Хоуп Энд

Саундтрек к истории — Song for Jesse (Nick Cave, Warren Ellis)

      Доминик с трудом приоткрыл веки, пытаясь понять, где находится. Тело затекло и не хотело шевелиться. Когда глаза привыкли к полумраку, а мозг оценил обстановку, он узнал салон собственного автомобиля. Голова гудела, в памяти зияла дыра.       — Что произошло, черт возьми?       Дверь приоткрылась, и растерянный мужчина вылез наружу. Серебристый Бентли одиноко стоял у обочины пустого шоссе. Вокруг была тишина. Доминик проводил взглядом простирающуюся вдаль асфальтированную дорогу. Сколько же сейчас времени, раз такое оживленное шоссе пустует? Он посмотрел на циферблат своих часов, которыми очень дорожил.       — Проклятье!       По стеклу в разные стороны разбежались мелкие трещины. Шесть лет они прослужили, а теперь стрелки намертво застыли. 08:14 — это значит, что Доминик почти доехал до Саутгемптона. Он специально выехал из Лондона рано утром, чтобы хотя бы к 09:00 уже быть на месте, успеть принять душ в номере отеля, а также порепетировать свою речь. В 12:00 должна была состояться очень важная для него научная конференция, где собирались выдающиеся нейрохирурги страны.       Доминик схватился за голову, пытаясь понять, что случилось? Как он мог заснуть на полпути? Ведь, судя по сумеркам, сейчас глубокий вечер. Рука угодила во что-то липкое с левой стороны.       — Кровь?       Он осмотрел свою испачканную ладонь и бросился обратно в салон, к зеркалу заднего вида. Бровь была рассечена, словно он ударился об руль или об стекло, но поверхности внутри машины были чистыми.       — Я попал в аварию? Но почему никто не вызвал скорую и полицию?       Доминик достал аптечку, тщательно обработал и заклеил рану.       — Ну хоть операцию самому себе проводить не придется, — усмехнулся он. Затем проверил свое состояние — пульс, температуру, и удивился, что все в порядке.       Поискал глазами телефон, но того не оказалось в поле зрения. Поводил рукой под сиденьем и выудил оттуда спасительный предмет. Но, к его огорчению, на дисплее горели все те же цифры 08.14, а также предательское «нет сигнала». Одно, что было верным, — сегодняшняя дата — 18 мая 2000 года.       — Что за бред? — телефон явно был исправен и должен был показать Доминику реальное время.       — Ладно, пора выбираться отсюда, — он положил телефон перед собой на приборную доску и попытался завести автомобиль.       Сейчас главное — доехать до первого населенного пункта, и тогда он поймет, где находится.       Но Бентли и не думал заводиться. Из него словно слили все топливо, а следом и тормозную жидкость, хотя данные говорили об обратном.       — Вот черт! — Доминик ударил ладонями по рулю. Он всегда обожал свою машину, а сейчас возненавидел. Так его еще никто не подводил.       Он снова схватил телефон и выбрался из машины. Осмотрев автомобиль со всех сторон, Доминик не обнаружил никаких внешних повреждений. Под капотом также не нашлось неисправностей. Лезть куда-то глубже уже было на пределе его возможностей — черт знает, что там вышло из строя. Нужно найти сигнал и вызвать эвакуатор до ближайшей автомастерской.       Отдалившись от шоссе влево по дороге, Доминик непрерывно пялился в дисплей, но не нашел сеть. Телефон печально пропищал пару раз и отключился.       — Только не сейчас!       Он представил, как значимая для него конференция, от которой зависело перспективное развитие его клиники, прошла без него. И какие-нибудь Британсформасьютиканс заграбастали себе шанс поучаствовать в эксперименте над новым препаратом. Он должен дозвониться Крису и узнать исход дебатов.       Тут перед его глазами появился указатель на населенный пункт Хоуп Энд, который обещал, что до него десять километров.       — Отлично! У них уж точно должен быть телефон!       Доминик направился уже было вперед, но тут подумал, что было бы неплохо взять с собой кое-какие вещи из машины и снять номер в отеле, связаться наконец с Крисом, найти автомастерскую, отдохнуть, а с утра двинуть в пункт назначения. Пока Доминик брел назад и размышлял, перед ним снова вырос указатель на Хоуп Энд, который так же гласил о десяти километрах.       Еще было недостаточно темно, чтобы Доминик выжил из ума и заблудился, поэтому он оглядел дорогу еще раз и решительно пошел туда, где оставил Бентли. Но пройдя пару минут, он снова оказался перед чертовым указателем.       — Что за?!       Он снова развернулся и побежал назад, но вновь оказался перед указателем. Шоссе словно растворилось или вовсе не существовало.       Доминик всмотрелся в указатель — старый, пыльный, с потрескавшейся краской. Явно стоит тут давно. Он в последний раз посмотрел назад, мечтая увидеть шоссе, и, удостоверившись, что оно так и не появилось, медленно побрел вперед.       — Проклятье! — обреченно выругался, представляя, как полночи будет идти в этот странный город. Доминик вообще не помнил на карте населенного пункта с таким названием.       Стало очень темно. Пройдя два километра, за которые он не услышал не единого шума кроме звука своих шагов, он увидел небольшой мотель.       — Ну, хоть что-то! — обрадовался Доминик.       Перед мотелем были припаркованы машины. Доминик снова вспомнил свою на обочине, которая так некстати заглохла, и посетовал на то, что мог бы сюда доехать, как остальные.       На ресепшене никого не оказалось. Он позвонил в звонок на стойке, разглядывая помещение, которое явно устарело. Облезлые обои, обшарпанная столешница стойки, под потолком неработающий вентилятор, на лопастях которого плотным слоем лежит пыль. Доминик понадеялся, что хотя бы номера тут приличные. Внутри здания было так же тихо, как и снаружи — не играло радио, не работал телевизор. Настенные часы показывали 23:55 — хотя бы время удалось выяснить. Взгляд упал на бар-автомат, в котором за монетки продавались виски, вино и пиво. Нет, Доминик с этим завязал много лет назад.       — Эй, здесь есть кто-нибудь?! — позвал он.       Но ему никто не ответил.       — Вымерли все что ли?!       Его глаза то и дело жадно поглядывали на висящие на стене ключи от комнат.       — К черту! Потом расплачусь! — с этими словами Доминик обошел стойку, сорвал ключ со стены, и тут увидел на столе черный стационарный телефон.       Он схватил трубку и стал набирать номер Криса, точнее, доктора Кристофера Уолстенхолма, своего лучшего друга. Послышались гудки, Доминик нервно барабанил пальцами о столешницу.       — Ну, давай же, возьми трубку!       — Алло, — послышался голос Криса сквозь потрескивание, словно Доминик звонил не в Саутгемптон, а на Антарктиду.       — Крис! Привет, я застрял…       — Алло? — переспросил голос. — Я вас слушаю.       — Крис, это я — Дом!       — Алло? Говорите.       — Ты меня слышишь?!       Но собеседник повесил трубку.       — Ну и дыра!       Доминик снова набрал номер Криса. Послышались гудки, а затем на той стороне подняли трубку.       — Крис, мне нужно знать, к какому заключению вы пришли на конференции? Кто будет тестировать препарат?       — Доминик? — послышался женский голос сквозь потрескивания.       Доминик замер, а затем медленно положил трубку. Сердце бешено заколотилось. Голос был таким знакомым. До боли знакомым.       — Успокойся, это просто помехи. Может, это Келли? Но зачем Крис привез с собой жену?       Виски пронзила боль, голова закружилась, и Доминик оперся рукой о стену.       — Надо поспать.       Он вышел на улицу и побрел к номерам. Нашел 083, и поспешно отворил. Создавалось впечатление, что кроме него в мотеле нет ни единой души.       Номер оказался таким же убогим, как интерьер ресепшена, словно это место не обновляли лет пятьдесят. По радио были одни помехи, телевизор не включался.       — Ну, ничего, одну ночь перетерплю, — пообещал себе Доминик.       Одно что его огорчало, что в номере нет зарядного устройства для телефона. Он понадеялся, что с утра нарисуется работник ресепшена, и Доминик вытрясет из него все, что ему нужно. И попытается дозвониться до Криса еще раз.       Он побрел в ванную и залез в душ. Из рассеивателя полилась куцая ржавая вода.       — Ужас, — фыркнул Доминик, машинально сделав шаг назад, чтобы холодные капли не доставали его ног.       Он стоял пару минут и наблюдал, как рыжая мутная вода постепенно светлеет и, что самое приятное, теплеет. Когда вид содержимого труб принял сносный вид, Доминик встал под воду и аккуратно смыл с лица засохшую кровь.       Когда он забрался в постель, которая, как ему показалось, давно истлела, за стеной послышался звук телевизора.       — Что за черт?       Он попытался уснуть, но звук фильма изрядно раздражал. Доминик не мог припомнить, когда в последний раз раздражался на всякие мелочи. Нейрохирургия не позволяла нервничать, нужно было быть спокойным, сдержанным и рассудительным.       Раздражительным Доминик был лишь тогда, когда одним из его друзей был алкоголь. Он вылез из постели и вышел на улицу. Подойдя к номеру 082, он постучал, попутно заглядывая в окно. Было темно, но он был уверен, что видел силуэт женщины.       — Мэм, вы бы не могли сделать звук телевизора потише?       Но ему никто не ответил. Телевизор продолжал работать. Доминику фильм казался знакомым, какая-то романтическая чушь, но он не мог припомнить.       — Мэм, пожалуйста, сделайте звук потише, — Доминик еще раз постучал в дверь.       И тут звук резко исчез, а дверь со скрипом приоткрылась. Он осторожно заглянул в темное помещение.       — Простите, мэм… — начал он, но внутри было тихо.       Доминик нащупал выключатель и осветил номер. Никого.       — Кажется, я сильно ударился головой и у меня слуховые и зрительные галлюцинации, — пробормотал он вслух.       Уснуть Доминику так и не удалось. Он встал, когда настенные часы показывали восемь утра. Умылся и решил попытать счастья на ресепшен. Вышел на улицу, и очень удивился. Снова сумерки.       — Тут вообще светает?       Он открыл дверь ресепшен, но там опять никого не оказалось.       — Ну и ну!       Доминик снова стал набирать номер Криса на стационарном телефоне. Но в этот раз гудков не было, только помехи.       Он увидел валяющуюся на прилавке газету, которая вещала об аварии: «Жуткая авария случилась 18 мая на шоссе м27, погибли пять человек, еще трое находятся в критическом состоянии…»       — Авария? Возможно, я попал в нее? Но почему мне не оказали помощь?       Под газетой лежала листовка «Автосервис у Эдди», на эмблеме был улыбающийся енот в синем рабочем комбинезоне и кепке, надетой козырьком назад, под мышкой он держал большой гаечный ключ. Доминик тут же забыл про газету и схватил листовку. Она гласила о том, что лучший сервис расположен в Хоуп Энде, на Стэнтон роуд, 23. Ниже давался номер телефона.       Доминик быстро набрал цифры, но голос сообщил ему, что такой номер не существует.       — Отлично, всего десять километров пешком, и, надеюсь, мои мучения кончатся! — выругался он, швыряя трубку.       Из бара-автомата все также заманчиво смотрели бутылки виски. Доминик подошел к нему, нашаривая в карманах монеты.       — Нет, не стоит, — передумал он, поднеся монету к отверстию, и вместо этого сжал ее в руке.       Он вышел на улицу, и пошел по дороге вдоль припаркованных машин. Вчера было очень темно, но сейчас Доминик отчетливо видел, что все эти машины стояли тут не меньше десяти лет, а того и больше, и ими точно никто не пользовался.       На улице снова стало тихо, хотя Доминик мог поклясться, что еще пару минут назад дул ветер. Деревья были неподвижны, даже пыль под ногами не вздымалась. Нигде не было слышно шума проезжающих машин, голосов, щебета птиц или шорохов животных. Последних здесь будто и вовсе не водились. Он тяжело вздохнул, втянул воздух, и ему показалось, что и запахи напрочь отсутствуют.       Доминик направился в сторону Хоуп Энда, прикинув, что дойдет за два часа — но деваться было некуда. Когда он покинул мотель, было 08:30, и, судя по полумраку, светать так и не собиралось. Он шел по неширокому шоссе, по которому явно предполагалось ехать на автомобиле, а не идти на своих двоих. И уж совсем неуместно он выглядел на обочине в своих черных брюках со стрелками и рубашке Zegna. Доминика так волновал исход вчерашней конференции, что его даже не удивляло, что за все время ему не встретился ни один человек. Последние лет восемь он только и жил своей работой. Того, чего ему удалось добиться к 32 годам, еще никому не удавалось за всю историю нейрохирургии.              «— Я так горжусь тобой Доминик, — широко улыбался шестидесятилетний мужчина в дорогом темно-коричневом костюме. Его взгляд под стеклами очков был добродушным.       Он подошел к Доминику и пожал руку.       — Я всегда знал, что ты станешь моим достойным приемником, — оглядел он свой кабинет. — Теперь я могу уйти на пенсию со спокойной душой.       — Спасибо, доктор Гордон, — ответил светловолосый молодой человек, все еще не веря в случившееся. Его руки слегка тряслись. — Для меня честь получить ваше признание, — доктор Гордон был его наставником и другом.       Доктор улыбнулся еще шире. Затем он выдвинул верхний ящик стола и достал черную коробочку:       — Поздравляю, доктор Ховард.       В коробочке оказались роскошные часы.»              Доминик с досадой посмотрел на треснувший корпус. Часы все так же показывали 08:14. Он ускорил шаг, когда понял, что нисколько не устал, и вскоре увидел большой указатель «Добро пожаловать в Хоуп Энд»       — Разве я уже прошел столько километров? Странно, — пробормотал он.       Миновав указатель и пройдя еще полкилометра, Доминик увидел автозаправочную станцию. Он обрадовался: там точно будет хотя бы один работник.       — Добрый день! Есть тут кто? — спросил он, когда вошел через стеклянную дверь в небольшое помещение, которое также служило магазином.       Внутри было тихо и пусто, как и снаружи. Там стоял лишь один автомобиль, который выглядел точь-в-точь, как автомобили у мотеля — старой развалиной.       — Куда все подевались? — спросил он в пустоту.       На стене у прилавка настенные часы показывали 07:55, на прилавке лежала стопка газет, вещающих об аварии 18 мая. В крутящейся подставке стояли открытки с видами Хоуп Энда и карты города.       Доминик достал одну и развернул. В городе были школа, больница, большой центральный парк, кладбище и полицейский участок недалеко от парка. В целом не очень большой городок. Также на карту была нанесена туристическая тропа.       — Отлично! — он решил дойти кратчайшим путем до полиции, там точно смогут ему помочь.       Взгляд упал на телефон, лежащий на столе. Секунду Доминик колебался, испытывать ли надежду еще раз. Но потом резко схватил трубку, и тут к своему разочарованию увидел перерезанный шнур.       — Еще лучше быть не могло.       Он осмотрел полки магазина на предмет зарядки для своего телефона, но ничего не нашел.       — Как они тут вообще живут?       Подходя к выходу, краем глаза он заметил ряд бутылок с янтарной жидкостью, очень захотелось выпить впервые за столь долгое время.              «— Если ты не бросишь пить, твоя карьера пойдет псу под хвост! — разорялся Крис, который на то время был практикующий хирург.       — Но… я не могу уснуть… — оправдывался парень.       — Возьми себя в руки! Мы сделали все правильно! — на этих словах он подошел к раковине и слил в нее две бутылки скотча.»              — Держи себя в руках, Доминик.       Он вышел на улицу и тут его обдал свежий ветер. Ему показалось, будто стало светлее, но скорее всего, это был самообман.       Окинув взглядом пустынную заброшенную автозаправку, он приметил поодаль вывеску с эмблемой енота в комбинезоне.       — Что ж, Доминик, давай, попытаем счастье еще раз! — подбодрил он сам себя и направился в автомастерскую.       В глубине души он знал, что и там не окажется ни одного человека.       Спустя пару минут он вышел из автомастерской. Внутри, естественно, никого не оказалось. Впервые его это начало тревожить. Доминик не мог отделаться от мысли, что тут или все живут по неправильному времени, или он сошел с ума, — на часах было 07:40.       — Нужно дойти до полицейского участка, — напомнил он себе.       Доминик еще раз развернул карту и сверился. Будет быстрее, если он пройдет через центральный парк.       Он двинулся по пустым улицам, разглядывая здания. Вывески и реклама выглядели устаревшими, как и мотель, как и автозаправка с мастерской. Чем дальше Доминик шел, тем тревожнее ему становилось. Тишина угнетала, он слышал только биение своего сердца и стук каблуков туфель. Мимо не проезжали машины, не пролетали птицы, ни в одном окне не горел свет, что вдвойне странно, учитывая, что на дворе вечные сумерки. Словно перед ним был город-призрак. Но Доминик был уверен, что такие существуют только в Америке. Что же тут произошло? Экономический кризис?       Он дошел до ворот Центрального парка. Тот оказался огромным, вполне ухоженным и даже приятным. Судя по карте, парк был симметричным с каменными статуями и фонтанами. Посередине располагался главный фонтан — поющий, как обозначено в путеводителе туристической тропы. Но Доминик очень сильно сомневался, что он сейчас работает. Ведь здесь ничего не работает. Он двинулся вперед по вымощенной дорожке, разглядывая абстрактные статуи — все они были какие-то тревожные. Доминик не разбирался в искусстве и не мог сказать, что они демонстрируют, но в его голове прочно засела ассоциация со скорбью. Он вновь почувствовал гнетущую пустоту, словно время остановилось, и исчезли ветер, звук и всякое движение.       Метрах в десяти от центрального фонтана Доминик остановился. На асфальте боком к нему сидел человек.