***
- И все-таки я не совсем понял... - потомок Трора сложил руки на груди и нахмурил брови. - Господи, ну чего тут непонятного!!! - взвыла Алена и вцепилась в свои и без того взлохмаченные слишком бурным началом дня волосы. По правде говоря, я тоже не понимала, что же тут можно не понять. Чтобы не взрывать мозг нашего царственного друга окончательно, мы не рассказали ему всей этой захватывающей истории, тем более, что сами еще не до конца ней разобрались. Мы сочинили коротенькую басню про то, что духи, добрые и не очень, раскрыли перед нами тайны темного будущего, а будущее это, мало того что темное, еще и в высшей степени печальное, и поэтому Королю Подгорному, да и родичам его тоже, в ближайшее время стоит остерегаться страшной смертельной опасности. Разумеется, наш рассказ был более бессвязен, да и грамматически правильные предложения в нем почти отсутствовали, но суть-то должна быть ясна, даже таким твердолобым товарищам, как Дубощит! К сожалению, товарищ Дубощит был не только твердолоб, но и дотошен. - Вы об этом опять в той книге прочитали? - поинтересовался он. Похоже, речь шла о том, как однажды Алена не выдержала и в подробностях рассказала Дубощиту концовку "Хоббита", не забыв упомянуть, каким именно образом Торин отправится в лучший мир. - Ну не совсе-е-е-ем... - протянула было я. - В прошлый раз, когда вы пророчили мне и моим племянникам смерть, она нас, слава Махалу, миновала, - не дал договорить мне Торин. - Почему же в этот раз вы должны оказаться правы? - Да потому, что смерть бы тебя не миновала, если бы не чистая случайность! - взвинченная Алена даже на месте начала подпрыгивать. - А сейчас... сейчас... - И какая же опасность мне грозит на этот раз? - каким-то непонятным тоном поинтересовался Торин. Мы с Аленой тяжело вздохнули и переглянулись. - В том-то и дело, что мы этого не можем сказать, - ответила я. - Понимаешь, она может быть любой... в любой момент! Может, наемные убийцы, или рагу отравленное, или кирпич на голову упадет, или болезнь какая... - И что я должен в связи с этим предпринять? - король заметно помрачнел, но в его голосе читалась плохо скрытая ирония. Вот тут мы и подошли к самому интересному вопросу. До этого момента нам казалось, что когда мы расскажем Торину у проблеме, опасность ликвидируется сама собой. К сожалению, в действительности все оказалось совсем не так. Не советовать же вполне взрослому и разумному гному что-нибудь вроде: "Постарайся не сдохнуть. Ну пожа-а-алуйста". Сделав глубокий вдох, я проговорила: - Не ходи никуда без телохранителей. И вообще, удвой число охраны. Или даже утрой. Найми людей... гномов, то есть... которые проверяли бы твою пищу. Не заходи в места, которые отстраиваются. Не ешь жирного, пей меньше вина, по возможности не кури, и вообще, старайся не излишествовать... - И еще не покидай своих покоев, - закончил Торин серьезным тоном. Однако стоило взглянуть в его глаза, и сразу приходило понимание - эта идея ему совсем не понравилась. - И вообще, по возможности, лежи на кровати и не двигайся, чтобы не расшибить себе голову, споткнувшись. А еще, может быть, мне стоит нанять себе няньку, чтобы она пеленала меня, как младенца, дабы я ненароком не повредил себе чего-нибудь?! Уединиться в своем углу и дрожать там до конца дней?! Трястись от страха за спинами стражников, как старый барсук, высунувший нос из своей норы?! Стать всеобщим посмешищем, чтобы предотвратить то, что все равно рано или поздно неизбежно?! Пожалуй, впервые я видела Торина в таком гневе. Он даже как будто стал выше ростом. Его голос раскатами разносился, казалось, по всему Эребору. На какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас меня ударит. Однако тут в наш диалог вклинилась Алена. Я предпочла сделать пару шагов назад, потому что не знала, кто разъярен сильнее - гном или моя подруга. И правильно сделала. Из тени колонны было удобней наблюдать, как пошли клочки по закоулочкам: - Да, да, и еще раз да, если тебе это продлит жизнь хотя бы на неделю, старый ты дурень! Может быть, тебе и наплевать на свою смерть, а вот недалеким окружающим почему-то нет! И если ты думаешь, что твоя идиотская гордость стоит твоей жизни, то рассудок твой, видать, помутился от старости! - Молчать!!! - Торин взревел, как раненый зверь. Я посильнее вжалась в колонну, надеясь, что в совершенстве повторяю ее сложный геометрический узор. Хотелось эту колонну вырвать и огреть ею хорошенько сначала потомка Дурина, чтобы наконец вдолбить в него немножечко ума, а потом и Алену, чтобы слова выбирала. А потом обоих, чтобы тон сбавили. Однако все это были мечты. - Не пытайся лезть в то, чего не понимаешь, девчонка! - прошипел он и выплюнул какое-то слово на кхуздуле. - Это ты ничего не понимаешь, эгоист хренов! - Алена разошлась не на шутку. - Да нафиг никому не сдадутся твои честь и гордость, когда будешь в гробу в белых тапочках лежать! Может, думаешь, что выполнил дело всей своей жизни, и теперь можно наплевательски относиться ко всему? Типа отвоевал Эребор, и все, гори оно синем пламенем? Да ладно, черт с государством! А о племянниках своих ты подумал? - Я не собираюсь умирать! - зарычал Торин. - А я не собираюсь смотреть, как ты их страха перед общественным мнением готов даже на это! - взвизгнула Алена. Торин подошел к ней почти вплотную. Зря, конечно. Алена теперь возвышалась над ним, как скала, и разъяренный гном вблизи казался чуть менее эффектным. Несколько секунд они молча пялились друг на друга. Наконец Торин сделал глубокий вдох и произнес уже более спокойным тоном: - Не пристало воину бегать от судьбы. - Видишь ли, в чем дело... - вздохнула я, подходя поближе, будучи теперь точно уверенной, что мне не прилетит секирой по зубам. - Твоя судьба должна была свершиться там, на поле боя... Однако мы помешали этому. И теперь никто не может знать, как повернется ход событий дальше. - И мы с Ксюшей, по правде говоря, чувствуем за тебя ответственность, что ли...- добавила тоже успокоившаяся Алена. - Я что, похож на ребенка, который не может распорядиться самим собой? - буркнул Торин. Однако сразу после этого он улыбнулся - правда, улыбка вышла какой-то печальной. - Я подумаю... - вымолвил он. - Уж постарайся, - облегченно вздохнули мы. Кажется, наши старания не прошли даром. - Кстати, а что это был за список, который ты читал? - спросила я, когда мы направлялись обратно к кабинету. - Список расходов на коронацию, - Торин как-то сразу сник и погрустнел. - На коронацию? - воодушевленно спросила Алена. - Чью? Неужели твою? - Нет, Махал Всемогущий, полурослика короновать будем! Конечно, мою, - фыркнул Торин. - Как по мне, гори она драконовым огнем, но некоторые ревнители старины настояли... "Некоторые" - это Дис, наверное. И Балин. - А... не рановато ли? - осторожно спросила я. - В смысле... Эребор еще не до конца восстановлен, да и павших похоронили совсем недавно... И потом, это же, наверное, обойдется в Аркенстон-другой! - Не шути про Аркенстон, - поморщился Торин. Драконья болезнь покинула его сердце, будучи выбитой, видимо, орочьими дубинами и гоблинскими копьями, но для незабвенного камня в сердце место все равно находилось. Аркенстон Торину торжественно вручили под расписку о безвозмездном ленд-лизе другим нациям-победителям через неделю после выздоровления, и никто больше знаменитый бриллиант не видел. Поговаривали, что он вернулся на свое привычное место в тронном зале, причем прикован к трону чуть ли не пудовой цепью. - Ну, не прямо же сейчас я собираюсь напялить на голову царский шлем и горланить песни на кхуздуле, в конце концов! - сварливо продолжал Торин, потирая лоб, будто уже чувствуя, как на него натянули двадцатикилограммовый королевский агрегат. - Коронация, разумеется, будет через три месяца минимум! А денег... денег-то вроде на все хватает, хотя мы и отвалили Эсгароту и Дейлу кругленькую сумму... но тратить не хочется! - честно пробубнил он. - Да ты этими сокровищами свиней кормить можешь! - возмутилась Алена. - Не жадничай! Торин посмотрел на нее, прищурившись. - Видать, отец в детстве не лупил тебя розгами. Был бы я на его месте - научил бы уважению к старшим... - признался он. - Вот и хорошо, что ты не мой папка. Должен же хоть кто-нибудь говорить тебе правду! - показала язык Алена. Торин осенил чело дланью, силясь скрыть ухмылку. - Свалились же вы на мою голову... - Уж кто бы говорил! - и впервые за день мы с Аленой рассмеялись искренним, ничем не обременённым смехом.***
Несмотря на то, что немного повыеживаться было для Торина делом чести, нашим советам он все-таки внял. Теперь почти всюду его сопровождали двое молодцов, вооруженные внушительного размера боевыми тесаками - будь я наемником каким, то, пожалуй, не рискнула бы к ним соваться! От дегустатора потомок Дурина все же отказался, заявив, что не вынесет такого позора и отравит себя сам. Зато в отстраиваемую зону он больше не заходил. И на вино за ужином не налегал. С его же племянниками дело обстояло и проще, и сложнее. В отличие от Торина, они не были знакомы с нашими предсказаниями, и поэтому отнеслись к ним... неоднозначно. С одной стороны, они вроде бы и поверили нам, причем не устраивали сцен, как их дядя, а с другой... Выслушав наши советы по основам безопасности жизнедеятельности, братья переглянулись между собой и расхохотались. Обратив внимание на наши обескураженные лица, Фили заметил,что находится в такой же опасности, как и мы сами, и еще половина населения Эребора. Ибо не придумано еще способов, чтоб рассчитать, когда тебе на голову упадет пресловутый кирпич. Когда же я попыталась объяснить все заново, Кили попросту взмолился о пощаде. Что же, когда твоя голова раскалывается после гномьего самогона, меньше всего тебе хочется слышать перечисление способов, которыми можно угробить среднестатистического гнома. Только взяв с Кили и Фили твердое обещание, что они не будут творить глупостей ну хотя бы некоторое время и станут предельно осторожны, прогуливаясь по Эребору, мы наконец-то оставили их в покое. Казалось бы, мы сделали все, что могли, однако чувство выполненного долга все не желало приходить. Почему-то мысль о том, что этим троим гномам угрожает вполне реальная смерть, больше всего беспокоила нас, а не самих гномов. Эта мысль точила нас круглосуточно. Мы попросту не знали, куда себя девать в Эреборе. Поэтому я каждый день как можно более незаметно дежурила возле рабочего кабинета Торина, попутно совершенствуя свои навыки игры в азартные гномьи игры с часовыми и отыграв у них наконец свой ботинок (не подумайте, босиком мне пришлось разгуливать только в первый день, на второй же я наконец облачилась в безнадежно большие мне приличествующие даме одежды и выпросила у кого-то из живущих неподалеку гномов старые сапоги, в которых и рассекала по Эребору). Что касается Алены, то она будто прилипла к племянникам Торина, стараясь не выпускать их из поля своего зрения. И если общительный Кили, в принципе, не сильно возражал, то Фили, у которого, между прочим, была невеста, через пару дней такого надзора взбесился и попросту сбежал от моей не в меру заботливой подруги. Если я умудрялась сохранять хоть какое-то спокойствие, то бедная Алена вся извелась. Она даже спать стала хуже, хотя раньше предпочитала сон любому другому времяпровождению - ей не давала уснуть мысль о том, что на следующее утро она, возможно, гномов больше не увидит. Так продолжалось три дня. На четвертый день произошел ряд событий, который показал, что так дальше продолжаться не может. Во-первых, Торин отказался от телохранителей, аргументировав это тем, что таким путем скоро сойдет с ума. Даже начинал сходить, когда охрана сопровождала его даже в отхожее место. Во-вторых, я выпала из активной жизни Эребора на полдня. Гуляние по Горе в одном ботинке мне все-таки аукнулось повышением температуры и сухим, резким кашлем. Вообще, моему с детства напичканному антибиотиками организму обычная простуда не сильно угрожала, однако в Средиземье антибиотики известны не были. Поэтому меня поместили в местную больничку и заставили пить какие-то мерзкие настои, от которых горло, надо признать, прошло. Под конец дня я все-таки смогла покинуть целительские палаты, однако за все время, проведенное там, была настолько измотана невозможностью узнать, что там с гномами, что напоминала скорее назгула, чем человека - эдакую ноющую тень. В-третьих, рядом со мной валялась Алена, у которой все-таки случился какой-то срыв, вызванный чувством гиперответственности, и ее тоже отпаивали противными, но полезными травами. И, в-четвертых, с Торином все-таки приключилась беда. Покидая свой кабинет, будучи чем-то раздраженным, он неудачно открыл красивую деревянную дорогущую резную дверь - причем открыл так, что она осталась у него в руке. Не ожидавший такого поворота гном сел наземь. Дверь, кстати, была довольно тяжелой. Удержать ее на весу у сидящего Торина попросту не хватило ни сил, ни координации, и поэтому дверь грохнулась на него, ощутимо врезав по голове. Убить внука Трора она, конечно, не убила, но вот дезориентировала знатно, причем до потери сознания. Все это я узнала от одного из охранников, Грора, когда решила вечерком проведать Торина на месте работы - и обнаружила там славные останки двери и обеспокоенную "скорую гномью помощь". Торин, уже пришедший в себя, держался молодцом, огрызался в ответ на предложения медиков отправиться в местный Дом Целителей, потирал лоб, на котором выскочила здоровенная шишка - в общем, все как обычно. Пострадавший отделался легким испугом и красивым переливчатым синяком на роже. А вот дверь треснула и подлежала значительной реставрации. - И что же этот случай доказывает? - тихонько спросила я у Торина, когда наконец смогла пробиться к нему. Я не стала говорить, что напридумывала себе кучу ужасов, как только примерно составила в своем мозгу картину происшествия. - Он еще раз доказывает, что глупо пытаться отгородиться от всех возможных опасностей, - совершенно неожиданно ответил Торин. Вот те раз! Я-то думала, что сейчас ворчливый король поймет, что судьба объявила на него охоту, и наконец признает мою правоту! - Но ведь... Она же упала... - растерялась я. - Когда я этого совсем не ожидал. Но не потому, что я не предпринял никаких мер. А потому, что петли совсем проржавели, - отвечал Торин и серьезно посмотрел мне в глаза. - Я много думал эти три дня. И пришел к следующему выводу. Жизнь непредсказуема, и, как бы мы ни старались, мы не можем предугадать всего, что она нам готовит. Возможно, это угнетает. Однако лучше не знать о планах судьбы совсем ничего, чем знать половину, и трястись от страха, осознавая, что рано или поздно случится это или то... - Торин рассмеялся коротким, лающим смехом. - Сам сформулировал, или дверь помогла? - я тоже улыбнулась против воли. - Всего понемногу. Но если бы меня убило этой дверью, это было бы печально, но не зловеще, ибо смерть - это то, что ждет нас всех рано или поздно. И лучше не знать, когда настанет ее час, и не быть готовым. Иначе перестаешь жить, - глубокомысленно изрек Торин. - Ничего вас, Ваше Величество, шибануло... - глубоко вздохнула я и задумалась.***
Вечером, когда Алена тоже вернулась из лазарета, я пересказала ей наш с Торином разговор, а потом поделилась своими мыслями на этот счет. - А ведь мы, по сути, не знаем, как скоро умрут они... И случится ли это в нашем присутствии... - говорила я, смотря на огонек свечки, бывшей единственным источником света в нашей комнатке. - Но ведь ты сама рассказывала, что эта муза... - Да. Но она не говорила, что печальный исход обязателен в первые же дни. Возможно, они все же умрут... своей смертью. - Но что, если этого не случится, и все будет так, как мы думали? Я же не смогу себе простить... - Лучше не загадывать вперед. Помни, что наша история отличается от других. Сильно отличается. По всем законам творчества нас должно было давно выплюнуть обратно домой. Но этого не происходит. Что, если в этой неправильной вселенной все пойдет совсем не так, как должно идти? Эта Варя сама говорила, что наш случай - почти уникальный... - Я начинаю чувствовать себя Мэри Сью, - фыркнула Алена. - Все мы - Мэри Сью. Для самих себя! - хохотнула я в ответ. - Только вот эта реальность нам не подчинилась бы, будь мы хоть десять раз Мэри! - Да! Потому что мы не-у-дач-ни-ки! - Алена завалилась на свое безнадежно короткое ложе. - Нет. Потому что это - не наше персональное Средиземье. Это - Средиземье другого человека. И, увы, я не знаю, насколько долго Оля останется с этим Средиземьем, - вздохнула я и задула свечу.