Я принесу Ад к твоему порогу

Колени трясутся, от чего каблуки туфель стучат по полу. Вики обнимает себя за плечи, стискивает как можно сильнее, впивается ногтями в кожаную куртку. Это произошло опять. Снова! Рёв двигателей, свист покрышек по разгорячённому асфальту и отвратительный запах перегретой резины. Сэмюэль бегает взглядом по дороге, мечется, не зная, какое решение ему принять. Вот о чём сказала Ади Мисселина. Вот о каком выборе шла речь. Дело не в победе и поражение, дело не в пересечение финишной полосы любой ценой. Убить человека и выиграть? Вики всю колотит. Она становится как они. Всё больше отдаляется от самой себя, теряет человеческое и становясь равнодушной. Вместо того, чтобы принять решение, свойственное всем людям, нечто внутри заставило её впиться в плечи Сэмюэля и прошептать на ухо «Дави на газ!». Бесчеловечно и жестоко. Ади орал ей, что если девочке суждено умереть, то она умрёт. Они проскочат. Не проскочили. Привкус крови на языке. Прокушенная щека всё ещё ноет. Единственное напоминание о том, что она когда-то была человеком — боль. Даже её решения теперь нечеловеческие. Решения чудовища, демона, создания без чувства эмпатии. «Если ей суждено умереть, то она умрёт. Закон Равновесия, Вики!» — Ади орёт в её голове. А что ещё она могла сделать, если не прошептать на ухо гонщику, что стоит давить на газ и постараться вырваться вперёд? Маленькое тельце. Трупик в футболочке с радужным цветочком. Переломанные кости и размозжённая голова. На асфальте лужа крови, вязкой, багровой крови. Умерла ли она мгновенно или корчилась, пока Сэмюэль прижимал её к своей груди и рыдал навзрыд, как маленький ребёнок над поломанной любимой игрушкой? По телу Вики ощутила тогда лишь неприятный холодок, возвещающий о смерти. Она вообще не уверена, что должна чувствовать, как умирают люди, но тема смерти проходится только после церемонии принятия. И ей оставалось лишь принять факт: девочка погибла из-за неё. А задание демонов победить любой ценой было выполнено безоговорочно. Цель оправдывает средства. К чёрту! Уокер хватает подушку и швыряет её в стену с нечеловеческой яростью, подрывается с кровати, готовая разорвать любого на своём пути, но может только бессильно метаться по комнате, не зная, что ещё такого взять в руки и раскрошить на мелкие осколки. Уничтожение чего-либо всегда успокаивает Вики, но сейчас, даже если она сломает себе пальцы, изогнёт их в другие стороны, сгрызёт все ногти или разнесёт огромное зеркало до пола в чёрной кованой раме, принадлежащее Мими, ей не станет проще. Чувства смешались в безобразно противный коктейль, дерущий горло, как сушняк на утро после сумасшедшей вечеринки, где в глотку заливались всевозможные спиртные напитки. Грудь вздымается, а сердце танцует безумный танец, ударяясь об рёбра изнутри — свою клетку навечно. Уокер подлетает к окну за три огромным шага, распахивает две створки, толкая витражное стекло от себя, и по пояс высовывается наружу. Ей нужен глоток воздуха, чтобы совладать с собой. Пальцы впиваются в раму, а непризнанная на мгновение прикрывает глаза, пока волна ярости и скорби стремительно не накрывает её с головой. — В кого ты превращаешься, мать твою?! Кем ты становишься, Вики Уокер?! — визжит Вики, отталкивая себя от окна. «Ты всё сделала правильно, Вики.» Уокер, как торнадо пробегается по небольшой комнате, не понимая, за что зацепиться взглядом, куда упасть камнем, чтобы, распластавшись, позволить самой себе окончательно растоптать и уничтожить себя же. «Это закон Равновесия, ты ничего с ним не сделаешь.» К чёрту закон равновесия! Пусть тот, кто придумал его, катится в Ад и варится там вечность в самом жарком котле, поглощает собственную сперму и запивает вскипевшей кровью. «Ей всё равно было суждено умереть.» Суждено, но не от рук Вики. Она не должна была даже касаться этой смерти. Всё человеческое постепенно становится чуждым. И только тупая боль, крепкая ладонь, сдавившая сердце, тугая верёвка на горле, перекрывающая дыхание, только всё это говорит хоть о малейших, самых крохотных остатках сочувствия и сострадания к людям. Скоро и их не останется, если Вики и дальше позволит водовороту событий утаскивать её, пусть и на метафорическое, но всё же дно. Остановившись перед зеркалом, Уокер смотрит на своё лицо. Несколько мелких ссадин на правой щеке — вот доказательство того, что они тоже перевернулись, ещё раз Вики пережила автомобильную аварию. Всё её существо содрогается от осознания идиотского повторения событий. «Хотя бы не умерла», — безрадостная мысль, Вики цокает языком, всё пристальнее всматриваясь в холодное стекло. Так и хочется заорать «помогите», ведь она начала забывать то, о чём так беспокоилась всего какие-то несколько дней назад. Под матрасом на её кровати всё ещё должна лежать бумажка — приглашение её отца в полицейский участок. Что там от него хотели? Закрыть дело? Просто подтвердили, что её смерть была не больше, чем несчастный случай? Бумажка, чужое письмо — вот единственная ниточка, которая ещё хоть как-то держит Уокер привязанной к земной жизни. И от неё нельзя избавляться, нельзя потерять или отдать кому-либо. Никто не должен ничего знать, все моральные переживания должны оставаться в тени, а лучезарная, радостная улыбка пускай ослепляет и привлекает внимание. Виновато опустив голову, стыдясь собственного пугающего, осуждающего, серьёзного взгляда, Вики глубоко вдыхает. Ей нужно успокоиться. В данный момент это самое важное, однако, сделать это труднее, чем кажется. Двумя пальцами Уокер потирает глаза, размазывая не водостойкие тени, только линии подводки и остаются на месте. «Ты этого, возможно, не понимаешь, но ты сделала всё правильно», — едва слышно шепчет голос Ади в голове Уокер, — «Ты боец, это поступок лидера». Вики ударяет по стеклу, успевая разжать кулак, от чего удар приходится ладонью. Уокер скребёт ногтями по стеклу, противный звук, омерзительный скрежет. Губы трясутся. Сама Вики сотрясается от осознания утраты своей человеческой сути. Человечность. Она так цепляется за неё. Отец. Да, голове сразу всплывает образ отца. Он человек, и Уокер тоже человек. Никакого отношения к ангелам и демонам Вики не имеет и иметь не хочет. Она должна принимать решения головой, а не каким-то странным порывом, подталкивающим её к черте. К какой черте? Воспоминания об отце наводят на нерадостные мысли. И, как бы это не было эгоистично, но смерть маленького ребёнка уходит на второй план. Вообще-то, Вики ещё не разобралась со своей собственной смертью, чтобы тревожиться о чужой. Оставив в покое зеркало и своё отражение в нём, Вики на негнущихся ногах подходит к кровати, с которой так стремительно подорвалась, залезает под подушку и вытягивает изрядно потрепавшийся и помявшийся конверт с письмом, на нём черным по белому печатными буквами написан адрес. Именно туда то Вики и надо отправиться. Спуститься тайком на землю, заглянуть в участок. В конечном счёте, если она смогла принять решения за гонщика, то точно сможет настоять на том, чтобы ей раскрыли детали дела. Уверенный стук в дверь заставляет вздрогнуть. Кто не может её оставить в покое даже в её комнате? Вики спешно засовывает письмо под покрывало, словно прячет от родителя сигареты в шестнадцать лет. Но лучше никому не знать о её «запретной» вещи с земли. — Входите. Но я вам не рада! — громко и твёрдо пытается выдать эту фразу Вики, но не так то просто сделать вид, что с тобой всё в полном порядке. В комнату проскальзывает, словно тень, Ади. Даже удивительно, что он постучался. Сколько Вики его знает, демон вообще никогда не стучит и не знает, что закрытая дверь может возвещать о том, что за ней его никто не ждёт. Уж сколько раз он вваливался в их с Мими комнату в самый неудачный момент. Особенно когда кто-то из них переодевался. И если Мими это ни капли не смущает, то вот Вики постоянно спешит прикрыться. Чёртовы демоны. — Ты не можешь мне быть не рада. Мне рады все, Уокер. Так что не придуривайся, — с порога начинает спектакль Ади. Весь мир — театр, а он в нём — самый талантливый актёр с паршивым характером. Лучше бы помолчал. Вики плюхается на кровать, как раз на то самое место, куда только что спрятала письмо. Ади может полезть к ней под юбку, но только в шутку, а, значит, конверт он не нащупает и не услышит, как тот шуршит. — Не начинай, Ади, ты не вовремя. Я сейчас не хочу ни с кем разговаривать. Рыжий демон кивает, засовывая руки в карманы, дальше в комнату он не проходит, оставаясь стоять у двери. — Послушай, Вики. Я прекрасно понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь… Уокер перебивает его, одновременно с этим вскидывая ладонь и призывая к молчанию: — Ты ничего не понимаешь, Ади! Из-за меня погибла девочка! Из-за того, что я сказала действовать до конца. До победного, мать твою! Я поступила, как… У меня нет слов, чтобы описать, как вообще я поступила. У меня в голове не укладывается. И не смей говорить, что понимаешь, как я себя чувствую. Не смей! На удивление, Ади остаётся спокоен. Это на него не похоже. Он выслушивает всё с лицом полным сострадания. Даже Мими так умело не умеет это делать. Однако, это не отменяет того, что он демон и верить его выражению лица — последнее дело. — Такие решения принимаются непросто. Демоны тоже не чёрствые, Вики, но мы знаем, что такое «необходимое зло». И нам хватает духу быть тем самым злом. Не вини себя, ты выполняла свою работу. С шумом Вики выдыхает, закрывает лицо руками и упирается локтями в колени. — Я утрачиваю человечность, Ади. Вершить чужие судьбы — это не моя работа. Это вы родились такими, — она отрывает ладони от щёк, вытерев предварительно вновь проступившие слёзы и поднимает взгляд на демона. — Я не такая. Не могу вот так вот просто сказать «делай», не могу заставить кого-то убить. Демон закусывает нижнюю губу, но всё же делает три шага, чтобы сесть перед Уокер на пол, сложив ноги по-турецки. Вики подмечает, что белые подошвы его кед идеально чистые в отличие от всех его помыслов и решений. — Викс, ты утрачиваешь человечность и это нормально. Невозможно сохранять баланс и не нужно. Мими уже всем растрепала о твоей проблеме. Знаешь, я не собираюсь тут тебе устраивать терапию и проводить рефлексию результатов твоей прошлой жизни, однако, прошлое на то и прошлое, чтобы им оставаться. Ты теперь одна из нас. Да, может ты родилась на земле, но получила шанс, а, значит, у Шепфы на тебя какие-то планы. Другие демоны могут считать тебя ничтожество, убогой, второго сорта, пригодной только для того, чтобы чистить котлы в Аду, которых там, кстати, нет, у нас уже более изящные пытки. Но это не значит, что ты не одна из нас. Понятно? Ади достаёт из внутреннего кармана куртки пачку сигарет. Вытягивает одну тонкую палочку и протягивает её Вики. Уокер двумя пальцами принимает сигарету и зажимает фильтр губами. Демон протягивает зажигалку, потрепанную жизнью, откидывает крышку и чиркает колёсиком. Язычок пламени поджигает кончик, и Вики втягивает в лёгкие дым. — Давай бросай свою дурость с Землёй и людьми, ладно? Привыкай. С каждым разом решения будут становиться всё сложнее. Я тоже не сразу принял, что иногда принимаемые решения ранят даже демонов. Хриплый смешок срывается с губ Уокер, она выдыхает дым, запрокинув голову. — А мне то казалось, что вы ничего не чувствуете, что вам абсолютно всё равно. Наплевать. Или похуй, тут уж выбирай, как тебе больше нравится. Не то чтобы от слов Ади стало легче. Так легко не справиться с накатившими эмоциями, не перекроить все свои моральные принципы и представления о жизни за короткий срок. Требуется время. И уж сколько конкретно времени может потребоваться, Вики, к своему собственному сожалению, не представляет. И почему в сериалах герои после убийства, пусть даже они были свидетелями, оправляются так быстро? — Если бы мне было похуй, то я бы не подтирал тебе сейчас сопли, Уокер. А теперь собирайся, тебе нужно развеяться, как говорит Мими, мне же нужно просто выпить.

***

Сначала Вики не понимает, куда её тащит Ади и почему от самого здания школы они уходят не так далеко — всего-лишь на отдельно существующий на отшибе остров с какими-то развалинами. Ей казалось, что демон непременно потащит её к водовороту, они проскользнут по мрачным коридорам вечерней школы, как две тени, и улизнут на землю, где в клубе или баре их ждёт алкоголь, за который никто из них не собирается платить. По крайней мере, в голове Вики всё это выглядело именно так, но когда Ади сказал, что ей, соплячке, придётся немного помахать крыльями и постараться добраться не за три тысячелетия, стало понятно, что тащит он её на вечеринку куда-то поближе. — И куда ты меня ведёшь? — Уокере переступает по мелким камешкам. Она умудрилась не упасть и не ободрать колени, а что ещё лучше — не надорвала юбку и даже не запачкала ладони. Приземление вышло даже мягким, если не считать того, что она больно стукнулась ногами, и ступни всё ещё продолжают гудеть. Наверно, стоило не надевать туфли на каблуках, выцепленные из гардероба Мими, а отдать предпочтение кедам на плоской подошве. Они бы не вписались в образ, но Вики бы не выглядела сейчас, как цапля со сломанными лапами. — Скоро увидишь, не переживай, не на обряд поклонения Сатане. Хотя, честно скажу, тусовки у сатанистов хоть куда, — Ади оглядывается через плечо, не замедляя темп. — Ади, пожалуйста, давай помедленнее, — жалобно стонет Вики, не поспевая за компаньонов. — Тут идти четыре шага, что ты копаешься? Сначала он врывается к ней в комнату, не удосужившись даже постучать, а сейчас прости идти за ним неизвестно куда. Не слишком ли много хочет этот заносчивый демон? Вики с шумом выдыхает, выпрямляет спину и как можно быстрее, при этом сохраняя аккуратность насколько это возможно, следует за Ади. — Договоришься и понесёшь меня на руках. Не ты тут на каблуках. Рыжий кривит губы в странном подобие улыбки, оценивающе окидывает Уокер с ног до головы, будто первый раз видит. — Не понесу, мы уже пришли. Как-нибудь в другой раз попроси об этом, малышка. Вики поджимает губы, а Ади кивает на старый, полуразрушенный вагон. И первый вопрос, который возникает в голове Уокер, почему вообще здесь, на Небесах, есть вагон поезда, а не почему его окна горят яркими неоновыми цветами, отбрасывая причудливые пятна разных форм и размеров на разбитый асфальт, давно поросший травой и кривыми сорняками. Слишком увлечённая своим не самым паршивым приземлением, Вики и не услышала доносящейся громкой музыки. — Вагон? — «Поезд». Бар «Поезд», как тебе такое? Идём, Непризнанная, тебе понравится. Они заходят: Ади первым, а Вики за ним. Вагон заполнен столиками, вдоль одной стены вытянулась длиннющая барная стойка с барными стульями, а неоновые светильники, напоминающие скорее трубы, чем полноценные светильники, хаотично прикреплены к стенам и потолку. Но удивляет далеко не обстановка царящая в баре, а то, что демоны и ангелы спокойно переговариваются между собой, забыв о вражде. А ведь в стенах школы они постоянно готовы грызть друг другу глотки и ходить обособленными группками. Среди ангелов и демонов также мелькают непризнанные, но знакомых среди них Уокер не замечает, зато видит, что из-за одного столика им машет Мими и кивает Сэми. Теперь понятно, кто на самом деле решил, что Вики стоит сходить сюда. Вики машет в ответ Мими. — Нас уже заждались. — Нибрас, — Ади окликает бармена, активно полирующего барную стойку, — Мне глифт, этой красотке тоже. Протиснувшись между двумя слишком близко расположенными столами, им удаётся добраться до стола. Вики устраивается рядом с Мими, и дьяволица далеко не дружески устраивает свою руку у неё на талии. Или может мозг Уокер неверно трактует чужие действия? — Рад, что ты пришла, Вики. Ты в порядке? — Сэми слегка склоняет голову на бок, пытается прочесть в глазах Уокер, что она чувствует. Глаза зеркало души. В глазах только правда. — Да, всё нормально, — кивает Вики. — Что это за место? Как под носом у профессоров может быть бар? Это не запрещено? — Конечно запрещено, — со смехом отзывается Мими, водя кончиком пальца по ободку полупустого бокала. — Бар «Поезд», он здесь появился до нас. Всем иногда нужно хорошенько отдохнуть. Геральд, например, знает об этом месте, но он никому не скажет, потому что ему здесь бесплатно наливают. — Серьёзно? — Вики вскидывает брови. Хотя, этого можно было ожидать от Геральда. Ей вообще кажется, что демон будет покрывать провинившихся даже при самом строгом нарушении правил. Он строгий только на занятиях и в стенах школы, однако, за её пределами явно позволяет себе быть свободным от обязательств перед Шепфа и Адом. Официантка, явно кто-то из непризнанных, плотнее прижав крылья к спине, подходит к их столику и выставляет два бокала с голубым дымящимся содержимым и своеобразным, замысловатым украшением из крыльев ангелов и демонов. — Да, серьёзно. Наш Геральд обожает пить здесь русскую водку, слыхала о такой? Она не опьяняет, но прошибает даже бессмертных небесных существ. Но здесь мы пьём это, — вальяжно развалившийся на стуле Ади пододвигает ближе к Вики бокал. — Попробуй, сегодня я плачу. Ладонь Сэми опускается на руку Ади, парень стискивает запястье демона и осуждающе смотрит на него. — Ади, не спаивай Вики. — Да ладно тебе, Сэми. Ей стоит это попробовать, чтобы прочувствовать всё. — Хей, мне есть двадцать один год, успокойтесь, папочки и мамочка, — Уокер берёт бокал в руки, лёгкий дымок обдаёт прохладой губы. — Только осторожнее, глифт сильно бьёт по голове. То что нужно, Вики бы не помешало, чтобы какая-то часть, пусть самая малая, её мозга отключилась. Пережитое сегодня стало для неё очередным потрясением. Словно резко подкинуло, а потом уронило, ударило в очередной раз головой об руль автомобиля. Её автомобиля. Столкновение машин отбросило Уокер в день своей смерти, правда осколки воспоминаний так и не собрались в единую картину, хоть и сделали больно. Нужно выпить. Алкоголь — анестезия, помогающая перенести операцию под названием «жизнь». Вики смело делает глоток. Глифт оказывается ледяной, обжигает горло, от него немеют связки и язык. Сладковатый привкус раскрывается, как бутон, оставляет во рту ощущение райского фрукта. — Очень… необычно. — Лучше с ним не перебарщивать, ты ещё слабенькая, — Мими тянет Вики за край крыла, нагло улыбаясь. — Кто бы говорил, Мими, сама то давно перестала с него улетать? — Ади хрипло смеется, он уже успел переплести пальцы с Сэми и опустошить свой бокал до половины, и выглядит до ужаса довольным. Впрочем, Вики ещё ни разу не видела Ади без улыбки. Демоница ударяет ладонью по столу. — Катись к своей мамаше, Ади. Не меня в прошлый раз тащили. Налакался, что даже крыльями не мог взмахнуть. Лёгкое опьянение даёт о себе знать приятным покалыванием внизу живота, слабым шевелением и теплом, разливающимся по всему телу. Улыбка возникает на губах. Вики делает ещё один глоток. — Хей, ребята, хватит, чего начинаете то, — за спиной Уокер появляется Энди. Он кладёт ладони на спинку стула и уже полушёпотом, так, чтобы слышала только Вики, произносит. — Может потанцуем? Смотрю, ты уже попробовала глифт, а, значит, точно захочешь развлечься. Вики через плечо оборачивается на Энди, ставит бокал на столик и, поднявшись, опирается коленом на стул. — Может лучше выпьем ещё по бокалу глифта? — Вики, куда ты собираешься, милая?! — Мими хлёстко шлёпает Уокер по заднице, звеня браслетами на руке и звонко смеясь. Энди протягивает Вики ладонь, и непризнанная не отказывается. Уходит под руку с ним, ласково улыбаясь. Искусственно расширенный вагон имеет импровизированную сцену, на которой в углу свалены инструменты, и маленький импровизированный танцпол. На него Энди и выводит Вики к ещё парочке танцующих тел, пока Мими удивлённо вскидывает бровь. — Как ты себя чувствуешь? — тёплые ладони Энди оказываются на талии Уокер. — И кто тебе сказал? — О чём ты? — Ты прекрасно понимаешь, к чему я клоню, — Вики покачивает бёдрами в такт музыке, пока по телу разливается благодатная расслабленность. Похоже, одного бокала небесной выпивки хватило, чтобы ей стало хорошо, а проблемы, висящие, подобно дамоклову мечу, становятся призрачными силуэтами. — Ну, знаешь, слухи ходят всякие разные. Слышал про ваше задание, и что тебе пришлось принять тяжёлое решение. Думал, тебе не помешает поддержка друзей. Дальше выборы будут становиться только сложнее, Вики. А смерть, всё же является частью великого закона равновесия. Радость недолгая. Опять ей начинают говорить о том, что она и слышать не желает. Зачем только Энди лезет к ней в душу, его никто не приглашал и не просил это делать. И если он думает, что, познакомившись с ней самым первым, стал сразу же тем, кому Уокер будет доверять и с кем станет откровенничать, то он очень сильно ошибается. Негодование вспышкой ослепляет Вики. — Да пошёл ты! Какая тебе вообще разница, что произошло в той машине? Не надо меня лечить! — ударяет Энди ладонями в грудь и отстраняется от него. Уокер восклицает слишком громко, чем привлекает внимание находящихся рядом непризнанных и ангелов. Однако, свои за столиком явно не замечают, что расслабленный танец парочки непризнанных прервался даже не успев толком начаться. — Вики, что не так?! Уокер машет, разворачивается и уходит прямиком к бару. Болезненно морщась, она потирает двумя пальцами переносицу, стараясь подавить раздражение, зародившееся из семени траура и скорби. Если Энди последует за ней, она просто залепит ему пощёчину или чего хуже, но непризнанный предпочитает остаться стоять в одиночестве, растерянный и удивлённый. Вики хлопает по стойке ладонью, бармен лишь вскидывает бровь, продолжая старательно натирать бокал влажной тряпкой. — Глифт пожалуйста. Или что тут у вас ещё можно выпить? Непреодолимое желание напиться подавляет все остальные потенциально возможные потребности. Бармен молчаливо с изящностью ставит перед Уокер коктейльную рюмку и наполняет её до краёв дымящимся синим напитком. И украшение из двух крыльев — одного демонического, другого ангельского — по мановению пальцев бармена венчают бокал, чтобы придать ему шарма. Красиво оформленная крепкая выпивка с райским вкусом точно придумана кем-то в Аду. Буркнув короткое «спасибо», Вики отходит от стойки, спеша пригубить бокал и почувствовать на кончике языка дурманящую сладость, но краем глаза подмечает с Ости, с грацией кошки, а скорее даже дикой пантеры, двигающуюся в её направлении. Не много ли разговоров на сегодня? Или разговор вообще не намечается? Собачонка Люцифера буравит Уокер презрительными зелёными глазами, напоминающими по цвету скорее зелье, в которое Злая Королева из диснеевской «Белоснежки» окунула яблока, чем траву или сочную весеннюю листву. Яд сочится из чёрных зрачков и окрашивает радужку. Мысленно Вики уже заняла оборону. Но алкоголь закрепляет волю, внушает львиную уверенность, что в случае словесной перебранки непризнанная сможет победить. — Уокер, — демоница выплёвывает её фамилию, как жвачку, потерявшую вкус. — И тебе добрый вечер, Ости. Какие-то проблемы? Обычно за такую фразу сразу же прилетает. Особенно во всех сериалах, где есть сцена в баре. Ведь какое популярное произведение поп-культуры без драки в баре? Будет совершенно не то. — Нет, просто решила тебе напомнить, что твоё место среди подобных тебе — убогих. Так что собирай свои вещички и уноси свой тощий зад отсюда, не мозоль Люциферу глаза, если не хочешь, чтобы твоё существование в школе стало невыносимым. Губы сами расползаются в ухмылке, Вики крепче сжимает бокал, делая шаг навстречу Ости. Она ниже демоницы на полторы головы, смотрит на неё снизу вверх, но ощущает слабое, ничем не обоснованное превосходство. — Если Люциферу что-то не нравится, то пусть подойдёт и сам скажет об этом, а не подсылает тряпку, об которую каждый день вытирает ноги, — Уокер склоняет голову на бок, наблюдая, как маска уверенности трескается на Ости, обнажая ярость, меняющую каждую чёрточку угловатого лица. — Что ты сказала? — скрипит зубами Ости. — Зазнаёшься, как твоя мать, Уокер. — То и сказала. Если принца Ада что-то не устраивает, то он сам может мне всё высказать всё, а не присылать тебя, — Вики заглядывает поверх плеча Ости. За самым дальним столиком, который раньше она не замечала, сидит, раскуривая не то сигарету, не то косяк, Люцифер. Ему серьёзно есть дело до неё? К чёрту. — Уокер, — угрожающе рычит подружка наследника адского престола. — Катись, Ости. Я не собираюсь с тобой разговаривать.