Жизнь Собачья

      После долгого дня, полного забот и хлопот, связанных с бесконечной уборкой дома, Сириус развалился в кресле на кухне. Фред, Джордж и Рон о чём-то беседовали за столом, Артур и Молли куда-то отошли, а девушки сидели прямо напротив с книгами на коленях. Но если Гермиона была полностью поглощена чтением, то Джинни вертелась и то и дело поглядывала на Сириуса, которого разморило после сытного ужина. Он думал о том, как непривычны эти люди для обстановки его дома, он смотрел на девушек перед собой и вспоминал своих кузин в их возрасте. Конечно, никто бы из них и не подумал проводить время на кухне…       Воображение стало рисовать забытые образы… Когда он услышал тихий шёпот Джинни. — Блэк так смотрит на тебя!       Гермиона незаметно взглянула на Сириуса. — Мне кажется, он просто задумался. — Да нет же, смотрит! И вчера он тоже на тебя смотрел…       Гермиона скептически вздернула бровь. — С чего бы ему на меня смотреть? — А что, если он влюбился? — предположила Джинни, хитро прищурив глаза.       Гермиона рассмеялась, покачала головой и вернулась к чтению. — Ты же спасла ему жизнь, вот он и влюбился! — Джинни, это полный бред! Я на двадцать лет его младше. — И что?       Гермиона нетерпеливо помотала головой, игнорируя вопрос и пытаясь погрузиться в книгу. Но её снова отвлёк шёпот рыжей подруги. — Он и сейчас красавчик, а какой же он был до Азкабана?       Гермиона хмыкнула, не отрывая глаз от страницы. — Мама рассказывала, что он был жутким бабником в школе, — заговорщицки шептала Джинни. — Твоя мама училась на десять лет раньше, чем он, она не могла этого видеть. — Да, но об этом всем известно! — безапелляционно заявила Джинни. — Ага… Точно так же, как о том, «как я варила любовные зелья, охмурила Гарри, а потом бросила его ради Крама», — Гермиона закатила глаза, эта история Риты Скиттер принесла ей немало проблем. — Слушай, если тебе так интересно узнать про его личную жизнь до Азкабана, так спроси у него самого или у кого-нибудь, кто с ним тогда общался… А слушать сплетни… — Кстати! — не унималась Джинни, — Крам же предпочёл тебя всем тем девушкам, что увивались за ним, вот и Сириус тоже мог выбрать тебя.       Гермиона рассмеялась. — Это полный бред. Но в одном ты права. Все бегали за Виктором и были от него без ума. Шагу не давали ему ступить, даже в библиотеке. Но несмотря на свою популярность, он не был бабником. — Пффф, — недовольно фыркнула Джинни. — И вообще, Крам им нравится только потому, что он знаменитость. Он совсем не так красив, как Сириус. — Ладно, другой пример! — Гермиона замялась, но всё-таки сказала, поджав губы и опустив глаза, — Седрик был очень красивым, и многим он нравился, половина старшекурсниц мечтала пойти с ним на бал, даже эта француженка — Флер, но он же не встречался с каждой из них. — Седрик был скромник, вряд ли Сириус был таким же, — Джинни дёрнула плечом. — Я и не говорю, что было именно так, как с Седриком или Виктором, я всего лишь хочу сказать, что верить сплетням — глупо, мы не знаем точно. И если по нему сходили с ума какие-то девочки, это ещё не значит, что он этим пользовался. — Почему ты его защищаешь? — Я вовсе не защищаю его, просто я не люблю, когда о людях судят исходя из сплетень и стереотипов.       Джинни скорчила гримасу. А Гермиона задумалась. — Вот смотри, ты бы смогла назвать Фреда и Джорджа бабниками?       Джинни усмехнулась. — Их больше интересуют их розыгрыши и исследования потайных ходов замка! — Вот именно, а все говорят, что Сириус с отцом Гарри были в своё время как Фред и Джордж.       Неслышно подошёл Римус, нависая над креслом друга и загораживая собой болтающих девушек. Сириус нахмурился, бросая на него вопросительный взгляд. — Хватит на них так пялиться, — негромко, чтобы больше никто не услышал, сказал Люпин.       Сириус закатил глаза. — Я не пялюсь, я просто смотрю в пространство перед собой… — А выглядит это совсем по-другому… — Мерлин, Лунатик, у тебя пубертат с задержкой на двадцать лет? От младшей Уизли подхватил? — раздражённо спросил Сириус, хмурясь.       Римус рассмеялся. — Ты что, серьёзно считаешь меня педофилом? — Сириус приподнял одну бровь. — Я — нет, а вот если Молли решит, что ты опасен для детей… — Римус не успел договорить, Сириус резко выпрямился в кресле, осматривая кухню в поисках миссис Уизли. — Твою мать, — ругнулся он с чувством, но почти неслышно, — ты прав… — Вот-вот, — улыбнулся Лунатик.

***

      Через два дня было назначено первое полноценное собрание Ордена. Дети были отправлены в свои комнаты, в кухню были принесены дополнительные стулья и кресла. Молли поставила на стол несколько бутылок вина и кувшинов с тыквенным соком.       Дамблдор встречал вновь прибывших, а Сириус и Римус уже сидели за столом и наблюдали за тем, как кухня заполняется людьми.       Входящие волшебники кивали уже присутствующим или же приподнимали шляпы, а потом занимали свободные места. Стулья возле четы Уизли были заняты в первую очередь, а вот возле Люпина и Блэка никто не садился.       Сириус не сразу обратил на это внимание, но когда заметил, был просто взбешён! Дидалус Дингл уже было подошёл к нему, но когда понял, что перед ним — Сириус «убийца» Блэк, от волнения уронил свой цилиндр, хотел сесть на ближайший стул через одного человека от Блэка, но осознав, что рядом окажется оборотень, снова чуть не выронил свой цилиндр и устремился к противоложной стороне стола.       В кухню вошла Эммелина Вэнс, кивнула всем и величавой походкой прошествовала к свободному стулу возле Люпина, но, опустив на него глаза, резко отвела взгляд и попятилась. Те, кто сидел дальше, подвинулись, освобождая место, чтобы и она смогла сесть с ними. — Серьёзно? — не выдержал Сириус, окликнув её. — Эммелина, вы же прекрасно общались во время Первой войны, ты спокойно сидела с ним рядом! — Сириус, не надо, — спокойно сказал Люпин. — Я… Тогда… он же… — женщина смутилась под вызывающим взглядом Блэка. — Что «тогда»? Он такой же, как и пятнадцать лет назад. Он и тогда был оборотнем, но вы не заметили этого, не правда ли?! — по кухне поползли шепотки, действительно, никто кроме Грюма, Мародёров и Дамблдора не знали… — И знаете почему? Потому что он такой же человек, как и вы… — голос Блэка звучал жёстко. Римус сидел молча, напряжённо глядя на сложенные на столе руки. — Он ничем не отличается от любого из нас 365 дней в году, конечно, кроме двенадцати ночей, во время которых он надежно заперт! — он говорил громко и резко, что добавляло нервозности тем, кто и так его опасался. — Всё нормально, Сириус, это естественная реакция… — Римус посмотрел сначала на друга, а потом обвёл взглядом всех присутствующих, он был абсолютно спокоен и смотрел открыто, без смущения или неприязни.       В кухню, клацая деревянной ногой по каменному полу, вошёл Грозный Глаз Грюм, он осмотрел всех своим волшебным глазом и направился к стулу возле Сириуса. Аластор впервые был на Гриммо, до этого он усердно старался поправить здоровье после девяти месяцев заточения в собственном сундуке.       Он поймал на себе тревожные взгляды собравшихся, да молва и о нём была недобрая, не многим лучше, чем о Блэке и Люпине. Он кряхтя уселся. — Приветствую! — буркнул он в сторону Сириуса.       Дамблдор и Снейп о чём-то говорили у двери.       Быстрой поступью в кухню зашёл Кингсли Бруствер, извинился перед Дамблдором за задержку, объясняя про министерские дела, и поспешил в сторону последнего свободного стула рядом с Люпином. — О, вы мне место придержали? — с улыбкой пробасил он вместо приветствия, протягивая по очереди руку сидящим слева от него: Римусу, Сириусу и Грозному Глазу.       Сириус бросил насмешливый взгляд на Эммелину и Дидалуса, на них он был особенно зол, помня, как они доброжелательно общались с Люпином в прошлом, не догадываясь о его ликантропии. — Все в сборе! — хлопнул в ладоши Дамблдор. Снейп за его спиной закрыл дверь кухни. — Собрание началось!       Все устремили взгляды на седовласого волшебника, и он начал свою речь. — Главная и первостепенная наша задача — сплотиться! Если мы сможем забыть свои предрассудки и объединиться против общего врага, мы станем гораздо сильнее Пожирателей смерти.       И я хочу, чтобы мы, прежде чем начнём действовать сообща, поняли друг друга.       Точно так же, как Министерство и Пророк порочат моё имя и имя Гарри Поттера, точно так же, как обвиняет нас в безумстве и вранье, так же они поступают и с сильнейшими среди нас.       Я хочу, чтобы вы отбросили свои предубеждения против каждого, кто находится в этой комнате. Помните, что я доверяю каждому здесь присутствующему.       Взгляды большинства собравшихся скользили по Люпину, Блэку и Грюму. — Сириус Блэк — вам всем знаком этот человек. Но вам неизвестно, что его доброе имя было опорочено и что он понёс наказание за то, чего не совершал. К сожалению, в данный момент мы не можем убедить министерство его оправдать… Поэтому Сириус не будет участвовать в выездных миссиях, он сосредоточит свои силы в штабе, который любезно нам предоставил.       Сириус поймал на себе зловредный взгляд Нюниуса и чудом сдержал себя, чтобы не плюнуть в него через стол.       Среди собравшихся пополз робкий шёпот, всё больше и больше нарастающий, и в конце концов Дамблдор предложил всем сомневающимся задать свои вопросы. Ответы Сириуса, хоть он и говорил их с холодным отчуждением в голосе, их удовлетворили.       Далее Дамблдор заговорил про Аластора Грюма. Предъявляя доводы о том, что Министерству выгодно обвинять Грозного Глаза в сумасшествии, лишь бы он не подвергал сомнению ту псевдобезопасность, которой они так кичатся. — Я бесконечно уважаю Аластора и ценю его опыт. Никто лучше него не сможет просчитать все ходы Пожирателей смерти!       Сириус следил за тем, как меняется настроение присутствующих, как их взгляды, недоверчивые и подозрительные в начале вечера, трансформируются в уважительные и заинтересованные.       Конечно, не все считали Грюма параноиком, Артур и Молли, например, не считали… Но всё же половина присутствующих до речи Дамблдора действительно верила, что он сильно сдал в последнее время и окончательно помешался.       Разговор о Северусе Снейпе у большинства сначала вызывал недоумение, для них он был просто профессором зельеварения, деканом Слизерина, но позже — вызвал настоящий шок. Они и понятия не имели, что он бывший Пожиратель смерти. Дамблдор сказал о важности его особой роли — шпионить за Тёмным Лордом и его приспешниками.       Сириус испепелял его недоверчивым взглядом, казалось, что из его глаз вот-вот полетят молнии в старого врага. Люпин одернул его за рукав, призывая взять контроль над своими эмоциями. — Я доверяю Северусу. Он сможет снабжать нас самыми ценными сведениями, — говорил Дамблдор, и сидящие за столом ему кивали…       И да, это действительно было огромным преимуществом… Если, конечно, поверить в его преданность…       Работники Министерства тоже были очень ценной частью Ордена. И то, что они принадлежат к разным отделам — только плюс.       Артур Уизли, Стерджес Подмар, и, конечно, Кингсли Бруствер — мракоборец и ценнейший участник сопротивления, на него возлагались особые надежды.       Так Дамблдор говорил о каждом присутствующем. В Ордене были люди, державшие лавки в Косом переулке, работающие в Мунго, в банке Гринготс, волшебники, общающиеся в кругах бывших Пожирателей смерти, которые каким-то чудом смогли в своё время оправдаться. Среди членов Ордена Феникса был даже мелкий мошенник — Наземникус Флетчер, он мог видеть и слышать такое, что ни один из них не смог бы выведать. — Одна из наших задач — защита Гарри Поттера и тех, кто ему близок. В нашем штабе проживают его товарищи — дети Уизли и Гермиона Грейнджер. Ответственным за защиту детей и все операции, что будут с ними связаны, я назначаю Римуса Люпина.       Все, и в том числе сам Люпин, удивлённо взглянули на Дамблдора. — Римус опытный волшебник, он был в первом составе Ордена Феникса, он большой профессионал в защите от тёмных искусств, и он лично знаком с каждым из них. Он сможет найти подход к каждому из этих молодых людей. К тому же он всегда проявлял ответственность и здравомыслие.       Сириус заметил, как Снейпа перекосило от этой россыпи комплиментов. — Грозный Глаз Грюм и Кингсли Бруствер как опытные мракоборцы — назначаются ответственными за разработку операций по борьбе с действиями Пожирателей смерти.       Дамблдор огласил все задачи Ордена и распределил ответственных.       Затем все собравшиеся обсудили ближайшие планы, согласовали рабочие графики, чтобы они не пересекались с деятельностью Ордена, и разбились на пары для ближайших операций. Римусу в пару досталась Эммелина.       Собрание закончилось. Молли пригласила остаться на ужин, но желающих было мало. Кингсли остался, чтобы лично поговорить с Грюмом, Наземникус просто уснул в углу, а Эммелине нужно было обсудить с Люпином предстоящую вылазку. — Римус, ты извини, что я так отреагировала… — она сама подошла к нему после собрания. — Всё нормально. — Слушай… Но когда же это случилось? Ты пришёл в Орден сразу после школы… — В детстве, — у Эммелины округлились глаза, — да, Дамблдор взял меня учиться, зная, что я оборотень.       Женщина присвистнула, что совершенно не вязалось с её величавыми манерами. — Учителя и мадам Помфри знали, меня запирали на окраине Хогсмида каждое полнолуние, так что я не мог добраться до замка.       В глазах Эммелины теперь читалось сочувствие, она была старше, но помнила этого скромного парня, она видела, как он общается с друзьями… Сириус был прав никто не мог догадаться о его недуге. Бледность и синяки под глазами не вызывали подозрения, шла война, и жить в стрессе, постоянно опасаться за жизнь близких и не спать ночами — стало нормой. — И Сириус с Джеймсом знали? — конечно, она хотела спросить: «и они не отвернулись от тебя, когда узнали?», Римус это понял. — Да, догадались на втором курсе.       Эммелина кивнула.       Да, им было всё равно, что их друг — оборотень, он всё равно был одним из них, он был таким же человеком… 356 дней и 344 ночи в году.       Сириус, проходя мимо, смерил их взглядом, а они приступили к обсуждению планов на завтра.