***
Покормившись, Тино и Бервальд немного отстали от своей группы. Тино всё ещё учил его тому, как правильно общаться на их языке. Он не хотел, чтобы его большой товарищ по незнанию подал сигнал агрессии, когда другие стайки вернутся в Балтийское море. Бервальд внезапно взмахнул хвостом, пытаясь подражать, как он видел, тому, что делал Матиас по отношению к Лукасу, но Тино это очень задело: он сразу же ударил его хвостом, чтобы сделать выговор. Примерно так он и учился: через подражания и реакцию Тино на это. Он побагровел, когда Тино объяснил ему, что означает этот небольшой жест. Очевидно, это была ужасная попытка соблазнить другого. Русалочий эквивалент ужасно оскорбительного пикапа. К концу сего короткого разговора оба покраснели. Но в итоге Тино просто рассмеялся и сделал тот же жест хвостом, заставив того снова покраснеть. Тино проплыл чуть вперёд к нему, и они потёрлись щеками, прежде чем поцеловаться. Бервальд потянулся и взял Тино за руку, как будто хотел увести в более уединённое место, когда внезапно резкий крик эхом разнёсся по воде. Оба повернулись на звук, который доносился не со стороны их стайки. Тино напрягся, поплыв в сторону шума, а Бервальд по пятам за ним. Вот они, наконец, добрались до нужного места и оглянулись, но Тино вдруг испуганно присвистнул, бросившись к маленькой фигурке, свернувшейся калачиком в кораллах, то ли раненной, то ли лежащей без сознания. Бервальд быстро понял причину, по которой то существо пряталось в кораллах, и подумал, что первым учуял её запах. Посмотрев вверх, он увидел, что далеко над ними плыла русалка. От её тела по воде рассеивалась кровь. Её только что убили. Большая косатка парила рядом с добычей, наблюдая за ними. И Бервальд знал, что там, где одна косатка — там и вся стайка. Он выкрикнул предупреждение, и Тино помчался назад. Мчась к своим, они посылали им тревожные сигналы.***
Эмиль услышал визг первым. Матиас и Лукас сразу похватали камни, коряги и всё остальное, что было в их доступности, чтобы отбиться от приближающихся хищников. Эмиль быстро нашёл каменную пещеру, в которую они могли бы спрятаться, как только вернутся остальные. Тино и Бервальд поспешно присоединились к группе. На них остался слабый запах крови, который мог оставить след. Тот, за которым могли бы последовать косатки. Быстро они укрылись в пещере, выжидая. Довольно скоро появилась стая косаток. Лукас поморщился, почувствовав запах крови в воде. Крови их рода. И вдруг позади него в пещере раздался пронзительный крик. Он обернулся и увидел, что Тино держит что-то в руках, цепляясь за него, как за спасательный круг. И как раз это крошечное существо кричало. Но это не был крик незнакомого животного. Крик ребёнка, малька, которому не больше одного-двух сезонов от роду. Косатки услышали его, и Тино прижал ребёнка к своей груди, пытаясь успокоить малыша. Но только это мало помогало. Бервальд беспокойно махнул хвостом в маленьком пространстве, когда косатки приблизились на опасно близкое расстояние. Лукас внезапно бросил свои орудия, потянулся к мальку и положил руку на его голову, став напевать самую нежную песню, которую только мог. Постепенно крики прекратились, когда сын морской ведьмы убаюкал русалку и погрузил в мир сна. Но косатки всё ещё были поблизости, и теперь они точно знали, где прячутся русалки. Матиас поднял свою корягу и сунул её к молодому любопытному косатику, который подплыл слишком близко ко входу в пещеру. Зашипев и зарычав, краснохвостый шлёпнул его по носу, удерживая от приближения. Лукас вернулся на свой пост, схватил камень и прицелился. Подплыла крупная самка и с открытым ртом потянулась за палкой. Матиас быстро втянул её обратно в пещеру, чтобы его не вытащили на открытое пространство. Лукас сосредоточился и… Камень попал ей прямо в нос, и она отплыла от неожиданности. Эмиль и Бервальд стали быстро передавать тому камни, в то время как Матиас высунул корягу, чтобы защитить его. Наконец, примерно через час безрезультатных попыток добраться до русалок, косатки сдались и отступили. Но Лукас знал, что они будут ждать поблизости, надеясь усыпить их бдительность чувством ложной безопасности.***
Когда стайка втиснулась в заднюю часть пещеры, дабы переждать остаток дня, Тино наконец высвободил малька из своих крепких объятий и внимательно осмотрел. Малёк оказался мальчиком со светлыми волосами, светло-голубым хвостом, а также густыми бровями. Он, ища плавники, сжимал и разжимал кулаки, когда они не находили чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Лукас сначала ничего не сказал, а потом Тино выразительно посмотрел на него, ища совета. На что тот лишь пожал плечами, как бы говоря: «Это ты его нашёл, всё зависит от тебя». Бервальд подплыл к Тино, который несколько мгновений просто смотрел на мальчика, а затем медленно поднёс его к своему лицу. Он прижался щекой к щеке малька и посмотрел на Бервальда, который понял, чего он от него хочет. Он осторожно подплыл ближе и сделал то же самое, прижавшись щекой к ребёнку. Затем Тино отпустил его и позволил схватить себя за плавник, мгновенно погружая его в ещё большее глубокий сон. Когда наступила ночь, они оба стали петь тихие песенки. И покуда стайка лежала у скал, а не в своих привычных спальных кругах, дитё проснулось. Малёк молчал, пока они пели, растерянно оглядываясь по сторонам, а потом прижался к Тино, переводя взгляд с него на Бервальда и обратно. Лукас ещё раз посмотрел на них одним глазком, притворяясь спящим. Те двое прижались лицом к мальчику, ну а он ответил тем же жестом, хотя сначала колебался, но затем успокоился. «А где мама?» — наконец спросил он в серии щелчков. Тино немного помолчал, прежде чем ответить: «Ушла. Но мы останемся здесь». Мальчонка повернулся и просто некоторое время смотрел на Бервальда, а потом тыкнул в нос. Лукас усмехнулся, когда большой русал приподнял брови на жест, который считался довольно дружелюбным у русалок. Мальчик кивнул, улыбнулся и прощёлкал своё имя: «Питер». Тино тоже в ответ ему улыбнулся. А тот свернулся калачиком у него на груди. Бервальд придвинулся ближе к Тино, так, что они втроём уместились в центре. Лукас мягко улыбнулся напоследок, прежде чем самому прижаться поближе к Матиасу и Эмилю.***
Когда наступило утро, стайка решила выплыть наружу, медленно и настороженно. Они покинули это место и отправились навстречу к возвращающимся стайкам. Они были в безопасности, особенно сейчас, когда среди них оказался малёк. Питер держался за тазовые плавники Бервальда, наблюдая за остальными и время от времени подплывая к Тино, который каждый раз нежно улыбался, чувствуя, как маленькие ручки цепляются за него. По мере того как наступало лето, Питер всё больше и больше чувствовал себя комфортно в их группке, и довольно скоро маленький Тино стал мамой, а Бервальд — папой. И когда они увидели рыбацкую лодку, пока плавали близ стайки Катюши, и поприветствовали мужчин на борту, малёк прижался к родителям, радостно воркуя. Лукас не удержался от улыбки. Мальчик нашёл хороший дом.