Меня разбудило солнце.
Его лучи прошли сквозь тонкие занавески в моей комнате и теперь били прямо в глаза.
Я приподнялся на локте, параллельно заслоняясь от солнца другой рукой. Дверь в соседнюю комнату была закрыта, скорее всего её жители всё ещё спят. Я сел на своей кровати, спустив голые ступни на нагретый солнцем пол. Потом, аккуратно встав, я, словно мышка, прошмыгнул к лестнице. Крутой спуск из деревянных ступеней вёл на тёмный первый этаж.
Я переодел свою пижаму на что-то более адекватное и тихо спустился вниз.
Как я и предполагал, все ещё спали.
Я пошёл на кухню. Мне не хотелось есть, поэтому я просто выпил стакан воды и пошёл обратно. Только вот я всё-таки кое кого разбудил.
Грузный, пушистый Барсик статной походкой подошёл к лестнице и сел, преградив мне путь. Он посмотрел на меня своими глазами, слегка поблёскивающими в темноте первого этажа и громко и требовательно мяукнул.
Я мог просто перешагнуть через него, но вместо этого я направился ко входной двери и, сжимаясь от неприятного скрежета замка, открыл её.
Барсик тут же выскочил в открытый проём, я направился за ним.
Стоя на крыльце, я взглядом проводил исчезающего под забором соседнего участка кота, а затем развернулся.
Моему взору открылась прекрасная картина.
Лес, медленно утопающий в лучах восходящего солнца, начал потихоньку просыпаться. Кроны деревьев неторопливо и величественно раскачивались под дуновением лёгкого, но прохладного ветерка.
Вот где-то засвистел соловей, а вот ему откуда-то отвечают сверчки.
Вдохнув немного этой приятной свежести утра, я босиком ступил на мокрую траву. У меня было несколько вещей, которые нужно сделать.
Первым делом я проверил птичье гнездо. Оно располагалось всего в паре шагов от нашего дома. Ничего не подозревающие птицы свили его ещё ранней весной, пока мы все были в городе. Убедившись в наличии птенцов в гнезде я отошёл от него, дабы не испугать родителей, улетевших за кормом для своих детей.
Проверив гнездо я направился к нашей «базе» — небольшому пространству между забором и ёлками. Раньше мы очень часто там бывали, играли в полководцев, прикрепляя к бедной ёлке план боевых действий.
Пройдя сквозь узкий, невидимый невооружённым глазом проход, я оказался в основной части «базы».
Мы давно там не были, так что она очень сильно заросла.
Несмотря на множество счастливых воспоминаний, связанных с базой, мне было неприятно там находится. Казалось, что стоит тебе отвернутся, цепкие ветви ёлок схватят тебя и утащат в свой тёмный уголок.
Прогоняя это навязчивое, гнетущее чувство, я ещё раз оглядел базу. Единственные оставшиеся свидетельства той бурной жизни, проходившей в «стенах» этого места — небольшой полк игрушечных солдатиков, имеющих довольно потрёпанный вид, но всё ещё стоящих в ожидании приказа.
Я решил, что сегодня надо здесь всё привести в порядок, но этим займусь позже.
С этой мыслью я вышел из ёлок и направился к калитке.
Скрипя открывшаяся калитка предоставила мне путь за пределы участка. Прямо напротив него находился небольшой пожарный пруд. Однако он настолько сильно зарос тиной, что больше походил на болото.
Повернув голову направо я увидел такой же знакомый и родной дом Марка.
Марк — мой лучший друг, верный напарник, который принимал участие во всех наших играх, мы вместе катались на велосипедах по деревне, однажды даже выбрались на автомобильную трассу, дабы скатиться с огромной горки, которую она собой представляла.
Я не пошёл к Марку сейчас, потому что он, скорее всего, ещё спит. Зайду к нему чуть попозже.
Я подошёл поближе к воде и прямо из-под моей ноги с громким «Ква!» выпрыгнула лягушка. Это самое «Ква!» прозвучало так, будто эта лягушка упрекала меня в неосторожности и невнимательности.
Из-за этого неприятного происшествия я пошатнулся и чуть не упал в пруд, но всё обошлось, я сделал несколько шагов назад и, убедившись, что отошёл на безопасное от пруда расстояние, повернулся, собираясь вернуться обратно на участок.
«Только не это»
Повернувшись, я не увидел ничего, кроме чёрной-чёрной темноты. Казалось, что она приближается, и с каждой секундой давит на тебя всё больше. Стало душно. Его лицо, шея, руки — всё тело быстро покрылось потом. Тут появились страшные тёмные силуэты, их глаз не было видно, но он чувствовал, как их взгляд пронзает его тело насквозь, оставляя прожжённые дырки.
Тут он услышал у себя над ухом уже до боли знакомый голос, шептавший не менее знакомые слова, заученные им наизусть, постоянно прокручиваемые в голове.
«
Ты никто» — шептало оно
«
Ты сам прекрасно понимаешь, что будь у всех тех, кому ты, как тебе кажется, небезразличен хоть какой-то, ничтожный выбор, никто из них не выбрал бы тебя.
НИКТО НЕ ВЫБРАЛ БЫ ТЕБЯ»
Он сделал шаг назад.
Темнота сгущалась, он почувствовал, как из ран на руке течёт что то тёплое.
Ещё шаг назад.
Запах пота стал смешиваться с запахом крови и металла.
«
Ты никогда никому не был нужен, твои родители не ждали тебя, твои сверстники заговаривали с тобой только потому что кроме тебя им было не с кем говорить, никто не обращал на тебя внимания, твои успехи, твои мечты, ты сам — для них это всё пустое место, картина, которая просто висит, закрывая пустое пространство на стене»
Ещё шаг назад.
«
Ты и сам это понимаешь»
И ещё.
бултых.
