Будь моим смыслом

            Задыхаясь в агонии, девушка пытается сохранить все те остатки разума, что у неё оставались. Бесполезно - Синьора, что по назначению Царицы была назначена ответственной за вербовку новых членов Фатуи, нещадно давит на все слабые места действующего магистра.       Это больно. Это невыносимо больно. Тело ломит от пыток, руки и ноги, обвязанные крепкой верёвкой, балансируют на грани онемения и вцепления тысячью острых игл в тело. Жезл, в очередной раз поднесённый к боку бьётся очередным разрядом, и в такие моменты не хочется думать ни о чём другом, кроме как о желании хотя бы временного прекращения физических страданий. Хитрая обладательница крио Глаза Порчи лишь величественно насмехается над пленницей, внушая о том, что всё то, что прежде Джинн знала и любила было лишь ложью и иллюзией.       Пленнице причиняют страдания, моральные и физические. Её по нескольку дней лишают сна, заставляя унижаться, называя свою надзирательницу не иначе как «госпожой». То, через что приходится пройти Гуннхильдр, кажутся нескончаемым, и даже её крепкая воля со временем начинает гаснуть, поддаваясь тяжести тьмы. Всё плывёт, и в рассудке некогда наследницы древнего клана привычные вещи начинают казаться лживыми и неправильными. Мондштадт и его жители - ужасными эгоистами, использующими доверие и труд девушки ради достижения своих мелких целей, рыцари - безответственными лентяями, прячущиеся за спиной у своего лидера, а мать - расчётливой женщиной, не видевшей в своей дочери никого, кроме своей собственной замены. Лишь один человек, занимающий практически все мысли Джинн, помогал ей продержаться дольше всего.       Дилюк. Как же это глупо - осознать что именно этот человек нужен тебе больше всего именно в момент, когда ты понимаешь, что вряд ли когда-то сумеешь увидеть его снова. Джинн слишком поздно понимает, что этот прекрасный мужчина, что всегда вызывал у неё восхищение, стал для неё намного большим чем просто авторитет. В тот момент он был для девушки целым миром, и ей так безумно его не хватало.       Но ночам она плакала, издавая редкие стоны боли, без конца повторяя его имя как нечто священное, умоляя его поскорее вернуться и забрать из этого ужасного места. Мысли о нём вызывают бешеный жар и тяжесть в груди, что отдаются очередной болью. Почему его снова нет рядом когда светловласая как нельзя больше в этом нуждается?       Неужели и он тоже был частью того ужасно несправедливого и обманчивого мира?       В конечном итоге, и до Синьоры доходит понимание того, как можно сломить последнюю «твердыню» ясного разума. Бывший действующий магистр неизбежно проваливается в объятия Тьмы, поглощающие её с головой. «Я рисую жёлтых ящериц, розовых змей, Безумные облака, в них поющих сирен. За окном становится небо темней, Но небо в моих руках, на гладкой поверхности стен».       Теперь она одна из Фатуи - жестокая и бесжалостная. Прежде чуткое и окровавленное, сердце её покрывается твёрдой коркой, а прежние любовь и вера заменяются ненавистью. Будучи озлобленной на город, в котором прежде росла, девушка не стремится вернуться и под руководством своей прежней надзирательницы работает издалека, выполняя поручения крио Архонта и предоставляя планы по завоеванию дальних земель. Во взгляде небесно-голубых глаз уже не увидеть прежних тепла и поддержки - теперь это два холодных и бесжизненных уголька. Единственное, что теперь действительно имело значение - это воля Царицы. Воля Царицы всегда должна быть исполнена. Казалось, так есть и теперь будет всегда.       .. Пока спустя пару дней отголоски прошлого вновь не дают знать о себе.       На территории заснеженных земель появляется тот, кого прежде так жаждала увидеть Джинн. Та самая фигура, облачённая в чёрные одежды, с характерными длинными огненно-красными волосами, аккуратно собранными в хвост.       Дилюк. Конечно, это не мог быть кто-то иной, и перепутать его с кем бы то ни было просто невозможно. Как всегда спокоен и решителен, он прорывается вперёд, игнорируя нападения на него всех прочих агентов и чётко преследующий свою собственную цель.       Гуннхильдр сама приходит на встречу некоронованному королю Мондштадта. В её глазах сверкает презрение и ненависть к человеку, что в очередной раз бросил на произвол судьбы тогда, когда она так сильно нуждалась в его присутствии. «Здравствуйте, мастер Дилюк». - холодно произносит она при встрече.       Но даже понимая, что может стоять за этими словами, мужчина не делает попыток убежать, а спокойно осматривает уже явно изменившегося бывшего действующего магистра. «Я пришёл чтобы вернуть вас, магистр Джинн». - раздаётся спокойный, но всё же непреклонный ответ, вызвавший неимоверную ярость и побудивший вмиг достать оружие. «Я никуда не уйду!»       Кто мог подумать что прежде близкие друзья, они обнажают оружие друг против друга. Их борьба яростна, а стиль боя почти ни в чём не уступает друг другу. Что Джинн, что Дилюк - они оба успевают получить несколько царапин в битве, но это ничуть не лишает их той яростной решимости, с которой оба начинали эту битву. Но даже так мужчина, казалось, не теряет надежды вернуть ту, с кем его связывали несколько долгих лет. «Вы оставили меня на несколько долгих лет, заставляя пережить ужасное чувство вины. Вас не было рядом тогда, когда я так сильно нуждалась в этом!» - раздаются очередные крики ярости, полные боли и ненависти, когда винодел в очередной раз взывает к той далёкой части разума, что Гуннхильдр так тщательно пытается скрыть. «Да, я знаю», - его ответ всё так же спокоен, а голос полон сожаления. «Так зачем? Зачем вы приходите вновь тогда, когда я уже успела задохнуться во всей этой боли?» «Потому что, несмотря ни на что, я не хочу больше видеть ваших страданий. И позволить пережить ту боль, что когда-то пережил я». - в алых глазах Дилюка мелькает сочувствие, пока он, скрестив своё оружие с её, говорит эти вещи. - «Поэтому... я не уйду без вас, магистр. Нет... просто Джинн». «Честно сказать, и я не хочу никуда уходить».       Вихрь яростного танца Огня и Ветра продолжается с удвоенной силой. Как и прежде, ни один из них не желает уступить другому, но, в конечном итоге, не везёт именно Рагнвиндру: подскользнувшись о лёд, он с громким хрипом падает вниз, а меч девушки уже с готовностью утыкается в чужое горло, готовый разозвать нежную плоть. Две пары глаз - голубые и алые - пересекаются друг с другом. Мужчина тщетно пытается прикрыть уязвимое место клеймором, но, ощутив бегущую струйку крови и понимая, что, если решит действовать прямо сейчас, будет убит на месте, он оставляет дальнейшие попытки сопротивления, и вместо этого произносит новую фразу, пытаясь вновь достучаться до её разума. «Джинн, вспомни о том кто ты такая. Я верю в тебя».       Внезапная дрожь вдруг охватывает девичье тело. Что-то родное и далёкое пробуждается в ней. Давние чувства, нахлынувшие с головой, отзываются от последней фразы Дилюка. Убрав меч, светловласая резко отшатывается. Она не может убить этого человека. Она не может убить его. Джинн не может забыть всех своих давних «обидчиков», но теперь она не в силах заставить себя убить самого близкого себе человека. В голубых глазах отражается паника, и она тут же стремиться покинуть поле боя. «Н-нет... Прошу вас, уходите, мастер Дилюк!» «За окном кто-то плачет, кого-то зовут. Торопливые чьи-то шаги, дождь как шорох страниц. Без тебя бессмыслен и весь мой труд, Музыка и стихи, шум дождя и пение птиц».       С тех пор Джинн только и делает что прячется от винодела, пока тот продолжает упрямо настигать её. Девушка не может вернуться - её рассудок слишком изранен, а она сама до сих пор охвачена ненавистью к Мондштадту и ко всем его обитателям. Лишь Дилюк, занимающий большую часть её мыслей, никак не может уйти из головы. Красноволосый мужчина вновь кажется для неё целым миром и той самой хрупкой надеждой, которая могла бы вернуть её настоящую. Однако тот страх, что обитает в потаённых глубинах сознания, призывает бежать, вернувшись к дальнейшим обязанностям и убеждающий что так будет правильно. Что та жизнь в роли действующего магистра - уже далеко в прошлом.       Вот только сам Дилюк с этим не согласен.       Где бы она ни находилась и куда бы ни пробовала убежать, Рагнвиндр упрямо настигал её, и, несмотря на мольбы оставить в покое, на слова о том, что уже ничего невозможно изменить, мужчина подбирается ближе, пока и сама светловласая, осознавая свою дальнейшую беспомощность, не сдаётся.       Ей страшно. О, Архонты, ей так страшно! «Что бы ни случилось, теперь я буду рядом». - винодел всё так же спокоен, что и прежде, а его объятия и мягкие касания внезапно становятся тем, в чём Джинн так сильно нуждаётся. «Мастер Дилюк... Я не смогу вернуться. Фатуи нанесли слишком большой удар по моему рассудку». - слабо произносит светловласая в последних попытках противиться неизбежному. «В таком случае...» - раздаётся тяжёлый вздох прежде чем, оглядев бескрайние холодные земли, мужчина даёт медленный, но уверенный ответ: - «В таком случае я готов остаться вместе с тобой, Джинн. Даже если это займёт всю мою оставшуюся жизнь».       Голубые глаза расширяются от внезапного признания, и Гуннхильдр уже не может противиться собственным чувствам. Теперь Дилюк - её единственная надежда и её главный смысл в жизни. Она верит ему. Она любит его. О, Архонты, она так сильно любит его, что её сердце готово разорваться! Подавшись вперёд, девушка неуверенно приближается к лицу, пока не ощупывает чужие губы.       Тёплые. Мягкие. Это поистине незабываемое ощущение. Слегка поглаживая её щёку, Рангвиндр нежно отвечает, позволяя поцелую углубиться и стать более чувственным. Это чувство близости с поистине дорогим человеком... теперь Джинн ещё яснее понимает, насколько сильно ей этого не хватало.       Отстранившись, она покрывается лёгким румянцем и отводит взгляд. «Мастер Дилюк... Если вы вновь оставите меня одну, я боюсь что в следующий раз не смогу исцелиться».       Понимающе кивнув, винодел обхватывает чужое лицо руками и мягко прижимает свой лоб к её. «Я обещаю... этого больше не случится. И, пока я жив, никто из Фатуи не посмеет разлучить нас». «Пожалуйста будь моим, пожалуйста будь моим смыслом. Мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин. Целый мир придуман, целый мир придуманных истин. Я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим».       В конечном итоге, Дилюк и правда поселяется в Снежной. Пусть для него было неприятной мысль о том чтобы покинуть свою родину, гораздо больше для него значило состояние девушки. Джинн же испытывала противоречивые чувства. Она знала что Предвестники сумеют оставить её в покое только в том случае, если та не покинет границ государства Царицы. Решение оставить всё то, ради чего ты стремился в прошлом ради защиты родины, далось слишком тяжело, но только так и можно было надеяться что рано или поздно девичий рассудок сумеет исцелиться, и она вновь примет с любовью всех прочих жителей города.       Даже Синьора, после некоторой убедительной беседы, хитро усмехается, смотря на образовавшуюся парочку с явным превосходством. Для сей величественной леди теперь они не представляли никоей угрозы и являлись лишь сброшенными с доски шахматными фигурами. Тем более, что теперь никто из них не интересовал Царицу.       Смогут ли теперь и Джинн, и Дилюк вернуться к прежней жизни? Лишь время покажет. Исцеление души - вот что на самом деле сейчас имело смысл.