***
В следующий раз это произошло, когда ты только что избежал смерти. Ларри был в панике, когда позвонил мне посреди ночи. Поэтому, когда я навестил тебя в больнице, я был удивлен, увидев, что ты в полном порядке. Я никогда не говорил тебе, какое облегчение я испытал. Я никогда не говорил тебе, как больно было скрывать свои истинные чувства в тот момент, когда я просил Айрис сказать тебе правду. Я знал, что ты любишь ее. Я хотел, чтобы ты был счастлив. Больше, чем чего-либо другого. Через два дня ты появился у меня на крыльце с бутылкой водки. — Опять собираешься уехать, Эджворт? — Я должен. Рейс завтра вечером. Из-за того, что я приехал в спешке, я оставил незавершенными важные дела. Но на этот раз я вернусь через несколько недель. — Правда? — твои глаза расширились. Затем ты улыбнулся, взглянув на бутылку: — Ну, это подарок для тебя от сестры Бикини. Она и мне подарила. Можешь поверить? У них есть кое-что, чтобы согреться в этом ледяном храме! Когда ты сказал «они», я знал, что ты думаешь об Айрис. Ведь ты не мог быть с ней этой ночью. Я позволил тебе сесть на мой диван и поставил два стакана на журнальный столик. — Откроешь? Ты взял штопор и снова улыбнулся: — Конечно. Предоставь остальное моим умелым рукам… партнер. Это обращение смущало. Обращение, предложенное мной, смущало. Но у меня не было времени думать об этом, потому что после нескольких бокалов я предоставил все твоим рукам, а твои руки касались определенной части моего тела, и они были очень, очень умелыми. — Хах, прости за это… — прозвучало от тебя следующим утром. — Я не хотел напиваться. Мне действительно жаль, Эджворт, я не… — Не волнуйся. Я не скажу Айрис, обещаю. — Что? Айрис?! Она больше не моя девушка и это не имеет к ней никакого отношения! Мне жаль, потому что ты пригласил меня к себе, а я… Уверен, ты теперь сам пожалел об этом. — Все в порядке, — нет, это было не так. Но тогда я просто не знал что сказать. Мне понравилось? Мне не понравилось? Прошлой ночью я определенно хотел случившегося. — Я забуду обо всем этом, Райт. — Х-хорошо. Мне повезло, что у тебя не было с собой магатамы.***
Когда это произошло в третий раз, я чуть не потерял свой значок, а ты действительно потерял свой. Прошло всего несколько недель, но все изменилось. Теперь ты был отцом, пианистом и игроком в покер. Тем вечером Трюси была в Кураине. Я нашел тебя в твоем бывшем офисе, лежащим на диване в спортивных штанах, толстовке и странной шапочке. — Ты любишь виноградный сок? В тот вечер я едва мог узнать тебя. Но я старался быть приветливым, потому что желал поймать любой оставшийся след моего дорогого и незаменимого друга Феникса Райта. — Последний раз я пил виноградный сок, когда летел в самолете. Я потерял сознание из-за турбулентности, нашел труп в лифте, и стюардесса обвинила меня в убийстве, — скрестив руки на груди, ответил я. — Однако мне нравится вкус виноградного сока. В тот вечер я узнал о тебе кое-что новое. Мы выпили по стакану виноградного сока, и, похоже, тебе он нравился не меньше, чем мне. Разве не именно этим обычно занимаются близкие друзья? Было весьма неплохо. Но потом виноградный сок закончился, и ты открыл бутылку вина: — Трюси и Перл теперь лучшие подруги! Это потрясающе, не правда ли? Моя дочь попросилась с ночевкой в Кураин. Первая ночь, когда я могу выпить вина. Вот так, спустя много бокалов, я наконец-то увидел тебя настоящего. Под этой твоей шапочкой все еще была твоя колючая прическа. Под толстовкой все еще была теплая кожа. Даже в спортивных штанах ты все еще хотел меня. — Майлз… Мое имя на твоих губах шокировало. И опьяняло. И ошеломляло. Я знал, что это не повод для моего присутствия здесь, но я не мог остановиться. Мы не могли остановиться. Ты не мог перестать звать меня по имени: снова, снова и снова. На следующее утро я пытался подумать о том, что это было ошибкой, но не смог. Больше не смог. — И что это было? — спросил ты, ухмыляясь, и это было странно. Это не было твоей обычной улыбкой — ее подобие, которое ты использовал, чтобы выигрывать покерные матчи. — Мы ведь просто были пьяны. — В третий раз? — Да? Я имею в виду, это всего лишь случайность. — Кто я для тебя, Райт? Я должен был спросить, иначе правда была бы потеряна навсегда. Ты посмотрел на меня с все той же фальшивой улыбкой: — Друг. Надежный друг. — И все? Ты моргнул. Затем рассмеялся. — Эджворт, о чем ты думаешь? Ты высокопрофессиональный прокурор, а я адвокат, лишенный значка. Трюси теперь мой мир, а твой мир — за границей. Да, мы напились вчера в третий раз. Ну, мы не идеальны. Просто плохая привычка, наверное? Я больше не стану предлагать тебе алкоголь. Тем утром я получил ответ. И подошел к дверям твоего офиса, чтобы уехать на очень долгое время. — Ты даже не спросил меня, Эджворт, — прозвучало мне в спину. — Почему я подделал улики. Я повернул голову, и глядя в твое бесстрастное лицо, ответил: — Мне не нужно спрашивать. Я знаю, что ты ничего не подделывал.***
В четвертый раз это произошло, когда мы были в другой стране, и я только что выиграл суд. В пятый раз все было точно так же. И в шестой. И в седьмой. И в восьмой. В течение нескольких лет каждый раз, когда я приглашал тебя к себе домой, я просил о помощи с работой над трудным делом. Каждый раз мы пили виноградный сок по вечерам перед расследованиями и судами. Каждый раз, в ночь после вынесения обвинительного приговора, мы праздновали с чем угодно, только не с виноградным соком. Ты назвал это плохой привычкой. — Мне такое подходит, — однажды заявил полупьяный и ухмыляющийся ты. — В конце концов я теперь плохой парень. — Прекрати, Райт. Ты отвернулся, смотря в стену и едва слышно шепча: — Я был хорошим парнем много лет назад. Возможно. Но когда я потерял свой значок, я потерял свое сердце. Последние слова поразили меня, как самурайское копье. Ты не блефовал. Ты не находил противоречий в моих утверждениях. Ты не улыбался. Ты не был Фениксом Райтом.***
В последний раз это произошло, когда я только вернулся в страну. Я еще не переехал, но собирался принять должность главного прокурора. Кристоф Гэвин находился в тюрьме, а его бывший подчиненный работал на тебя. Правда о лишении тебя лицензии еще не была раскрыта, но впервые за семь лет ты был настроен хоть немного оптимистично. — Давненько ты меня не навещал, Эджворт. Хочешь стаканчик виноградного сока? — Чашка чая была бы предпочтительней, но ты не умеешь заваривать его должным образом, так что сок подойдет. Ты усмехнулся: — Абсолютно не меняешься. Я не помню, как мы начали и закончили пить красное вино. Но помню, как ты потянул за мой шейный платок, чтобы добраться до моих губ. — Феникс… Называл ли я тебя раньше по имени? Когда ты снова поцеловал меня, это уже было неважно. В ту ночь это не имело значения. Все не так, убеждал я себя, пока ты вел меня в свою спальню. Мы выпили всего два бокала вина. Я не был пьян. Ты не мог быть пьян. В ту ночь все было потрясающе. Ты вложил мне в руку маленький тюбик. — Пожалуйста… — прошептал ты мне на ухо, обнимая за плечи, — я хочу, чтобы ты был во мне. Как я мог отказать? Ты лежал на кровати, улыбаясь, и это была твоя настоящая улыбка. Это был ты, обнаженный Феникс Райт подо мной. Ты двигал бедрами, стонал, мое имя звучало на твоих губах. Ты был великолепен. Позже, перед тем как заснуть, ты обнял меня в темноте: — Я скучал по тебе, Майлз. — Скучал по плохой привычке? Может быть, ты не услышал мой вопрос. Может быть, проигнорировал его. — Я скучаю по тебе в суде. Я уткнулся лицом в твою шею: — Я тоже по тебе скучаю.***
В первый раз, когда этого не произошло, ты был признан невиновным. — Я знал, что ты никогда не подделывал улики, — сказал я, входя в твой дом. — Ага. Тогда пора снова стать хорошим парнем, — ты улыбался, держа в руках бутылку своего любимого виноградного сока. — Пора заканчивать с плохими привычками. Когда ты это произнёс, я открыл рот, чтобы ответить. И не смог произнести ни слова. Заканчивать с плохими привычками. В конце концов, это было правильно. Так и должно было быть. Я прошел за тобой в гостиную и ты включил телевизор. Показывали «Стального Самурая». Смотреть шоу в тишине, попивая виноградный сок было приятно. — Ты собираешься вернуть свой значок? — Может быть. Я взглянул на экран. Мой любимый герой сражался с ужасными врагами, чтобы защитить невинных. — Сделай это, — прошептал я. — Пожалуйста, сделай это.***
Во второй раз, когда этого не произошло, ты был адвокатом, а я главным прокурором. Я пришёл, когда Трюси не было дома. Ты принёс в гостиную два стакана для виноградного сока и взглянул на коробку в моих руках: — Что это? Я передал ее тебе. — Я верю, что у тебя все будет хорошо. Ты снова будешь выступать в суде и положишь конец Темной Эре закона, так что тебе нужно носить подходящую одежду. — Вау! — ты удивлённо уставился на открытую коробку. — Это… это потрясающе! Сколько оно стоило?! — Это подарок, Райт. Тебе не нужно знать. — Н-но… Ты продолжал изучать одежду. Я никогда бы не признал этого вслух, но твоё искреннее удивление было весьма очаровательным. — Покажи мне, как оно на тебе сидит. Я могу позвонить в магазин и попросить о подшиве. — Хорошо, сейчас. Когда ты внезапно разделся передо мной, я на мгновение решил, что мы сейчас, как всегда, окажемся в спальне. Но в этот день все было иначе. Ты был другим. Я видел твоё полуобнаженное тело и какая-то часть меня хотела прикоснуться, но я не двинулся с места. Это было бы неправильно. Мы не были пьяны. В этот момент мы были просто двумя старыми друзьями, стоявшими друг напротив друга. Было не время для плохих привычек. — Итак, как я выгляжу? — поинтересовался ты, улыбаясь, а затем показал мне кое-что в своей руке. — Жаль, что я пока не могу прикрепить его. Вернули раньше, чем я ожидал, но пока что это не официально, и мне нужно подождать ещё пару месяцев… Я взглянул на твой золотой значок и, не задумываясь, сказал: — Предоставь это мне. — Что? Но… — Ты просто примеряешь новый костюм. Никто не узнает. Значок в моей руке напомнил о том моменте, много лет назад, когда я посетил тебя в больнице. Я прикоснулся к твоему пиджаку: ты был так близко, что я почти чувствовал дыхание. — Не двигайся, Райт. И осторожно прикрепил значок. Я не мог описать, как сильно хотел переспать с тобой тем вечером. Я не мог описать, как сильно хотел, чтобы тем вечером все было не так, как обычно. Поэтому я ушёл. — Тебе стоит больше улыбаться. Я обернулся на тебя, стоявшего в новом синем костюме: — Увидимся в суде, Райт.***
Мы много раз были на противоположных сторонах зала суда, но последний процесс, на котором ты выступал в качестве адвоката, а я — в качестве прокурора, состоялся почти десять лет назад. В то время мы впервые выпили вместе. В то время приобрели плохую привычку. После нашего нового суда, после конца истории Фантома и Темной Эры закона, ты пришел ко мне. У всего есть конец. То, что мы начали десять лет назад, должно было закончиться этой ночью. — Так вот, Э-Эджворт, — неловко начал ты. Было непривычно видеть тебя таким. — Я не принес ничего выпить, извини. Я ухмыльнулся и покачал головой: — Как обычно импровизируешь, Райт? Что насчет чашки чая? Ты потер затылок. — Да, спасибо?.. Когда чай был готов, мы сели на диван. По телевизору шли новости, но никому из нас не было до них дела. — Эджворт, — снова пробормотал ты, — помнишь, много лет назад, ты спросил кто ты для меня? — Что? — После того, как меня лишили значка. Тебе была интересна причина того, почему мы в конце концов напивались и, ну, вроде как трижды занимались сексом. Все, что я сказал: — Да, помню. — Н-ну, правда в том, — выражение твоего лица стало серьезным, — когда я потерял значок, я потерял сердце. Серьезно. Ты знаешь, почему я вообще стал адвокатом? Конечно, я знал. Как я мог забыть? — Ради меня. — А теперь я сделал это дважды, — сказал ты. — Я не был уверен, что хочу снова быть адвокатом, но затем ты попросил меня о помощи. Так что я получил значок во второй раз. И я знаю, что в этом нет никакого смысла, но… я бы сделал это в третий раз, если бы ты попросил, и в четвертый, и в пятый. То есть, я хочу сказать… Мой значок принадлежит тебе в той же мере, что и мне. Он всегда будет моим и твоим. — Райт… В тот вечер я не мог произнести ни слова. Я боялся спросить что ты имеешь в виду. В тот вечер ты, казалось, читал мои мысли. — Я вложил все свое сердце в свой значок, Эджворт. Я, ну… столько раз пытался рассказать тебе о своих чувствах, но между нами всегда все было так сложно. Сперва твоя предсмертная записка, потом твои поездки за границу, Далия и Айрис, и все, что сделал Кристоф, — ты опустил взгляд и твоя улыбка исчезла. — Будучи адвокатом, лишенным лицензии, я не мог любить тебя. Не мог позволить своему эгоистичному желанию разрушить твою многообещающую карьеру главного прокурора. Я был фальсификатором. Я… — Ты дурак, — прервал я, — ты знаешь, что я всегда верил в твою невиновность, Райт. Кроме того, ты помог мне в нескольких делах за последние восемь лет, тебе не нужно было беспокоиться о моей карьере! — Это потому что я слаб, — пробормотал ты. — Мне следовало прекратить принимать твои приглашения. Следовало прекратить пить с тобой. Следовало прекратить проводить с тобой ночи. — Так ты жалеешь о нашей плохой привычке, не так ли? — Да, — ты снова взглянул на меня, — да, я сожалею об этом. Я сожалею, что занимался с тобой сексом. И рад, что мы прекратили. Поправив очки пальцем, я ответил: — Понятно. — Потому что я хочу большего. Всегда хотел. Но думал, что не заслуживаю этого. Я моргнул. — Что? — Заниматься любовью. Не сексом. Любовью. Я посмотрел в твои глаза, и слова стали ненужными. В ту ночь ты научил меня понимать мои собственные чувства. В ту ночь я понял, почему я не хотел, чтобы все было как раньше. Я не хотел напиваться. Не хотел просыпаться утром с головной болью, нашей одеждой на полу и обрывочными воспоминаниями о действиях. В ту ночь я хотел увидеть тебя. Хотел спросить, что тебе нравится. Хотел сказать тебе, что нравится мне. Хотел запомнить каждое прикосновение, звук и вкус, я хотел научиться тому, как сделать лучше. Это ведь тоже способ вместе найти истину, не так ли? В ту ночь, когда ты обнимал меня на моей кровати, ты сказал, что любишь меня. Я сказал, что чувствую то же самое. И ты улыбнулся. Той самой улыбкой, которую я увидел впервые, когда ты был невинным ребенком, благодарившим меня за то, что я встал на твою сторону. В последний раз, когда этого не произошло, началось кое-что другое. Ты назвал это хорошей привычкой. У меня не было возражений.