Сакура и Саске,
Декабрь 2022 года
Почему Сакура до сих пор не рассказала Саске? Не успела ответить она себе же, потому что взвизгнула, когда увидела ворох сколопендр у своих ног. На Бали они были повсюду. Даже в бассейне лениво проплывали мимо. Однако крайне неприятным сюрпризом стало обнаружить их в тропическом душе под открытым небом той самой инстаграмной виллы, что Саске снял втридорога. Сколопендры извивались, жрали трупик какого-то насекомого, перебирали своими крошечными лапками и, казалось, собирались заползти ей глубоко внутрь. Интересная реакция, — подумала Сакура. Раньше членистоногие не волновали её. Уже четвёртый день они с Саске пребывали в Чангу — самом популярном туристическом районе Бали. Успели прокатиться на байках, к креслам которых липла попа. Однако из-за вечерних пробок так и не добрались до отмеченных Саске мест к золотому часу. Питались в основном инстаграмными боулами с авокадо в таких же инстаграмных кафешках. По словам Саске, местная еда была не такой «эстетичной». Фотогеничной, ну-ну, — поправляла его Сакура. Определённо, в отместку за Индию Саске успел прокатить её почти по всем жопам мира всего за четыре года отношений. Поездка на Бали же задумывалась им как роскошный медовый месяц. Но в реальности этот остров оказался засраным местом. Мало похоже на фотографии, которые показывал Саске. Инстаграмщик, блин. Но не только это выбивалось из его плана. Саске обещал ей, цитата: «Затрахать до смерти». Но пока, к счастью, горящее «очко» оставалось за Бали. Вчера Саске решил прокатиться на сёрфе, однако сегодня пластом валялся под кондиционером. Вообще, то, как мужчины описывают свою физическую боль — отдельный вид искусства. Ну, знаете, как когда они умудряются сравнить муки женщины при родах с их собственными ощущениями при температуре выше тридцати семи. Короче говоря, после первого урока катания на сёрфе Саске сильно обгорел и получил солнечный удар со всеми, что ни на есть, «вытекающими» последствиями. Сам виноват, — говорила ему Сакура. Инструктор предупреждал надеть лосины и намазаться специальным водостойким санскрином. Однако Саске, дурачок самонадеянный, посчитал, что с синей субстанцией на лице и в чём-то обтягивающем его вкаченные ноги он будет выглядеть как «гей-смурфик» в глазах своих драгоценных подписчиков. Гей-смурфик, блин. Додумался же, клоун. — Тебе необязательно быть моей сиделкой. — Не дёргайся, — прошипела Сакура, покрывая его бордовые бёдра новым слоем геля с алоэ. — Сходи куда-нибудь, развлекись. На тот же сёрф, к примеру. Ты ведь тоже когда-то хотела. Ключевое слово «когда-то», — подумала Сакура, но Саске ответила, что это их медовый месяц, и она хочет как можно больше времени провести вместе с ним. Отныне они с Саске состояли в браке. В «браке». Само это слово звучало как что-то испорченное. Наверное, потому что после образования «новой ячейки общества» приумножались проблемы, которые существовали и до её узаконивания. Знаете, как можно определить, что девушка никогда не была замужем? Спросите, что, по её мнению, произойдёт после свадьбы. Если получите ответ из разряда «откроются створки рая», то она не только никогда не была замужем, но и никогда не сожительствовала. Но Саске не был паразитом — он и реципиент, и донор для Сакуры. Живя со своим партнёром, ко многому привыкаешь. Что-то исправляешь, например, плохую звукоизоляцию в уборной, а с чем-то просто сживаешься. Даже начинаешь перенимать какие-то из привычек своего сожителя. Вот Саске матерился как сапожник. Поэтому отныне Сакура тоже. На следующий день они с Саске поехали в Убуд. Новый отель выглядел презентабельным только в том же сраном инстаграме. Реально зацветший бассейн, тина, которую никто не убирал. Мебель хоть и была «экстравагантной», но выглядела потёртой и уставшей. От красного бархатного дивана на полкомнаты чем-то ужасно пахло. Минус одно место для потрахаться, — резюмировал Саске. Кстати, о «потрахаться». Сакура никогда не кончала от самого процесса тыкания. Ни с Саске, ни с бывшими. Она честно пыталась подружить их с Саске половые органы, как когда-то подружилась с ним. Пыталась в позе наездницы, в том числе и обратной. В позе курицы-гриль. Поза догги-стайл, как и «мостик» — такое же враньё из глупых статей. Сакура много читала о счастливых женщинах, кончающих по несколько раз за ночь. Да быть такого не может, — злилась она. Как будто с ней было что-то не так. Ино хвасталась, что абсолютно всегда кончала с Шикамару. Врёшь, засранка, — отвечала ей Сакура. Хината не докладывала, но красноречиво краснела, когда спрашивали. Тоже врала, — полагала Сакура, поскольку от Саске знала, что у Наруто «не такой уж большой». И только Темари соглашалась с ней в том, что хорошего оргазма можно было достичь исключительно с помощью хорошо заряженного вибратора. Вообще-то, Сакуре нравился секс. Больше, конечно, идея секса. Точнее, его завязка — кульминация же не особо волновала. Желательно, чтобы сеттинг «сплетения» двух или большего количества тел был каким-нибудь волнующим. Да-да, девочки ой как смотрят хорошую порнушку. Но лучше их мальчикам об этом не знать. В тот же день Сакура со своим ковылявшем враскорячку мальчиком отправилась на частную экскурсию. Распиаренные рисовые террасы аналогично не оправдали ожиданий: на фотографиях смотрелись масштабнее, грандиознее, но по факту казались искусственными, игрушечными и были переполнены другими такими же туристами. Саске пообещал отфотошопить снимки так, что не будет видно этих «ублюдских рож». Помимо нас? — толкнула его в бок Сакура, и Саске прищурился. Её мальчик обладал хорошей памятью. Помнил все важные да и не особо важные даты. Нет, Сакура, конечно же, тоже. Просто было приятно и до сих пор непривычно: прежние пассии забывали о них. После банджи-джампинга в Кыргызстане Саске точно помнил, что Сакура боялась высоты. И он точно об этом не забыл, когда отправил её, упирающуюся, визжащую, в полёт на свинг качелях над теми самыми террасами. — Отличные кадры же, ну, — потом смеялся Саске, обнимая её со спины. — Пошёл ты нахуй, — отбивалась от него Сакура. А ещё Саске был романтиком. Сообщил, что на завтрашний вечер запланировал им «кое-что». Котёночек просто. Хотя в их паре честнее было бы наречь «котёночком» именно Сакуру: Саске-то был намного крупнее и выше её. — Два метра и полторашка, — заключил Саске, довольно смотря на совместные фотографии. — Надеюсь, не пива, — фыркнула Сакура. Но смешнее всего было то, как позже Саске со своими ста восемьюдесятью шестью сантиметрами роста — а вы поверили, что он реально под два метра? — пытался допрыгнуть до крыши храма в попытке переговоров с макакой, своровавшей его дорогущие очки от Дольче Габанна. Минус гейское в тебе, дипломат, — не переставая смеяться, потом утешала его Сакура. Она обладала недюжинным остроумием. Ей нравились такие же мужики, которые и по жопке могли шлёпнуть, и спиздануть что-нибудь едкое. Ну, так, на полшишечки — не прям уж соразмерное её колкостям. Например, Сакуру выводило из себя, когда её вагину Саске называл «варенничком». Кстати, о его «шишечке». В то же время члену Саске давалось множество прозвищ. Майор гром, — нравилось величать Саске. Младший лейтенант, ну-ну, — поправляла его Сакура. А ещё Сакура любила придираться к Саске. Она не пыталась обидеть его — просто знала, что он это выдержит. Конечно, его «военный» мог бы быть званием и повыше: с таким-то ростом и размером ладони. Но дарёному коню — так ещё и выбранному самой — в зубы не смотрят. И как на это замечал сам Саске: «Вообще-то, средняя длина члена японца не больше одиннадцати сантиметров». А среднестатистическая женщина хочет секса не чаще одного раза в неделю, — укорительно, но любя отвечала ему Сакура. Нет, Саске мог довести её до разрядки своими пальцами — Сакура позаботилась об этом в первый год отношений. Просто Саске всегда повышал планку своих свершений. Сакуру устраивал его язык во рту, на сосках, на шее, за ушком, и даже на животе возле пупка — почти везде, в общем. Но не в пизде. От куни только в начале было приятно, хотя, скорее, щекотно, а потом просто странно, мокро. Саске же всегда так сильно старался между её ног, из кожи вон лез, что было жалко его огорчать. Приходилось симулировать. А Сакура умела симулировать так, чтобы удовлетворять амбиции Саске. Если у мужика есть хотя бы один палец, то он не импотент, — справедливо замечала Ино. Поговори об этом с Саске, — напрасно умоляла Хината. Или заведи себе любовника, — насмехалась Темари. Завести любовника? Сакура любила Саске, а секс, даже самый волнующий, ей всего лишь нравился. Было около трёх часов ночи. В сопровождении местного гида они, полусонные, приехали встречать рассвет на вулкане Батур. Пробираясь через кромешную тьму, Сакура то и дело врезалась лицом в паутину. Саске предлагал «прокатиться с ветерком» на его спине или вдвоём пересесть на байк, но Сакуре казалось сакрально важным самостоятельно осилить дорогу к вершине. Всего-то пару километров, — упиралась она, хотя у самой уже дыхание сбилось. Сакура плохо переносила физический дискомфорт и до одури боялась боли. По итогу увиденного она была уверена, что пара минут «рождения нового дня» не стоили двухчасового восхождения. Не из-за страха высоты. Просто вложенные усилия с лихвой окупала искренняя, немножко детская улыбка Саске. Минус один пункт в нашем предсмертном списке, — довольно отметил он. Этот тир лист они составили в самом начале отношений, чтобы скучать не пришлось. Раньше не вычеркнутые пункты будоражили сознание Сакуры, но теперь оседали фантомным грузом на хрупких плечах. — What is waiting for us with my wife in the near future? — спросил Саске у ряженого балийца, прикинувшегося шаманом. — Don't worry. This is just the beginning, — немногословно ответил тот, глядя в глаза исключительно Сакуре. Внутри всё похолодело. — Поздравляю, тебя сказочно наебали. Говорила же, развод для лохов, — раздражённо отмахнулась она и потащила смятенного Саске обратно в машину. Да, здесь на каждом углу твердили, как мантру, что Бали — остров, на котором исполняются желания. Но странно, что Саске повёлся. Он-то ничего не желал. Его основное правило по жизни гласило: не мечты, а цели всегда достигались. А если нет, то Саске переформулировал их так, чтобы выполнялось его правило. Наверное, именно поэтому на обратном пути он запустил лапу ей в трусы. Нет, Сакуре не было неприятно. Во-первых, Саске предварительно продезинфицировал руки, а во-вторых, их экскурсовод сидел впереди. Ситуация возможно быть обнаруженной во время занятия чем-то непристойным идеально вписывалась в сексуальные фантазии Сакуры, о чём Саске прекрасно знал. Они ехали по горному серпантину вниз. Экскурсовод сконцентрировал внимание на дороге, что позволило Саске маневрировать своими пальцами, как душе вздумается. Из-за тесной джинсовой ткани ощущения Сакуры были сильнее обычного. Она прикусила губу, чтобы сдержать накатывающие стоны. Уже не терпелось насадиться на его руку. И самой довести себя до оргазма по привычке. Всё потому что Саске, уж скользкий, запретил ей касаться себя на протяжении всего медового месяца. Сидит себе сейчас такой отстранённый. В окно что-то выглядывает. У Саске точно зрел какой-то новый хитрый план. И который, по всей видимости, Саске не собирался воплощать в жизнь прямо сейчас, раз шкодливо одёрнул руку и чмокнул в лоб. Однако в этом и заключался его гений. Саске искусно подгадывал момент, чтобы обмануть ожидания Сакуры. Продолжив череду непредсказуемостей уже в отеле, он настойчиво предложил ей «отоспаться» в номере и не менее настойчиво отправился в сольное путешествие по Убуду. Оставить свою разгоряченную даму до самого вечера, так вдобавок напомнить о запрете на мастурбацию — насилие то ещё, — буркнула ему Сакура на прощание. Через несколько часов томительного ожидания без сна, она наконец-таки получила от Саске сообщение с местом проведения запланированного им «кое-чего». Благо, тащить свою злую задницу в потёмках далеко не пришлось. Первой войдя в приватную комнату спа их отеля, Сакура увидела в полу небольшой панорамный бассейн от стены до стены. Блики множества свечей вокруг рябили в тёмной воде. Впереди же не было окна или другой преграды, а только ночные джунгли, откуда доносились шелест листвы и треск сверчков. Сакура опустилась в тёплую воду. Внезапно захотелось расплакаться. Но не только из-за тонкой душевной организации Саске. Накатило желание разрыдаться о своей сексуальности, так и не раскрытой до конца. О не случившемся сёрфинге, которому когда-то хотела научиться. О не вычеркнутых пунктах в их с Саске предсмертном списке. О едва начавшейся карьере на любимой работе. И о другом множестве вещей, которые вскоре она, возможно, потеряет, совсем не будучи к этому готовой. Но отныне Сакура не может позволить себе быть слабой. Впереди ждало столько тяжёлых испытаний. Однако прямо сейчас был их с Саске медовый месяц. Не время переживать о неминуемом. Нельзя распускать нюни. Пожалуйста. Надо постараться быть сильной. Как обычно. Нужно просто симулировать. Как она — оргазм. Как он — фильтрами реальность. Сам организатор этой давящей реальности объявился уже через пару минут. Ничего не говоря, он с порога распахнул свой халат. Аполлон, дамы и господа, — подумала Сакура, когда увидела его полностью нагое тело. С таким Саске было нетрудно забыться. Тем временем он вовсю трогал стоявший член, оголяя головку: — Мне сказали, что в бассейне нельзя трахаться, представляешь? Чем же нам тогда заняться? — Саске говорил наигранно озадаченно, но совершенно точно не разочарованно. Значит, это входило в изначальный план её хитрого мальчика. — Покажи мне то, чего мы ещё не пробовали, — с вызовом, но не по ситуации серьёзно ответила Сакура. — Только если ты пообещаешь не издать и звука в процессе. — Не пожалей потом. Сакура поманила Саске в бассейн. Когда он уселся рядом, Сакура первой потянулась к нему за поцелуем. В процессе коснулась его груди своей и дразняще поводила сосками. Саске немного вздрогнул. Стало быть, впечатление произвело. Он притянул её жадно, руками сминая плечи и спину. Огладил линию позвоночника и переключился на ягодицы, массируя и раздвигая их туда-сюда. Указательными пальцами скользнул в ложбинку, провёл до вагины и, прижав кожу, потянул на себя. Хотелось зашипеть от лёгкой боли, но Сакура сдержалась. Саске поднял её за подмышки, а сам опустился на колени перед ней. Далее пальцами очертил с нажимом под грудью, невесомо коснулся овалов ладонями, а потом несильно сжал соски. Сакура наблюдала за тем, как мышцы в руках Саске перекатывались под кожей. Ей нравился запах его мокрой кожи. А ещё Сакура не переставала млеть от ласк Саске даже спустя четыре года отношений. Прикрыв глаза, она начала перебирать его увлажнившиеся волосы, лаская ноготками загривок и шею. Не отрывая губ от её груди, Саске скользнул большим пальцем к клитору и немного надавил. Однако не поигравшись с ним как следовало бы просунул свою лапу между её бёдер к лопаткам так, чтобы паховой зоной Сакура упиралась в основание его плеча. Рывком прижав к себе, он напряг руку и поднялся в таком положении. По-прежнему не оставляя без внимания её грудь, Саске двинулся к стене. Было дико приятно от трения между ног, которое создавалась при движении и соприкосновении с его рукой. Верни всё назад, — хотелось заныть Сакуре, когда она была усажена на бортик бассейна. Саске мутным взглядом оценил её состояние. Хуевое, — едва не огрызнулась Сакура после того, как Саске удовлетворённо хмыкнул. Затем его голова снова скользнула ниже. Однако минула упругую грудь. И не остановилась на плоском животе. Саске подхватил её под ноги и по одной перекинул себе за плечи. От разочарования Сакура смиренно сомкнула веки в попытке усилить ощущения от грядущего контакта. Но вдруг всё пошло не по плану. Вернее, вопреки её ожиданиям — задумка-то Саске, как обычно, реализовалась. Распахнув глаза, Сакура обнаружила, что он снова встаёт вместе с ней, теперь сидящей на нём. В животе невольно защекотало, как на качелях. Резко накатило ощущение высоты. А плечи Саске были опасно скользкими. Ненадёжными. Сакура скрестила ноги у него за спиной, чтобы хоть как-то зафиксироваться в новых координатах. Хотелось бы и соскочить, но маневр казался небезопасным, в том числе и для Саске. Сакура попыталась схватиться за край стены позади себя, но безуспешно: кончики пальцев едва касались её. До потолка тоже нельзя было дотянуться. Стало до смерти страшно. С одной стороны — дремучие джунгли и пропасть. С другой и сзади — теперь точно двухметровая высота. Впереди же была только голова Саске, макушкой достававшая ей лишь до пупка. У Сакуры не оставалось другого выбора, кроме как отчаянно вцепиться в неё. Как в единственную точку опоры на этом головокружительном аттракционе. И без обета молчания Сакуре казалось, что она потеряла дар речи. Однако про себя она не переставала зарекаться больше никогда не шутить о габаритах тела Саске и его отдельных частей. Саске же терпеливо молчал. Намеренно не поднимал головы. В таком положении Сакура боялась отклониться назад, чтобы увидеть выражение его лица. Но это и не требовалось. Своим спокойствием Саске доходчиво демонстрировал готовность к склизким метаниям по своему лицу. Покрепче сжав Сакуру за поясницу, он потёрся носом об клитор и коснулся его языком. Опять стало щекотно. Страшно за них двоих не переставало быть. Сейчас и всегда. Сакуру пробила мелкая холодная дрожь. Она инстинктивно подалась вперёд и сжалась вокруг головы Саске, тем самым только сильнее вмявшись своей промежностью в его лицо и окончательно размазав все выделения по нему. Однако Сакура по-прежнему не издала и звука. Чувство собственной беспомощности начало превращаться в адреналин. В свою очередь который в равной пропорции перемешивался с растущим возбуждением и разливался по конечностям, напряжённым до предела. Да, именно её руки держали голову Саске, но происходящим целиком и полностью распоряжался исключительно он. В любую минуту, в любой момент Саске мог скинуть её вниз. Мог случайно поскользнуться сам, и упасть, свернув обоим шеи. Но Саске твёрдо стоял на ногах. Одновременно хотелось нарушить и не нарушать его единственное условие для продолжения этого волнующе приятного. Сакура не видела подобного в порно — просто не знала, что чувство страха в своей пиковой точке могло её так возбуждать. Что ещё она не знала о себе? А что о Саске? Сакура попыталась найти в себе силы, чтобы расслабиться. Перестав сжимать и тянуть Саске за волосы, она перегнулась животом через его голову и повисла, отдаваясь на растерзание его упругому скользкому языку. Всецело доверившись уверенности Саске, Сакура наконец-то отпустила контроль. И о, боги, как это чертовски приятно. Своим языком, губами, большими лапами — буквально каждой клеточкой тела, с которой Сакура соприкасалась, Саске ошеломительно дирижировал ощущениями её тела. Ей самой больше не хотелось думать ни о чём, кроме своего возбуждения. Желания, животного желания, долго копившегося и уже переполнявшего её. Которое сейчас вулканом было готово взорваться, а потом цунами смести останки. Ты нужен мне рядом, — хотелось прокричать Сакуре на вершине этого мира, но Саске и так был до невозможности близко: внутри неё своими губами и своим быстрым языком. Она сильнее вжалась в его голову и снова обхватила руками, локтями упёршись в его плечи. Саске ускорил темп, тем самым выкрутив реальность ощущений на максимум. Лучше любого фильтра. Лучше любого вибратора. Когда Саске научился так отлизывать? В чём был смысл молчать? Сейчас и всегда. Сакуре хотелось во всеуслышание вопить от получаемого удовольствия. Казалось, Саске считывал каждую реакцию её тела и молниеносно подстраивался. Его язык двигался не хаотично, а ритмично и правильно методично. Точно Саске пробрался к ней не только вовнутрь, но и в голову. Сакура была готова склониться перед этой ловкой и умной змеёй. Перед её повелителем. Перед всем Саске, овладевшим её телом и разумом — свою душу она давно ему отдала. В нынешнем состоянии Сакура не то чтобы не хотела — она больше физически не могла симулировать. Ей было до смерти хорошо с ним. Сакура скребла ногтями по его гладкой и мокрой спине, безмолвно умоляя не сметь обмануть её ожидания. Не останавливаться на достигнутом. Казалось, так мало времени оставалось только для них с Саске. Сакуре было глубоко наплевать, куда дальше она отправится: в рай или ад. Она всё равно не успеет узнать, потому что вмиг родится заново. Переродится, как феникс. Будет и дальше подставляться его языку. Сбивчивое горячее дыхание Саске обжигало внизу, но Сакура сгорала от своих ощущений по всему телу. Бесстыдно и сильно сжав бёдрами его лицо, она сладко кончила. И почувствовала себя самой счастливой женщиной на земле. Саске медленно опустился с ней в бассейн и аккуратно стянул с себя. Не только большие лапы на её спине, но и победная улыбка напротив не давала Сакуре окончательно раствориться в тёплой воде, пребывая в таком разморённом состоянии. Своим крайне довольным видом Саске однозначно намекал, что, во-первых, говорить уже можно, а во-вторых, говорить что-то конкретное. Сакура прекрасно понимала что именно, а потому, усмехнувшись, сказала совсем другое: — Небось жалеешь, что камеру с собой не взял? Теперь-то не сможешь похвастаться своим драгоценным подписчикам. Саске в ответ ничуть не стушевался. Он невинно вскинул брови, а его рот стянулся до полуулыбки с налётом мистицизма. Но Саске был бы не «Саске», если бы после всего этого не спизданул нечто вроде: — Ты бы хотела, чтобы твой счастливый «варенничек» увидели все? — Сакура от души рассмеялась. — В том числе и наши дети? — Сакура больше не смеялась. — Причём тут дети? Её сердце отбивало гулкий марш, сообщая о готовности выпрыгнуть из грудной клетки. Казалось, Саске почувствовал это и замялся. Он опустил рассеянный взгляд, о чём-то недолго задумался, а потом исподлобья посмотрел на Сакуру и доверительно заговорил: — Ну, логично, что когда-нибудь они у нас появятся. Мне хочется, чтобы для них именно мы стали достойным примером того, как можно ярко провести эту жизнь, — Саске приблизился к ней и коснулся нос к носу. — А если не поверят нашему предсмертному списку, то покажем мой блог, — Сакура улыбнулась с толикой грусти, но кивнула в согласии. Наверное, в том, чтобы хотеть приукрашивать реальность не было ничего зазорного. Это не жизнь на показ и не самообман. Это попытка постфактум поверить в чудо увиденного и навсегда забыть о грязи. Но главное — верить, что дальше всё будет только лучше. Живя со своим партнёром, ко многому привыкаешь. Чем-то обмениваешься. Например, раньше именно Сакура была заразительной оптимисткой, а Саске ворчуном. О чём-то забываешь. Как Сакура о том, что всё, чего когда-либо касался её чувственный Саске, было обреченно преобразиться. А какие-то изменения по инерции не замечаешь. Хотя Саске и родился с серебряной ложкой во рту, благодаря своим амбициям и упрямству всего добился сам. Включая свою карьеру и купленную для них с Сакурой квартиру. Включая саму Сакуру и её оргазм. Давно было пора признать, что выбранный ей мальчишка стал настоящим мужчиной. Который был надёжным, как скала. И который со всем справится. Саске точно хватит сил поддержать её не только физически, но и морально. Новый день близился к закату. Впереди простирался необъятный океан. Отбившись от туристических групп, они с Саске стояли на краю крутого обрыва в Нуса Пениде. Вернее, стоял только Саске — Сакура же висела на нём, обвив ногами торс, а руками шею. — Обещаю всегда холить, лелеять и бесить тебя, — со всей серьёзностью повторил свадебную клятву Саске, упрочив сказанное крепкой хваткой на бёдрах Сакуры. — А я любить и подкалывать тебя, пока смерть нас не разлучит. — А после? — И даже после, — уверенно сказала она и поцеловала его. Бессмысленно было отрицать: вскоре всё радикально и необратимо изменится. Однако вопреки страхам и сомнениям, Сакуре хотелось верить, что пускай и не открытие створок рая, брак, помимо всего прочего, был способен приумножить и всё то хорошее, что так долго копилось в отношениях. Новостью о своей незапланированной беременности Сакура осчастливит Саске по возвращении домой. А пока это будет только их с любимым мужем сказочное Бали.