***
- Конспекты отдашь потом, в конце дня, и кофе вместе попьем после занятий, а что касается этого идиота с наглым прищуром, так я его... - Тсунаеши слышит, но не слушает. Нарочито небрежный, раздраженный даже голос ее обволакивает, как дымка покоя и нежности, и на глазах так глупо выступают слезы. - Ну чего ревешь, глупая? Боишься - не справишься? - непонятно, к чему относится вопрос - к новому учебному дню или ко всей ее нелепой жизни. Тсунаеши слезы смаргивает и улыбается нелепой улыбкой с привкусом обреченности и грусти. - Справлюсь, куда деваться, - смотрит в сторону. Чувствует, как лучший друг непонимающе хмурится. Ей ее набраться храбрости отпечатать свою беспомощность на его губах своими. Может быть, позже. Возможно, кофе поможет стать храбрее?***
После занятий она покупает для лучшего друга круассаны с миндалем, заранее зная, что в ее кофе щедро будет добавлена карамель. Приторная сладость ее первой влюбленности даже саму Тсунаеши коробит. К чему портить дружбу чем-то иным, что пугает и заставляет нервно потеть теплые ладони? - ...нравишься. Ты мне нравишься, - говорит она вдруг неожиданно и быстро облизывает губы, залпом допивая из картонного стаканчика любимый в меру бодрящий напиток. Гокудера улыбается так, что солнце за окном кажется тусклой лампочкой. - Ну наконец-то, - шепчет он на ухо, и запах сигаретного дыма уже не ощущается так терпко и волнующе. - А то я, знаешь ли, боялся сказать тебе первым. - Ты умеешь бояться? - Тсунаеши не прячет лицо, в ответ растягивает губы в улыбке, полной надежды, и смотрит так искренне, прямо, тепло. - Да. За тебя, - серьезно кивает Гокудера. - Но теперь уже - нет. Теперь уже – ни к чему.***
Тсунаеши впервые в жизни чувствует себя очень храброй. Дружба всегда придавала ей сил. А что до любви... Не так уж она и страшна. Тем более, что притяжение взаимно, и ослабить его не под силу всему вместе взятому злу этой смешной Вселенной. Стало быть, впереди только хорошее – надо лишь в это поверить.