***
Одной из отличительных черт Евы было в том, что она никогда не умела усидеть на месте, подстать своему некровному брату Джеку. Когда они узнали о существовании инопланетных роботов с далёкой планеты, то готовы были плакать от счастья: вот оно. Вот нескончаемый источник приключений. Опасных, увлекательных, но каких же интересных! И именно поэтому Ева довольно часто попадала в самую гущу событий. Шрамы, синяки — в один момент всё это стало чем-то обыденным настолько, что даже боль стала восприниматься как благодать. Правда, иногда девушка теряла свои украшения, поэтому, исходя из простой логики, вскоре и вовсе перестала надевать их, когда уходила на Немезиду и сбегала на задания c десептиконами, но не всегда успевала. — Мегатрон, прошу, взгляни на это, — Шоквейв кивком указал на монитор, где высвечивались координаты и какая-то подозрительная активность близ них, — это автоботы близ одной из самых больших шахт энергона на этой планете. — Они решили начать полномасштабные раскопки? — лидер десептиконов внимательно вглядывался в координаты. — Думаю, что да, но мне трудно предположить, зачем им сейчас такая шахта. Я лишь могу сказать, что это начало большого строительства. — А я, кажется, знаю, зачем им столько энергона, — Мегатрон тяжело провентилировал системы на манер человека. — Прайму нужно чем-то снабжать свой флот, а учитывая то количество топлива, которое им понадобилось, я могу предположить, что готовится полномасштабное наступление на Землю. Боюсь, теперь это не призрачная угроза где-то далеко, а вполне реальная опасность. — Не логично, — безапелляционно заявил мех. — Зачем лорду автоботов эта планета? Люди не подойдут для рабов, а ресурсы выкачивать можно и без открытых боевых действий, которые будут только истощать автоботов. — Ответ кроется в прошлом, Шоквейв, — лидер десептиконов хотел ещё что-то добавить, но его прервал включившийся портал, из которого, активно что-то обсуждая, вышли Джек и Ева. — Здравствуй, Мегатрон, Шоквейв, — на секунду отвлёкшись от диалога, девушка приветливо улыбнулась трансформерам, после чего вновь вернулась к разговору. — Нет, я же тебе говорю, сущий бред, да и только! Пустые сплетни, вот моё мнение. — Может, ты права, — с умным видом закивал парень, — кто их там разберёт? — Вы зря так много пользуетесь порталом. Ресурсы не вечны, — строго отчитал вошедших Шоквейв. — Извините, — раскаиваясь, произнесла Ева. — Но мы бы не заявились на базу без важных новостей, — девушка с сомнением глянула на Джека, на что тот уверенно кивнул. — Недавно мы видели пару автоботов в Джаспере. Это было… наверное, дня три назад. Мы сперва даже не поняли, кто это, но машины казались знакомыми. Кажется, это был Бамблби и ещё кто-то, но, честно говоря, я даже предположить не могу, зачем они тут. — А я думаю, — вклинился в монолог Джек, — что они узнали про наше место жительства и разведывали обстановку. — Не соглашусь, — Мегатрон внимательно посмотрел на двух людей, что стояли перед ним. Маленькими и беззащитными, но далеко не глупыми: такими они предстали перед трансформерами, когда их первый раз привели на корабль — спарками, что не знают цены войне. Раньше это раздражало, но теперь именно такая непосредственность смогла вернуть многовековых трансформеров к подобию жизни. — Если бы автоботы узнали о вашем местоположении, то захватили бы, но ты, Джек, прав. Нахождение автоботов в столь неинтересной для них местности действительно должно что-то значить и о чём-то говорить. Спасибо тебе. Тот кивнул головой, а после обратился к Еве: — Пойдём к Нокауту, пообщаемся. Вскоре люди вышли из главного зала, оставив десептиконов наедине друг с другом.***
Ева никогда не считала себя невезучим человеком. Судьба или удача: они всегда шли с ней бок о бок, защищая порой даже от смерти, но иногда система давала сбой, и что-то плохое всё же происходило с девушкой. Как, например, сейчас. Десептиконы всё же решили нанести удар по шахте, где сейчас активно работали автоботы, чтобы забрать залежи энергона. А когда разведка донесла, что в один из дней там будет сам Прайм — решение стало бесповоротным, и девушка, впрочем, против-то и не была. Это было бы отлично, если бы друзья смогли захватить для себя так нужный им энергон и, если уж очень повезёт, в чём Мегатрон крайне сомневался, убить Прайма. Ева, не долго думая, приняла решение пойти со всеми. Тайно, само собой. Ответить, зачем девушка ходила на столь опасные занятия, вряд ли она сама смогла бы. На то не было какой-то особой причины. Да и не сказать, что адреналин она любила, просто очередное желание, но кто не без греха? И, оказавшись на поле боя, у девушки всегда была своя тактика: засесть в какой-нибудь нише, куда не достанет рука, а, правильнее, манипулятор автобота или любого другого инопланетного врага и отсиживаться. Слушать, смотреть, фиксировать и иногда помогать. Конечно, потом за эту помощь всекут, возможно, даже не поблагодарив, но Ева не жаловалась: знала, что это правильная оценка ситуации. Вот, например, как тогда, казалось, годы назад, а на самом деле лишь года два, она попала на автоботский корабль Арк и сфоткала очень важные сведения для десептиконов, которые даже лучшие партизаны и шпионы Мегатрона достать не смогли бы. Он был и зол, и удивлён, и благодарен… А Еве было не сложно. Для хороших не сложно ничего, даже жизнью рискнуть. Но сейчас явно что-то пошло не по плану. Точнее, шло-то всё сперва хорошо. Она следила за боем, который продвигался всё глубже и глубже в шахту, перебегала от камня к камню, и иногда закрывая уши от столь громких звуков выстрелов, а потом случился взрыв. Взрыв был столь сильный, что вся шахта вмиг обрушилась, завалив собой всех, кто оказался внутри. К несчастью, Ева тоже была там.***
Открыть глаза было на удивление легко, правда, от этого было мало толку: вокруг стояла такая темнота, что ни зги не видно. Ничего не болело и не кололо. Обрадовавшись, но лишь на секунду своему везению, девушка поняла, что попросту оказалась в ловушке: в герметичном помещении, размером с однушку где-нибудь в Нью-Джерси и высокими потолками. Правда, без дверей и окон, и света. Беспокойство начало надоедливым жучком рыться где-то в груди. Она жива и невредима — это, несомненно, классно, только вот кислород-то не вечный, а никто не знает, что она пошла на миссию тайком. Все, конечно, догадаются, но не поздно ли будет? Хотя, может, всё ещё есть шанс на собственноручное спасение. Должна же быть хоть какая-то щель, хоть маленький лучик надежды. Глаза медленно, но верно стали привыкать к темноте. Очертания больших камней стали явными, но вовсе не это привлекло внимание девушки. Около дальней стены лежало нечто очень и очень большое, сильно выделяющееся на общем фоне. Ева поняла почти что моментально, что это был трансформер, и даже успела обрадоваться: если она здесь не одна, а с мехом, то они смогут выбраться отсюда, но было одно «но» — девушка никак не могла понять, кто там лежал. Тьма делала своё дело. Тяжело вздохнув и поднявшись, Ева направилась ближе к боту. С каждым шагом под ложечкой сосало всё сильнее, пока на девушку не сошло озарение. Этим незнакомцем был сам Оптимус Прайм. Неловко протерев глаза, Ева внимательнее вгляделась в меха. На секунду ей показалось, что лорд автоботов мёртв, но, прислушавшись, поняла, что то гудение в воздухе — это звук работающих механизмов трансформера. Теперь ситуация стала совсем безвыходной. Будь вместо Прайма тут любой другой автобот, то она бы договорилась с ним. Что-что, а язык у неё всегда был подвязан, но сам Прайм… Нет, к такому повороту её явно жизнь не готовила. Слишком уж много девушка была наслышана о жестокости этого трансформера. Да что там слухи? Иногда она лично наблюдала примеры работ Оптимуса Прайма, когда видела покалеченных десептиконов от его рук, или когда видела последствия его приказов. Всё-таки, несмотря на свой извечный позитив, Ева не забывала, что на их планете ведут войну две высокоразвитые враждующие фракции, и что под раздачу этой войны попадают люди. Девушка чертыхнулась. Нужно было что-то делать и делать быстро до того момента, пока Прайм не проснулся. В груди теплилась надежда, что он в глубоком стазисе, и без своих медиков огромный трансформер не встанет, но… на мехе не было ран. Ева знала, что энергон — фиолетовая жидкость — светится в темноте. И всё это значило одно: пробуждение Прайма лишь вопрос времени. Аккуратно отходя от меха спиной к нему, девушка направилась к месту своего пробуждения. Надо внимательно осмотреть тамошние стены, может, выход будет, и она сможет улизнуть из этого склепа. Если же нет, то придётся сегодня очень постараться, чтобы остаться в живых. Как и ожидалось, теперь это помещение напоминало могилу. Без выхода, без малейшей лазейки. Стены шли непрерывно, но иногда виднелись крупные камни, что были так раз в пять больше самой девушки, и сдвинуть их не представлялось возможным даже при всём желании. Правда, была одна хорошая новость: где-то вдалеке, казалось, на самой грани слышимости, Ева услышала чью-то речь, непонятную, совсем тихую, но всё же чётко различимую в этой гробовой и угнетающей тишине. Конечно, девушка бы позвала на помощь, но всё так же лежащий в отключке Прайм заставлял её вести тихо, как самая настоящая мышь, что боится разбудить кота. Ситуация явно не имела привлекательного для Евы выхода. Оставалось лишь ждать, и она не знала, что было бы лучше: дождаться того, что сюда придут автоботы, а то, что они придут за своим господином, она не сомневалась, или ждать пробуждения Оптимуса Прайма. И в первой, и во второй ситуации девушка могла бы спрятаться, да негде. Сливаться со скалами она не умела, а думать, что её не засекут, если она будет просто молчать и не двигаться у какой-нибудь из дальних стенок — глупо. Засекут, узнают и… вряд ли убьют. Скорее заберут на свой корабль и будут пытать. Не то чтобы девушке было жаль умереть за друзей и за всеобщее благо, нет, не в этом дело. Просто Ева прекрасно понимала, что от неё пользы будет больше, если она останется живой, а не мёртвой. Сильно сжав свою удачливую цепочку, что купила давным-давно первой в свою коллекцию, Ева думала о той ситуации, в которой оказалась. Глаза не щипало, мысли были всё так же легки, но беспокойство теперь вылилось в растерянность. У девушки всегда был план, всегда, но далеко не каждый из них был хорош. Вот прям как сейчас. Да ещё и этот Прайм… Проблема на проблеме проблемой погоняемая. Девушка сперва даже как-то и не заметила, что вокруг стало на полутон светлее. Всё вокруг, казалось, стало каким-то более красным. Нет, даже не так — бордовым. Вглядываясь в свою едва заметную тень, Ева уже понимала, что увидит, когда обернётся. Не имело смысла больше скрываться, особенно когда ты с самого начала и не делал этого. Обернувшись, девушка встретилась взглядом с рубиновой оптикой Оптимуса Прайма. Древняя латинская пословица гласит, что глаза — это зеркало души, но, понятное дело, к трансформерам это мало применимо. У них само собой была какая-то мимика, но она была столь непонятной и едва различимой для человеческого глаза, что иногда и вовсе казалось, что трансформеры не испытывают никаких эмоций. Конечно, это было не совсем так. Иногда, глядя в окуляры тому же Мегатрону или Нокауту, она видела едва затаённую грусть. Возможно, злую шутку с ней играло её воображение, но в какой-то момент девушка действительно поверила, что её друзьям плохо. Действительно плохо. Но сейчас, глядя в эти окуляры, Ева кое-что поняла: далеко не у всех глаза или что-то, что их замещает — это зеркало души. У кого-то это окно в Ад. Никогда в своей жизни Ева не испытывала такого трепещущего ужаса перед кем-то. Да, были люди, которых она опасалась, но не более. Девушка всегда умела побеждать свой страх и располагать других к себе, но сейчас всё казалось просто сущей чушью. На неё смотрели с такой… ненавистью, с таким презрением, будто бы она очень сильно провинилась в чём-то, но Ева знала, что перед Оптимусом Праймом её вины не было. Сглотнув и сжав кулаки, девушка подала голос: — Здравствуйте, — наверное, это было одно из слов, которое вообще никак не подходило к сложившийся ситуации, но и другого в голову не приходило. Что же говорить тому, кто может тебя прихлопнуть, не приложив к этому никаких усилий? — Я — Ева, — вторая фраза была ещё хуже, чем первая, но это было хотя бы логическим продолжением приветствия. Это было лучше, чем ничего не говорить. Полная ненавистью оптика, наконец, оторвала свой взгляд от неё и внимательно осмотрели помещение. Системы меха загудели сильнее, и девушка поняла, что Прайм проводит диагностику. Проводя большое количество времени в медицинском отсеке Немезиды с Нокаутом и Брейкдауном, Ева знала многие аспекты «тайной» жизни трансформеров. Иногда она ощущала себя кем-то вроде студента, что находится на паре у весёлых практикантов и их подопытного. Решив, что лучше не отвлекать бота от столь важного процесса, Ева села близ стены, ровно напротив Прайма. В её груди теплилась надежда, что трансформер попусту о ней забудет или вновь отключится. С другой стороны, она была даже рада, что мех очнулся. Она до жути боялась темноты и была готова даже остаться тет-а-тет с самым жутким существом во вселенной из всех тех, о ком она знает, чем вновь очутиться одной в этой пугающей тьме. Ева вздохнула и принялась ждать. День обещал быть долгим.