108,8 FM

Книга была толстой, потрепанной и, наверное, старинной. Обложка бежевого цвета была приятной на ощупь, словно сделанная из дорогой ткани. Тисненый золотом узор в виде четырехлистного клевера украшал лицевую сторону. Только он, без названия или автора, словно книга родилась сама по себе. Примерно на середине, среди пожелтевших от времени страниц, лежала закладка – высохший цветок, утративший цвет и возможность быть опознанным. И только нежный, еле уловимый запах фиалок указывал на его происхождение. Страница, на которой лежала фиалка, вся пропиталась этим легким ароматом, казалось, черные краски букв – это замаскировавшиеся цветы. Красочная, слегка выцветшая иллюстрация над названием отлично его отображала. «Ворон и бабочка»,- Гажил провел пальцем по чуть выпуклым словам и углубился в чтение. Ворон был сильный и большой. Черные, как смоль, перья топорщились в разные стороны, когда он сидел, нахохлившись, на своей любимой ветке старого, иссохшего дуба, вонзая устрашающие когти в потрескавшуюся кору. Бабочка была легкой, почти невесомой. Она парила в теплых потоках летнего воздуха, сливаясь с синевой ясного неба. Прозрачные крылья легко трепетали в воздушном танце, который ужасно раздражал Ворона. Черные глаза-бусины неотрывно следили за грациозным полетом, а пыльные крылья иногда подрагивали, словно Ворон и вправду пытался взлететь. Но нет, Бабочка порхала вокруг, в своем непонятном и прекрасном танце, а Ворон все сидел, нахохлившись, на старом, иссохшем дубе. Пока синие крылья не принялись мельтешить совсем рядом, так, что, казалось, крылом достать можно. Ворон вытягивал свой немного потрескавшийся, блестящий клюв, и пытался поймать неуловимое создание. А Бабочка лишь весело порхала рядом, выводя и без того неспокойную птицу из себя. Однажды, я пришел к дереву. Старый дуб с обломанными ветвями и отстающей корой пустовал. Была осень, первые листья безумных расцветок кружили в воздухе вместо Бабочки. Я и не ожидал увидеть эту ветреную особу здесь, она дитя лета, его пьянящей лазури и яркого солнца. Но Ворон тоже улетел, улетел за Бабочкой, так растворяется в небесах последний легкий одуванчик. Грозная птица поддалась дыханию счастья, растворилась в голубой дали. Интересно, где они сейчас летают? Я только уверен, что вместе. ************* На улице ударил мороз. Грязные лужи покрывались еле заметной тонкой пленочкой льда, которая трескалась еще до того, как люди на нее наступали. Длинные тонкие пальцы Люси замерзли, и она пыталась согреть их дыханием. Девушка подпрыгивала на месте, чуть пристукивая ногами, которым тоже, в сущности, было холодно, и проклинала отца, по вине которого забыла одеть шапку. Судя по всему, уши сейчас были такого же цвета, как и шевелюра Нацу. Наконец, к ресторану подъехала роскошная машина и остановилась, выпуская из себя не менее роскошного парня. Черный костюм смотрелся бы нелепо на любом другом, кроме него; сейчас же он только подчеркивал широкие плечи. Рыжие взъерошенные волосы достигались путем многочасовой укладки и тонны лака для волос. У других, но только не у него; одно небрежное запускание пятерни в шевелюру – и можно сниматься на обложку модных журналов, чем, собственно, парень и занимался. Довершали образ щегольские очки, как и все остальное, лишь подчеркивающие красоту. Однако, сказать, что он был просто смазливым личиком нельзя, Локи обладал на удивление добрым сердцем и открытой душой, что не мешало быть ему заправским ловеласом. Впрочем, с такой внешностью грех им не быть. -Локи,- девушка повисла на друге, пытаясь хоть немного отогреться в объятиях того.- Подбрось меня до радио, у меня эфир через пятнадцать минут. Подождешь немного?- большие карие глаза просяще уставились на парня. Такому взгляду просто невозможно отказать, к тому же, он будет рад побыть с ней подольше. Локи любил наблюдать, как Люси ведет эфир. Она словно растворялась в своем волшебном мире, проживала каждую историю или новость, как часть своей жизни. Он любил ее улыбку, когда она читала про выходки певцов и актеров. Любил смотреть, как она надевает только один наушник и прижимает его к уху, закрывая глаза. Она любила музыку, любила голоса, нежные и немного грубоватые, переборы гитарных струн и ритм барабанов. А он любил слушать, как она тихонько подпевает песням своим мелодичным голосом. Когда-то они даже пели вместе, что же произошло? -Что же произошло?- шепчет Лев, глядя на вертящуюся на стуле девушку. Та только что уронила стопку бумаг и теперь крутилась в поисках нужной. Золотистые волосы мешали, падали на лицо, и она их сдувала, смешно морщась при этом. Наконец, она выудила необходимый лист и надела наушник, на секунду закрывая глаза. Локи знал, что она прокручивает в голове слова, выстраивая их в ровные шеренги в порядке очередности. Что она собирается с духом и сейчас распахнет карие глаза, невидящим взором уставившись на пульт. Она уже не здесь, она в каждом бьющемся в такт ее словам сердце. -Привет, мои сонные и уставшие, мои бодрые и веселые, привет, мои дорогие слушатели, это я, Люси Харт. Сегодня у нас памятный день, вот уже месяц назад был объявлен конкурс с кучей этапов и викторин. Меня тогда еще с вами не было, и мне очень странно это говорить, мне кажется, я с вами всю жизнь,- она прижала наушник к уху и улыбнулась. -Итак, пора подвести результаты этого сложного испытания. Хочу напомнить вам, да и себе, собственно, что главный приз – это приглашение на закрытую вечеринку радио Магнолия, где будут все и даже больше! Барабанная дробь. Что, нету? Ладно, будет вам барабанная дробь от Люси Харт. Ту-ду-ту-ту-ту-дум. Немного не то, хах? Ну да ладно, суть в том, что главный приз получает Джубия Локсар, с честью, немного меня испугавшей, прошедшая все этапы. Милая Джубия, чтобы получить свой заслуженный приз ты должна придти к нам завтра, ммм,- она сдвинула кнопку пульта вниз и стукнула себя по лбу. Пару секунд задумчиво разглядывала потолок, а потом одела оба наушника. Серьезность сквозила в каждом движении.- В связи с некоторыми обстоятельствами эфир завтра будет вести наша замечательная Мираджейн, а мисс Локсар приглашается для вручения на торжественный бал семьи Хартфелиев завтра в восемь вечера. За более детальной информацией, позвони нам,- выдохнула она в микрофон и откинулась в кресле. Через полчаса слегка подуставшая Люси и задумчивый Локи вышли из здания радиостанции. Парень искал в кармане костюма ключи, девушка с каждой секундой теряла очки настроения. Когда машина наконец отозвалась, на лице Хартфелии не видно было и тени улыбки. Работа кончилась, и проблемы вернулись с утроенными силами. -Так, все с тобой ясно, иди сюда,- Лео оперся о машину и притянул вяло сопротивляющуюся девушку к себе, укутывая в полы пиджака. -Ты мне поможешь?- протянула Люси, еще крепче прижимаясь к другу. В его объятиях было тепло и невероятно уютно, хотелось зарыться носом в его рубашку и сидеть так вечность, ощущая его жар. Они часто так стояли раньше, слушая дыхание друг друга. Парень перебирал длинные золотые пряди, а она слушала, как гулко стучит его сердце, уткнувшись в теплую, пряно пахнущую кожу. Локи не любил галстуков, он банально не умел их завязывать, но, тем не менее, часто щеголял в ярких представителях «удавок». Когда они были вместе, Люси постоянно завязывала ему сложные узлы, сердито ворча, что такой взрослый парень не умеет делать элементарных вещей. А теперь ворот белоснежной, хрустящей рубашки небрежно расстегнут на первые пару пуговиц. Словно некому затянуть галстук потуже. -Поехали за платьем?- выдыхает в спутанные золотистые волосы Локи. -За каким платьем?- подруга поднимает голову и удивленно смотрит на него. -Ну, не пойдешь же ты на бал в джинсах,- улыбается Лео и выпускает из объятий девушку. Он всегда знает, что у нее на душе. И всегда готов помочь. -Это маскарад?- тишина в машине хрупкая, словно тонкий лед на улице. Двумя словами она разбивается вдребезги, в морозную пыль. Люси зябко поводит плечами, отрываясь от разглядывания людных улиц. -Нет, просто бал. Да и не бал даже, так, собрание значимых лиц,- морщится Хартфелия и устало опускает голову на плечо Локи. И снова воздух затягивает тишиной. -Скажи, я опоздал? -Куда? -К твоему сердцу. -Да,- шепчет Люси, и парень вдавливает педаль в пол. Дрожит стрелка спидометра, бледные краски за окном смазались, словно невидимый художник кистью соединил их. -Локи, остановись,- судорожно подрывается Хартфелия. Руки на руле напряжены, взгляд не отрывается от дороги. Резкий рывок в сторону позволяет чудом избежать столкновения с несущимися на встречу машинами. -Стой, перестань, Локи, прошу тебя,- голос больше похож на тихий лепет, девушке страшно, по-настоящему страшно. -ЛОКИ!- кричит она, и машина резко останавливается. Люси берет лицо Лео в свои холодные ладони. -Посмотри на меня, слышишь, сними уже эти дурацкие очки, ты же знаешь, как они меня бесят. -Ты говорила, что они тебе нравятся,- безучастно произносит парень. -Я лгала. Ты менялся, стоило мне только пожелать. Сними их, пожалуйста,- голос все тише и тише. Рыжик сдергивает с себя очки и швыряет их на заднее сиденье. -В чем еще ты врала?- прищурившись, спрашивает он. -Ни в чем. Локи, мой глупый лев,- зеленые глаза подозрительно смотрят на улыбающуюся подругу.- Ты всегда был и будешь в моем сердце. Я, честно говоря, не представляю жизнь без тебя. И я очень тебя люблю,- холодные губы шепчут прямо в теплые губы Локи. Они так близко, стоит чуть податься вперед и… -Я тебя тоже люблю, Люси,- на секунду прикрывает глаза Лео. Что-то случилось тогда, и они больше не принадлежат друг другу. Нельзя делать то, что хочется. Не хочется делать то, что можно.- Поехали, нас ждут веселые пять часов.