* * *
— … хорошо смотреться на тебе! Дамиано улыбается, заходя в небольшую студию. Он понятия не имеет о чем говорит Виктория, но бойкая болтовня всегда заставляла его чувствовать себя как дома. Басистка ухмыляется, заметив его, и быстрым жестом подзывает подойти ближе. — Ты не согласен со мной, Дам? — Ммм? — Что Томас будет ошеломительно выглядеть в ошейнике и поводке! — Виктория наклоняется и толкает Дамиано локтем. — На четвереньках, естественно! — Не-не-не! — восклицает Томас, протестующе поднимая руки. — Дам, помоги мне. Я пытался объяснить ей, но она меня не слушает! Я бы выглядел нелепо! — Я… — нерешительно начинает Дамиано. Он слабо улыбается и надеется, что никто не заметил, насколько ему неловко. Да, господи, блядь! Поводок и ошейник. Дамиано не уверен чего хочет сильнее: увидеть Томаса в таком виде или признаться им, что не прочь оказаться в этом положении сам. — Даже не знаю. Еще не видел, — в итоге отвечает он, пытаясь глупо хихикнуть. Томас фыркает. — Видишь? Вот, что он обо мне думает! — Он просто не хочет признаваться в этом, — игриво продолжает Виктория. — Иначе зачем ему называть тебя пёсиком? «Ой… — думает Дамиано. — Так все из-за этого?» — Ну, — так же упрямо как Виктория, отвечает Томас. — Все мы знаем, что я охренеть какой милый, но это не делает меня щенком! Виктория раздражена, но прежде, чем она успевает ответить, вмешивается Итан. — Да хватит, это нелепо. Виктория, просто признай, что тебе нравится держать мужчин на поводке. И, Томас, скажи ей, чтобы перестала обвешивать тебя собственными фетишами. Проблема решена, не благодарите. Несмотря на свои противоречивые чувства, Дамиано не может не рассмеяться, совершенно искренне, когда видит разочарованное выражение на лицах обоих. И Томаса, и Виктории. До тех пор, пока Виктория не оборачивается к нему, глядя прямо в глаза. — Может, тогда ты будешь моим щеночком? Эти два идиота явно не знают, что такое веселье. Очевидно, что она придуривается. Ее глаза поблескивают злорадством. Голос звучит шутливо. Она просто пытается подзаработать себе немного очков, чтобы не сдаваться просто так. Он ненавидит себя за то, что не может придумать ничего дельного. Вместо этого он стоит там, чувствуя себя совершенно беззащитным, и борется с непреодолимым желанием принять ее предложение. Он ненавидит и то, что его щеки моментально вспыхивают, а с губ срывается тихое «Ох…» Он сцепляет ладони и нервно крутит одно из колец на левой руке. Виктория бросает взгляд на его руки, всего на мгновение, а когда снова смотрит вверх выражение её лица смягчается. — Забудь, — шепчет она. — Итан прав. Дамиано не знает, должно ли его это успокоить или наоборот напугать, но когда Итан напоминает, что нужно репетировать, он рад отвлечься от своих мыслей.* * *
Дамиано надеялся, что сможет отпустить тот разговор. Он действительно мог бы это сделать. Никто больше об этом не заговаривал. Комментарий Томаса «che cucciolo» давно был позабыт. Но Дамиано не смог. Он был готов поклясться, что Виктория рассматривает его чокеры слишком часто. Слишком очевидно. Легкая улыбка, что появлялась на её губах была настолько странной, что его это смущало. И приводило в замешательство. Изначально дело было в ответе Томасу, отправленному под влиянием момента. А сейчас что? Теперь не-такая-уж-безликая фигура в его фантазиях то и дело принимала образ кого-то из них двоих. Ему нужно было сфокусироваться на чем-то другом. На Евровидении, например. Он усмехается, разглядывая в зеркале кожаный ремешок, обвившийся вокруг его шеи. Когда он наклоняет голову, металлическое кольцо вспыхивает под светом светодиодных ламп, окружающих зеркало. — Прекрасно, — скалится Виктория, поглаживая его по спине. — Новый ошейник? Дамиано чувствует, как жар разливается по щекам. Он не думал, что она заметит. Или вообще кто-либо, если уж на то пошло. — Si, — быстро отвечает он, надеясь, что его голос не выдает нервозности. — Я думал, тебе понравится. — О, — выдыхает Виктория, склоняясь ближе. — Конечно, мне нравится. Она игриво шлепает его по плечу и уходит. Дамиано чувствует себя жалким. Он страдает по ней, Томасу. Черт, да даже по Итану. Он сильно проебался и это неправильно. Нужно взять себя в руки. Пока это не вышло из-под контроля. Пока он не развалил всю группу, их шансы на дружбу и будущий успех. Måneskin для него всё. Он не загубит все это из-за какого-то ебучего глупого извращения. Пожалуйста, пожалуйста, пусть всё не усложняется ещё больше.* * *
Дамиано первым возвращается в свой номер в отеле — остальные болтают с людьми в холле. Первое шоу полуфинала произвело фурор, технические неполадки не в счет. Он падает на кровать и стонет, когда одеяла мягко принимают его тело. Мышцы расслабляются и какое-то время он просто лежит, закрыв глаза, и наслаждается тишиной. Кожа под кофтой все еще немного зудит из-за жесткой ткани, в которую он был одет на сцене, и он невольно морщится всякий раз, стоит только пошевелиться. Ничего болезненного, но до этого он чувствовал себя комфортнее. Тихий скрип извещает его, что в комнате появился кто-то еще. Он открывает глаза, чтобы тут же увидеть входящую Викторию. Она вздыхает и ухмыляется, разглядывая распластанного по постели Дамиано. — Двигайся, — единственное предупреждение перед тем, как она с разбегу прыгает на кровать. Вскрикнув, Дамиано быстро откатывается в сторону, как раз вовремя для того, чтобы девушка не приземлилась со всего маху прямо на него. — Вик! — восклицает он, не в силах сдержать смех. Виктория усмехается и тоже поворачивается, чтобы прижать его к себе в крепком объятии. Дамиано расслабляется и отвечает ей, руками обвивает её плечи, чтобы притянуть ближе к себе. — Мы разнесли там всех, — радостно бормочет она. — Ну, в основном, ты. — Херово, что ты не можешь играть, — бурчит Дамиано куда-то внутрь своей мягкой чёрной толстовки. Виктория пожимает плечами. — Мы знали об этом заранее. Но потом, когда ковид закончится, мы поедем в тур и взорвем уши фанатам. Дамиано фыркает от аналогии, но должен признать, что с нетерпением ждет этого. Несмотря на то, что они одни из возможных победителей Евровидения в этом году, его самое любимое занятие в этом мире — выступления вживую. Связь с публикой. Слышать как они кричат под слова, которые дороги ему. Им всем. — Где Итан и Томас? — Думаю, все еще болтают с Хендриком. Боже, этот чувак как восторженный щенок. Дамиано сжимает челюсти. Ебаное блядство. Глаза Виктории расширяются, когда она понимает, что только что сказала. — О, чёрт, Дам, я… — Я не… — Я имела ввиду… Они оба замолкают и Дамиано даже не смеет пошевелиться. Если он обнимет ее еще крепче, все будет слишком очевидно, но если отстранится… Результат будет тем же. Виктория может знать, или, по крайней мере, он думает, что она знает, но он понятия не имеет, не является ли это простой шуткой для неё. И не дразнит ли она его, потому что они в группе всегда подшучивают друг над другом. — Дамиано? — Да? — Мне нужно тебе кое-что сказать. Теперь ее голос немного дрожит и она слегка отодвигается от него. Дамиано чувствует, как его прошибает озноб. Дерьмо. Это нехорошо. — Виктория, прежде, чем ты что-либо скажешь, я… я… — Нет, Дам. Подожди, — она делает глубокий вдох и садится прямее. — Я хочу чтоб ты знал, эх, я… Меня действительно влечет к тебе. Очень. Я знаю, что не должна. И просто ничего не могу с собой поделать. Ты чертовски красивый и я… Блядь! Я не могу перестать думать о том, чтобы поставить тебя на колени. Итан был прав несколько недель назад. Мне просто нравится командовать мужиками, а ты ты просто… А, черт, прости. Дамиано трясло. Он не верил, что она действительно произнесла это. — Виктория. Sono pazzo di te.*** — Что? Виктория удивлена. Ее глаза расширяются, когда они встречаются взглядами. Дамиано хочет поцеловать ее. Просто ужасно. Он хочет обнять ее и сказать, что она его мир. Он хочет сделать много чего еще. Заставить ее улыбаться. Доставить удовольствие. Заставить кричать от экстаза и трахать до тех пор, пока она не прикажет остановиться. Дрожа, он хватает ее руку и подносит к своему ошейнику. — Пожалуйста, — дышать тяжело. — Пожалуйста, я буду твоим. Виктория сыплет проклятиями, когда поддевает пальцем металлическое кольцо, прижатое к его горлу, и тянет за него. Дамиано падает на нее, его губы жадно раскрываются, чтобы наконец почувствовать сладость ее поцелуя. Дамиано не может не отметить, с какой страстью ее полные и мягкие губы атакуют его. Он буквально тает в ее руках и то, что он принадлежит ей, делает его член каменно-твердым в узких брюках, в которых он ходил здесь. — Какой нетерпеливый мальчик, — поддразнивает его Виктория, когда толкает его на хлопковые простыни их кровати в отеле и залезает сверху. — Великолепная, сладкая сучка. — Чёрт, — всхлипывает Дамиано, когда по спине пробегает дрожь от ее слов, а жар в животе становится все сильнее и сильнее. — Тебе нравится? — Д-да, Вик… — Тс-с, щеночки не разговаривают. Виктория накрывает его рот ладонью, и Дамиано стонет, разрешая себе подчиниться ей. Дамиано трепещет, глядя на нее широко раскрытыми глазами. Глаза Виктории взволнованно блестят, и она то и дело облизывает губы. Боже, это все, чего он когда-либо хотел, и даже больше. Гораздо больше. Он был напуган, боялся, что она будет осуждать его или подумает что это уже перебор, но ее слова, то, как она его дразнит — без сомнения, их страсть взаимна. Дамиано понял, что можно не переживать. — Если тебе нужна передышка, — говорит она на выдохе, — просто позови меня по имени и я остановлюсь, окей? Дамиано мгновенно кивает, нетерпеливо ерзая бедрами, ища малейшего прикосновения. Виктория смеется, и, вместо того, чтобы наказать его за нетерпение, опускает бедра ниже, навстречу его движениям, чувственно потираясь об него. Дамиано вздрагивает и хватается за простыни, просто чтобы за что-нибудь держаться. За что угодно. — Хорошо, детка, мы… Щелк. Глаза Дамиано широко распахиваются. Виктория вскидывает голову, соскакивает с него прежде, чем Итан и Томас заходят внутрь, садится на постели. У Дамиано горят щеки, и он тоже быстро принимает сидячее положение, надеясь, что этого достаточно, чтобы не выдать, чем они тут занимались. Бесполезно. Губы Итана приоткрываются в изумлении, а Томас застывает, как вкопанный. — Эм, — Томас запинается, — нам, ммм, уйти? — Нет-нет, — частит Дамиано, чувствуя себя униженным больше, чем за всю свою жизнь до этого. Он должен был понять, что так будет. Боже, это же просто вопрос времени. Как он мог настолько забыться? Он все-таки все испортил, да? Он оглядывается на Викторию, которая выглядит подавленной. — Все в порядке, ничего особенного, — бросает она. — Ага, — поддерживает Дамиано, не обращая внимания, как колет где-то в груди. — Ничего. Он втягивает воздух носом и расправляет плечи, внезапно почувствовав отвращение к ошейнику. Хочется его снять. — Я все равно собирался принять душ. Не говоря больше ни слова и не обращая никакого внимания на других членов группы, он встает с кровати и ретируется в крошечную ванную комнату. Стоит только двери захлопнуться, он тянется дрожащими руками к шее и избавляется от ошейника. Стараясь сильно не шуметь, он осторожно кладет его в раковину и пристально рассматривает. На глаза наворачиваются слезы. «Ничего».* * *
— Дамиано? Он замирает, когда слышит хриплый голос Виктории позади себя. Медленно оборачивается. — Мы можем поговорить? Дамиано поджимает губы и кивает: — Конечно. — Ты в порядке? Дамиано изображает очаровательную улыбку на лице. Ему столько лет приходилось подавлять себя, что он мог бы гордиться тем, насколько хорошо это выходит. — Да, конечно. Я в восторге от сегодняшнего шоу! — Я не об этом. — Тогда о чем ты? Виктория усмехается и шагает ближе. — Не делай вид, что не понимаешь. — Не о чем говорить, — твердо отвечает Дамиано. Она ведь не видела его слёз. Если бы он только мог притвориться, что не задет случившимся, так же, как и она, тогда бы, вероятно, все утряслось и вскоре забылось. Во взгляде Виктории мелькает нечто, чего Дамиано не может понять. Она глубоко вздыхает и качает головой. — Я сожалею, — начинает она. — Мне не стоило навязываться, лезть в твое личное пространство и оставлять наедине с собой, когда нас прервали. — Все нормально. Ничего же не было, правда? — яда в голосе больше, чем хотелось бы и он сжимает руки в кулаки, понимая, что разговор заходит не в то русло. Определенно. — Дамиано, amore, это не так. Я… Это из-за моих слов, верно? Дамиано ничего не отвечает, разрываемый противоречивыми желаниями: уйти прочь или подойти ближе, чтобы ощутить ее объятия. Чтобы она сказала, что все в порядке. Они впервые были настолько близки к тому, чтобы разругаться вдрызг, и он поклялся себе, что больше такого никогда не допустит. — Я сказала это Итану и Томасу, чтобы они не считали, что им нужно уходить. Я не хотела, чтобы ты думал, будто ничего не было. Потому что это не так. Дамиано… для меня… Для меня это многое значит. — Я не… Серьезно? — Серьезно, — Виктория смотрит на его голую шею, где до вчерашнего вечера был ошейник, затем снова заглядывает ему в глаза. — Надень его. Если согласен, конечно. Дамиано колеблется. В мыслях царил сумбур. Если он ответит Виктории согласием, как это повлияет на все остальное? Означает ли это автоматический отказ от Томаса и Итана? А что, если он ответит «нет»? — Я не уверен, — наконец шепчет он. — Ты права, нам нужно обсудить это. В итоге он рассказывает ей все. О том, что его тянет ко всем троим. О своих опасениях и желаниях. Когда он заканчивает, Виктория обещает что-нибудь придумать. Он не уверен, что из этого что-то выйдет, но готов проявить терпение.* * *
Они выиграли гребаное Евровидение! Чёрт. Они. Выиграли. Евровидение. Дамиано не мог поверить в это. Когда они вернулись в свой номер в гостинице, он только разулся, бросил сумку, да так и застыл. Твою мать. Как они это сделали? Дамиано не слишком хотел задумываться об этом. Они все были слишком опьянены и возбуждены победой, чтобы думать о том, как они этого добились. Виктория, подцепив Дамиано за ошейник, жадно впилась в него поцелуем. Дамиано не сопротивлялся, позволяя ей крепко обнять себя. Она мягко, но требовательно впилась в губы Дамиано. Он понимал, что Итан и Томас тоже здесь, но ему все равно. Пожалуй, если бы он отстранился сейчас, это легко можно было бы списать на эйфорию, обычный дружеский поцелуй, вроде тех, что были с Томасом и Итаном на сцене. Но Виктория решает по-другому. — Я хочу трахнуть Дамиано, — буквально рычит она, и Дамиано сдается. Он чувствует себя совершенно беспомощным. — Вы можете остаться и посмотреть или присоединиться, как мы договаривались, но это в любом случае произойдет прямо сейчас. Виктория не теряет ни секунды. Хватает Дамиано за запястья и тянет его за собой. Они спотыкаются друг о друга, пока идут через небольшой зал к кровати. Виктория раздраженно дергает плечами, скидывая свое пальто, заставляя его сползти на пол, и снова тянет Дамиано за собой, пока они вместе не падают на мягкие гостиничные простыни. Когда он смотрит на неё, у него кружится голова. — Вик… — стонет он и, наклоняется, чтобы снова поцеловать ее. Виктория прикладывает палец к его губам и усмехается. — Ты этого хочешь? — Чёрт, да, — выдыхает он. — Да, блядь, хочу. — Обычный секс или ты хочешь стать моим пёсиком? — Виктория поглядывает на Итана и Томаса, которые по-видимому, последовали за ними. — Нашим пёсиком. Дамиано переводит взгляд на парней, замерших возле кровати. Глаза Томаса широко распахнуты, на лице застыло похотливое выражение. Итан кажется более спокойным, но достаточно одного взгляда на его ширинку, чтобы все понять. Мурашки толпами пробегают по спине Дамиано, когда он понимает, что они все готовы участвовать в этом. Они по-настоящему готовы разделить с ним все, что его так беспокоит. Они вместе пройдут через это, если он скажет «да». — Хочу быть твоим, — скулит он Виктории, затем обращается к Итану. — И твоим, — к Томасу. — И твоим тоже. Пожалуйста. Я буду послушным. Он не знает, откуда в нем эта внезапная смелость. Возможно из-за той бутылки шампанского на конференции. Или же это просто восторг, все еще текущий по его венам после головокружительных событий этого вечера. А может, все дело в том, что они одна команда. Они разделили друг с другом всю жизнь, как можно было исключать этот вариант? Виктория прерывает поток размышлений, хватая его за волосы на затылке и притягивая к себе для очередного жадного поцелуя. Дамиано прикрывает веки и он с силой вжимается в нее. Её груди прижимаются к его ребрам, а напрягшийся член упирается в ее бедро. Он чертовски возбужден и ему даже немного неловко от того, как быстро это произошло. Он — шлюха и гордится этим. Он понимает, что к ним присоединился кто-то еще, когда ощущает горячую ладонь на своей спине. По пряди длинных волос, мазнувшей по руке понимает, что это Итан. — Ты такой горячий, — шепчет ударник. — Все вы. Томас хохочет: — Черт, да. Дамиано улыбается сквозь поцелуй и на секунду отрывается от Виктории, чтобы посмотреть на парней. — Блядь, я так сильно люблю вас. Я не… Я даже не могу передать, что чувствую, но… — он чертовски ненавидит себя за то, что не может связно выразить свои мысли, они будто плавают в тумане сейчас, но ему настолько хорошо, что он просто хочет чтобы это длилось вечно. — Мы знаем, amore, — шепчет Виктория в ответ. — Мы тоже тебя любим. И я так горжусь тобой. Ты был таким невероятным сегодня. А теперь дай нам позаботиться о тебе. Ее голос источает сладкий мед, даже несмотря на хрипотцу. Дамиано скулит, когда она сильнее тянет его за волосы, заставляя запрокинуть голову. Ошейник теперь впивается в нежную кожу на горле. Он рвано выдыхает, наслаждаясь тем, как кольцо давит на шею, словно напоминая где его место. — Только посмотри на это, — с трепетом произносит Итан. Томас склоняется над ним, его губы скользят по коже чуть ниже уха. Дамиано вздрагивает и зарывается пальцами в хлопок простыней. — Ах, — почти хнычет он. — Дамиано, — мягко шепчет гитарист, — Che cucciolo. В то же время Виктория позволяет ему опустить голову и треплет по волосам, заставляя судорожно хватать ртом воздух. — Я буду хорошим мальчиком, — выдыхает Дамиано оглядывая их всех по очереди. — Пожалуйста, используйте меня. Мн… мне это нужно. — О, не волнуйся, мы знаем в чем ты нуждаешься, — говорит Итан с ухмылкой и Дамиано закусывает губу, чтобы прямо сейчас не разлететься на тысячи мелких осколков. — Черт возьми, — ворчит Томас, пытаясь избавить Дамиано от одежды. С этого момента все начинает происходить очень быстро. Он полностью подчиняется, когда шесть жадных рук раздевают его. Виктория снова хватает его за ошейник и целует, пока Итан укладывается рядом с ней на кровати. Его ловкие пальцы быстро пробегаются по лопаткам Дамиано, его ключицам, челюсти, по волосам, и возвращаются обратно. Томас замирает сзади, крепко сжимая руками его бедра. Он не заметил, когда все они успели раздеться, но контакт обнаженной кожи с кожей будит у него внутри что-то первобытное. — Пожалуйста, — просит он, сам не понимая зачем. — Детка, детка, — сладко тянет Виктория, — перестань болтать. — Когда Дамиано сосредотачивает на ней свой расфокусированный взгляд, она лишь смеется. — Щеночки не разговаривают, помнишь? А ты очень хотел этого, так почему бы тебе, вместо всех этих сложных слов, не показать нам что тебе нужно, cucciolo? — Я… - Дамиано замолкает и сжимает челюсти, когда понимает, что снова пытается говорить. Его щеки покрываются румянцем и он стонет от собственной беспомощности. — Не волнуйся, красавчик, мы знаем, что делать с такими шлюхами как ты. После этого пальцы Томаса без промедления опускаются вниз, и Дамиано хочется кричать от удовольствия, когда они обхватывают его член у основания. — Черт, такой большой, — удивленно произносит Томас, когда делает пробное движение. — Вик, ты должна это почувствовать. Дамиано всхлипывает, когда вторая ладонь накрывает его член, но почти инстинктивно расставляет ноги шире и упирается лбом в ключицу Виктории. Пальцы Итана успокаивающе поглаживают его по волосам, пока Дамиано вздрагивает всем телом. — Вот так, — шепчет Итан, — дай им изучить себя. Дамиано кивает и протягивает правую руку, чтобы схватить Итана за плечо. Барабанщик смеется и немного подается навстречу, заставляя Дамиано улыбнуться. Он не знает кто это, Виктория или Томас, но палец движется к его головке, осторожно собирая первую каплю предэякулята на ней. Дамиано закатывает глаза от удовольствия и сжимает плечо Итана. Он боится, что если отпустит его, то полностью растворится в этих ощущениях. — Почему бы тебе не повилять для нас своей маленькой сладкой попкой, ммм? — предлагает Томас. В любой другой ситуации Дамиано бы рассмеялся и предложил ему пойти нахер, но сейчас он нерешительно выполняет это. Покачивает бедрами слева направо и тяжело дышит, когда его член подпрыгивает туда-сюда в такт движениям. Виктория игриво шлепает его и член дергается в ответ. Дамиано не знает как ему продержаться. Не тогда, когда они дразнят его, нажимая на все нужные кнопки. — Какой нетерпеливый, — шепчет Виктория. — Ты хочешь, чтобы Томас трахнул твою сладкую попку? Хочешь, чтобы он смазал и подготовил тебя для всех нас? Дамиано на мгновение замирает, чувствуя, как жар расходится по всему телу. Он никогда не думал, что подобное может случиться, но мысль о том, как Томас войдет в него, заставила сердце биться чаще. — См… смазка есть? — осторожно интересуется он, прекрасно понимая, что не должен говорить. Но узнать ответ на этот вопрос он хочет сильнее, чем быть послушным. — Да, малыш. Итан, она в моей сумочке, вон там. Достанешь? — Конечно, сейчас. Дамиано слышит, как Итан ерзает и роется в сумке рядом с кроватью. Он быстро находит нужное, а Томас тем временем раздвигает его ягодицы и начинает поглаживать своим пальцем вокруг входа в его тело. Они сломают его — теперь Дамиано уверен. Разрушат. Разобьют на части. Пока не оставят в полном раздрае. А потом — он знает это — с полной самоотдачей, любовью и заботой снова соберут его по кусочкам. Он в безопасности, но ожидание слишком томительно. Итан кидает смазку Томасу, и гитарист пытается открыть крышку, что-то бессвязно бормоча. Дамиано утыкается лицом в изгиб шеи Виктории, вдыхая ее аромат. Она что-то мычит, нежно целуя его в щеку. — Ты потрясающий, дорогой. Идеальный. Такой красивый, — она делает паузу. — Хороший мальчик. Дамиано должно быть стыдно за то, как жар разливается у него в груди от этой простой похвалы. Он смотрит на нее и морщится, когда холодные скользкие пальцы Томаса прижимаются к его анусу. Пока не сильно, но с намеком на большее. — Сделай это, Томас. — просит Итан. — Боже, ты должен увидеть его лицо. Он такой… Дамиано поворачивает голову, чтобы взглянуть на Итана, и видит, как тот обхватил рукой свой член, медленно надрачивая. Дамиано сглатывает. Рука, так и лежащая на его плече, опускается ниже, пока не оказывается на бедрах. Он колеблется, но Итан так на него смотрит, что Дамиано тянется пальцами, чтобы осторожно коснуться напряженного твердого члена, возвышающегося над животом. Дамиано стонет, сильнее сжимая горячую плоть. Томас считает, что это идеальный момент, чтобы шлепнуть Дамиано по заднице. Не так сильно, чтобы сделать больно, но достаточно, чтобы он задрожал от прошившего тело удовольствия. А затем Томас медленно вводит один палец внутрь него. Дамиано снова вздрагивает, тяжело дышит и пытается расслабиться в ответ на проникновение. Конечно, он и раньше спал с мужчинами, но это было давно. Томас не торопится, но с каждым движением продвигает палец все глубже. — Тебе нравится, дорогой? — Мнхх… — вместо ответа стонет Дамиано. Проклятье, конечно ему нравится. Больше. Нужно гораздо больше. Виктория, ругаясь себе под нос, сползает немного ниже, чтобы дотянуться до его члена и поласкать немного, прежде чем направить его в свои влажные губки. Мозг Дамиано буквально закоротило, от всего, что они делают. Его рука на члене Итана, теперь уже два пальца Томаса исследуют его изнутри, а головка чувствует жар чужого лона. — Дамиано, милый? — Ммм? — Трахни меня. Бессвязные звуки рвутся из горла Дамиано, когда все тело прошивает волной желания. Он слегка ерзает, пытаясь устроиться между ее ног. Все тело трясет от долгих поддразниваний. Он не может удержаться от тихого всхлипа, пока медленно входит в нее. Его бедра двигаются будто сами по себе, снова и снова, без всякого ритма и четкости. Он грубо и дико вбивается в нее, будто животное. Виктория долго, протяжно стонет ему прямо в ухо и это сводит его с ума. — Хороший мальчик, — произносит Итан рядом. — Сейчас Томас воспользуется тобой, детка. Станешь нашей милой маленькой сучкой. — Бля, — бормочет Томас, когда Дамиано невольно сжимается вокруг его пальцев. — Давай, детка, сделай так еще раз. Дамиано хрипит и пытается сжаться вокруг пальцев Томаса, то покидающих, то снова проникающих в него, в то же время продолжая трахать Викторию. — Какой возбужденный, нуждающийся, — стонет Виктория, хватая Дами за щеки и притягивая для поцелуя взасос. — Похотливый щеночек. Дамиано осеняет, что они больше не будут затягивать. Итан, просунув руку между их телами ласкает клитор Виктории. Томас старается растянуть его как можно сильнее, чтобы успеть, пока он еще трахает Викторию. Все они чертовски возбуждены, так что… — Прошу, — выдыхает Дамиано, — Томас, трахнешь меня? Я хочу… — Блядь, да. Заткнись, сладкий, — шепчет Томас сбивчиво. И спустя всего несколько секунд Дамиано чувствует как член парня проталкивается внутрь, раздвигая тугие мышцы. Томас тянет его за волосы, заставляя запрокинуть голову, когда начинает трахать. Дамиано поддается, сильнее разводя ноги в стороны, и старается расслабиться, насколько это возможно в такой позе. Все как в тумане. Перед глазами плывет от удовольствия, когда все четверо наконец находят единый ритм. Прерывистые вздохи Виктории то и дело заглушаются почти страдальческими стонами, вырывающимися изо рта Томаса — Восхитительно. Вот так, приятель. Такой хороший, такой ненасытный. Дамиано может только подчиняться словам, поскольку член Томаса все еще продолжает двигаться в нем. Вздохи Виктории становятся все громче, а требовательные движения навстречу все сильнее и сильнее. — Итан, не останавливайся. Не вздумай, блядь, прекращать! — угрожает она. Судя по ее голосу просьба выполнена. — Кончай, ангелочек. — отвечает Итан. — Кончи для своих мальчиков. — О, да, — она кричит, стенки ее влагалища сокращаются вокруг Дамиано и он едва сдерживается, чтобы не выругаться. Звуки страсти, срывающиеся с ее губ — лучшее, что он слышал в этом мире. Когда напряжение в животе начинает нарастать, Дамиано закрывает глаза. Его член внутри Виктории чертовски тверд, яички поджались, и с каждым следующим толчком он понимает, что вот-вот кончит. Он стонет и скулит, вновь цепляясь за простыню. Желая разрядки больше, чем когда-либо в своей жизни. — Чёрт, он уже близок, чувствуешь это? — шепчет Итан на ушко Виктории. Девушка только стонет в ответ, сильнее толкаясь навстречу. — Ты близко, Дам? — спрашивает она его. Дамиано судорожно кивает, открывая глаза, чтобы заглянуть ей в глаза. Она смотрит будто насквозь. — Тогда давай, amore, испачкай меня. Не такие уж грязные словечки, но от них голове Дамиано что-то щелкает и он почти задыхается, судорожно хватая воздух открытым ртом. Твою мать, он почти на пределе. — Черт, черт, черт, — голос Томаса за его спиной срывается. Сильные руки крепко обхватывают его за бедра и толчки Томаса становятся все более неравномерными. Дамиано взволнован, ему нужно почувствовать Томаса глубоко внутри и он чуть сильнее прогибается, прижимаясь к парню. — О, черт, опустись. Вниз, мальчик. Дамиано падает на Викторию, придавливая её к постели своей грудью. Девушка удивленно дергается, но только впивается длинными ногтями ему в лопатки. Томас на мгновение задерживает дыхание, а потом начинает с невероятной скоростью вбиваться в него. Дамиано вцепляется в простыни. Он ждал этого. Боже «Пожалуйста, Томас, — думает он. — Повяжи меня. Заполни до конца. Прошу». Резкие движения и рычание за спиной не требуют пояснений. Дамиано готов поклясться, что чувствует, как пульсирует член Томаса внутри него. Он задыхается в удовольствии от мыслей о том, как его только что использовали. Тело сводит удовольствием, а ноги разъезжаются в стороны. «Испачкай меня», — слова Виктории эхом отдаются в голове. Мысли бессвязны. Дамиано не может дышать. Его член, трущийся о гладкую киску Виктории — все, что ему сейчас нужно. Все, что он чувствует. Руки Итана на нем, опадающий член Томаса внутри. Они любят его. Они его любят. Дамиано теряется в ощущениях. Он смутно осознает, что Томас его хвалит, а Виктория мягко поглаживает спину. Он едва замечает как Итан с трудом поднимается, лаская свой член, и присаживается на колени перед его лицом. Дамиано инстинктивно запрокидывает голову, широко раскрывая рот. Он почти разочарован, когда Итан не спешит проталкиваться внутрь. — И-итан, — тянет Дамиано, пытаясь сказать, что не прочь отсосать ему, но понимает, что Итан почти на пределе, поэтому, когда сперма пачкает его лицо, доволен не меньше. Он стонет от счастья, подставляясь под липкие капли, как настоящая шлюха. — Боже, Дамиано — бормочет Итан, откидываясь на спинку кровати. — Ты выглядишь так грязно. — И впрямь грязно, — отвечает Виктория, приподнимаясь на локтях. — Хорошо, что всем нам здесь нравятся грязные щенки. Она манит Дамиано пальцем, чтобы он приблизился. Он подчиняется и задерживает дыхание, когда она слизывает влажную полоску с его щеки, пробуя на вкус сперму Итана. — Блядь, — выдыхает позади них Томас. — И кто после этого грязный, Вик? — Будто ты сам не хочешь сделать этого. Томас смеется и осторожно выходит из Дамиано, чтобы проползти вперед и лечь с другого бока от Виктории. Он тоже наклоняется, чтобы поцеловать Дамиано сначала в шею, затем в подбородок, слизывая сперму Итана. Дамиано охотно подставляется, но когда они склоняются друг к другу для поцелуя он не выдерживает. — Блядь, — бубнит он, — поцелуй меня. Томас исполняет его желание, отрывается от Виктории и дергает Дамиано за ошейник. Их губы встречаются и Дамиано распахивает глаза. Томас целует нежно. Терпкий вкус спермы смешался со сладостью одного из коктейлей, который он пил ранее. Дамиано плавится в этом поцелуе, внезапно ощущая потребность в простых объятиях. Хочет почувствовать их руки вокруг себя. И чтобы они никогда больше не отпускали его. Глаза начинает щипать, и он немного отстраняется от Томаса. Его взгляд мечется между ними тремя. Он хочет сказать что-нибудь, что угодно, но горло перехватывает спазмом и он не может выдать ни слова. — О, мой cucciolo. Amore, мы любим тебя, — воркует Виктория. Дамиано мычит уткнувшись носом в гладкую кожу ключицы Виктории. Длинные волосы Итана щекочут его спину, а пальцы Томаса выводят маленькие кружочки на пояснице. — Это правда, — шепчет Томас, — мы так сильно любим тебя. — Очень, — соглашается Итан. Дамиано позволяет словам омывать его. Он слишком не в себе, чтобы что-то ответить, но готов принять все, что они могут ему дать. Они все прижимаются друг к другу и Итан пытается вытащить из-под них простыни чтобы накрыться. Разумеется, неудачно, что заставляет их всех тихонько захихикать. Конечно, одеяло бы не помешало, но никто не готов двигаться ради него. — Che cucciolo, — спустя какое-то время шепчет Дамиано. — Томас, тебе следует почаще делать мне комплименты в Instagram. Все смеются в удивлении. И целуются. И прижимаются еще крепче. — Я подумаю об этом, — наконец отвечает Томас, нежно чмокнув Дамиано в скулу. — Но ты всегда будешь в первую очередь нашим щеночком. — Ага, — радостно бормочет Дамиано, — мне нравится. — Хороший мальчик. _________________ *Cucciolo - "щенок" в Италии используется примерно в том же значении, что в русскоговорящих странах "котенок", "зайчик" и прочие зверино-ласкательные прозвища. То есть, Томас своей фразой "какой щеночек" или "что за щенок" действительно не имел ввиду ничего такого, просто Дамиано понял его по-своему. **Tu — здесь игра слов. На итальянском это "tu" означает "ты", но так же можно читать как принятое в переписках сокращение от английского thank you — спасибо. Дамиано по-видимому использовал аббревиатуру, а ребята поняли буквально. ***Sono pazzo di te — я зол на тебя.