Восемь.

Я многое сделал. Многое Вам посвятил. Я всегда был простаком, готовым прийти на помощь в нужный момент или вытянуть из самой глубокой пропасти. Я был идиотом. Нелепой марионеткой, находившейся в руках умелых кукловодов. Но время таких не жалует. Поэтому я даже не заметил, как меня забыли. Меня забыл брат. Забыли лучшие друзья. Забыл человек, которого я когда-то считал отцом. Меня забыли все. Они отказались от меня. Выкинули, как ненужный старый хлам, который мозолил глаза. С тех пор я оставался в Вашей тени, не способный произнести хоть слово. Я был рядом с Вами, я был частью Вашей жизни, но Вы то ли не замечали, то ли не хотели замечать меня. Никому больше не было интересно, что на самом деле происходит в душе скромного канадца. Кто-то считал меня скрытным, кто-то непонятным. Но я был согласен на такую жизнь. Лишь плакал, страдал, терпел, унижался, находил себе только одно оправдание. Я любил Вас. Ведь Вы были мне самыми дорогими людьми на свете. Но почему-то только сейчас я понял, что все кончено. Или же всё закончилось тогда, когда я впервые взял в руки пистолет?.. Это был самый обычный ноябрьский вечер. Собрание закончилось позже обычного, поэтому к тому времени уже стемнело. Было довольно холодно, дождь предательски хлестал в глаза. Я шел по одной из пустынных улиц вместе с Францией. Он увязался со мной, как только мы вышли из здания, и сразу же начал тарабанить о каких-то деньгах и бумагах. Франциск не затыкался ни на секунду. Не прошло и десяти минут, как он начал раздражать меня. Я остановился и серьезно посмотрел на него. Франция тоже неожиданно замер. Повисла тишина. Возможно, что-то тогда испугало Бонфуа. Но я ошибся. Секунду спустя его губы вновь расплылись в улыбке, а на лице застыло выражение обыденной похоти. Что случилось дальше, я помню словно в тумане. Быстрый взмах руки, тихий вскрик. Затем выстрел. Француз упал на асфальт и больше не двигался. Но тогда я даже и подумать не мог, что произойдет дальше. К моему изумлению, я ни сколько не сожалел о случившемся. "Ведь он сам виноват. Не нужно было ко мне лезть, тем более с этими бумагами. Но теперь эта свинья никогда не посмеет надо мной смеяться. Ни о чем не попросит. Скоро его начнут искать. Поднимут на ноги все страны, прочешут всю округу. Сделают все, что в их силах... А если бы пропал я? Хоть кто-нибудь бы заметил это?! Кому-нибудь было бы меня жаль!?" Я крепче вцепился в рукоять пистолета и выстрелил ещё раз. Затем ещё и ещё. И чем больше крови проявлялось на асфальте, тем легче становилось мне. "Теперь то они точно получат по заслугам", - подумал я, смеясь, нависая, словно маньяк, над его безжизненным телом. Второй жертве пришлось ждать совсем недолго. Следующее утро началось с неожиданного звонка Англии. Он попросил меня срочно приехать, чтобы помочь разобраться с какой-то чрезвычайно важной проблемой. Как обычно, любезно согласившись, я повесил трубку. Через два часа я уже сидел в его просторной гостиной. На кофейном столике стояла огромная стопка бумаг и две чашки только что заваренного чая. Предложив мне начать без него, Артур вышел из комнаты, видимо, совсем не намереваясь сегодня работать. Моя рука быстро скользнула в карман, извлекая оттуда небольшую ампулу, наполненную смертельной жидкостью. Капнув несколько капель в чай британца, я засунул её обратно в карман. Затем взял в руки свою чашку и немного отпил. Горячий чай обжег горло, создавая ощущение предательского тепла. Оно не исчезало и даже пять минут спустя, когда Англия бился в агонии, умоляя о легкой смерти. Я помню, как тогда улыбался, предлагая ему выпить ещё хоть капельку морфия. Следующим стал Италия. Этот вечно довольный придурковатый паренек, наверное, бесил меня больше всех. Жизнерадостное смазливое личико Венециано до сих пор стоит у меня перед глазами. Он был намного хуже меня, но почему-то его все любили, несмотря на все недостатки. Его принимали таким, какой он есть. Идиот, не более. Но в глубине души я все же жалел его. В тот день для него все закончилось на той же, забытой Богом улице.Все произошло настолько быстро, что он даже ничего и не понял. Улыбка застыла на наших лицах, когда асфальт второй раз окрасился в красный цвет. Но ночь на этом не закончилась. В моих руках теперь была идеальная приманка, способная погубить очередную жертву. Недолго порывшись в карманах Италии, я извлек оттуда слегка поцарапанный, обклеенный наклейками мобильник и трясущимися пальцами набрал номер. Ждать пришлось не долго, трубку подняли практически мгновенно. Приманка клюнула. Я отключил звонок и бросил телефон куда-то в сторону. Затем скрылся в подворотне, сел на асфальт и замер в ожидании. Примерно через пять минут по улице уже несся перепуганный немец, что то кричавший, заметив кровавое месиво на дороге. И в этот раз оружие не подвело меня. Точный выстрел в сердце. Я помню как он перестал дышать, прижимая к себе его остывшее тело. В тот день в моей голове появилась мысль, медленно перерастающая в новящевую идею. С каждой новой жертвой, мне казалось, что я становился все более заметным. На меня смотрели на улицах, со мной разговаривали прохожие. Я словно подпитывал себя, за счет уничтожения других. Я жил, забирая чужие души. И это было по-настоящему здорово. Япония. Ах, мой прекрасный Нихон. Для самой скрытной страны, у меня была подготовлена самая яркая смерть. Несколько литров бензина и старая зажигалка. Так просто, глупо и по-детски. Я слышал, как ты кричал. Я видел, как ты безуспешно пытался вырваться из ужасного пекла. Я знал, сколько боли ты вытерпел, знал насколько сильно ты боялся смерти. Своими мучениями ты доставлял мне невероятное удовольствие. Настолько сильное, что мне самому хотелось бросится в огонь. Но цель, которой я непременно должен был достичь, остановила меня. Поэтому я просто стоял и смотрел, как заклятый огонь, забирает твою душу в ад, где скоро нам предстояло встретится. Всего один шанс. Всего лишь маленький жалкий шанс был дан мне, чтобы покончить с одним из самых сильных врагов, которого я намеренно оставил напоследок. В какой-то момент мне показалось, что я не смогу, что ничего не получится и нужно было давно бросить эту идею. Но он сам дал повод для продолжения. Подвести итог самому у меня просто не хватило бы сил. Но я знал у кого бы хватило. Россия всегда верил только в хорошее в людях. Простак. Именно это и было его роковой ошибкой. Жалкий подкуп, отданный его старшей сестре, отлично справившейся со своей работой. Я помню, как бился в истерике целый день, не веря, что это было настолько просто. А потом мое сердце снова охватил гнев. Братишка, знал бы насколько ты ужасен. На все телефоны сразу же начали поступать многочисленные звонки. Ты искал их. Ты начал искать каждого. Всех, никого не пропуская, кроме меня. Моё терпение лопнуло. От имени Англии, я предложил тебе встретится в конференц зале. Видел бы ты свое лицо, когда задыхаясь, влетел в комнату! Каким же ты был жалким, в тот момент, когда кинулся обратно к двери, стараясь убежать от меня! -Это всего лишь я, братишка, куда ты уходишь? Мы же только начали! Ты прижимаешься к двери, твое дыхание учащается, в то время как я поднимаю пистолет. Ты испуган, теперь по-настоящему испуган. Загнан в угол непризнанной копией. Слабый стон, приводит меня в чувство и я открываю глаза. Сегодня, за большим овальным столом собрались все: Франция, Англия, Италия, Германия, Япония, Россия...и даже Америка. Но что-то не так. Снова, по кругу, всё сначала, чтобы проверить нет ли ошибки: кокетливость, раздражительность, невинность, жестокость, рассудительность, доброта, храбрость. Я забрал у вас всё самое лучшее. Все Ваши чувства. Ведь раньше у меня ничего не было. Лишь тьма, медленно поглощающая мое сердце. Но с завтрашнего дня всё изменится! И за это я должен Вас поблагодарить. Теперь меня снова будут видеть. Со мной снова будут разговаривать, играть, смеяться. Всё вернется на свои места. А Вас просто не будет. Теперь Вы лишь жалкие пешки в моих умелых королевских руках. Так пусть же начнется игра! Но, как же я мог забыть! Ведь почти конец и остался только ты. Жалкий, привязанный к стулу, твоя рубашка давно промокла от пота и крови. Твой рот туго заклеен скотчем. Сегодня у тебя нет права голоса. Ты в панике. Ты боишься. Мне это нравится Альфред. Безумно нравится. -Неужели сегодня ты наконец заметил меня? - мой голос дрожит от нетерпения, руки под столом сжимаются в кулаки,- Славно. Но боюсь для того, чтобы закончить игру мне придется убить и тебя,- я усмехаюсь, а он начинает барабанить ногами по стулу,- Тебе нравится то, что я сделал? Посмотри на них! Разве они не прекрасны сегодня? Ты же хочешь к ним присоединится? - Альфред снова издает слабое мычание,- Извини, но сегодня у меня нет настроения тебя мучить. Так, что расслабься. Все произойдет быстро. Только потерпи немного,- Я вновь достаю из кармана пистолет и встаю со стула,- Могу тебя обрадовать. Ты проиграл Америка. Понимаешь? Ты проиграл! Пешка выиграла у глупого короля, что за досада! - я медленно подхожу к нему. Затем приставляю холодный метал ствола к его виску,-Ты знаешь, братишка? Ведь говорят, что копия всегда намного хуже оригинала. Но, что мы видим? Жалкая копия превзошла оригинал! И кто же теперь из нас лучше, а!? - он последний раз дергается и закрывает глаза, видимо предчувствуя что сейчас произойдет,-Ал...-мягко произношу я и без малейшего колебания нажимаю на курок. Раздается привычный моим ушам звук и я осторожно кладу оружие на стол. Ты думал, что я позволю тебе умереть героем? Ты глубоко ошибаешься! Подхожу к соседнему стулу и беру на руки сидевшего там Италию. Ты умрешь, как последний подлец у которого в последний момент сдали нервы. Подлец, который стремился убрать всех своих конкурентов. Он совсем легенький, как ребенок. И все убийства припишут тебе. Ведь бедный Канада на такое не способен! Я быстро переношу его на другой конец комнаты и сажаю на своё место. Но, ты совершил лишь один единственный промах. Возвращаюсь к Америке и устраиваюсь рядом с ним. Стягиваю с рук перчатки и запихиваю их к нему в карман. Я вкладываю в его холодную руку пистолет и направляю себе на грудь, чуть правее сердца. Последний вздох и мимолетная улыбка. Я закрываю глаза, четко осознавая, что завтра проснусь единственным выжившим из большой восьмерки.