***
Толчок. Ещё один. И ещё. Ритмичные движения, от которых дрожь по всему телу. От чувства, как меня расширяют внизу, трахая, я не могу сдержать бесстыжие громкие стоны. Толчок – стон. Толчок – стон. Я каждый раз стараюсь подавить этот звук, кусая свои губы и напрягаясь, и каждый раз мои попытки скрыть, как мне сейчас хорошо, тщетны. Прижатая к кровати, я каждый раз чувствую, как в меня он жёстко входит до упора, прижимаясь к моему заду. - Ах-ах-ах-ах-ах! - он внезапно ускорился, вплотную прижавшись ко мне. Я чувствую его горячее дыхание в шею. Иногда он сам стонет, грязно ругается, рычит, от чего я сильнее намокаю, хотя казалось бы, куда ещё. Ощутимый укус в шею и я вскрикиваю, а он закрывает мне рот ладонью. В комнате завитал слабый запах моей крови. Место укуса неприятно ноет и слабо кровоточит, а его виновник принялся зализывать рану, иногда причмокивая. Железный вкус крови, который он так сильно любит. Собственно, так же сильно он любит угощать меня во всех отношениях. Змеюка! Я чувствовала, как почти дошла, как он замедлился, гад пернатый! Хоть я его ругаю, мне досадно, что он который раз намеренно замедляется. Сам себе пытку устраивает, а я снова сжимаю простынь под собой, когда он из меня выходит. Хочет, чтобы я его умоляла наконец трахнуть меня. Хочет, чтобы я признала его в данной ситуации. Хочет, чтобы я отдалась ему полностью. Так много ещё чего он желает от меня. Тяжело дышу, уткнувшись лицом в кровать. Так стыдно, так позорно, что я стону, как последняя сучка, под ним, но Дьявол, я хочу отбросить свою гордыню, хочу чтобы меня отымели так, чтобы я царапала его спину от удовольствия, чтобы кричала его имя. Я не хочу ему покорятся, но так же хочется быть рядом с ним. Неожиданно, чувствую, как по моей вспотевшей спине он проводит свою горячую ладонь от шеи до копчика, чем вызывает у меня снова дрожь, а после этой же ладонью он резко ударяет по одной из моих ягодиц, от чего я сильнее прижалась к кровати, издав приглушённый звук. Партнёр хмыкает и заботливо поглаживает по месту удара, будто хотел успокоить, хоть и приятную, но боль: - Птенчик, - его хрипловатый низкий, но очаровывающий голос раздался за моим ухом, а жар его тела я отчётливо ощущала над собой, - искренне попроси меня, и я дам тебе то, что ты хочешь. Что хотим мы оба. О Сатана, его голос! Это просто одна из прекраснейших вещей, которые существуют во всех мирах! Такой гипнотизирующий, такой сладкий, но не приторный, такой... неземной, можно сказать. Да, чёрт побери, такого голоса даже небеса не достойны! - Перебьёшься, - тяжело выдохнула я. Настолько сильно я не люблю ощущать над собой власть и контроль, даже если эта власть – не несёт ничего ужасного. - Ох, чертовка, что ж, - мужчина убрал руку с моей попы, а я подняла голову и удивлённо посмотрела на него, - если ты не желаешь этого, то я тогда пойду. Что? Куда пойдёшь?! Мужчина показательно одевался. Его сильные ноги, его упругий зад, его могучая спина – покрытые шрамами, загорелые, ещё разгорячённые и покрытые каплями пота вместе создавали статную крепкую фигуру сзади от которой оторвать взгляд было почти невозможно. Может кого и пугали высокие и широкие в плечах люди, но они всегда привлекали меня, даже не знаю почему. И вот, мужчина, надев брюки, одевает рубашку, под которой почти исчезла широкая и прекрасная спина, к которой я так сильно хотела прижаться сзади. - Стой-стой-стой! - я чуть не перешла на крик, с прытью подскочила и приняла сидячее положение, прикрыв руками свои формы. Мужчина замер, так и не надев рубашку до конца, оставив открытыми лопатки, я уверенна, что он ухмылялся, манипулятор хренов: - О, - он обернулся ко мне полубоком, показывая свой загорелый торс, в глазах его плясали черти, - ты что-то хотела сказать мне? Змей пернатый, мне не хватает слов, чтоб подобрать, как я сама себя раздражала и злилась на себя. Не люблю людей, которые мучаются с выбором. Как иронично, не правда ли? Не хочу уступать ему, но так же не хочу чтобы он просто взял и ушёл, будто бы и ничего и не было. Ник. Одно упоминание его имени в сокращённой форме – и я не могу перестать думать о нём весь день и ночь. Я отмахиваюсь от мыслей о нём, но они, как назойливая муха, возвращаются ко мне. Что я только не делала, чтобы не думать о нём. И каждый раз, когда я перестаю думать об этом человеке, он как по щелчку пальцев появляется передо мной. Это так раздражало, бесило, немного пугало, как и он сам, особенно его взгляд: цепкий, хищный, порой не мигающий, будто видит тебя насквозь. Но каким-то образом, он мог быть волнующимся, заботливым, нежным. Именно из-за такого нежного взгляда я не могу не мечтать о нём. Так легко и просто заколдовал меня... Взглотнув и перешагнув свою гордость, я, стараясь не смотреть на него, тихо промямлила, будто я снова ужасно стеснительная шестиклассница, а не равнодушная и плевавшая на чужое мнение женщина: - Пожалуйста... - Хех, - наглая усмешка на его лице и насмешливый взгляд могли заставить чувствовать кого-угодно неуверенно, в том числе и меня, он приложил ладонь к уху, - Я не расслышал. Можешь говорить громче? Хотелось волком выть и волосы рвать на своей голове. Чёртова змеюка! Это просто пытка, ужасная и мучительная. Кулаки непроизвольно сжались. Как сложно отказать своей гордыне, но только неприятное чувство недотраха вместе с телом требовали закончить начатое, ощутить тот жар и близость рядом с ним. Только с ним. Другие были для меня серой массой, а как только он появился в моей жизни, остальные просто исчезли для меня. Только от его прикосновений мне было тепло, от его улыбки мне хотелось тоже улыбаться, а от его заботливого взгляда я чувствовала себя...под защитой? И любимой?.. Я взглянула на мужчину. Он старался держать вид, что выше своего желания, что прекрасно контролирует своё тело и не даёт ему им управлять. Но то, как он дёргал носом, изучая запах, то как он жадно облизнул вот губы и взглотнул, а после под штанами очертания члена стали ещё больше, (куда уж больше?!) не заметил бы только слепой. Мазохист не иначе, хотя, кто бы говорил. - Т-трахни меня, - голос предательски дрогнул, из-за чего я смутилась, но продолжила, - умоляю, трахни меня сильно, как последнюю шлюху! Мужчина скинул рубашку, подошёл и сел передо мной. Его горячая ладонь оказалась на моей щеке. Я не удержалась и потёрлась о его мазольную ладонь щекой. Такая большая, такая сильная, такая тёплая. В его янтарных глазах не было и следа ехидства, теперь он смотрел на меня с лёгким укором, от чего мне стало... страшно? Неужели я снова сказала что-то не так? Сейчас он развернётся и уйдёт? - Не сравнивай себя с проститутками, - строго сказал он, будто отчитывал школьницу, - никогда, не сравнивай себя с ними. Ты – намного выше них, ты единственная и неповторимая. - Ник я... - меня перебили: поцеловали и повалили на кровать, одежда уже валялась на полу. - Если снова услышу из твоих уст это или похожее сравнение, то я вымою твой рот с мылом, - прошипел он, лицо следователя было так близко... и так прекрасно: янтарные, с вертикальным зрачком глаза завораживали, иногда отсвечиваясь золотым, грубые черты лица, острые скулы и нижняя челюсть, смуглая кожа, прямые нос и брови и необычайно рыжие чуть отросшие волосы, что по ощущению напоминали перья; мужчина перестал хмурится и виновато отвёл взгляд: - Прости, что перебил и остро отреагировал. Но меня выводит из себя, когда ты так говоришь... Я не могла не улыбнуться. На первый взгляд, могло показаться, что Ник бесчувственный и грубый, когда он просто не привык выражать свои истинные эмоции и он был ужасно честным. Иронично. - Чш-ш-ш, - я накрыла пальчиком его губы, от чего замолчал, удивлённо и заинтересовано посмотрев на меня: - Просто заставь меня царапать тебе спину, - я облизнула пересохшие губы и взглотнула, - заставь меня повторять твоё имя и сходить с ума. Мужчина усмехнулся и жадно поцеловал меня в шею, будто наслаждался ею последний раз, а я зажмурилась и запрокинула голову, тихо застонав. Шея всегда была моим самым чувствительным местом. От одного касания мне хотелось закатить глаза, а здесь в засос. Желание ещё сильнее распустилось жарким цветком внизу живота. Ник, неохотно оторвавшись от шеи, промурлыкал мне на ухо, обжигая его своим дыханием: - Тогда готовся к тому, что завтра ты весь день пролежишь в кровати, не в силах встать... - от одной фразы меня бросило в предвкушение и волнение. Дальнейшее я могу описать только одним словом – рай. Все что происходило было будто во сне. Жаркие сильные и мазольные руки партнёра, что, то крепко держались так, что оставляли небольшие синячки, то нежно гладили или страстно мяли моё тело. Те же ритмичные движения, от которых только и могла сладко стонать и вздрагивать. От смущения (хотя чего смущатся то уже?), я старалась не смотреть в глаза, но любопытство всё же было сильнее. Спектр эмоций следователя был велик: то он скалился, то закатывал глаза, то, не сдерживаясь, стонал. - А-а-ах!~ - громкий стон вырвался из моего горла, я закатила глаза и выгнулась. Почему мне кажется, что меня ещё сильнее растянули?! Это немного болезненно, но в тоже время так хорошо, что сводит с ума и заставляет отключать мозги напрочь. А эта пульсация! Будоражит всё моё естество, заставляя дрожать и порой вздрагивать. Меня перевернули на живот. Руки оказались прижаты его руками и сплетены в замок. Его руки, по ним сразу можно было понять, что их обладатель трудяга, каких ещё поискать. Хочу утопать в его руках, хочу чтобы он меня крепко обнимал, чтобы смотрел только на меня своими янтарными глазами... Боже, как много я прошу. Чувство эйфории поднималось, когда он ускорился, вдалбливая меня в постель. Я ничего не могла поделать. Ранее я пыталась поменяться с ним ролями, но он запросто сбивал мою спесь и продолжал меня иметь, показывая что он главный, но, Дьявол, пожалуй, мне нравится, когда именно Ник властвует надо мной. Именно этот раздражающий следователь, и никто мне больше не нужен. Мы оба чувствовал, как нас обоих вот-вот накроет. Движение в безумном быстром ритме, ускоренное дыхание, постанывания и рыки. "Кончи в меня!" - хотелось выкрикнуть мне, но из лёгких воздух просто выбивало вместе с громкими на высоких нотах стонами. Мужчина мигом вышел из меня. Буквально спустя пару секунд, Ник издал протяжный стон, крепко сжав мои руки, а я выгнулась под ним, чувствуя на спине тёплое семя и странное, но фантастическое чувство во всём теле, от которого с моих губ стоном сорвалось имя, из-за которого я сходила с ума. Оргазм. Сложно описать это состояние. Ощущение будто твоё сознание где-то там, наверху, касается небес. Это так невероятно, так прекрасно, будто душа ликует, как жаль, что это чувство длится недолго. Я рухнула на кровать, глаза непроизвольно слипались и я их потёрла в надежде растормошить уставшее сознание. Нет, я не хочу спать, если я усну, то врят ли он будет завтра со мной. То что здесь и сейчас он рядом так похоже на сон. Нереальный, волшебный сон; как я хочу чтобы он никогда не заканчивался. Ник приземлился рядом со мной, тяжело дыша. Я уткнулась носом в подушку, но так, чтобы глазком видеть его. Я запомню его. Это выражение лица, эти сильные руки, это тело, эти рыжие, чуть ли не огненные волосы, эти янтарные глаза... что сейчас смотрели на меня. Я смущённо отвернулась от него, и меня тут же заграбастали под "крыло". - Я и подумать не мог, что ты настолько сладкая, Птенчик, - устало шептал Ник, поглаживая одной рукой по испачканной спине, а другой по волосам. - Раскормил, - ответила я, зевнув и слабо тряхнув головой. Только не спи. Ник слабо расмеялся, а после уложил меня на себя и укрыл сверху одеялом. Он такой тёплый и большой (во всех смыслах). Я обняла мужчину за плечи, будто боялась, что если пущу его, то он тут же исчезнет, как пустынный мираж, и уткнулась щекой в его шею. Он пах никотином и тысячелистником. Так сложно мне оторваться от его запаха, который успокаивал меня, словно маленького ребёнка. Я чувствовала как гулко и ритмично билось его сердце. Эти два фактора почти убаюкали меня, но я так же боялась закрыть глаза. - Ли, - он уткнулся носом в мои волосы и крепче обнял меня, - всё хорошо, я никуда не исчезну. Я буду с тобой вечно... - Ник почти шептал, что звучало для меня, как колыбель, и я всё же уснула...***
Лунный свет освещал спальню, отражаясь голубоватым цветом о любую поверхность. Он же отражался от изящной фигуры двадцати пятилетней женщины, делая её кожу похожей на белый мрамор. Хрупкие плечи, изящные кисти рук, тонкая талия, широкие бёдра и длинные ноги, а лицо... я не могу оторвать взгляда от него, будто меня приворожили! Обычно хмурое суровое круглое личико смотрелось так умиротворённо, так спокойно, словно ангелок. Честный, спокойный, несколько наивный ангелок, которого хотелось оберегать от всех бед, что его окружали. Брови домиком, длинные густые ресницы, немножко курносый носик, пухловатые щёчки, приоткрытые тонкие бледноватые губы. Ну разве она не спустилась с небес? Только зачем? Ведь на земле больно находится, на земле жестокость, на земле грязь, на земле плохо... Так зачем тебя, прекрасного ангела, отправили сюда? За что? Женщина заворочилась, что-то тихо пробормотала и перевернулась на другой бок ко мне спиной, обняв меня за руку. Боялась отпустить, боялась, что я уйду. Ох, знала бы ты, как я боюсь, что ты исчезнешь, будто я снова себе нафантазировал. Я не мог не опечалился и плотно сжать губы, смотря на твою спину. Бледная, со следами после двух швов, со шрамами. Боже, кто тебя так? За что? Зачем?.. Я чуть не заскрежетал зубами. Какой недоношенный ублюдок сделал это с ней?!Я была замужем, - вспомнились мне слова женщины, мы тогда очередной раз сидели в кондитерской, ели разные сладости и то обсуждали дело, то рассказывали истории, то откровенничали. Она отвела взгляд и будто сжалась от холода: - Не самый удачный период в моей жизни...
...Не самый удачный, блять, период в жизни?! Лира снова заворочилась, хмурясь и разборчиво бормоча: "Нет... Прошу... Не надо...". Я приподнялся, чтобы видеть её лицо. Одинокая слезинка оставила блестящую на лунном свете дорожку на её лице. Боже, неужели моему ангелу снился кошмар? Я лёг обратно, нежно и тепло обнял, поглаживая по её русым коротким и торчащим во все стороны кудрям. Я был растерян. Я не знал, что она настолько глубоко ранена в душе. Я не знал, что мне сделать, чтобы моя женщина успокоилась: - Иду на хвои запах в лес, там где я видел глаз твоих блеск... - тихо запел я её любимую песню, прижимая и покачивая на себе, словно напуганного ребёнка. Прошу, Птенчик, не плачь, мне тяжело и больно видеть твои слёзы. Мне страшно их видеть на твоём лице.: - Больно так мне, птиц не видно в тишине... Лира расслаблялась, сердечко замедлялось, кулачки расжимались, дыхание становилось спокойней, а я вместе с ним: - Без тебя жить нет причин, без тебя, И с тобою я один, я один... Она не раз слушала, а порой и напевала эту песню. А голос её, в отличие от моего, просто чарующий, словно сирена морская поёт. Мне иногда казалось, стоит Птенчику только запеть – и её все будут слушаться. Помню, как случайно застукал ангелка за этим делом. Лира была в своём кабинете, дорабатывала парочку моментов. Я хотел её пригласить погулять по городу. Дверь была открыта. Захожу, а там она – поёт на столе. Боже, это было так забавно, но так чарующе. Сел бы, подпёр бы руку щекой, слушал бы и смотрел на мою счастливую Лиру, а она явно кайфовала от происходящего. Однако я так и стоял у дверей заворожённый её голосом и её стройными ногами, я бы сказал, впал в гипноз. Пока ангелок не заметила меня. Сначала испугалась, словно лань, а после смутилась, отвернувши лицо. - Я... Это... - чёрт, мысли путаются, я неловко почесал затылок, а после спросил, глядя из-под лобья, - Может прогуляемся по городу? - Боже, я себя настолько смущённым ещё никогда не чувствовал. - ...Я не против, - ответила женщина. Я мигом обрадовался, будь у меня хвост – вилял бы им, словно собачонка, которая встретила хозяйку. Хотя, я не против такого расклада. Я подошёл к столу и протянул ей руку и она приняла мою помощь и осторожно спрыгнула с поверхности: - А где ваше неотъемлемое ехидство? - спросила Ли, наклонив голову набок. - Улетучилось, завидев ваше выступление. Вы могли бы стать замечательной певицей. - Никому не слова, - она грозно зыркнула на меня, - а то... - Что вы! - я театрально испугался, широко раскрыв глаза и прикрыв ладонью рот. - Клянусь своим голосом, о вашем великолепии никто не узнает!.. - я ухмыльнулся, аки довольный кот: - Только если вы споёте для меня. Господи, девушка покраснела, то ли от смущения, то ли от злости, забавно нахохлившись, будто птичка. Злобный возмущённый взгляд, крепко сжатые кулаки – это было так умилительно, что мне хотелось затискать её и уткнуться носом в милые кудри. "Стой! Даже не смей!" - оддёрнул себя. Нельзя, иначе спугну Птенчика. Мне с трудом давалось заслужить её доверие, которое, увы, было неймоверно хрупким. Одно неосторожное движение, и оно рассыпется на маленькие осколки. Если сравнивать нас в начале и сейчас, то виден прогресс. Маленькими, несколько неуверенными шажками, но наши отношения двигались. И я не хочу, чтобы из-за сиеминутного порыва, они так просто сломались. - ...Ник?.. - заспанный голос вывел меня из воспоминаний и я посмотрел на своего ангела. Глаза заспанные, волосы растрёпанные, а лицо непонимающее, а после испуганное: - Это ведь ты? - Я здесь Птенчик, я здесь, - рукой глажу по голове, сильнее прижимаю к себе, словно боюсь, что стоит мне расслабиться, как её вырвут из моих рук и утащат в неизвестном направлении, а я буду не в силах их остановить, и успокаивающе зашептал на ушко: - Всё хорошо, это я. Твоя личная теплогрейка. Женщина прыснула от смеха, расслабившись, и слабо улыбнулась: - Таким юмором обладаешь только ты, Змейка... Ты замечательно поёшь... Я смутился и отвёл взгляд. Всё таки она слышала, как я гудел. Как неловко я себя чувствую. - Не надо смущаться, - Лира поглаживала меня по ключице, от чего мурашки прошлись по спине, - мне понравилось. Мне нравится твой голос, а когда ты запел... Слов не могу найти, но мне было хорошо и спокойно... - Всё благодаря твоим урокам, - смущённо ответил я, следя за её прохладной ладонью и чуть ли не мурча от поглаживаний. - Хах, забавно, что я тебя буквально заставила научится. Довольно эгоистично с моей стороны. - Но благодаря этому ты успокоилась, - ответил я и прикусил язык. Кретин! Девушка вопросительно изогнула бровь и замерла: - То есть? Ник, лучше скажи. Я тяжело выдохнул: - Тебе снился кошмар, - серо-голубые глаза стали шире от удивления, - и ты плакала. Я поэтому запел, надеялся, что тебе станет легче. - Я плакала во сне? - спросила она, а я, помедлив, утвердительно кивнул. Я не хочу врать ей, ни под каким предлогом. Девушка выглядела озадаченной: - Я думала, что избавилась от этой проблемы, но оказывается нет... - Давай я тебе ещё спою. - Я вижу тебе понравилось петь, - Боже, когда она так ласково улыбаешься, она выглядишь такой прекрасной. Мне хочется видеть её улыбку всю жизнь, особенно, когда она улыбаешься мне. - Только тебе, Ли. Только тебе я счастлив петь. Мои глаза расширились от удивления, когда влажные губы любимой коснулись моего кадыка и я не смог не выгнуть шею и сдержать стон, от удовольствия я грубо сжал её шикарную и мягкую попку, а Лира в свою очередь замычала мне в шею. Напала на меня в расплох, чертовка, но Боже, это самое сладкое нападение на меня. - Ты замечательно поёшь, - сказала она, оторвавшись от меня с характерным "чпок" и облизнув губы, - особенно без слов, протяжно и от удовольствия. Я прижал девушку к себе, поглаживая её спину, и уткнулся носом в макушку. Для неё это было необычно, если судить по удивлённым и широко раскрытым глазам. Неужто англелок ожидала другого? - Что такое, Ли? - промурчал я, вдыхая запах горького шоколада. Вдыхая её запах. Запах, благодаря которому я остаюсь в рассудке при любых обстоятельствах. И обладательница этого запаха моя. Только моя! - ...Нет, ничего, - ответила женщина, помедлив с ответом, пристыженно отведя взгляд и тихо добавив, - ничего, Змейка. Губы дрогнули на мгновенье в озорной улыбке, а после, со всей своей серьёзностью, промолвил: - Птенчик, поклянись мне, - обладательница красивых глаз со всем вниманием смотрела и слушала меня, - поклянись мне, что ни один человек не прикоснётся к тебе, а если кто и посмеет тебя обидеть или унизить, то сразу сообщи мне. Она была ошарашенна и не понимала причину моих слов: - Ник, ты ч?.. - Никто не посмеет тронуть или украсть то что дорого мне, - невольно прорычал я, зло выдохнув, - А самое дорогое сейчас в моих руках. Румянец мгновенно вспыхнул на её щёчках и она на некоторое время спрятала своё смущённое лицо, уткнувшись лицом мне в грудь. Ах, это было слишком мило. Я бы хотел сейчас умилятся, но тогда Птенчик подумает, что это очередная шутка. - Т-тогда ты мне тоже поклянись! - Лира волновалась, даже слишком: обычно уверенный голос слабо заикался, беспокойный, но решительный взгляд – даже не верится, что передо мной успешная бизнес-леди. - В чем же? - во мне проснулось любопытство и предвкушение: - Если нужно что-то достать – я в твоих услугах. - Ох, н-нет, Ник, - девушка всплеснула руками, чуть не задев меня за нос, однако она быстро взяла себя в руки: - Поклянись, что вернёшься живой... - ...Так ты знала? - Предполагала, - она крепко обняла меня за шею и со страхом зажмурилась: - Я боюсь за тебя, Ник. Боюсь, что ты сойдёшь с ума. Боюсь, что ты сорвёшься. Боюсь звонка из морга, когда ты на работе. Боюсь что ты погибнешь. Я боюсь тебя потерять навсегда, Ник... - последнее предложение женщина сказала тише, но в нём был её дикий страх. Страх за меня... - Лира, я клянусь своим естеством и своей сущностью, - я говорил это, смотря в чистые глаза и убеждаясь в том, что был сердце моё было право, когда встретил её, - я во чтобы то ни стало вернусь к тебе живым. - Ник, я клянусь своим естеством и своей сущностью, никто не коснётся меня и не причинит мне боль, а если это произойдёт, то я сообщаю об этом Нику... - то есть... Лира тоже нечеловек? А какая, мать его, разница – человек или нелюдь? Лира моя, только моя и ничья больше! В глазах моего "ангела" я видел переживание, ведь стало понятно, кем она является на самом деле. Она боялась, что я брошу её? - Моя глупышка, - ласково говорю я, положив ладонь на её щёку и проводя большим пальцем по скуле, - я слишком давно болен тобой. Ты глубоко пустила корни в моём сердце, а голова только забита мыслями о тебе, - я подношу лицо близко к ней, едва касаясь её губ и шепчу в них: - Я не в силах покинуть тебя, просто не хочу и не смогу. Дракон влюбляется единожды и свою половину не отпустит никогда. Так что прими этот факт – ты моя! Лира была удивлена, а после невольно улыбнулась: - Все драконы в порыве рифмуют слова? - Нет, - я глупо улыбнулся, - только я такой придурковатый. - Тем не менее, - девушка показала мне тыльную сторону ладони, - я хочу носить с моим придурковатым одинаковые кольца на безымянном пальце, чтобы никто не смел на него заглядываться, кроме меня. Я удивлён? Нет, шокирован! Признаться то ей своеобразно признался, но я волновался за её реакцию. Что если она испугается и откажется? Ведь после произошедшего с ней, она вполне могла с испуга и убежать. Но она сама говорит, что хочет связать со мной узы. Значит, она переборола ануптафобию*? - У тебя на лице всё написано, следователь, - в этой ситуации Птенчик съехидничала бы, но она была серьёзна, - но нет, я ещё испытываю страх перед браком. Однако, я доверяю тебе, люблю тебя, и хочу идти с тобой под руку, пока... - Смерть не разлучит нас, - подключился я, от чего мы закончили в унисон. Из-за забавной ситуации она засмеялась – звонко, искренне и счастливо, а я только и мог, что любоваться ею, затаив дыхание, в такой чудный момент и нежно прильнуть к её губам со словами: - Моя чертовка...