торговец черешней

- Эу, пачом черешня, дарагой! – игриво послышалось на главном рынке всея Саратова в четыре утра, когда даже самые ранние пташки (то есть, ранние бабки) не приехали туда на маршрутках торговать укропом. - Пятьсот за килограмм! – заорали так же бодро откуда-то с другого конца бесконечного ряда прилавков. - Ты ёбу дал, дарагой! – звук приближался. – Та я крыло боинга дешевле на чёрном рынке продал! Пошёл нахуй, э! Теперь, дорогие читатели, стоило бы обрисовать полную картину происходящего. В четыре утра рынок в Саратове был пуст аки улица из старых вестернов, где благородный ковбой стрелялся бы с главным злодеем. Благородным ковбоем выступал Вару, пинающий в сторону прилавков перед собой камень. Главным злодеем – Габриэль, хер знает, что забывший у ящика с черешней в такую рань. Представим драматичную музыку, завывание ветров и перекати-поле. Надо сказать, черешня была охуительно хороша. Не каждый бы мог поручиться, что она стоит меньше пятисот рублей, как заявлял продавец, и вообще никто понятия не имел, где этот оболтус откопал такой товар. Контрабанда? Алиэкспресс? Сделка с дьяволом? Просто пиздатая идея авторки? Я не ебу. И ни единая душа не ебёт, что находится у Габриэля в том месте, где должен находиться мозг. Теперь непосредственно про главного героя, Вару. Он не вставал в три с чётким намерением в полпятого оказаться на рынке. Он даже не работал ночь напролёт. Надо признаться, он смешал энергос с кефиром по акции из «Пятёр 04ки» и отрубился на скамейке в парке, только пригубив эту жидкость. Сейчас же он, изображая походку Дио, неумолимо приближался к вышеупомянутой черешне с намерением её отжать. - Я конфискую жорево по праву главного пидораса фандома! – воскликнул он и вышвырнул Габриэля (блять жалко пацана) с рынка к хуям. Габриэль ушёл ловить голубей к обеду. Теперь пищей богов распоряжался Вару, и весь мой рассказ будет об этом, потому что я нашла данную ситуацию достойной русреала. - Кто рано встаёт, тому бог подаёт… - раздалась мудрость Жака Фреско часов в шесть, когда Вару чуть не уснул, сгорбившись на табуретке. «Данте», - подумал он, продрав глаза. - Если предложишь обменять черешню на силу мудрости, я тебя укушу. – предупредил торговец, оскалив золотые цыганские зубы с надписью GO VARU GO (вероятно, косплей на Джайро Цеппели, но этого мы не узнаем). - Я хотел предложить обменять черешню на мудрость силы, но ладно. - Денег нет? - Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Да, денег нет. Они молча смотрели куда-то вдаль, размышляя о вечном. Деньги вечными не были, так как должны были сгинуть вместе с умирающей цивилизацией; черешня стремилась потерять свою ценность ещё раньше и испортиться к вечеру; лишь только глубокая мораль и философия представляли из себя что-то стоящее в бренном мире… но вечные ценности не меняются на чеканные монеты в банкомате. Вару и Данте разошлись как в море корабли. Один – проповедовать о вечном и читать утренние новости, другой – до ближайшей бабки разменять косарь на сдачу. Следующим нагрянул Феликс. Вообще он не планировал покупать черешню, он раздавал листовки, которые взял у какого-то «чудесного нового друга». Листовки обещали лекарство от всех проблем и бесконечное счастье, то есть, сто проц заманивали в секту или стремились подсадить на ЛСД, но Феликс у нас на такое бы сто проц повёлся, ага. - Ыгыгы, давно ты в религиозные фанатики заделался? – вопросил Вару, сияя зубами. - Не хочешь быть счастливым? Оно и видно. - Зато у меня есть черешня, лол. - Она заменяет тебе счастье? - Ну вот у тебя её нет. Я чувствую, какие невыносимые страдания тебе это приносит! – Вару был близок к тому, чтобы заплевать хороший товар своим сарказмом, но счастливые люди типа Феликса сарказма не понимают. - Хочешь, чтобы я купил черешню? Это сделает мир лучше? – Феликс, очевидно, задумался. - Сделает-сделает. – Вару убедительно кивнул и хищно ухмыльнулся. - Ай, ладно! Давай два пакета! - За пакеты ещё сотка. На деньги, образовавшиеся в руках Вару с уходом Феликса, можно было содержать дворец Путина пару лет подряд. Или, как минимум, так казалось. «Ща как куплю энергосов и пойду заново эту хуету убойную, с которой меня вчера отрубило, намутить попробую!» - думалось ему. К полудню на рынке стало подозрительно тихо. Торговки поопытнее прикрывали ларьки и отходили по «важным делам», начинающие просто отводили взгляды от посетителей и старались раствориться в своих ящиках с огурцами, морковью, помидорами и луком. Вару был тут впервые, поэтому нихуя не понял и остался сидеть на жопе ровно. Летящей походкой прямиком к унылой табуретке и табличке «черешня вкусная пиздец цена тыща деняк» проследовал мужик в костюме. «Охуеть, как пацан поднялся. А я его ещё пиздюком помню», - подумал Вару, узнав гостя, и хотел было спрятаться, но было поздно. - Ага! Нелегальщину тут толкаем! Вот ща-ща я на тебя накатаю заяву… – процедил Куромаку, что-то привычно записывая в злоебучий блокнот. - Отжал точку у Габриэля. – похвастался Вару. - Всегда знал, что ты бесполезен обществу честных люд… - Да-да, давай побыстрее. – торговец попытался впихнуть в руку инспектору сотку. - Ещё и взятки даёт! Позор гражданина и общества! – возопил мужик в костюме. «Я обязательно выживу», - подумал Вару и решился на самый рискованный ход: - Черэшню хочешь, брат? Угощайся, не ссы, свэжая-сладкая, пальчики оближешь, дарагой! Куромаку медлил. В нём сражались два волка: упитанный белый волк общественной ответственности и тощий умирающий чёрный волк, орущий: «Черешню! Я хочу черешню!». Белый был за то, чтобы отпиздить Вару, чёрный – за то, чтобы отпиздить Вару и стырить вёдра с товаром. Как сказал бы Данте, побеждает волк, которого ты кормишь. Но как волка не корми, а он всё-таки слабее льва и тигра. Лев и тигр внутри Куромаку пришли к соглашению и единогласно рекомендовали просто пожрать на халяву. Инспектор взял одну ягоду. Тщательно обтёр её о свой серый костюм. Медленно поднёс ко рту (еле переборов порыв сделать rero-rero-rero-rero аки Какёин) и разжевал. Выплюнул косточку. Косточку Вару захотелось поднять и засунуть Куромаку куда поглубже, ибо нехуй перед святым местом мусорить. - Пиздато. – восхитился инспектор и потянулся за следующими ягодами. Через час его с пищевым отравлением (черешневый передоз лол) под хохот Вару увезла скорая. Время близилось к вечеру, черешня теряла цвет и силу жизни. Вару пустился на поиски покупателей сам. - Слушай, я тебе даже скидку сделаю! За то, что всегда ноешь так убедительно… - приёбывался он к Зонтику, таща его под руки. - Я… н-не уверен, что это безопасно – покупать у тебя что-то съедобное… - воспротивилась невинная жертва. - Знаю-знаю, есть причины опасаться. Но я та-ак изменился! Клянусь! Купи черешню по-братски! – Вару пиздел на ходу, это понимал он сам, это понимал Зонтик, это понимали бабки-торговки, это понимал Джокер, прикидывающийся бомжом на другом конце торговых рядов. - А у тебя есть гарантия качества? - Нет. - А лицензия на торговлю у тебя есть? - Нет. - А черешня сладкая? - Нет. Ой бля, то есть, да. Пробуй на зубок, или я тебе эти зубы выбью нахуй, заебал. Зонтик решил не испытывать судьбу и по-тихому съебался, как только увидел опасно сияющий под табуреткой Вару нож. Время – вечер. Количество непроданной черешни – пять вёдер, то есть, дохуя. И это не считая того литра, который Вару припрятал себе в заначку. «Че делать-то… ёбушки-воробушки, не тащить же это всё в общагу. Консьерж Федя отпиздит…» - так думал Вару, перебирая злоебучие ягоды. Вдруг на горизонте замаячила смутно знакомая фигура. Кто-то, сияющий в свете закатного солнца, приближался, как будто ангел сошёл с небес за черешней. - Дорогой друг Вару! Рад приветствовать тебя в такой час! Как можешь заметить, я очень тороплюсь увидеться с дамой моего сердца… - Ромео мечтательно почесал подбородок и поправил непослушный локон. – Ты бы видел её сияющие гла… - Похуй, - отмахнулся Вару, в конец заёбанный подобными монологами покупателей. - Что? - Изумрудно поебать мне. Черешню брать будешь? - Прекрасный бордовый цвет этих ягод будет восхитительно сочетаться со свежим оттенком её миленьких губ, когда капли кристально чистой воды стекут по сочной поверхности и останутся на её пальцах… - Ага. А с твоим еблетом будет сочетаться вон то зелёное ведро, если ты не купишь у меня черешню. - Я преподнесу её моей леди как подарок! Как жертву прекраснейшей из всех богинь! Как дар на алтарь поклонения её красоте! - Оплата картой? - Наличкой. Вару хихикнул, отдавая Ромео четыре ведра, которые тот мог унести, и перебирая пальцами шуршащие денежки. Вероятно, восхищённый кавалер мог бы опоздать на свидание такими темпами, ибо передвигался в стиле «мать собирала меня в детский сад и под шерстяные подштанники надела двое колготок». Оставалось одно ведро. Что Вы делаете обычно, сидя на пустеющем рынке в компании пяти литров черешни с истекающим сроком годности? Не у меня одной и Вару ведь такое было? Правильно, вы звоните своему другу готу-панку-металлисту, потому что панки всегда хотят есть и питаются не только тем, о чём поётся в песне «Всё идёт по плану» (не буду это цитировать, иначе кого-нибудь стошнит). Вару позвонил Пику. - Панки хой. Ты не поверишь, что у меня есть. - Записи лекций за все четыре года по трём направлениям из четырёх с комментариями и оговорками преподов? – уточнил Пик с некой надеждой в голосе. - Нет. - Пидора ответ. - Шлюхи аргумент. На другом конце угрожающе зашипели, Вару почувствовал себя некомфортно. - Купи у меня черешню. - … - Дёшево отдам! По-братски сотку скину! - … - Две сотки. - … - Половину стоимости. - … - Бесплатно отдам!!! Убедил, сучёныш! – Вару разозлился и принялся орать такими словами, каких не знал твой пьяный дед, которому на ногу ёбнулся молоток. Вдруг он почувствовал, что сзади его шеи коснулось чьё-то холодное дыхание. Вару обернулся в полной готовности отбиваться от толпы нечисти, но увидел еблет похуже – Пика. Он не стал спрашивать, как тот добрался до рынка за пять минут, где научился бесшумно ходить и почему дышал холодным воздухом. Ну, хуй его знает, Пик – загадочная натура. - Будешь? – спросил Вару, протягивая горсть черешни. - Буду, - согласился Пик и уселся рядом с табуреткой. Так они и сидели, глядя на остатки невъебического заката. Где-то вдалеке Куромаку пинал с дороги Джокера, консьерж Федя орал на Феликса за распространение листовок, Ромео получал пиздюлей от дамы сердца за то, что черешня немытая, Данте убеждал Зонтика во вреде пессимизма, а Габриэль… Габриэль? Кто-кто? Из мыслей Вару вырвал Пик: - Сидим как геи. - Ага блять, тока ты не Санёк, - (мем с двумя обнимающимися игуанами). - А хули ты вообще черешню продавать решил? Вару хихикнул, сверкнув золотыми цыганскими зубами. - Кароч так. Я проснулся на скамейке в парке, потому что вчера вечером смешал «Монстр» с кефиром по акции, решил наебать кого-нибудь типа Куромаку, притворившись бомжом, но потом понял, что это будет не так ржачно, как продать всему району отравленный лук… - Я щас ем отравленную черешню? - Нет. От этой идеи я тоже отказался. Кароч, пришёл я на рынок, тут вижу чето красное в ящике. Но я как бэ в художку ходил в третьем классе, там цвета смешивать учился: красная черешня плюс зелёные очки равно коричневый цвет. Сечёшь? Бля, ну это как тема с несквиком, что шоколадные шарики похожи на кроличье… - Завали ебало. – со слезами на глазах ответил Пик и выплюнул черешню. - Вот я и решил, что будет смешно наблюдать, как… - Я тебя щас отпизжу, честное слово. Отпиздить Вару Пику помешала огромная тень, накрывшая их обоих сверху. Габриэль, в отличие от некоторых, этот день не проебал, а научился управлять голубями и, вооружившись ссаной тряпкой консьержа Феди, прилетел мстить.