take a look at my boyfriend

      Неожиданный звонок в дверь заставляет меня испуганно дёрнуться, резко возвращаясь из своих запутанных мыслей назад в суровую реальность. Да уж, гостей я явно не ожидала. И, если честно, видеть и уж тем более общаться с кем-либо конкретно сейчас не хочется от слова совсем. Нет, ну, а что? Имею полное право, знаете ли. Однако любопытство и банальная тревожность заставляют меня поднять задницу с любимого дивана — вдруг случилось что-то важное, вдруг кому-то нужна моя помощь, вдруг от меня зависит дальнейшая судьба человечества. Гиперболизировано, не спорю, но вдруг. Хотя вдруг бывает только пук, но про это мы забудем. – Ты забыла на площадке ноутбук и ещё кое-какие вещи, а я не смог дозвониться, поэтому решил заехать, – протороторил мужчина, как только я открыла входную дверь, – Ох, дорогуша, всё в порядке? Выглядишь паршиво.       Возможно, всё-таки стоило посмотреть в глазок, прежде чем совершать такую оплошность. А именно, прежде чем представать перед завидным женихом, секс-символом Америки и не только, кумиром миллионов и так далее по списку, а по совместительству и моим коллегой, Крисом Эвансом, в столь неподобающем виде. Вот же чёрт.       Выглядела я действительно паршиво. А всё дело в том, что за прошедшие несколько недель на меня навалилась куча дэдлайнов, новых проектов и ещё непонятно чего, и сегодня тревожность и нарастающая паранойя, копившиеся всё это время, достигли своего предела, вывалившись на меня часовой истерикой. Это, безусловно, помогло, но не до конца — в груди всё ещё щемило, мысли путались, а запас слёз не иссяк, каждую секунду норовя выплеснуться в виде второго раунда утопания в собственных соплях. Так как я уже давно поняла, что слёзы, в любом случае, неплохой метод снизить градус внутренного накала, то остаток вечера я решила провести за просмотром "Хатико", укутавшись в плед, ежеминутно утирая сопли рукавами домашней толстовки. Так сказать, сделала ставку на фильм с печальным концом и не прогадала. Чтоб в конце во мне точно не осталось ни слезинки, ни соплинки, и завтра я вновь была как огурчик. И физически, и морально.       Поэтому вместо красавицы перед Крисом в данный момент стояло какое-то чудовище. Вот реально, как это некоторым особам удаётся выглядеть так мило, когда они плачут? Не знаю, как вы, но лично я похожа на переспелый помидор, который упал с полки прямо под ноги прохожих. Опухший, раскрасневшийся, еле дышащий, постоянно шмыгающий носом, ещё и ничего не видящий из-за слёз помидор. Короче говоря, действительно паршиво. – Всё хорошо, честно, – сквозь всхлипы улыбаюсь я, прекрасно понимая, что Эванс не поведётся на это — уж слишком хорошо этот мистер меня знает. Но надежда умирает последней — вдруг в этот раз вышло довольно правдоподобно, и мой товарищ быстренько отправится восвояси. – Когда ты плачешь от радости и счастья, то не выглядишь, будто тебя переехал бензовоз, – спокойно замечает парень, проходя в квартиру, без приглашения, прошу заметить, тем самым обозначая, что уходить он явно не торопится. – Я когда-нибудь говорила, что ты тот ещё засранец, Эванс? – Вновь всхлипываю, чем вызываю лёгкую усмешку на лице Криса. – Да-да, я слышал это уже раз двести, если не больше, но тем не менее мы всё ещё дружим, – Крис быстро осматривает моё жилище, проходит на кухню и в целом ведёт себя так, словно заглянул не ко мне в гости, а к себе домой. Точно засранец, – И именно поэтому, дорогуша, я не отстану от тебя, пока не узнаю, что это за бензовоз такой, посмевший задавить мою любимую подружку.       Эванс выглядит и ведёт себя через чур самоуверенно, хотя я и могу заметить в его взгляде беспокойство и тревогу. Наверняка переживает и искренне недоумевает, ведь он, как и все остальные люди, в принципе, привык видеть меня вечно хохочущей, а не утопающей в слезах девчонкой. – Ничего серьёзного не произошло, Крис, правда, я просто смотрю "Хатико" и плачу, – закрываю наконец дверь и иду за ним теперь уже в комнату, – Ты, конечно, можешь присоединиться, но я думаю, у тебя найдутся дела поважнее и поинтереснее.       Плюхаюсь обратно на диван, устраиваясь поудобнее, с этого момента стараясь игнорировать Криса — вроде бы, если быть пассивно агрессивной хозяйкой, незванные гости быстро уйдут. Во всяком случае, очень надеюсь на это. Но мой план с треском проваливается, ведь, несмотря ни на что, Эванс усаживается около меня, предусмотрительно прихватив с журнального столика коробку шоколадного печенья, и увлечённо смотрит на экран, пытаясь понять, когда уже можно плакать.       Закрываю глаза и громко выдыхаю, всем своим видом показывая, что я рассчитывала на совсем другой исход событий. Ну, действительно, как мне теперь лить слёзы перед этим мужчиной? Я вообще не привыкла плакать на глазах у кого-либо, а это Эванс — наше общение целиком и полностью построено либо на постоянных издёвках, либо на откровенном флирте. Другого попросту не дано. Уверена, он ещё долго будет припоминать мне сегодняшний вечер, отбрасывая в мой адрес колкости и неуместные замечания. Засранец. – Малышка, – Крис внимательно смотрит на меня, полностью расслабившись на моём диване, но от чего-то голос его звучит твёрдо и настойчиво, – Иди сюда. – Скорее ты иди отсюда, – бормочу себе под нос, лишь сильнее укутываясь в мягкий плед, пытаясь забаррикодироваться в своей псевдо крепости. – Какая же ты всё-таки вредная девчонка.       С этими словами Эванс наклоняется ко мне, сгребая меня в охапку, и усаживает к себе на колени. Словно я не взрослая самодостаточная женщина в самом расцвете сил, а маленький ребёнок, которого нужно успокоить и укачать перед сном.       Не успеваю я воспротивиться этим нахальным действиям своего неожиданно нагрянувшего гостя, как оказываюсь зажата в крепком кольце его рук, пока Крис заботливо укутывает меня в тёплый плед — знает ведь, что я не смогу спокойно сидеть, пока каждый сантиметр моего тела, помимо лица, не окажется в тепле и условной безопасности.       Из вредности пытаюсь брыкаться, но сильные мужские руки тут же прижимают меня к крепкой груди, не позволяя и шелохнуться.       Таки смирившись со своей участью, смотрю на экран телевизора, и на глазах вновь моментально проступают слёзы. Стоически выдерживаю минут пять, молча ощущая, как влажные дорожки скатываются по моим щекам, а затем шмыгаю носом, что, конечно же, не может укрыться от моего дружка. – Ты же знаешь, что можешь положиться на меня, так ведь? – Тихо говорит Эванс, осторожно поглаживая мою спину, – И, если тебе нужно, малышка, сегодня я могу побыть твоей жилеткой, в которую можно беззастенчиво долго плакаться. И не только сегодня.       Я лишь утвердительно киваю, утыкаясь носом в его плечо, и отпускаю себя, заперев в дальний чулан идиотскую идею о том, что плакать на глазах и уж тем более руках кого-то — позор. Крис аккуратно смахивает слезы с моих щёк, и я невольно расслабляюсь благодаря его тёплым и нежным прикосновениям. – Тише, детка, всё будет хорошо, – шепчет Крис, целуя мои волосы, тем самым позволяя окончательно расслабиться и не думать вообще ни о чём. Я обвиваю руками его шею, притягивая ближе, чувствуя себя в безопасности, постепенно успокаиваясь.       Проходит, чёрт знает, сколько времени — у фильма закончились даже титры — прежде чем я отстраняюсь от мужчины, заглядывая ему в глаза. – Спасибо, – еле слышно говорю я, неловко теребя ворот его кофты. С благодарностями у меня, видимо, тоже не всё так гладко. – Всегда пожалуйста, – Крис притягивает меня обратно, оставляя короткий, почти невесомый поцелуй где-то в районе виска, и я так и засыпаю в его объятиях.       Завтра буду как огурчик, сто процентов.