***
тэхён понимает, что что-то не так, когда сзади становится совсем уж как-то тихо. её парень та ещё болтушка, поэтому молчание с его стороны действительно начинает немного нервировать и напрягать. до определённого момента, конечно. девушка оборачивается, да так и застывает вместе с инструментом и пока ещё не раскрытыми новыми перчатками, потому что чонгук в одном полупрозрачном кроптопе лениво разваливается в её кресле, опустив тонкие щиколотки на подлокотники. его член расслабленно лежит на крепком бедре, волосы в паху поднимаются дорожкой к проколотому пупку, а рельефная грудь с таким же пробитым штангой соском мерно вздымается в такт спокойному дыханию. полные губы чонгука растягиваются в нагловатой игривой усмешке, когда он видит, как начинают жадно бегать по его телу тёмные глаза тэхён, подолгу зависая на пока ещё мягком, но начинающем твердеть члене, а сам он лукаво щурит подкрашенные ресницы и опускается ниже так, что его ягодицы очаровательно сплющиваются и сминаются. чонгук смотрит на девушку хитро, как лиса. на её растерянное, вытянувшееся лицо. на влажные от жары завитые жёсткие волосы, собранные в небрежный низкий хвост. — да ты, блять, издеваешься, — тэхён поражённо выдыхает и сдувает с лица потную чёрную прядь. парень фыркает и лениво дёргает стопой, начиная по-ребячески болтать задранными ногами в воздухе. — может, всё-таки проколешь мне уздечку? тэхён хмурится, но по её серьёзному и напряжённому лицу медленно расползается нежный румянец. она кидает быстрый взгляд в сторону двери и поджимает губы. чонгук понятливо хмыкает, и мышцы на его крепком животе красиво сокращаются. — тогда яйца? я читал, что их тоже прокалывают. — а про последствия, которые могут быть у пирсинга члена, ты читал? — девушка злится. так явно и бешено злится, что у чонгука мурашки по коже начинают ползти. живые и колючие. он буквально видит, как злость вырывается из её рта и оседает во влажной яремной впадине, на которую падает потемневший взгляд тэхён. — ну, тэ-э, не будь букой, — чонгук манерно кривит губы и проводит рукой по кроваво-румяной щеке. и, чёрт, когда он успел так покраснеть? — а ты не будь таким легкомысленным, — шипит девушка и щурится, смотря сверху-вниз на обнажённую крепкую шею и наглое вызывающее лицо, которое вдруг становится таким растерянным. особенно с этой трогательной морщинкой между густыми тёмными бровями. чонгук хмурится, молчит несколько долгих секунд, но его огромные чёрные глаза начинают подозрительно блестеть. — ладно, окей… — он замолкает, поджимает капризно очерченные полные губы и двигает тазом, отлепляясь от кожаного сиденья. — подай мне мои шорты, не хочу тебя больше отвлекать, — он не успевает даже ноги с подлокотников убрать, как тэхён вдруг оказывается прямо перед ним. подлетает, как фурия, нависая над оторопевшем парнем, и её сухие губы грубо врезаются в его рот. рывком. вгрызаются, сминают жадно и мокро, сразу же требовательно раздвигая податливые губы и проталкиваясь тёплым языком внутрь. у чонгука горло перехватывает судорогой, глухой стон застревает в глотке и руки дрожат, когда он накрывает горячие щёки девушки вспотевшими ладонями. ослабевшие ноги всё-таки соскальзывают, но тэхён хватает их под коленями, обхватывает крепко пальцами и дёргает за бёдра на себя. она отрывается от зацелованных припухших губ с характерным влажным звуком и сверлящим взглядом наблюдает за тем, как парень ошарашенно слизывает розовым языком слюну, тянущуюся с аккуратного золотого колечка. — я тебе, блять, обижусь. чонгук как-то испуганно и смущённо ойкает, задирая голову, когда губы девушки оцарапывают смуглую кожу над хрящевыми полукольцами трахеи, резко впавшей от скулящего вдоха. она опускается между пошло разведёнными ногами на колени и подтаскивает заёрзавшего парня ближе так, чтобы его округлая задница оказалась прямо перед её лицом. — тэ?.. — дрожь в подреберье медленно растекается по лопаткам и животу к самым лодыжкам. нежный голос, готовый сорваться на хриплый стон, каждую чёртову секунду подводит и проседает. чонгук затыкается, так и не договорив, потому что тэхён осаждает его сердитым и возбуждённым взглядом исподлобья. — пирсинг он интимный захотел, — девушка жёстко раздвигает чужие ягодицы в стороны и размашисто лижет сжавшуюся дырку, отчего чонгук снова дёргается, пытаясь отползти, и тихонько завывает. — да ты же и без него пиздецки чувствительный, гу. — тэхён неожиданно ласково прижимается к его левой ягодице, трётся кончиком носа и прихватывает солёную кожу губами, затем прикусывая зубами. она осторожно сжимает челюсти, засасывает и с громким мокрым чпоком выпускает изо рта. скулёж парня, его сжатые челюсти и тяжёлое хлопанье подкрашенными ресницами сводят девушку с ума ещё больше. она привстаёт на коленях и коротко, почти игриво, мажет кончиком языка по крупной розовой головке, слизывая выступившую солоноватую смазку и поглядывая исподлобья на раскрасневшегося и задрожавшего чонгука. — не обижайся на меня, детка, я просто не хочу рисковать твоим здоровьем и другим этого делать не позволю. парень что-то невнятно мурлыкает, вздрагивает всем телом, а тэхён уже аккуратно смыкает пухлые губы на его тяжёлом члене, толком не давая прийти в себя. она легко вбирает его глубже в рот и трёт прижатым вплотную языком, чувствуя, как член плавно скользит по нёбу и тычется в стенку горла. девушка гулко сглатывает, зажимая скользкую головку ребристыми стенками, и размашисто лижет под уздечкой, удерживая ладонями дёрнувшегося и завозившегося чонгука. она ещё шире разводит его напряжённые бёдра в стороны, грубовато стискивая и сминая смуглую кожу подушечками пальцев, и начинает мягко оглаживать упругие ягодицы, соскальзывая ладонями вниз, к расщелине. громко причмокнув, тэхён выпускает влажный член изо рта и медленно лижет пунцовую головку, чтобы уже через секунду присосаться к шовчику на сжавшихся яичках чонгука. она втягивает и всасывает губами сначала одно, потом другое, заставляя пальцы на ногах парня поджиматься, а самого его — несдержанно и звонко застонать. — тэ, — парень хватается за чёрные волосы тэхён дрожащими пальцами и поддаётся бёдрами навстречу её тёплому и влажному рту. его ведёт от этого мокрого жара и горячей тесноты чужой глотки, от того, как девушка пошло причмокивает, сглатывает, хлюпает слюной и как обильно сплёвывает её густую и белёсую прямо на мошонку, размазывая кончиками пальцев по сморщенной коже и сжимающейся розовой дырке. чонгук от этого действия весь взвивается, дёргается и хнычет, но тэхён буквально пригвождает его к креслу, заставляя вертлявую задницу не ёрзать, а после успокаивающе касается губами правой покрасневшей ягодицы и вжимается в неё горячей щекой, оттягивая другую половинку в сторону. парень ведёт бёдрами и подбрасывает их вверх, а когда тэхён начинает дразняще массировать его сокращающийся анус и на пробу проникать кончиками внутрь, раскрывая гладкие края, то вообще весь обмякает, неуклюже съезжая и соскальзывая с липкого от пота сиденья. — порядок? — голос девушки звучит хрипло, проникновенно и так глубоко, что у чонгука сильно сосёт под ложечкой, в то время как сама тэхён поддерживает его задницу навесу и настойчиво прижимается губами к уретре, неторопливо лаская и потирая её кончиком языка. — детка? — девушка даже ласкать его перестаёт, напряжённо вглядываясь в разнеженного и подрагивающего чонгука. — гу, не молчи. парень мычит что-то неразборчивое, цепляется татуированными руками в кожаные подлокотники кресла и сверкает своими совершенно дурными, мутными чёрными глазами, глядя на кудрявую макушку тэхён между своих разведённых ног и её слишком уж сосредоточенный взгляд, что-то упрямо выискивающий на его разрумяневшимся лице. чонгука хватает только на нервный кивок и рваное движение дёрнувшегося под смуглой вспотевшей кожей острого кадыка, когда девушка снова накрывает губами его яйца, по очереди мокро всасывая их в рот, и аккуратно погружается одним пальцем в узкую и тёплую дырку, настойчиво толкаясь и разминая плотные и упругие мышцы. собственное возбуждение тэхён скапливается в один большой комок в низу живота, и она уже чувствует, как стремительно намокает её бельё и как ладони дёргает до самых запястий от желания поскорее загнать в себя и в дрожащего чонгука пальцы. в нём так туго и горячо, так тесно, влажно и затягивающе, что иногда тэхён сильно жалеет, что у неё нет члена и она в полной мере не может почувствовать своего парня изнутри. до тех пор, конечно, пока не трахает его своим языком, ввинчивая его так глубоко, насколько это вообще возможно. пока сам чонгук не зажимает её голову своими бёдрами, не хватает её за волосы, содрогаясь и поскуливая от этих откровенных, смущающих и умелых ласк. тэхён укладывает голову на внутреннюю сторону чужого бедра, смотрит внимательно на приоткрытый овал кислотно-розового влажного рта парня и тонкую нить слюны, протягивающуюся из уголка его губ к подбородку, и продолжает тщательно надавливать, разминать и растягивать пальцем мягкие стенки. чонгук судорожно вдыхает и зажмуривается, сжимается едва ощутимо, обволакивая теплотой, а у девушки в груди что-то болезненно сковывает от такого открытого и искреннего чонгука. она сглатывает шумно это самое что-то вместе с вязкой слюной. желание снова поцеловать свою любимую детку, всосать в рот это золотое колечко на нижней губе, прикусить его и оттянуть растёт в геометрической прогрессии, но вместо этого она спрашивает, хрипло, с рокочущей в голосе вибрацией: — точно всё нормально? за шиворот её майки продолжает стекать липким и прохладным, как и на глаза, которые уже пощипывает и жжёт от солёного пота. чонгук не отвечает, только разлепляет густые и слипшиеся между собой ресницы, зыркает недовольно и осоловело чёрными масляными глазищами с поплывшим и смазанным в самых уголках макияжем и сдавливает её палец, к которому уже проталкивается второй, изнутри. — намёк понят. парень стонет протяжно, сдавленно, почти умоляюще, когда тэхён начинает резче двигать рукой, проезжаясь кончиками пальцев по простате, а второй сжимает и оттягивает его ягодицу так, что, наверное, останутся синяки и кровоподтёки. он на ощупь находит дрожащей ладонью её кудрявую макушку и отрывисто зарывается в неё пальцами, цепляясь за жёсткие чёрные прядки. — тэ… девушка вопросительно мычит, смотрит пытливо и пристально своими тёмно-карими дотошными глазами и вытаскивает из мокрой дырки пальцы. — тэ… — разбито, жалобно. попытки что-то прохрипеть проваливаются с позорным и тонким писком. чонгук просто опускает затравленный мутный взгляд вниз, поджимает пальцы на ногах и стонет надрывно сквозь зубы, когда чувствует внутри горячий, скользкий и торопливо движущийся язык, и когда видит, с каким выражением лица тэхён начинает его трахать. сердце сбивается в кашу о внутреннюю сторону рёбер и молотит, как ненормальное, стоит только тонкой ладони с красивыми длинными пальцами и аккуратными ногтями накрыть его влажную от слюны тёмно-бордовую головку с соблазнительной капелькой смазки на самом кончике. девушка двигает рукой неспешно, даже лениво. обводит каждую выпуклую венку, переходя на потяжелевшие от спермы яички, налитые будто свинцом, которые перекатывает в липких пальцах, а языком беспорядочно и глубоко толкается в жаркую и затягивающую внутрь тесноту. только когда чонгук начинает вяло возиться в кресле, ёрзать со скрипом, мило хныкать и рвано насаживаться, она отрывается от его задницы и приникает щекой к внутренней стороне чужого бедра, потираясь и молчаливо моля об ответной ласке. парень подавляет в себе разочарованный стон от резкого ощущения пустоты внутри и покорно тянется подрагивающей ладонью к потному и румяному лицу тэхён, которая тут же послушно поддаётся навстречу. татуированные пальцы чонгука такие нужные и родные, что девушке напрочь срывает крышу. особенно, когда он так нежно смотрит на неё сверху-вниз скрозь туманную поволоку, и когда начинает ласково оглаживать её щёку. — что за внезапные вспышки любвеобильности? — голос сорванный, севший. парень обводит пальцами подбородок млеющей от прикосновений тэхён и коротко, но хрипло стонет от снова задвигавшейся на его члене руки. он выгибается, напрягается всем телом и замирает. так красиво и превосходно замирает, что девушка приходит в себя только когда чувствует, как по её запястью начинает стекать горячая густая сперма. она собирает её губами, слизывает жадно, а после дёргает разморенного оргазмом чонгука на себя. тэхён сжимает его своими скользкими руками за талию и заваливается назад, утаскивая за собой разнеженного и взмыленного парня, который придавливает её к полу всем своим нелёгким весом и слюняво целует в распухшие от ласк, солёные губы. чонгук тихо мычит, заламывая брови к переносице и крепко зажмуриваясь, когда чувствует во рту собственное семя, и лезет руками под свободные шорты девушки, порывисто сжимая округлые бёдра в ладонях и оттягивая край ткани её намокшего нижнего белья в сторону. он сразу же проникает пальцами между влажными складками внутрь и, резко двигая рукой, доводит заметавшуюся под собой тэхён до исступления. взвинченная и возбуждённая, она удерживает его руку своими бёдрами ещё несколько секунд и низко стонет, когда чонгук лениво толкается между её ног, проезжаясь тяжёлым и мокрым членом прямо по её промежности и напряжённому животу. — гук-а… парень мычит и утыкается лицом во взмокшую шею тэхён, сгребая её в крепкие и жаркие объятия. от их тел пахнет так волнующе и пряно, что у девушки волосы на руках дыбом встают от удовольствия. она довольно жмурится и зарывается носом в белую и кудрявую от пота макушку чонгука, жадно втягивая этот резкий, мускусный, просто одуряющий аромат секса. — мои пальцы всё ещё в тебе. тэхён фыркает и вяло сжимается на этих самых пальцах, укладывая ладонь на чужую мягкую ягодицу. — если ты подтянешься чуть выше, то мои пальцы тоже смогут снова оказаться в тебе, — хрипло воркует девушка и игриво оттягивает упругую половинку в сторону, отчего чонгук начинает тихо смеяться ей в шею. так устало, приглушённо и нежно, что у тэхён грудь сдавливает от любви и желания опять зацеловать своего парня.***
— слушай, тэ, а как насчёт «принца альберта»? по-моему, выглядит прикольно. тэхён поднимает на одетого и очаровательно улыбающегося чонгука свой фирменный угрюмый взгляд, и парень тут же примирительно вскидывает ладони вверх. — да, понял я, понял. больше никаких разговоров про интимный пирсинг. чонгук затыкается и звонко чмокает нахмурившуюся девушку в щёку. неисправимая болтушка.