Жизнь Собачья

      Короткий путь в Хогсмид! Через ход за Одноглазой каргой в подвал «Сладкого королевства»!       Бродяга нёсся по коридорам Хогвартса…       Нет! Как же я выберусь из него ночью, без волшебной палочки, без волшебного ножа?       Через Гремучую иву, в Визжащую хижину!       Он сделал резкий поворот, чуть было не сбив рыцарские доспехи, и помчался к выходу из замка.       Призраки с удивлением смотрели вслед убегающему псу.       И Живоглота нет…       Ветви ивы норовили как минимум лишить собаку глаза. Он подождал нужный момент и прыгнул на тот самый сучок, «отключающий» дерево. Одна из веток по инерции огрела его таки по хвосту, он заскулил, но не остановился. Ловко проник в лаз под деревом и побежал по известному ему туннелю.       А из Визжащей хижины к холму и вверх по извилистой тропинке к гроту, где спрятан Клювокрыл.       Он заранее уничтожил всё, что могло бы выдать его присутствие: газеты и письма. Всё «лишнее» пришлось сжечь. Он был готов ко всему: что его могут схватить, что ему неожиданно и очень быстро придётся улетать… Он боялся оставить свидетельства своей связи с Гарри, Эстер, Римусом и навредить им, навлечь на них беду, так что уничтожил всё, что могло их скомпрометировать.       Единственное, к чему он не был готов — к такому срочному и неожиданному возрождению Ордена Феникса.       Гиппогриф взмыл в звёздное небо, ликуя из-за возможности размять крылья, не замечая, в каком смятении сейчас находится его наездник.       Гарри чуть не погиб… Он видел родителей… Видел возрождение Воландеморта, видел его Пожирателей смерти… На его глазах убили человека!       Срочно к Римусу, в Йоркшир, потом найти Наземникуса и Арабеллу Фигг.       Четырнадцать лет… И всё начинается снова…       Сириус двигался на юг.       Он поднялся выше обычного, было ясно, ни одного облачка чтобы укрыться, только огромный купол неба с россыпью звёзд…       Что-то в груди душно сжалось, он нахмурился, как от боли, и резко свернул на восток.

***

      В доме было тихо, Бен спал. Совсем недавно пискнули электронные часы, отмерив два часа ночи.       За приоткрытым окном слышался стрекот сверчков. Птицы молчали. Эстер знала, они начнут свои трели не раньше пяти утра, когда начнёт светать. Она так часто засиживалась до рассвета в своей мастерской, что могла точно сказать, в каком часу на пробковую доску с эскизами, открытками и отпечатком лапы Бродяги на мятом листке бумаги упадут первые лучи утреннего солнца.       Она отложила кисть и просто сидела, уставясь в окно на звёздное небо, не сводя глаз с самой яркой звезды в созвездии Большого Пса…       Последнее испытание Гарри двадцать четвёртого июня, Эстер точно это помнила… Вот уже два часа, как двадцать пятое июня…       Она понимала, что Сириус вряд ли вернётся сразу же той же ночью. Он, скорее всего, сегодня будет с Гарри или задержится ещё, чтобы убедиться, что с ним всё хорошо… И лишь потом вернется к ней…       Она услышала шорохи чьих-то ног на дорожке из гравия за окном, кого-то только что быстро и резко приблизившегося.       Эстер привстала, чтобы выглянуть в окно.       Сердце ухнуло куда-то вниз.       Почти сливаясь с ночной темнотой, огромный чёрный пёс сверкнул глазами.       Движения неловкие, быстрые, ломаные, словно она разучилась управлять собственным телом… наткнулась на косяк, споткнулась о загнутый уголок коврика у двери, пальцы забыли, в какую сторону открывается дверной замок…       Наконец, дверь распахнута!       Так же странно переступая через порог, пёс вошёл в прихожую. Суетливые пальцы запирают замки.       Пёс стоит молча, взъерошенный, худой, замер на месте и стоит, не шевелится, хвостом не виляет. — Сириус!       Эстер наконец-то обращается к нему и опускается, нет, падает на пол напротив, обхватывая его морду ладонями, запуская пальцы в мягкую шерсть за ушами.       Он всё ещё неподвижен. Она не может разгадать, что значит его взгляд. — Си… Сири-ус? — она наклоняет голову набок, заглядывает в глаза. — Сириус? Всё в порядке? С Гарри всё в порядке?       Внутри всё клокочет от поднимающейся тревоги. Она смотрит на пса, она пытается выявить в нём того Сириуса, которого она знала, словно теперь перед ней стоит не он, а его двойник. — Сириус! — в её глазах заблестели слезы, и она прижалась к нему, обнимая.       Пёс наконец-то вышел из оцепенения и обратился в человека. Он сидел точно так же, как и Эстер, на полу. Он обнял её в ответ, скользнул ладонями по талии, по спине, притянул её к себе и крепко сжал в объятьях.       Она всхлипнула.       Ладони судорожно гладили его лицо, холодное и колючее, его шею, зарывались в такие непривычно длинные чёрные пряди волос. — Как всё прошло? Как Гарри? — она сделала над собой усилие, чтобы отодвинуться и взглянуть на его лицо.       Блендный, худой, с тёмными кругами под глазами, с залегшей морщиной между бровей (она знала, что обозначает эта складочка — тревогу, сильную, неугасаемую, напряжение, готовность действовать). — Гарри… — голос был совсем хриплым, словно чужим, — жив. Эстер выдохнула. — Но другой мальчик погиб… Его убил Воландеморт. — Что? — Гарри чудом спасся… Воландеморт использовал его кровь в тёмном ритуале, благодаря которому возродился. — Говоря это, Сириус смотрел на губы Эстер, чуть припухшие и покрасневшие от слез, теперь они дрожали. Он поднял взгляд на её испуганные глаза. — Он вернулся. Теперь он так же силён, как и четырнадцать лет назад.       Глаза Эстер округлились ещё сильнее, в них застыл ужас. — Он собирался убить Гарри, — у Сириуса вырвался недобрый хриплый смешок, — вот только не вышло. И Дамблдор теперь в курсе. Мы снова собираем сопротивление…       Эстер начала понимать, почему он так долго не мог заговорить, почему до сих пор они сидят в прихожей на полу прямо перед дверью…       Сириус не вернулся к ней… Он пришёл попрощаться.       Видимо, осознание этого сильно переменило её лицо. Сириус придвинулся ближе, почти вплотную глядя в её глаза, провёл от плеч вниз, скользя по её рукам, а потом сжал её ладони в своих. — Я должен сейчас лететь к Римусу, рассказать ему всё, потом оповестить ещё несколько человек, мы заново собираем «Орден Феникса».       Эстер молчала, но из её глаз текли слезы. — Я… Я не мог просто так… Не увидев тебя… — Ты пришёл попрощаться? — Эстер смотрела на него, а у него было такое лицо, будто он сам только что осознал, что это значит.       Он горько посмотрел на неё и кивнул. Она вздрогнула всем телом и крепко обняла его, уткнувшись носом куда-то в шею.       Он гладил её и крепко прижимал к себе, качаясь, словно баюкая. — Я не могу иначе… — шептал он почти неслышно. — Я должен сделать всё, что от меня зависит… Это моя война… Воландеморт слишком многое у меня отнял - моих друзей, мою свободу… Он не раз покушался на Гарри, да и сейчас он его главная мишень… — Сириус потерся носом о макушку Эстер, втянул такой родной запах. — В прошлый раз пострадало много маглорожденых, да и просто маглов… Я не могу допустить, чтобы он добрался и до вас с Беном. Я должен бороться против него… И поэтому… Должен уйти.       Она понимала, всё понимала… Но как же это чертовски больно — отпускать его!       Она снова отстранилась от него, но на этот раз — чтобы поцеловать.       Сухие губы раскрылись под её губами. Боже, как она жила эти четыре месяца без его поцелуев?       Он сначала будто смущался, словно всё это было сейчас неуместно… Но спустя мгновение он углубил поцелуй, Эстер таяла в его объятиях. Так не хотелось разрывать поцелуй. — Люблю тебя, моя звёздочка… — прошептал Сириус ей в губы. Он держал слово, пообещав говорить ей об этом, прежде чем она сама спросит.       Она потянула его с пола. А Сириус так и продолжал сидеть, не решаясь зайти дальше в дом.       Он покачал головой. — Я не могу задерживаться.       Эстер понимала… Он должен лететь, пока темно и он вместе с Клювокрылом в безопасности… Но как же она хотела, чтобы он остался. — Побудь немного, хоть полчаса… — попросила Эстер.       Он еле заметно кивнул, снова крепко сжимая её в объятьях. — Может быть, ты голоден?       Сириус помотал головой и зарылся лицом в её волосы.       Они ещё несколько минут сидели на полу. — Хочешь взять свои вещи? — вдруг спросила Эстер.       Сириус удивлённо на неё посмотрел. — Твою одежду, теперь ты будешь не в пещере, и, я надеюсь, сможешь избавиться от этой мантии. Я могу собрать твою одежду, которую ты здесь носил.       Сириус хмыкнул: она права, ему сейчас будет не до шопинга, это точно. — Хорошо.       Эстер улыбнулась и встала. — Я скоро! — Только летнее не надо, если в отпуск, то только с тобой, — он тоже улыбнулся, а Эстер побежала в мансарду.       На комоде теперь стояли фотографии в рамках: Бен в обнимку с огромным чёрным псом, просто Бродяга на пляже, а эта из Италии, тётя Луиза сфотографировала их всех вместе… Сириус успел отвернуться, спрятав половину лица за Эстер… А по тёмным очкам и светлому парику было сложно определить, Сириус это или нет.       Эстер вздохнула и выдвинула ящик. Джинсы, рубашка, свитер, пара футболок, бельё… Не так много, но от пустоты, которая осталась в ящике, стало больно.       Она закинула сумку на плечо и сбежала по лестнице. — Сириус?       Его не было в прихожей.       Не было в гостиной, в мастерской и в кухне… — Сириус?! — шёпот стал взволнованным.       Она замерла в растерянности, сумка соскользнула с плеча. Как же так?..       Голоса… В комнате Бена! Конечно! Он не мог с ним не попрощаться!       Она тихонько поднялась по лестнице.       Дверь была приоткрыта, как она раньше не заметила? Мягкий свет ночника падал на бледное лицо Сириуса. — Я понимаю… — голос Бена звучал грустно. — Не вешай нос! — подбадривал его Сириус. Бен только вздохнул. — Ты вернёшься к нам? — Бен… Я очень этого хочу, но ты должен знать… Деятельность Ордена будет связана с большим риском… Я не исключаю, что может так случиться, что за правое дело придётся отдать свою жизнь.       Эстер, стоявшая в коридоре, поднесла ладонь ко рту.       Бен тяжело вздохнул, он всё понимал, он хорошо успел узнать Сириуса. — Но ты уж постарайся… не умирать… — конец фразы прозвучал совсем жалобно.       Сириус провёл ладонью по его щеке и шутливо щелкнул большим пальцем по его носу. — Я стараюсь. Ты же знаешь. — Сириус грустно улыбнулся. — И возвращайся, пожалуйста…       У Эстер всё сжалось внутри, она не смела просить об этом Сириуса. — Конечно… — Сириус медленно кивнул. — Только у меня просьба. — Какая? — с готовностью откликнулся Бен. — Не ждать и жить дальше. — Ему пришлось помотать головой и жестом руки помешать Бену ему возразить. — Я не знаю, сколько времени это займёт, я не знаю, смогу ли я связаться с вами, сообщить что-то о себе. (Лучше, конечно, и безопаснее для вас, чтобы никто не знал, что вы со мной связаны.) И я не хочу, чтобы Эстер ждала меня годами, не зная, где я, жив ли я… — Бен снова попытался его прервать. — Послушай! Я хочу, чтобы вы были счастливы, я не хочу, чтобы вы всю жизнь провели в ожидании… — Но ты же сказал, что вернёшься… — Да, когда всё закончится, когда мы победим Воландеморта, я вернусь… — он усмехнулся, — посмотрю, как вы живете, и если Эстер будет счастлива без меня с кем-то другим, то я уйду и не буду мешать. — Какая глупость! Эстер любит тебя! — мальчик слишком бурно отреагировал. — Бен-Бен, успокойся… Я знаю, знаю… Но представь, что пройдёт не один год… Что она будет ждать… А я не смогу вернуться, меня просто может не быть в живых… — Сириус! — Прости, я говорю с тобой, как со взрослым… Наверное, не стоило так… — Нет! — взвился Бен. — Я всё понимаю… Но я не хочу, чтобы было так. Сириус взъерошил его волосы. — Я тоже представлял себе всё иначе. Бен всхлипнул. — Не раскисай! Скоро ты поедешь в Хогвартс. У тебя будет волшебная палочка, новые друзья… Ты многому научишься… — Там будет Гарри. — Да. — Как мне вести себя с Гарри? Сириус задумчиво вздохнул. — Я не говорил ему о вас, никому не говорил… Так безопаснее. — Он поймал на себе недоверчивый взгляд Бена. — Если ты посчитаешь нужным рассказать ему, что знаешь меня, расскажи. Только убедись, что об этом больше никто не узнает. Бен понимающе кивал. — И в переписке с Эстер будьте осторожны, почту из Хогвартса могут перехватить. Называйте меня Саймоном, или ещё как-нибудь. — Хорошо.       Они ещё некоторое время поговорили о Хогвартсе, прежде чем сам Бен напомнил Сириусу, что он должен торопиться. — Ты отличный друг, Бен! Я буду скучать… — он не успел договорить, потому что мальчишка порывисто вскочил и обнял его. — Ну-ну… — Сириус гладил его по голове и хлопал по спине. — Выше нос!       Бен отстранился и шмыгнул носом, прикусив нижнюю губу, чтобы не плакать. — Всё будет хорошо, — подмигнул ему Сириус, поднимаясь с кровати, и улыбнулся.       Выходя, он увидел Эстер, прислонившуюся к стене сразу за дверью. — Давно здесь? Она кивнула. Он обнял её одной рукой, направляя в сторону её спальни. — И хорошо… Значит, можно не говорить это второй раз… Она слегка толкнула его локтем. — Ты серьёзно думаешь, что вернёшься сюда спустя несколько лет и найдешь меня замужем и с тремя маленькими детьми? — А вдруг? Эстер хмыкнула. — Чтобы у меня появился парень, должно произойти что-то совсем удивительное… Его как минимум должно вынести на берег Северного моря.       Сириус остановился, словно глубоко задумался. — Ты чего? — Эстер пыталась разрядить обстановку и всё это представляла лишь в шутку. — Представил, что вернусь к тебе через несколько лет… А у тебя тут целая куча других собак. — Вид у него был прискорбный, но он не долго смог его удерживать, наблюдая удивлённый взгляд Эстер, он рассмеялся.       Они к тому времени дошли до кровати в мансарде и присели на её край.       Эстер посмотрела на него очень серьёзно. — Я не хочу просить тебя вернуться, не хочу, чтобы ты мне хоть что-нибудь обещал… Не хочу, чтобы эти обещания сковывали тебя и угрожали твоей безопасности или противоречили твоим желаниям. У тебя и без того много взятых обязательств… — Сириус нахмурился, опустил лицо и смотрел теперь исподлобья. — Просто делай то, что для тебя лучше и безопаснее, то, что тебе хочется… Не думай о том, как я без тебя.       Взгляд его был очень грустным, но в нём читалась благодарность.       Эстер знала, он и без неё навешает на себя кучу обязательств: защитить Гарри, отдать жизнь во имя победы над Тёмным Лордом… Не говоря уже о тех неоплатных долгах своим умершим друзьям, которые он взвалил на себя и не желает от них отказываться.       Он медленно придвинулся и поцеловал её в нос. Эстер улыбнулась. — Хотя нет, кое о чем я тебя всё-таки попрошу… — он удивлённо приподнял бровь. — ПОЗАБОТЬСЯ О МОЕЙ СОБАКЕ… — Эстер улыбнулась, а её глаза снова заблестели от слез.       Сириус усмехнулся и повалил её на кровать, накрывая губы поцелуем.       Он целовал её, почти как тогда, в их первую ночь, нетерпеливо и порывисто, только сейчас он был жутко колючим, и её губы и щеки уже разъедали солёные слезы. Но было приятно чувствовать на себе его тяжесть, обнимать его, чувствовать его тепло, даже сквозь два слоя одежды. Он немного отстранился от её раскрасневшегося лица, опираясь на локти по обе стороны от неё. Она отвела назад чёрные пряди, спадающие прямо на неё. — Мне нравится, как отросли твои волосы. — Буду отращивать, пока снова с тобой на юг не поеду.       Эстер усмехнулась. И они оба замолчали, просто рассматривая друг друга в тусклом свете торшера и наслаждаясь приятным ощущением близости.       Было так тихо, что они услышали, как в мастерской пискнули часы, сообщая, что уже три часа ночи.       Эстер вздохнула. — Тебе пора?       Сириус в ответ зажмурился, как от боли. — Обними меня покрепче… И полежи, хоть пять минут… — шёпотом попросила Эстер.       Сириус с короткими поцелуями в покрасневшие щеки, губы и нос заерзал.       Он сгреб её в охапку, укладываясь на бок, крепко сжимая в объятьях руками и сплетаясь ногами, в довершение уткнулся лицом в её волосы и затих.       Её губы были на его шее, она чувствовала, как пульсирует венка, слышала шелест дыхания в волосах над своим затылком.       Она чувствовала, как разгорается внутри пожар от такой близости… Но пусть он так и останется внутри… Не сейчас…       Эстер первая решила выбраться из объятий, но прежде, конечно, ещё раз его поцеловала. От этого поцелуя закружилась голова, ну как, как можно с ним расстаться?!       Он привстал, оглядывая смятую кровать. Угол одеяла съехал с когда-то принадлежащей ему подушки. Там возле неё лежала стопочка его писем, а на его смятой футболке (той самой, которую Эстер купила для него в первый день их знакомства), лежал миниатюрный гиппогриф, устроившись в складках ткани, как в гнезде. Сириус издал смешок. — Смотрю, ты тоже ночуешь с Клювокрылом?       Он выдернул из-под него футболку, и миниатюрный гиппогриф вскочил на свои маленькие ножки и начал сердито рыть простыню своими коготочками.       Сириус расправил перед собой футболку, она немного выцвела от частых стирок, на ней было несколько пятен краски с того самого вечера, когда они выясняли отношения в мастерской.       Сириус перевёл взгляд на сумку с вещами, которую для него приготовила Эстер. — Она в краске… И я в ней спала… — как бы оправдываясь, произнесла она.       Сириус задержал взгляд на фотографиях на комоде… Эстер распечатала их уже после его отъезда. — Красиво… — голос прозвучал отстранённо, он небрежно сложил футболку и убрал в сумку.       Эстер понимающе вздохнула… Он не может больше ничего взять, что могло бы напоминать о ней, и при этом не выдать их связь.       Он повернулся к ней, как-то слишком бодро, притянул к себе и поцеловал в висок. — Ты же не против? Если хочешь, возьми что-то из моего летнего, чтобы спать…       Она улыбнулась, поймала его ладонь и сжала своей. — Пора? — Пора.       Она держала его за руку всю дорогу от мансарды до входной двери на первом этаже.       У самой двери он повернулся и обхватил её лицо ладонями. — Люблю тебя, моя звёздочка! — И я тебя, мой Бродяга! Его глаза блеснули.       Последнее прикосновение мягких губ… И вот уже перед ней огромный чёрный пёс.       Она присела, обнимая его. — Береги мою собаку, — улыбаясь сквозь слезы, сказала она, от его шерсти было щекотно лицу.       Она встала и открыла дверь. — Прощай, Бродяга…       Он лизнул её ладонь, а потом скрылся в темноте ночи.       Восточный ветер приносил запах моря… Только бы он успел добраться до рассвета…       Она так и стояла у раскрытой двери.       Позади скрипнула половица. Бен теребил пуговицу на своей пижаме. Конечно, он не уснул, но он дал им попрощаться… — Он вернётся… Вернётся и женится на тебе! — неожиданно выпалил он. Эстер от неожиданности испустила странный смешок и перестала плакать. — Кажется, он просил не ждать его? Бен сильнее затеребил пуговицу и как-бы с опаской спросил. — Но ты ведь его не забудешь? Эстер снова усмехнулась. А потом вздохнув перевела взгляд на звёздное небо. — Как же его забудешь, когда его тëзка смотрит с неба почти каждую ночь?..