Чёрный пёс открыл глаза, уставившись на красно-золотое знамя гриффиндора, потянулся мордой к передним лапам, выгибая спину, и спрыгнул с кровати. До ванной комнаты (единственная пригодная для использования была этажом ниже) решил спуститься в облике Бродяги, и лишь там превратился в человека, сонно потирая помятое лицо. Отражение в зеркале совсем не радовало.
Римус уже был на кухне, дрова в камине уютно потрескивали, две кружки чая, тосты, масло и джем стояли на столе, ожидая прихода Сириуса.
— Привет, я смотрю, ты неплохо выспался в своей новой комнате.
— Доброе утро, да вполне хорошо, — Римус улыбался приветливо, и Сириус не мог понять, искренен ли он или лишь пытается его подбодрить.
Сириус опустился на стул и обхватил ладонями кружку чая, вдыхая горячий пар с запахом бергамота.
— Когда тебе нужно будет уйти?
— Как только Дамблдор закончит здесь, я уйду вместе с ним.
— Мм…
— Ровно в шесть он будет на площади…
— И мне придётся выйти и пригласить его в дом, иначе он не сможет сюда попасть.
— Да.
Через полчаса чёрный пёс покинул дом на Гриммо 12, чтобы пересечь площадь и подойти к высокому седовласому человеку на пяточке зелени под фонарем.
Пёс пролаял, приветствую Дамблдора, а потом они вместе вернулись к чёрной обшарпанной двери.
На самой верхней ступени Сириус обратился в человека, прикоснулся палочкой к двери и распахнул её перед Дамблдором.
После утренней свежести городской площади из тёмного коридора повеяло чем-то затхлым.
— Прошу, — учтиво кивнул он, приглашая войти.
Дамблдор осматривался по сторонам, не выказывая никакой неприязни к недружелюбной атмосфере дома.
Кикимер, не поподавшийся Сириусу уже целые сутки, был тут как тут. Он держал в руках поднос с кубками.
И чего это он вдруг решил прибраться?
Бухтел он также недовольно, вот только разобрать его слова никак не получалось. Наконец, он словно бы случайно выронил поднос прямо возле портрета своей госпожи.
Грохот от упавшей посуды дополнили крики:
— Любитель грязнокровок! Предатель! Чокнутый! В моём доме?! — возопил портрет Вальбурги.
Сириус нахмурился и кинул злой взгляд на домашнего эльфа.
— Ты нарочно это сделал! — прикрикнул он.
— Спокойно, Сириус, не стоит злиться на этого эльфа, он всего лишь продолжает служить своей хозяйке, — примирительным тоном сказал Дамблдор.
— Прошу любезно ивинить нас, миссис Блэк, но этим домом теперь распоряжается ваш сын, а значит, в его воле приглашать сюда кого угодно.
— Ты мерзкий старикашка, отступник от наших традиций! — Вальбурга уже тряслась от гнева.
Дамблдор взмахнул палочкой и портьеры на портрете задернулись. Крик хозяйки дома стих.
На шум прибежал Люпин, он спустился с лестницы уже полностью готовый отправиться на миссию. Сириус грустно хмыкнул, глядя на его потрепанную дорожную мантию.
Они вдвоём пытались заглушить остальные портреты, висевшие в коридоре.
— Сириус, стой! — Дамблдор приподнял ладонь, Сириус замер с палочкой на готове, вопросительно глядя на Альбуса.
— Финеас Найджелус, — обратился он к одному из портретов, — как удачно, что вы находитесь в этом доме.
Волшебник с умным лицом и остроконечной бородкой отвесил учтивый поклон.
— Директор, не ожидал, что мы встретимся здесь, — праправнука Финеас проигнорировал.
Сириус поморщился, глядя на портрет предка. Он вдруг осознал, вспоминая собственное отражение, что стал на него похож. Конечно, у него не было этой щегольской бородки, а лишь недельная щетина.
Надо побриться, пожалуй…
И глаза у него были не чёрные, как у Финеаса, а серые. И одет он был не в цвета слизерина, а в магловские футболку и джинсы и красную, в цвет гриффиндора, клетчатую рубашку. Но овал лица, высокий лоб, нос и надменность во взгляде — были как у прапрадеда.
Сириус мысленно плюнул в портрет.
Дамблдор был очень доволен.
— Как хорошо, что здесь сохранился портрет Финеаса Найджелуса, его портрет есть и в моём кабинете, в случае необходимости, я всегда смогу через него с вами связаться, — он говорил это Сириусу, добродушно улыбаясь.
Раздражение Сириуса наростало…
Затем Дамблдор перешёл к самой важной части, к ритуалу, после которого он становился Хранителем тайны…
Сириус не мог не думать о том, как четырнадцать лет назад он совершил роковую ошибку… Он почти задыхался от боли, сдавившей его грудь, а Люпил бросал на него нервные взгляды.
Он тоже думает об этом… Что я… Я во всём виноват… Лунатик…
Римус подошёл к нему ближе и прервал беспорядочный ход его мыслей. Но взгляд у него был не осуждающий, а виноватый.
— Если бы ты тогда доверял мне, ты бы не пытался всё запутать…
Что?
— Если бы я не был так замкнут, если бы я… Как-то поговорил, объяснил…
Сириус недоуменно уставился на Люпина.
О чем он?
— Если бы ты доверял мне, ты бы не предложил Питера… ты же подозревал меня…
Сириус почувствовал, будто внутри оборвалась струна, на лбу выступил холодный пот.
— Прекрати, — нервно прорычал он в полголоса, чтобы не мешать Дамблдору произносить заклинания.
— Я должен был понять, внимательнее отнестись к тебе… — Сириус со скрипом сжал зубы, — прости…
Это было слишком больно, и когда Сириус уже не знал, как вытерпеть эти взгляды Люпина, Дамблдор, наконец-то закончил.
***
Два дня в компании Кикимера тянулись слишком долго.
Сириус пытался бодриться, собирал волю в кулак и отправлялся «сражаться с домом». Но уборка шла очень медленно… А ещё этот эльф постоянно сбивал его настрой. Он обязательно появлялся там, где был Сириус. Он будто бы ничего специально и не делал, бухтел и ругался в полголоса как обычно. Но Сириуса безумно раздрожало его присутствие. Его шаркующая стариковская походка, его тяжёлое сопящее дыхание и вздохи, его обвисшая неприятная кожа, грязные волосы, торчащие из ушей, набедренная повязка, которая почти ничего не прикрывала. Сириус не мог сдержать в себе эту неприязнь, он сразу напрягался, поджимал губы, закатывал глаза. Он пытался объяснить себе, что это неразумно, так же, как неразумно раздражаться на постаревшего родственника, только за то, что он стал слишком дряхлым, но ничего не мог изменить. А вкупе с его ругательствами и проклятьями, Кикимер стал для него ещё более раздражающим. Сириус скрежетал зубами, продолжая уборку, но в его присутствии всё валилось из рук.
Дом выкачивал из Сириуса энергию, но он не мог забрать воспоминания.
***
Сириус распластался под жарким сицилийским солнцем, полотенце отпечаталось на его щеке, но его это не волновало. Шум прибоя успокаивал и баюкал. Вдали слышался детский смех.
— Сириус, ты не хочешь искупаться? — голос Эстер был весёлый и звонкий.
Он приоткрыл один глаз и скользнул взглядом по загорелым ногам, стройной фигурке, жёлтому купальника, пока не встретился с её светящимися глазами. Она улыбалась ему, и он в ответ расплылся в улыбке и отрицательно мотнул головой.
Она наклонилась, подарив ему быстрый поцелуй, и перегнулась через его лежак, чтобы достать бутылку с водой. Её мокрые волосы полоснули по его горячей спине, он недовольно замычал.
Она рассмеялась и отжала волосы, поливая его спину водой.
— Эээй! — он открыл и второй глаз и вскочил, потирая спину.
— Смотри не перегрейся! — игриво пропела Эстер, пытаясь снова окатить его водой, он сел и притянул её для поцелуя.
— Хулиганка, — прошептал он ей в губы, не желая отпускать. Её мокрый купальник приятно холодил его грудь.
— Отпусти, люди смотрят, — шепнула она.
— Эстер, смотри, как могу! — крикнул Бен из воды.
Сириус в последний раз поцеловал её и отпустил. Она смеясь побежала к морю, а он снова распластался на лежаке.
Он чувствовал жар палящего солнца, его тело было таким горячим, но ему нравилось. Это гараздо приятнее, чем холод Азкабана.
Прохладная рука легла на его голову.
— Сириус?
Это была не Эстер и не Бен… Это был Лунатик.
Бродяга открыл глаза. Он лежал возле очага на кухне, а Римус стоял рядом в дорожной мантии.
Даааа… По крайней мере, здесь моим счастливым воспоминаниям ничего не грозит…
Он обернулся в человека. Потер рукой горячую от близости очага щеку.
— Задремал… — хрипло сказал он.
Римус в ответ кивнул и подошёл к столу, на котором в блюде лежала сырая курица и нарезанная картошка.
— Мы что-то празднуем? — спросил он.
— Это единственное, что я умею готовить.
Римус приподнял брови, сдерживая улыбку.
— А какая-то термическая обработка предполагается?
Сириус закатил глаза.
— Я не учёл, что очаг несколько отличается от магловской духовки.
Римус понимающе хмыкнул, оглядывая кухню.
— Можно использовать тот большой котёл с крышкой.
***
Через час Римус спустился на кухню. Сириус ухмыльнулся, глядя на его домашние брюки, тапочки и растянутый старый джемпер.
— Кажется, получилось съедобно, — сказал он, принимая из рук Сириуса тарелку с запеченой курицой и картошкой.
Сириус кивнул, он был голоден, готовить для себя одного он не видел смысла, а от одного вида Кикимера у него пропадал аппетит, так что он не приказывал ему готовить, перебиваясь эти два дня бутербродами.
— Как успехи с уборкой? — поинтересовался Римус, встав, чтобы заварить чай.
Сириус как-то странно хмыкнул в ответ.
— Устроил небольшой потоп на третьем этаже.
Римус удивлённо приподнял брови, отрывая взгляд от заварника.
— Там было как-то сыро, пахло плесенью, я решил посмотреть что там с трубами, ведущими от ванной комнаты. Долго искал чертежи дома в библиотеке… Кстати, она всё ещё небезопасна, я её снова запечатал.
Я нашёл выход в подсобное помещение, где проложены трубы… Одна из них протекала, там вся стена изнутри была в плесени… А ещё там живут два упыря… Так что теперь понятно, откуда те странные звуки. Ещё там было много всякого… Неприятного… И в какой-то момент, пока я там копался, одна труба лопнула, и вода огромным потоком хлынула на третий этаж, её было по щиколотку и она даже стекала с лестницы. В общем, всё остальное время я занимался трубами и сушил последствия потопа.
— Ого… — Римус округлил глаза.
— Конечно, не так интересно, как твоя миссия…
— Но теперь с трубами всё в порядке?
— Да, больше ничего не течёт, но нужно вывести плесень.
Они приступили к обсуждению плана дальнейшей уборки, до прибытия семейства Уизли и Гермионы оставалось совсем мало времени.
