиндевели и слегка похрустывали под мягкими лапами пса. На противоположном берегу озера высились трибуны, те самые, что стояли в ноябре вокруг загона с драконами. На ближнем берегу стоял стол для судей. Возле судейского стола я буду ближе к Гарри, но здесь меня могут обнаружить… А если я спрячусь под трибунами, я не успею добежать, в случае чего… Но я смогу у кого-нибудь из зрителей выхватить палочку и послать заклятие, если вдруг потребуется… Решено было спрятаться под трибунами, так, чтобы оставался хороший обзор на судейский стол. Сириус намеревался не сводить глаз с Каркарова, Снейпа и (если, конечно, он явится) Крауча. Около семи часов утра началось движение, появился даже сам Дамблдор. Сириус видел, как он подходит к краю озера и переговаривается с представительницей водного народа, очевидно, в очередной раз обговаривают меры предосторожности и то, что должны будут сделать чемпионы. Он видел, как аккуратно и бережно опускают при помощи магии спящих «заложников», которых необходимо «спасти», Сириус узнал среди них Рона и Гермиону и подумал, как жаль, что прямо сейчас их нет с Гарри, он наверняка нуждается в их поддержке. Когда все подготовки были проведены, а судейский стол был накрыт золотой парчой, на трибуну стали прибывать зрители. Преподаватели во главе с деканами факультетов также расположились на трибунах, среди учащихся. Ближе всего к Бродяге оказалась Макгонагалл. Опасное соседство… Но Снейпа отсюда хорошо видно… И Грозный Глаз, похоже, тоже за ним присматривает. Главное, чтобы его не смутил пёс под трибунами… В прошлый раз Грюм был слишком увлечен наблюдением за драконами и не заметил Бродягу даже своим волшебным глазом или же просто не придал значения, мало ли тут зверей бегает, учитывая соседство территории с жилищем Хагрида. Сам Хагрид тоже уже был на месте, кажется, он подбадривал Невилла (Сириус узнал в чертах круглолицего мальчишки сходство с Алисой, его матерью). Крауча снова не было, вместо него был один из Уизли, тот, что в прошлом году был старостой школы, Сириус, пробираясь в замок, чуть было не попался ему. Неподалёку от судейского стола расположилась палатка первой помощи с настороженной и сосредоточенной мадам Помфри. Судьи тоже уже прибыли на место. Мадам Максим была слегка взволнована, Каркаров криво ухмылялся, глядя на то, что среди прибывших чемпионов всё ещё нет Поттера. Бэгмен заметно нервничал и всё выглядывал, не идёт ли Гарри. Дамблдор сохранял спокойствие, хотя Бродяга уловил его еле заметный взгляд, брошенный на замок и на свои часы. Где же он?! А вдруг что-то случилось в замке, пока вся школа тут? А он там совсем один, без Рона и Гермионы. Бродяга уже хотел выбраться из-под трибун и направиться на его поиски, но вот он завидел вдали его силуэт. Студенты оживленно переговаривались, и невнятный гомон, отражаясь от воды, заполнял пространство вокруг, наливая всё существо Бродяги гудящей дрожью волнения. Гарри промчался вдоль озера к судейскому столу. Седрик, Флер и Крам уже стояли там и ждали его. Гарри согнулся и уперся руками в колени, тяжело дыша. Интересно, что его так задержало? Людо Бэгмен расставил участников вдоль берега озера на расстоянии десяти футов друг от друга, потом вернулся к судейскому столу, направил волшебную палочку на горло и произнес: «Сонорус!» — Ну что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два-три! Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканьями. Бродяга думал, что бешено колотящееся сердце вот-вот сломает ему рёбра. Он не сводил глаз с Гарри, когда тот, не глядя, что делают другие участники испытания, скидывал ботинки, стягивал носки, и достав что-то из кармана, сунул это в рот и побрел в озеро. Бродяга представлял, какая обжигающе-холодная вода в феврале, по телу пробежала дрожь. Но Гарри продолжал заходить в озеро, прямо в мантии и брюках. Он справится, всё будет хорошо! Это же Гарри, он всегда справлялся! Зайдя в воду по пояс, он остановился. На трибунах засмеялись. Хотелось рычать, бросаться на них всех, кусаться и рвать когтями. Бродяга прекрасно себе представлял, что сейчас должен чувствовать Гарри, стоя в ледяной воде на глазах у всей школы. На трибунах смеялись все громче, особенно слизеринцы, свистели и улюлюкали, Гарри старался не глядеть туда, и Бродяге было трудно понять, что же происходит с его крестником. Вдруг Гарри схватился ладонями за шею, и Бродяге показалось, что он видит под его ушами широкие щели, которые открывались и закрывались, словно хватали воздух — жабры! Жабросли! Так это были они! И где он их только смог достать?! Гарри нырнул в воду. Теперь время как будто замерло для Бродяги. Час, отведённый на испытание, тянулся катастрофически медленно. Людо Бэгмен оповестил о том, что Флер сходит с дистанции после схватки с гриндилоу, остальные участники успешно преодолели это препятствие и следуют дальше. Кто бы сомневался, да после прошлогодних уроков Защиты от Люпина Гарри с лёгкостью одолеет не только гриндилоу. Время тянулось, волнение на трибунах ещё больше подстегивало переживания Бродяги. Первым испытание преодолел Седрик, весь Хогвартс взорвался аплодисментами и криками, громче всех радовались пуффендуйцы. Ну где же Гарри?!!! Вот уже и час подошёл к концу! Следующим вынырнул Виктор Крам, выглядел он жутко, с акульей мордой вместо собственного лица, вместе с ним была Гермиона. Мадам Помфри суетилась вокруг участников и спасённых «пленников», а Гарри так и не было. Что с ним случилось?! Почему его всё ещё нет?! Бродяга уже был готов выбраться из своего укрытия и отправиться на его поиски, когда из-под воды показался Гарри, Рон и светловолосая девочка, сестрёнка Флер. Вынырнул! От сердца немного отлегло, он жив! Гарри с жадностью глотал воздух, Рона и девочку он держал на плаву вместе с собой. Зеленоволосые тритоны с русалками всплыли следом за ним и улыбались. Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Всё обошлось… Гарри и Рон вдвоем потянули за собой сестру Флер к берегу, где уже ждали судьи. Двадцать тритонов плыли вместе с ними, словно почетный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны. Мадам Помфри возилась на берегу с Гермионой, Крамом, Седриком и Чжоу, укутывая их в толстые шерстяные одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались Гарри и Рону. Перси не стал дожидаться, пока Рон и Гарри доплывут до берега, и сам пошлепал по воде им на встречу. Флер Делакур билась в истерике и вырывалась из рук мадам Максим с криком: — Габ’гиэль! Габ’гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива? Тут Гарри перехватила Мадам Помфри, укутала в одеяло, дала согревающее зелье, теперь за него можно было не волноваться. Вот только жаль, что он прибыл последним, и интересно, что же его так задержало?! Дамблдор склонился у воды и беседовал с русалкой, самой дикой и злобной на вид изо всего водного народа, должно быть, она была среди своих собратьев главной. После этого Дамблдор направился к судьям, чтобы посовещаться. Наконец раздался волшебно усиленный громоподобный голос Людо Бэгмена, и зрители на трибунах притихли. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак. Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. На трибунах захлопали. — Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени, — пуффендуйцы на трибунах разразились криками и аплодисментами. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Бродяга видел, как Гарри сник, если уж Седрик не успел вовремя, то он и подавно. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков. Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех. — Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжал Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашел пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников. Сердце Бродяги сжалось, он был уверен, что Джеймс на его месте поступил бы так же. — Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок пять очков. Бродяга возликовал! Он видел, как Гарри и его друзья рады! Слава Мерлину! — Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов. Всё, теперь можно выдохнуть! Бродяга наблюдал, как чемпионы, мадам Помфри и судьи направились к замку. Следом и зрители стали расходиться, шумной толпой они продолжали восторженно обсуждать испытание и никак не хотели угомониться. Чёрный пёс дождался, когда поляна перед озером опустеет, и крадучись направился обратно в Хогсмид.***
Растрепанная бурая сова, которую вернул Гарри с ответом на записку, так и сидела в пещере. Сириус специально ждал, когда состоится испытание, чтобы рассказать о нём Эстер и Бену и отправить им первую в их жизни сову. Они наверняка очень волнуются… Ответ пришёл через три дня. Всклокоченная сова недовольно ухала, когда Сириус отвязывал увесистый свёрток, от которого очень вкусно пахло. Нет, он не просил Эстер прислать что-то съестное, он только описал, как прошёл турнир, рассказал, что неплохо устроился вместе с Клювокрылом, что у него всё хорошо и что он скучает… И просил рассказать, как у них дела. Она с ума сошла?! Прислать с совой лазанью! Сириус ел руками, стоя, прямо там, где на выступе в стене грота приземлилась сова. Он хотел сначала прочитать письмо… Но, Мерлин, этот божественный запах!!! Он будто снова оказался в Италии… Невероятно вкусно! Он облизывал пальцы в соусе, закрывая глаза от удовольствия. Клювокрыл в нетерпении цокал клювом, поглядывая на Сириуса. — Нееет, лазанья — не для гиппогрифов, двойную порцию крыс получишь на ужин! Утолив первый голод, он ещё раз облизал пальцы, вытер их об уже изрядно запачканную мантию и принялся с жадностью читать письмо.«Привет, Сириус!
Бен вырывает из рук письмо, видимо, он начнёт первым.
Привет, Сириус!
Я так рад, что ты нам написал! Я каждый день ждал сову, хотя Эстер сказала, что в этом месяце ты точно не напишешь! Я сам её первый заметил и сам отвязал письмо! Она какая-то совсем дикая, эта сова, Эстер её испугалась. Мы её накормили и дали ей воды.
Я рад, что ты хорошо устроился, я бы тоже хотел пожить в пещере! Ты мне покажешь её когда-нибудь? Покажешь?
Эстер говорит, что не разрешит мне жить в пещере. »
(На полях страницы Бен коряво нарисовал строгое лицо сестры со сдвинутыми бровями и облаком растрепанных волос.) Сириус не смог сдержать улыбки, он присел на пол на раскиданные газеты, устраиваясь поудобнее.«Она, конечно, очень скучает и волнуется, хотя не подаёт виду. Нам правда очень тебя не хватает, в доме без тебя как-то совсем не так…»
Строчки стали неровными и потянулись вниз, словно загрустили вместе с Беном. Сириус вздохнул. Снова сменился почерк.«Я поняла, почему вы пишете на пергаменте. Бумага может испортиться, пока её донесёт сова. Я решила упаковать письмо в пакет, чтобы его не намочило дождём, а потом решила, что раз уж всё равно пакет… То можно ещё что-нибудь послать. Так что отправим завтра, когда лазанья будет готова.»
(На полях листка был нарисован противень с лазаньей и клубами пара над ней, сворачивающимися в форме сердечек). Сириус растроганно смотрел на этот маленький рисунок от Эстер и глупо улыбался.«У нас всё как всегда, пока рассказывать не о чем. Как только ты улетел, погода резко испортилась, штормовой ветер, грозы… Но я посмотрела прогноз погоды для центральной части Шотландии, кажется, там всё хорошо, и ты должен был нормально добраться.
Береги себя, ладно?
Люблю!
Эстер»
(Много маленьких сердечек, занимающих целую строчку.) Снова почерк Бена.«Я продолжаю сам тренироваться заклинаниям, чтобы не забыть, чему ты меня научил. Проверишь меня, когда вернёшься.
Я очень-очень тебя жду!
Удачи!
Бен»
На оставшемся месте внизу страницы он изобразил бегущего чёрного пса и его следы до края листа. Сириус облокотился спиной на стену грота и прижал письмо к груди. Как вышло так, что у меня теперь есть своя маленькая семья? И любящие люди, которые ждут…***
До встречи с Гарри оставалась неделя, Сириус чувствовал себя живым, как никогда, ежедневно выбирался в Хогсмид, подслушивал разговоры волшебников, крал газеты, иногда наведывался на территорию школы, чтобы проследить за Каркаровым и мадам Максим (ничего странного в их поведении не заметил) … И пусть ничего принципиально нового он выяснить не смог, он действовал, а не отсиживался где-то. Он много бегал, да и чтобы попасть в пещеру Клювокрыла, приходилось подниматься на высокий холм по узкой петляющей тропке, так что вечером, вымотанный физически, он засыпал лучше, чем последние полгода. Вот только чувство голода его почти не покидало. Крысы не лезли в глотку, а откровенно воровать еду в Хогсмиде было бы опасно.***
Сириус сидел у огня в пещере, прислонившись спиной к стене, на улице завывал ветер, начало марта выдалось сухим и ветреным. Он держал в руках письмо от Эстер и Бена, вновь рассматривая рисунки, оставленные ими на полях. Клювокрыл похрустывал крысами… Сириус поморщился и поднёс листок к лицу, он пропах соусом от лазаньи, пряными травами и мясом… У него началось слюноотделение. Он закрыл глаза и вспомнил их ужины на Сицилии в гостях у синьора Рикардо, огромный стол, большую семью, множество блюд, приготовленных его женой маглой, молодое вино… Он сглотнул, живот свело от голода. Надо подумать о чём-то другом. О Гарри. Когда всё закончится и когда я стану свободным, первым делом нужно свозить Гарри на отдых! Уверен, Дурсли ни разу не брали его в отпуск… Ему не помешает солнце и морской воздух. Мы могли бы летать на метлах на маленький островок и купаться в той красивой бухте… Не всё же ему в феврале в Чёрном озере плавать с гриндилоу, гигантским кальмаром, русалками и тритонами… Мы смогли бы подняться на Этну и полетать над мандариновыми плантациями… Он стал бы загорелым, совсем как Джеймс в то лето… Я бы заставил его попробовать все виды пасты, а ещё мы бы каждый день ели мороженое и канноли с таким нежным кремом из риккоты… Он снова сглотнул, по-собачьи потряс головой, взял клочок пергамента, паркер и написал новую записку для Гарри:«В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны «Дервиш и Бэнгз»). Захвати с собой побольше съестного.»